***
Нэрданель как раз завершала работу над новой скульптурой. Под её резцом оживал олень из лесов Оромэ. Животное было статным, резвым и сильным. Его глаза уже блестели в свете Лаурэлина, словно он устал ждать, когда нолдиэ закончит и «выпустит» его на свободу. Эльфийка провела по поверхности скульптуры ладонью, предлагая ещё немного потерпеть, и тут до чуткого слуха Истарнэ донеслись незнакомые голоса. — Приветствую вас, почтенные лорды! — Нэрданель предстала перед гостями в рабочем платье, в фартуке и в косынке, прячущей рыжие волосы от мраморной пыли. — Да будут благими твои лета! — ответил посланец из ваниар. На его красивом, но надменном лице мелькнула тень сомнения: может ли эта нолдиэ, столь простая на вид, быть хозяйкой этого жилища и великолепно украшенного сада? Он открыл было рот, чтобы послать её за настоящей леди, когда выбежавший из-за зарослей совсем юный нолдо обратился к ней «аммэ», и ваниа стало очевидно, что перед ним сын Фэанаро, а встреченная эльфийка - супруга Мастера. — Приветствую тебя, хозяйка дивного сада, леди Нэрданель, — посланник церемонно поклонился. То же самое сделала и свита, что в контрасте с простым и спокойным видом Истарнэ выглядело забавно. — Не соблаговолишь ли ты принять нас? Мне поручено переговорить с твоим супругом, лордом Фэанаро. Юный нолдо, до сих пор взиравший на процессию из ваниар и весь торжественный их вид с лёгким недоумением, тут же сорвался с места: — Мне позвать атто? Я сейчас! Он мгновенно исчез, только ветки кустов шевельнулись. Младший Куруфинвэ помчался к кузнице, что стояла за домом. Перепрыгнув через порог, вгляделся в сумрак - после пронизывающего весь сад золотого света Лаурелина в ней было темно. — Атто, ты здесь? Там к тебе какие-то очень важные гости. Тишина. Только позади скрипнула настежь распахнутая дверь. Убедившись, что атто здесь нет, юный Атаринкэ нахмурился, но тут же лицо его озарилось новой мыслью: конечно, атар у вала Ауле в его мастерских. Бежать туда было долго, но это ни на миг не остановило его. Морьо только бросил на аммэ исполненный гордости взгляд: пусть-ка узнают эти напыщенные красавцы, что за искусница стоит перед ними! За то, что многие из пресветлых эльдар считали его мать некрасивой, он все детство мечтал поразбивать им носы. И Карнистир без единого звука скрылся за пышным можжевельником.***
Возвращавшийся с охоты Тьелкормо успел въехать во врата Тириона, как вдруг заметил в самом конце улицы мелькавшие пятки самого младшего. Куда это Курьо так припустил? Опять атто поставил аванир, и аммэ, не дозвавшись его к ужину, отправила в кузни Аулэ Атаринкэ? А тому только дай повод лишний раз туда заглянуть. Турко кузнечное дело не любил, предпочитая созерцать краски леса и наслаждаться пением птиц, а не грохотом бесчисленных молотов. Тьелкормо похлопал по шее своего жеребца, мысленно показав ему на бегущего в сторону владений Аулэ младшего брата. Серый всхрапнул, тряхнул гривой и в несколько махов догнал спешившего к отцу эльфёнка. Сильные руки подхватили брата и подсадили в седло перед Турко. — Айя Курьо! Как думаешь, так будет быстрее? Атаринкэ от неожиданности едва не взвизгнул, но сдержался. — Конечно! Я сразу догадался, что это ты, — проворчал он, но как же можно подолгу злиться на брата, пусть он и обошёлся с тобой так бесцеремонно и подхватил под мышки, будто ты совсем малое дитя? Младший завидовал Турко и его путешествиям - торон мог отлучаться, не сказываясь матери, а лесах был свободен как ветер и знал там каждого зверя с его повадками, что восхищало любознательного Куруфинвэ. К тому же проехаться на скакуне брата, рождённом от самого Нахара, - праздник, так что он охотно положил руки на шею жеребца, тоже уговаривая мчать побыстрее, а сам обернулся к брату. — К аммэ явились посланники из ваниар и просили атто прийти. Наверное, снова не могут сообразить, как выложить дуги свода. Вот я и вызвался сбегать за ним, а не то аммэ усядется с ними за стол, а я терпеть не могу их скучных речей о погоде. Скоро перед всадниками показались холмы. Издалека они казались бессмысленным нагромождением обломков скал, но все в Тирионе знали, что это мастерская Аулэ под открытым небом - место, где он творил минералы и открывал своим ученикам тайны недр земли. Тут же были и кузницы, и множество мастерских, и печи такие огромные, каких не встретишь ни в одном доме. Сегодня Фэанаро как раз трудился подле одной из них, налаживая механизм. Пламенный обычно ставил аванир, чтобы его никто не отвлекал от расчетов, но даже не видя детей, нолдо почувствовал их приближение. Мастер разогнулся и обернулся, вглядываясь в мчавшихся на одном коне двух всадников. Конечно, не узнать серебристо-серого Рингвэ, принадлежавшего третьему сыну, было сложно. А на седле перед ним сидел самый младший. Фэанаро махнул рукой, чтобы дети увидели, где он. Аккуратно, но споро собрал инструменты, и, когда сыновья были рядом, уже готов был отправиться вместе с ними домой. — Айя! Это амьо вас прислала? Да, я опять забыл про обед, но тут была срочная работа. — Айя атаринья, Курьо говорит, там к тебе какие-то посланники из Валмара прибыли. Я ещё дома не был, сам не видел, кто это, — пожал плечами Турко, не спеша ссаживать младшего с коня. В его поясной сумке лежали скромные дары леса, но братья получат их дома и оба одновременно, чтобы не было ссор и обид. Тьелкормо поехал рядом с отцом шагом, не собираясь уезжать вперёд и делая вид, что ему очень интересно слышать об успешной отладке каких-то механизмов, о которых Мастер тут же начал рассказывать сыновьям.***
— Прошу вас, следуйте за мной, — нолдиэ пригласила гостей пройти в дом и провела их в гостевые покои, оставив разглядывать пышное убранство комнат, не уступавших по роскоши покоям короля Ингвэ. За искусно вырезанными высокими створками дверей оказалась просторная купальня, в центре которой располагался бассейн из зелёного мрамора, а у стены нашлась чаша умывальника, в которую тут же полилась вода, стоило поднести туда руки. Когда с омовением было покончено, в гостевые покои вернулась хозяйка, заставившая ваниар в очередной раз удивиться. Нэрданель успела переодеться в платье из нежно-зелёного шёлка, а рыжие волосы были освобождены от платка и украшены золотой сеточкой с вкраплениями изумрудов. — Не хотите ли поужинать с нами, почтенные лорды? — поинтересовалась хозяйка, на чьей груди теперь поблескивало колье с искусно ограненными камнями под цвет её глаз. — Благодарим тебя, леди Нэрданель. Жестом указав посланнику в сторону открытой веранды, нолдиэ скрылась в дверях кухни, а ваниар важно прошествовали на террасу и в очередной раз восхитились скульптурой Нэрданели. У Морьо к тому времени отчаянно затекла шея, но маленькое представление того стоило - ожившее изваяние заставило гостей вздрогнуть, а Карнистир, подражая походке посланника, чинно проследовал на кухню, чтобы помочь матери накрыть на стол. — Приветствую тебя, о Фэанаро Искусный! — посланник из Валмара поднялся, едва заметив идущего к дому хозяина. Из его уст полилась речь, вроде бы и плавная, и выверенная, но упорно вгоняющая в сон. Он то хвалил мастерство сына Финвэ, причем так долго, что это становилось почти неприлично, то начинал рассуждать об зодчестве, то упоминал валмарский дворец, и к чему все это, из-за расплывчатости слов было непонятно. Атаринкэ украдкой поглядывал на отца, который собственную скуку успешно скрывал. — Ханталэ, — коротко ответил Фэанаро, с детства привыкший выслушивать столь длинные и столь же вгоняющие в сон приветствия. Пока ваниа произносил свою, скорее всего, заранее придуманную и выученную наизусть речь, в голове Мастера успело возникнуть улучшение, которое завтра можно будет добавить в устройство. Однако, когда посланник смолк, нолдо приложил ладонь к груди, вежливо склонил голову и, извинившись, скрылся в доме. Ждать его возвращения на веранду ваниар пришлось долго: по дороге в купальню Фэанаро сначала свернул в мастерскую, чтобы записать возникшие во время долгой речи посланника мысли. Атаринкэ искал повод улизнуть с этого застолья вслед за атто. Соскользнуть со стула под стол и, спрятавшись, убежать в сад? Что за глупость, нет, так он делал малым эльфёнком. Аммэ поймёт, если он скажет, что хочет ополоснуть руки или принести к столу ещё плодов из сада… Но если Нэрданель и проводила его взглядом, то ни слова не сказала, и сын вскоре уже был в мастерской рядом с Фэанаро. — Атто, их речь тебя тоже вгоняет в тоску? О, ты что-то зарисовываешь? — он всмотрелся в сплетение линий, узнавая детали соединения колеса и вала. — Я так и не понял, что эти ваниар от нас хотят. — Курьо, речь посланников кого хочешь вгонит в дрему, но ты должен уже сейчас понимать, что это всего лишь дипломатический этикет, который ни они, ни мы не в праве нарушать. Да, вот смотри: если эту деталь соединить напрямую с этой, то механизм будет работать лучше и быстрее, но нужно проверить на практике, не будет ли в этом месте устройство греться и, следовательно, не начнут ли эти детали быстрее других изнашиваться… — Фэанаро отложил стило и посмотрел прямо в любопытные глаза младшего. — Это всё завтра проверим, а сейчас быстро в купальню – и за стол, ужинать. Тьелкормо идти здороваться с высокими гостями не собирался: нужно сперва позаботиться о коне. Со спины Рингвэ в конюшне было снято седло, а сам жеребчик – тщательно вычищен и выпущен в леваду. Лишь тогда Турко пробрался в дом с другого входа и позавидовал, что старших братьев не было дома: им-то не придется садиться за стол с ваниар и весь вечер разглядывать узоры на перилах веранды. Тьелкормо неторопливо прошествовал в свою купальню, залез в прохладную воду и блаженно прикрыл глаза, страстно желая, чтобы про него все благополучно забыли. Особенно аммэ, от которой, как атто, аванир не поставить – ещё обидится.***
Нэрданель с радостью встретила мужа и сына на веранде, послав благодарное осанвэ Атаринкэ во время речи посланника. Почувствовав присутствие и Тьелкормо, мысленно попросила поторопиться к ужину. Истарнэ не стала удерживать младшего, последовавшего за отцом, когда Фэанаро, выслушав приветствие и похвалы, удалился в дом. Нэрданель предложила гостям десерт и, вновь наполнив их кубки освежающим напитком, присела рядом с Морьо. Вернувшегося на веранду Атаринкэ немного утешили десерт и засахаренные кусочки фруктов, но, памятуя о сказанном отцом, он сделал усилие, чтобы внимательнее вслушаться в слова посланников. Высокородный ваниа как раз перешёл к сути дела: — …и потому пресветлый государь Ингвэ просил тебя быть одним из мастеров, что осмотрят главный храм в Валмаре. К твоим услугам могут быть равно и твои собственные подмастерья, и из числа ваниар. Также он обещает снабдить тебя материалами и просит заверить в своем уважении и признательности… Атаринкэ хотел зевнуть во весь рот, но, взглянув на Фэанаро, тоже выпрямил спину. Как ни странно, вслушиваться в речь в такой позе оказалось и впрямь удобнее. Ваниа тем временем передал отцу несколько чертежей и письмо, после чего вновь рассыпался в благодарностях...***
Делать было нечего - не заставлять же аммэ ждать. Тьелкормо вылез из купели, наскоро обтерся полотенцем и тщательно причесался. Пока волосы сохли, Турко взял из шкафа чистые вещи. Натянув домашние штаны, надел белую шелковую тунику, богато украшенную по воротнику и нижнему краю вышивкой матери. На палец отправился перстень, подаренный отцом на совершеннолетие - теперь Третий сын лорда Фэанаро был готов встретиться с важными гостями из Валмара. Тьелкормо вышел на веранду и, вежливо поздоровавшись, сел ужинать. Нэрданель счастливо улыбнулась сыну, севшему за стол последним. Покинув свое место, принесла с кухни ещё один кувшин с медово-ягодным взваром. Обошла всех, наполняя чаши ароматным напитком. Главный валмарский храм! Какая же уйма работы предстоит отцу! С ним и ужин сразу стал живее, и мысли в голове Морьо, подхлестнутые азартом, побежали куда более прытко. «Тарьо, возьми нас с собой! — взмолился Карнистир осанвэ, потом поправился: — Нас с Атаринкэ». Тот заглядывал отцу в рот, ловя каждое слово, а вот Тьелко заботила, похоже, только трапеза. — Возможно, мастера Нолдорана более сведущи в архитектурном деле и лучше справятся с предстоящей реконструкцией храма. Уважаемые лорды, у них намного больше опыта, — покачал головой Фэанаро, в отличие от детей представляя масштаб воистину грандиозной перестройки. Мастер успел поужинать во время речи посланника и теперь задумчиво крутил в руках хрустальный кубок. Грани чаши ярко засверкали в сиянии многочисленных светильников, зажёгшихся по всему саду и на веранде, едва закончился час смешения света Древ и в свои права вступил Телперион. — Тем более что у меня много незавершенных заказов для многоуважаемого вала Аулэ… Ваниа был сама любезность: — О, уверяю, он не будет против, тем более что проект реконструкции храма – высокая цель, дело большой важности. Храм призван восславить Валар, призвавших нас в благие земли. Ты не останешься с работой наедине, лорд, множество младших мастеров, сведущих в зодчестве, помогут тебе, но наш государь хотел бы видеть храм и его убранство именно делом твоих рук, доверяясь твоему вкусу и мастерству. Он искренне огорчился – или хорошо изобразил это – и, используя всяческие приемы, вновь принялся убеждать финвиона принять приглашение. — По крайней мере, ты мог бы помочь с работами более сложными и требующими твоих искусных рук, к примеру, украсить его… Атаринкэ не удержался и зевнул. «Интересно, что ответит атьо», — он бросил на отца умоляющий взгляд, который и без осанвэ показывал всё его стремление сопровождать Феанаро в Валмар. Ещё бы, путешествие! Столько нового, другой город, наконец! Будет ли он так же хорош, как Тирион? — И как ваниар желают украсить храм? — спросила Нэрданель, слушая яркую и складную речь посланника. Эх, Морьо сам отважился бы просить отца, только бы не упустить поездку! Другое дело, что восславлять Валар в их доме и впрямь было немного охотников… «Один Эру истинно достоин святилищ, но никогда их не требует», — говаривал дед Финвэ. А ведь без расчетов настолько сложных, что незнающему показались бы магией, храм так и будет раз в сотню лет требовать перестройки! Атьо, не медли, не обойтись без тебя этим неумёхам… В остервенении дёрнув локтем, Карнистир уронил свой бокал на пол - но осколки, вопреки ожиданиям гостей, не брызнули: закаленное особым образом стекло не дало им повода для злорадства. Проследив за полетом бокала – Тьелкормо сидел не рядом с Морьо, поэтому не успел перехватить чашу у самого пола, – неожиданно для всех светловолосый сын Фэанаро поднял на Мастера взор и попросил: — Соглашайся, атаринья. И для Майтимо это будет в радость, он давно хотел поучаствовать в таком деле. Нэрданель, поднявшись с места, присела на корточки и подняла с пола бокал Морьо. Скрылась с ним в доме, но, быстро вернувшись, вновь наполнила чашу соком. Поставив перед сыном, погладила Карнистира по плечу, чтобы успокоить. Вновь сев рядом, сделала глоток из своего кубка. — Государь наш Ингвэ наслышан о том, сколь умело ты, о Фэанаро, работаешь со стеклом и подчиняешь себе камень, а потому хотел бы просить тебя об отделке интерьеров, инкрустации их камнем и создании светильников, чтобы осветить главный зал, ибо ныне он несколько тёмен и лики изображённых Валар не разглядеть. Государь оказывает большую честь, вверяя это дело твоим рукам, и почтёт за счастье, если ты выступишь в путь в ближайшее время, — ваниа сделал передышку, отыскивая на лице хозяина признаки согласия или несогласия. Атаринкэ мыслями уже пребывал далеко - что для юного нолдо может быть увлекательнее путешествия? Да и атто рассказывал, как они с аммэ исходили все окрестные земли, а потому он ждал согласия, а ещё – завтрашнего дня, когда можно будет вместе с отцом испытать новый механизм. — Мне нужно время, чтобы обдумать ваше предложение, уважаемый лорд... Не знаю вашего имени. Во дворце Финвэ Нолдорана вам окажут радушный прием, и вы сможете отдохнуть там несколько дней после столь дальнего и трудного путешествия, — Фэанаро поднялся из-за стола, давая понять, что визит окончен. — Танвэмельдо, к твоим услугам, лорд. Что ж, позволь поблагодарить тебя и твою супругу за радушный прием. Я буду ждать ответа в доме Нолдорана, — с этими словами процессия ваниар тихо и чинно удалилась. Атаринкэ проводил их взглядом и позволил себе шумно зевнуть. После ужина сильно хотелось спать, но он всё-таки отыскал силы помочь аммэ убрать со стола. Едва дождавшись окончания ужина, Тьелкормо с тщательно скрываемой радостью вместе с отцом вежливо проводил валмарских посланников до калитки. Когда процессия скрылась за поворотом улицы, взахлеб стал рассказывать отцу о владениях Оромэ. За разговорами они дошли до крыльца, где Турко вспомнил, что хотел отдать младшим братьям дары леса. — Я тебе сейчас не нужен, атто? — получив отрицательный ответ, Тьелкормо сорвался с места. Словно вихрь домчавшись до своих покоев, где оставил поясную сумку, вытащил из нее две вырезанных из найденной коряги фигурки леопардов и поспешил обратно. Курьо как раз помогал аммэ убирать со стола, поэтому Турко без помех пробрался в его комнату и засунул подарок под подушку. А вот с Морьо он столкнулся в коридоре, подставил ему подножку, но, не дав упасть, подхватил на плечо и, смеясь, потащил в спальню. Поглощенный мыслями о храмах, витражах и прочих ваниарских причудах, Морьо у дверей собственной комнаты был вероломно схвачен и поднят в воздух. — Ну ты и ulundo, Тьелко, — Карнистир отчаянно брыкался, а напоследок двинул брата в плечо. — Я к твоим годам уже был бы гордостью семьи, а ты невесть чем маешься! — О да, будущая гордость семьи, великолепный мастер и дипломат лорд Морифинвэ, — Тьелкормо кинул смеющегося младшего на постель и стал щекотать, одновременно с этим незаметно для братишки засовывая деревянную фигурку под подушку. — В следующий раз выброшу в окно, если будешь лягаться, лорд Победитель Тирионских скачек! Не будет тебе никаких подарков! — А ты - лорд Жадина! — смех стих, и Морьо нахохлился, заворачиваясь в одеяло, как в мантию. — И это твоя благодарность, торонья? Под подушку загляни, — Тьелкормо в дверях обернулся и взмахом руки потушил светильники. — Звёздной ночи, лорд Ворчун! Из врожденной гордости Морифинвэ выждал ещё немного, прежде чем броситься шарить в поисках подарка. Погладил фигурку пальцами, долго, прищурившись, разглядывал в темноте, и ночь прятала его довольную улыбку. Всё-то брату игрушечки, никак не повзрослеет… Мысленно подгоняя приход утра, Морьо забылся сном.