✩ ⋆ ★
Субин перевёл взгляд с плачущего лица девочки к её ногам, где лежала конфета, упавшая на землю сразу после открытия шуршащей упаковки. К бокам прилипла грязь, и съесть это точно никто уже бы не захотел. Субину не нравилось, когда другие плачут: это значит, что у них плохое настроение. А он всегда старался сделать всё, что в его силах, чтобы другим было хорошо. Так произошло и сейчас. Субин забежал в магазинчик, стоящий рядом, и схватил небольшой шоколадный батончик, отдал улыбающемуся продавцу деньги и в мгновение снова оказался на площадке. Рядом с плачущей девочкой сидел мальчик и гладил её по плечу. И, кстати, она уже не плакала. Но Субин всё равно подошёл и протянул ей шоколадный батончик. — Привет, меня зовут Субин. А это тебе, —немного нервно произнёс он, не зная, как лучше себя вести. — Привет, я Евон, — подняла свои всё ещё заплаканные глаза девочка. Она слегка улыбнулась ему и забрала подарок. — Спасибо. Кажется, прошла всего секунда, но батончик целиком оказался во рту Евон. Её щеки забавно выпирали, и она стала похожей на хомячка или на кролика. Почти безрезультатные попытки Евон начать жевать прервал возмущённый возглас сидящего рядом мальчика: — Какая же ты жадная! Даже с братом любимым не поделилась. В его сторону устремились две пары удивлённых глаз, но расстроенное лицо мальчика не поменялось. Когда Субин увидел это, то снова почувствовал тяжесть в груди, поэтому, ничего не говоря, вновь оказался в магазинчике и, протягивая продавцу все деньги, которые были в карманах, попросил дать самую большую шоколадку, которую может позволить. Через окно было видно, как мальчик, теперь уже улыбаясь, тыкал сестру в щёки. Субин собирался сказать, что ничего уже не нужно, но засмотревшись, не успел. На прилавок перед ним легла большая шоколадка. Слишком большая для тех денег, которые Субин заплатил за неё. Хоть ему было всего семь, но он знал, что это неправильно, поэтому хотел возмутиться. Но продавец помешал этому. — Я здесь работаю и лучше знаю, что сколько стоит, Ромео. Субин кивнул и забрал покупку, не понимая, почему его назвали Ромео. Хоть ему было всего семь, но он знал, что Ромео умер молодым. А умирать молодым Субину совсем не хотелось. Возвращаясь, он услышал возмущения всё ещё жующей девочки: — Я хотела с ним подружиться, а ты его напугал. Всегда так! Ты просто страшный, Ёнджун! — крикнула Евон, и изо рта у нее вылетел небольшой кусочек. Немного смущаясь, она заметила Субина. А он смотрел на мальчика, который расстроенно опустил голову. Субин думал, что всё уже наладилось, и хотел оставить шоколадку себе, но после произошедшего не смог не отдать её и не сказать, как считал, чистую правду: — Ты совсем не страшный, а очень даже красивый. Ёнджун поднял на него глаза и смущённо улыбнулся. Вскочив со скамейки, он обнял Субина и прошептал тихое «спасибо». Субин лишь кивнул, не поняв, за что: за слова или за шоколадку, ведь последнюю Ёнджун, казалось, не заметил. Когда он наконец опустил взгляд на чужие руки, лицо расцвело ещё сильнее и послышалось ещё одна благодарность. Убегая от Евон, Ёнджун дразнил, что раз она с ним не поделилась, то и он с ней не будет. Но, в конце концов, они, сидя втроём на одной скамейке, поделили шоколадку. И с удивлением узнав, что Ёнджун и Евон старше его на год, Субин рассмеялся под совместные возмущения его новых друзей: «Но ведёте себя, будто младше на три».✩ ⋆ ★
Обычная пассивность окружающих пропадала четырнадцатого февраля. В этот день девушкам совсем не мешали «отношения» с Евон, чтобы окружать Субина и просовывать ему в руки шоколадки. Он лишь улыбался и кивал, мечтая, чтобы это всё закончилось как можно скорее. К тому времени, как Субин оказался в своём кабинете, в руках у него было не меньше двух десятков шоколадок (а ведь день только начался). Под завистливые взгляды некоторых одноклассников он вывалил их на парту, а после смёл в рюкзак. Единственным плюсом во всем этом было то, что сладкое Субин любил, а значит применение этому всему найдётся. В этот день Субин предпочитал как можно меньше находиться в коридорах, чтобы чувствовать себя хотя бы немного безопаснее. Скорее всего, двери кабинета никого не остановят (фраза «я в домике» не работает, он проверял), но ему так было и правда комфортнее. Субин совсем не хотел отдавать себя на растерзание толпе фанатов, знал что сердце будет выпрыгивать из груди, когда он будет идти по коридору. Единственный раз, когда он чувствовал себя комфортно в толпе, был в театре. Когда Евон не смогла пойти и вместо неё появился Ёнджун. Он держал Субина за руку («чтобы не потеряться») и вёл вперед, сквозь огромное количество людей, пришедших на премьеру какого-то популярного спектакля. Они предпочитали не вспоминать о том вечере. И Субин был благодарен за это, ведь единственное, что он помнил, это теплая рука Ёнджуна и его горящий взгляд, останавливающийся на каждом костюме и декорации. Во время обеденного перерыва Субин добрался до столовой, по пути получив ещё несколько шоколадок, и, наконец найдя Ён- Евон, устало опустился за стол. — Девочки опять не дают моему Субини спокойно жить? -, потрепав по волосам, улыбнулся Ёнджун. — Да, хён, — жалобно проговорил Субин, — только ты меня понимаешь. — Меня не существует? — возмутилась Евон. Но Субин, будто не замечая, уткнулся в плечо Ёнджуну и издал несколько всхлипов. Это сразу же вызвало смех у пытавшейся притвориться разочарованной Евон. Подняв голову, Субин полез в передний карман рюкзака. Вытащив оттуда шоколадку, он протянул её хёну. — Опять? — поднял брови Ёнджун. — Да, опять кто-то подсунул с мятой, — пожал плечами Субин. — Хорошо, что у меня есть хён, который любит эту гадость. — Я не понимаю, вроде все уже знают, что Субин такое не ест, но зачем-то продолжают покупать, — в который раз отметила Евон. — Может сказать погромче, чтобы все услышали и точно запомнили? Реакцией Ёнджуна стал злобный взгляд, говорящий «только попробуй». И Евон, рассмеявшись, подняла руки, сдаваясь. И Субин был рад, что она не произнесла последнюю фразу громко. Ведь он знал того, кто покупал ему мятную шоколадку каждый год на четырнадцатое февраля. Этого человека звали Чхве Субин. Нельзя сказать, что Ёнджуну доставалось мало внимания, но Субин не мог ничего поделать и хотел быть одним из тех, кто подарит шоколадку хёну. Конечно, в открытую этого сделать было нельзя: люди бы не поняли. Идея с анонимным подарком Субину тоже не нравилась: Ёнджун не сможет узнать от кого это. И тогда родился этот «гениальный» план. И Субину совсем не хотелось, чтобы кто-то всё испортил, а ведь чем меньше людей обо всем этом знают, тем меньше вероятность, что возникнут какие-то подозрения. — Субин, — Евон щёлкнула пальцами у него прямо перед лицом, — ты слышал, что сегодня на киноночи мы будем есть твой шоколад? Все возмущения Субина были прерваны толчком вбок со стороны Ёнджуна: — Ты всё равно столько не съешь, — улыбнулся он. — А если съешь, то все зубы выпадут. Разве ты хочешь потерять свою милую улыбку. Субин лишь отвернулся, надув губы и пытаясь скрыть своё смущение.✩ ⋆ ★
Первая киноночь случилась примерно через полгода после знакомства. Субин, Евон и Ёнджун проводили почти всё свободное время вместе, а у детей в начальной школе, к неудовольствию родителей, этого времени достаточно. Они гуляли, но часто просто оставались у кого-то дома и пытались найти, чем же занять неугомонные молодые умы. Но однажды Евон произнесла слово «ночёвка». Её родители сначала пытались переубедить детей, но в конце концов согласились только при условии, что Субин будет спать в комнате Ёнджуна: мальчики отдельно, девочки отдельно. Радости не было предела: три громких крика «ура» и совместные прыжки сотрясли дом. Настойчивый кашель со стороны как бы напомнил, что всё ещё может измениться, и дети, нехотя успокоились. Субин смотрел на красные лица друзей и улыбался: для него ночёвка значила, что можно провести ещё больше времени вместе. Но он не понимал, чему так радуется Ёнджун. Почти всегда, когда Субин гостил у друзей, они проводили время в гостиной или в комнате Евон. В свою Ёнджун почти никогда не пускал, говоря, что это его территория и чужакам там не место. Но разве Субин и Евон чужаки? Это был один из самых лучших вечеров в его жизни: друзья рядом, огромное количество карамельного попкорна в животе и «Рапунцель» на экране. Субин никогда не понимал, почему люди считали, что мультики про магию и принцесс только для девочек, а для мальчиков оставались суперскучные про тачки. Хорошо, что у них была Евон и смотреть получалось всё. Когда пришло время спать, счастливый и всё ещё возбуждённый Субин вошёл в комнату Ёнджуна. Ему впервые удалось её нормально рассмотреть. Полка с комиксами над рабочим столом, а на нём альбомы и карандаши. На стене висели рисунки различных персонажей и немного непохожих на оригиналы, но реальных людей. То, что Ёнджун рисует, Субин знал, но до этого ему никогда не удавалось увидеть результат, поэтому он замер, рассматривая. Сзади послышалось покашливание, и Субин обернулся, найдя взглядом хозяина комнаты, сидевшего на небольшой кровати. Ёнджун убежал до окончания фильма, сказав, что ему нужно прибраться, чтобы гостю было комфортно. Рядом с кроватью, на полу, лежал матрас, и Субин, подумав, что это его спальное место, начал опускаться на него. — Ты спишь на кровати, — прервал Ёнджун. Удивлённый взгляд и вскинутые брови заставили его продолжить, — ты же гость. — Нет-нет-нет, это твоя комната. Я не хочу доставлять неудобства. Их препирательства могли бы продолжиться до утра, но Ёнджун наконец придумал выход: «камень, ножницы, бумага». На счёт три он показал камень против ножниц Субина. И, кажется, он ещё никогда так не радовался поражению. — И чего ты улыбаешься? — усмехнулся Ёнджун. — Я выиграл и выбираю спать на полу. — Эй, так нечестно, — возмутился Субин. Но Ёнджун, отклонив все возмущения, расположился на матрасе. Не придумав ничего лучше, Субин, сведя брови, лёг на кровать и отвернулся к стене. Поэтому он демонстративно проигнорировал тихое «спокойной ночи, Субини», сказанное посмеивающимся Ёнджуном. Но спокойная ночь всё никак не хотела наступать. Сердце Субина билось слишком громко, наверно, из-за такого насыщенного дня, поэтому он ворочался и всё не мог уснуть. Устремив взгляд в потолок, отметил, что в комнате Ёнджуна не было звёзд. А Субин так привык засыпать, глядя на светящиеся точки. — Ты сегодня успокоишься или нет, — раздался полусонный голос Ёнджуна. — Я… У тебя просто звёзд нет, вот мне и не спится. — Может, тебе ещё и сказку рассказать, чтобы ты уснул, — рассмеялся хён. — Давай, — решил подразнить Субин. Но, к удивлению, Ёнджун действительно начал рассказывать сказку. Про принца, который жил в большом замке, нашёл в библиотеке старую книгу и начал учиться колдовать. И как бы Субину ни хотелось узнать, чем же всё кончится, его веки потяжелели и глаза закрылись.✩ ⋆ ★
«Машина спасения». Так про себя Субин называл машину Ёнджуна. Ведь каждый раз, когда из школы удавалось уехать на ней, получалось избежать «простого любопытства» (а точнее наглого преследования) по пути домой. К счастью, почти каждый день с тех пор, как Ёнджун получил права, он подвозил Субина, не забывая всю дорогу напоминать, какой же он хороший и заботливый хён. Субин, выиграв в «камень-ножницы-бумага», радостно заскочил на переднее сиденье. Евон, возмущаясь отсутствием уважения к старшим, залезла назад. Ёнджун завёл двигатель и, повернувшись к Субину, вопросительно кивнул. Покрепче сжав губы, чтобы не начать улыбаться как идиот из-за этого, повторяющегося из раза в раз, глупого, но милого, ритуала, он ответил тем же. И тогда машина поехала. Буквально через пару минут они припарковались у небольшого магазинчика, и Ёнджун, бросив, что собирается купить ещё что-нибудь для сегодняшнего вечера, выскочил из машины. Субин вопросительно посмотрел на Евон, но та в ответ лишь пожала плечами. И ему впервые за день удалось рассмотреть подругу (потому что, как можно смотреть на других людей, когда рядом находится Ёнджун?). Заметив проступающие из-под лёгкого макияжа тёмные круги, Субин сказал: — Выглядишь уставшей. — Учёба, — пожала плечами Евон и, не дав ничего сказать, продолжила, — а ты выглядишь не таким уставшим, как обычно в такие дни. Неужели мой ребёнок начал привыкать к такому заслуженному вниманию? В этот раз пришла очередь Субина пожимать плечами. Он действительно и сам не до конца понимал, что происходит. Это Ёнджун был тем, кто обожал находиться в центре внимания и явно заслуживал этого. Но в последнее время Субину казалось, что он и сам чувствует себя увереннее. Непонятно, виной тому желание понравиться хёну или просто проведённое рядом с ним время, которое любого заставит стать смелее и начать верить в себя. В любом случае, Субин считал, что эти изменения только к лучшему. Он хотел что-то ответить, но задняя дверь открылась и Ёнджун с криком «берегитесь!» закинул в салон покупки. Через мгновение он уже сидел за рулём и, улыбаясь, протягивал Субину упаковку миндального молока. — Это тебе за шоколадку. — Спасибо, — кивнул Субин, надеясь, что не сильно смущается. Но его спас крик с заднего сидения: — А любимой сестре опять ничего не купил? — Я же не пытаюсь за тобой ухаживать, чтобы тебе еду покупать. И Субин радовался, что не начал пить, иначе бы точно подавился. Но, похоже, его широко раскрытые глаза и горящие щёки показали всё, что творилось в голове, и заставили Ёнджуна понять смысл сказанного. И хён, уперевшись головой в дверь, глубоко вздохнул. Он что-то пробормотал и повернулся обратно. — Я имел ввиду, что ничего никому не покупаю просто так. Субину молоко я купил, потому что он отдал мне свою шоколадку. Это не просто так. — Да поняли мы, — рассмеялась Евон. — Поехали давай, флирт-машина. И Ёнджун, на самом деле, был флирт-машиной. Поэтому Субин до сих пор не мог понять, как оставался жив, ведь на него это тоже распространялось и каждый бездумный подкат хёна заставлял сердце биться со слишком большой скоростью.✩ ⋆ ★
Во время следующей ночёвки Субин законно выиграл себе место на полу. Он, улыбаясь, улёгся на матрас, а когда Ёнджун выключил свет, то на потолке загорелось несколько десятков зелёных звёздочек. Субин рассмеялся. «Неужели хён такой глупый, что и правда поверил, что мне нужны звёзды, чтобы уснуть». — Нравится? — прошептал где-то рядом Ёнджун. И, как бы не хотелось отрицать, но от этого шёпота и от понимания того, что о нём заботятся, по телу Субина разлилось тепло. Поэтому он кивнул. И в ответ на это получил немного смущённую улыбку, которая согрела ещё сильнее. Сначала ночёвки были почти спонтанны, но в скором времени превратились в традицию, которую могли нарушить только сильная болезнь или «важное семейное событие» («На этой неделе не получится: едем в гости к какой-то тётке, которую даже мама видела всего два раза»). Но если ничего экстраординарного не происходило, то каждую пятницу Субин приходил к друзьям, чтобы посмотреть пару фильмов, а потом уснуть в комнате Ёнджуна. Нет, Субин, конечно, не пытался сделать это чем-то большим, не считал это чем-то необычным, ведь все друзья часто ночуют друг у друга. Но почти каждый раз ловил себя на мысли, что засыпает, глядя вовсе не на глупые флуоресцентные звёзды, а на чужое лицо. Он почти привык к этому, пока однажды, после очередной киноночи, Ёнджун не заявил родителям: — Кажется, кровать стала мне мала. Нет, конечно, Ёнджун немного вырос, но сам Субин, который был всего на пару сантиметров ниже, прекрасно помещался на кровати. Он хотел засмеяться: «Какую чушь ты несёшь?» Но не успел, когда отец Ёнджуна кивнул и сказал: «Значит купим новую». «Может, это и была его цель?» Кровать привезли через несколько недель, но увидеть её Субину удалось только в очередную пятницу, прямо перед сном. От удивления у него открылся рот. — Большая… — На вырост, — усмехнулся Ёнджун. Несомненно, на вырост. Потому что сейчас на ней бы поместились Ёнджун и Субин вместе. Дважды. В комнате и до этого было не очень много свободного места, но с появлением такой махины, казалось, его почти не осталось. Субин, почувствовал, что что-то не так и забегал глазами, по свободному пространству. Это заняло всего несколько секунд, и он воскликнул: — Эй, а где матрас?! — Об этом, — начал говорить Ёнджун, глядя в пол, — я… то есть мы с родителями подумали: раз ты часто у нас ночуешь, то можно взять кровать побольше, чтобы и ты на ней поместился. И Субин действительно поместился. Жаль, что уснуть это совершенно не помогало. Потому что единственное, что он мог делать, — это смотреть на лицо напротив сквозь притворно плотно сжатые веки. Отчаявшись, Субин отвернулся и почти сразу услышал движение сзади и почувствовал горячее дыхание на своей шее. — Сказку? Молчаливый кивок. И Субин совсем не обращал внимание на сюжет, ведь давно понял, что засыпает вовсе не из-за сказок. А из-за голоса Ёнджуна. Так что рассказывай он хоть рецепт тыквенного пирога, всё равно бы сработало. Субин понял, что спит, когда этот пирог они с Ёнджуном начали готовить.✩ ⋆ ★
При входе в дом их встретила абсолютная тишина. — Рабочая поездка, — безэмоционально произнесла Евон, в ответ на непрозвучавший вопрос. Хотя из-за частоты подобных ситуаций это было даже не нужно. Просто пожав плечами, Субин с разбегу упал на диван, явно давая понять, что вставать с него в скором времени не собирается. — Сначала руки, Бинни, -, всем своим видом показывая, что не потерпит возражений, запротестовал Ёнджун. И Субин, будучи слабым человеком, надув губы, встал на ноги. — Вторая пятница, — сказала Евон, — значит, будет пицца. Получив молчаливые кивки одобрения, она настояла, что вкусы выберет сама. — Тогда я выбираю, что мы смотрим, — тут же развел руками Субин. — Нет, — протянул Ёнджун, — я не выдержу твоих влюблённых взглядов и томных вздохов каждый раз, когда на экране появляется Эльза. — Хён, если ревнуешь, то так и скажи — неожиданно для самого себя выпалил Субин. Почувствовав, что шея и щёки начали теплеть, он постарался как можно скорее достичь ванной, по пути пробормотав: «Вообще сам решай». Когда руки и лицо были вымыты (последнее холодной водой), Субин решил, что встречаться с друзьями пока не готов, поэтому сразу направился в комнату Ёнджуна. На всякий случай постучав и не получив ответа, Субин открыл дверь и выдохнул, обрадованный, что никого нет внутри. Он быстро подошёл ко шкафу и начал выбирать одежду. Сначала Субин приносил её с собой, но почти сразу Ёнджун выделил ему небольшой уголок для хранения. Небольшой уголок под тяжёлый вздох (слишком тяжёлый, чтобы быть настоящим) быстро превратился в полку. Но из-за того, что и Субин, и Ёнджун постоянно одалживали вещи друг друга, полка вскоре превратилась в шкаф. Субин вытащил, какие-то серые штаны и светло-голубую толстовку. Он хмыкнул: она точно принадлежала Ёнджуну, более того, она была совсем новой — было бы очень обидно заляпать её в пицце или шоколаде. С хитрой улыбкой Субин решил остановиться на этом: «Раз он выбирает фильм, я выбираю одежду». По пути в гостиную он встретил Ёнджуна и от взгляда, которым его окинул хён, улыбка стала только больше. Когда пицца наконец была доставлена и разложена на столике, Евон, переступая с ноги на ногу, немного неуверенно протянула две шоколадки. — В общем, я знаю, что это выглядит чуточку глупо и что вас и так завалили этим шоколадом. Но я хочу, чтобы вы знали, что вы действительно два самых важных мужчины в моей жизни. И в общем, я приготовила это сама, поэтому надеюсь, что вам понравится. Последние слова она договаривала уже зажатая в крепких тройных объятьях. И если Субин и почувствовал, как рука Ёнджуна гладит его затылок, то предпочёл это проигнорировать. После того, как они успокоились и расположились на диване, Ёнджун нажал кнопку плей. И Субин не мог ошибаться, потому что эту мелодию знал наизусть. Он удивлённо повернулся к Ёнджуну, потому что «какого чёрта он включил «Холодное сердце»?». Тот, точно притворяясь, что не замечает, лишь смотрел в экран. «Скорее всего, у него есть какой-то коварный план. Может, он опять хочет поиздеваться над моей любовью к Эльзе?», — подумал Субин. Но решил, что нужно наслаждаться моментом и просто смотреть, не издавая лишних звуков. Его хватило на десять минут, до того, как на экране появилась взрослая Эльза, и Субин протяжно вздохнул. Послышались тихие смешки друзей, но с этого момента он перехотел сдерживаться и начал высказывать, всё что приходило в голову, подпевая песням под тёплые улыбки друзей.✩ ⋆ ★
Евон опять променяла их на новых подруг, поэтому Субин сидел на кровати в комнате Ёнджуна и притворялся, что его очень интересует что-то в телефоне. На самом деле, всё его внимание было сосредоточенно на хёне, усердно рисовавшем что-то за рабочим столом. Спустя полчаса Субин не выдержал и подошёл ближе, чтобы получше всё разглядеть. Карандаш почти беззвучно скользил по бумаге, вырисовывая что-то похожее на человека. Решение просто постоять рядом и помолчать показалось самым правильным, тем более Субину доставляло удовольствие смотреть на сосредоточенный взгляд хёна, на его сжимающие карандаш пальцы и на язык, то и дело пробегающий от одного уголка губ до другого и иногда зажимаемый зубами. Через некоторое время Ёнджун оторвал взгляд от листа и посмотрел удивленно. — Тебе это интересно? — Эм, — протянул Субин. — Мне нравится смотреть, когда ты рисуешь. Ёнджун лишь пожал плечами и вернулся к работе. Субину нравилось, насколько хён отдавался своему увлечению, сколько времени тратил, чтобы улучшить свои навыки. Поэтому он старался не отвлекать, быть молчаливым наблюдателем, пока творец творит. Но в этот раз Субин не выдержал и выпалил давно интересовавший его вопрос: — Хён, а почему ты не рисуешь меня? — Я рисую, —, не задумываясь, проговорил Ёнджун. — Я вижу, что ты рисуешь, — надулся Субин. — Но неужели тебе эта картинка важнее меня? — он попытался прозвучать как можно обиженнее. Ёнджун, похоже, поняв, что с ним разговаривают, поднял голову. — Я сказал, — он запнулся. — А почему я вообще должен тебя рисовать? — Разве я не красивый? — возмутился Субин, пытаясь принять какую-нибудь модельную позу. — Очень красивый, — без раздумий ответил Ёнджун, улыбаясь. И все попытки Субина придать себе презентабельный вид увенчались провалом, потому что «он сказал, что я красивый?». Нет, конечно, он понимал, что нравится другим людям. Тем более в последнее время начал набирать популярность в школе из-за своей внешности. Но всегда казалось, как будто Ёнджуну это не нравилось, ведь он закатывал глаза каждый раз, когда к Субину подходила какая-то девочка. Поэтому такое признание стало для него совсем неожиданным. — С-спасибо. — Да не за что, — пожал плечами Ёнджун. — А если хочешь, чтобы я тебя нарисовал, то предложи что-нибудь взамен. — Я сделаю всё, что угодно, — неожиданно уверенно произнёс Субин. И тут же пожалел об этом, ведь Ёнджун, задумавшись, зажал карандаш между зубами. И сердце Субина забилось быстрее, конечно, из-за волнения, ведь хён точно придумает какое-нибудь глупое задание. И это оказалось правдой. — Я нарисую тебя, если ты меня поцелуешь, — спокойно проговорил Ёнджун. И Субин почувствовал, что его щёки начинают краснеть, поэтому не придумал ничего лучше, чем с криком «фу, какая гадость!» упасть лицом вниз на кровать. Сзади послышался смех. Через месяц, на тринадцатый день рождения, он получил в подарок какую-то энциклопедию, в которую был вложен рисунок от Ёнджуна. Субин попытался выглядеть как можно спокойнее, когда увидел на нём себя. Он попытался найти в глазах Ёнджуна ответ, помнит ли он, но обычно неугомонный хён, казалось, перестал испытывать какие-либо эмоции. Поэтому Субин решил остановиться на том, что сделки не было и вообще это подарок, и просто обнял друзей.✩ ⋆ ★
По окончании фильма Субин, надув губы, начал требовать вторую часть. — Вы, конечно, можете посмотреть, — зевнула Евон, — но я ушла спать. Всё-таки не стоило этот шоколад готовить ночью. Субин и Ёнджун, улыбнувшись и пожелав ей спокойной ночи, вернулись к просмотру. Казалось, что хён расслабился: начал комментировать некоторые моменты и подпевать. И Субин почувствовал, как у него внутри разлилось тепло, а лицо украсила улыбка. Потому что он обожал такие моменты. Когда появлялось это особое чувство, такое, которое могло быть только, когда они наедине, вдвоём. Он не знал, чувствует ли Ёнджун то же самое. Но это было и неважно, ведь единственное, что имело значение в этот момент, — его поддерживающий кивок, когда Субин вытянул особо сложную ноту. Время, казалось, ускорилось в несколько раз, потому что, когда Ёнджун объявил, что пора спать, Субин понял, как ему не хватает такого хёна. Хотелось бы, чтобы эта ночь не заканчивалась, но настойчивое потягивание за рукав толстовки (которая, кстати, осталась чистой) заставило подняться и направиться в спальню. Когда они легли в кровать, лицом друг к другу, Субин понял, что не может оторвать взгляда. Обычно он был первым, кто отворачивался или хотя бы закрывал глаза, но сегодня просто не мог. Субин начал молить, чтобы это сделал Ёнджун, но и хён, похоже, не собирался заканчивать это. Наоборот, он приблизился и прошептал: — Можно задать тебе один вопрос? Тёплое дыхание пощекотало нос, и Субин нашёл в себе силы только на слабый кивок. — Тебе ведь нравится Евон? Сердце, казалось, перестало биться и в животе запульсировала тупая боль. Субин почувствовал себя преданным. Он думал, что среди всех людей, которые верят в это, Ёнджун был тем, кто знает, чувствует правду. Видимо, Субин ошибался. Он лишь беспомощно помотал головой. — Я не хотел тебя напугать, — Ёнджун протянул руку к щеке и Субину не хватило смелости отодвинуться. — Она хорошая, да и ты парень отличный. Что мы тут притворяемся, как будто все вокруг слепые и этого не видят.✩ ⋆ ★
— Субин, ты куда, — раздался голос мамы со стороны кухни. — Гулять, — крикнул он, натягивая кроссовки. Мама вышла в коридор и подняла бровь вверх. — С Евон? — Да, и с Ёнджуном, -, понимая, что прозвучит дальше, всё равно проговорил Субин. — Надо вам как-нибудь погулять вдвоём, без него, — сказала мама ненавидимую до глубины души фразу. Субин лишь кивнул, выдохнув «приму к сведению», и выскочил из дома. К его большому сожалению, как-нибудь наступило буквально через две недели, когда необычайно счастливая мама встретила его после школы и почти пропела: — Субин, у меня для тебя сюрприз. — Увидев вопрос на лице сына, она продолжила, делая паузу после каждого слова, — Сегодня ты идёшь в театр с Евон. Вдвоём. — Что? — Её родители достали два билета на премьеру какого-то крупного спектакля, так что лучше порадуйся. И все его попытки узнать, почему Ёнджун не может пойти вместо него («Ему явно это интересней.»), разбивались о стену «я мать — мне лучше знать». Поэтому Субин, против своей воли, с деньгами, зажатыми в руках («Можете зайти куда-нибудь после спектакля. Отблагодаришь её.»), и в каком-то парадном костюме оказался за дверью. Всю дорогу до места назначения он думал: «Евон тоже идёт против своей воли? Или это вообще была её идея? Может я дал ей ложную надежду?» Подъезжая к театру, Субин решил, что это обязательно нужно обсудить. Но какого же было его удивление, когда он, волнуясь, подходя ко входу, увидел вовсе не Евон. А махавшего ему Ёнджуна. — Она плохо себя чувствует, — ответил он на немой вопрос. Субин лишь кивнул, радуясь, что хотя бы одной проблемой меньше, и они вошли внутрь. Конечно, мама говорила, что спектакль будет крупным, но видеть такое количество людей было непривычно. Казалось, там собралось как минимум полгорода. Взрослые люди в дорогих костюмах окружали Субина со всех сторон, и он почувствовал, что ему становится тяжело дышать, его руки начали дрожать и, казалось, слёзы побегут по щекам без всякого разрешения. Неожиданно, Субин почувствовал прикосновение к ладони и шёпот в районе уха. Он попытался сосредоточиться на голосе и разобрал, как Ёнджун говорит: «Сегодня так много людей, ты не против, если я буду держать тебя за руку? Чтобы не потеряться.» Ничего сказать не получилось, поэтому Субин просто кивнул и почувствовал, как чужие пальцы переплетаются с его. И весь путь до зала он игнорировал разговоры и людей вокруг, потому что всё его внимание было приковано к тёплой ладони, крепко державшей его. Когда они сели на свои места и спектакль начался, Субин понял: он совсем ничего не понимает. Поэтому настроился, что вечер пройдёт впустую, когда почувствовал, как Ёнджун тянет его за локоть и шепчет: «Вау, Субин, посмотри на её костюм». Не понимая чей конкретно, Субин повернулся, чтобы спросить, и замер. Всё его внимание украли глаза. Светящиеся глаза напротив. И Субину захотелось, чтобы на него Ёнджун смотрел точно так же. И в этот момент Субин понял, что влюбился. Давно. Окончательно. Бесповоротно. Понял, что не запомнил из всего спектакля ничего, но горящие глаза Ёнджуна.✩ ⋆ ★
— Похоже, они всё-таки слепые, потому что мне нравишься ты, хён, — с неизвестно откуда взявшейся смелостью выпалил Субин. Во второй раз за последние две минуты он почувствовал, как его сердце остановилось и лицо покинула вся краска. Быстро сев на край кровати, Субин затараторил: — Прости, не стоило этого говорить — теперь всё будет неловко между нами. Я лучше посплю на диване, а завтра пораньше уйду. Да, а потом уеду из Кореи. Обещаю, ты меня больше никогда не увидишь. Он собирался встать с кровати и выбежать из комнаты, но его удержали за запястье. — Кто сказал, что я больше не хочу тебя видеть? — возмутился Ёнджун. — Очень даже хочу. И, вообще, ты мне тоже нравишься. Субин неуверенно повернулся и почувствовал, как его утягивает обратно на кровать. Конечно, ему тяжело было поверить в сказанное. И, похоже, его лицо точно это и выражало, ведь Ёнджун улыбнулся и принялся поглаживать по щеке. — Это началось так давно, что, мне кажется, уже и не вспомнить, — хмыкнул он. — И я всегда замечал знаки, что это взаимно. Но потом все начинали твердить: «Посмотрите, как Субин и Евон вместе мило смотрятся», — такая нежная улыбка дрогнула. — И в такие моменты я начинал сомневаться во всём, в себе. Было понятно, что хён собирался зарываться всё глубже и глубже, поэтому Субин наклонился вперёд и поцеловал его. Простое прикосновение губ к губам, чтобы проверить, если Ёнджун хочет большего. И он явно хотел. Поэтому придвинулся ещё ближе и стал двигать губами. Субину хватило секунды, чтобы начать отвечать. Их первый поцелуй был неловким и коротким, но Субин не променял бы его ни на что другое. Отдалившись, они, глупо улыбаясь, уставились на краснеющие щёки друг друга и тихо рассмеялись. — И что это было? — хитро спросил Ёнджун. — Плата за тот портрет? — неуверенно проговорил Субин. Ёнджун громко цокнул языком: — Я так и знал, что надо было сразу просить, — он тихо рассмеялся. — Ты знаешь сколько у меня твоих портретов? Предлагаю меняться. Курс прежний. — Не-не-не, — запротестовал Субин, — я с кем попало не целуюсь. В следующий раз только с моим парнем. Хмыкнув, Ёнджун оставил легкий поцелуй в уголке губ. — Это да? — Это да.