Энтропия

      На следующий день мне разрешили покинуть лазарет, но каждый шаг контролировался агентами. Сестру по несчастью, как оказалось, зовут Ханна. Ее ранили в плечо и бок, а еще ведь за меня беспокоилась. Классическая модель поведения героя.       Местоположение убежища Сопротивления — так прозвала себя группа людей, которая разбросана по всей стране, — мне неизвестно. Всё засекречено. С кем они сражаются, я до конца не понимаю. Имен даже не называют, как будто им противостоит Волан-де-Морт.       Краем уха удавалось уловить обрывки фраз о каких-то предводителях Гидры. Получается, их несколько. Ничего нового. Отрубишь одну голову — на ее месте вырастут две новые.       Таким образом я ходила и по крупицам собирала информацию. Чувствовала себя шпионом. А значит — врагом.       Симмонс провела осмотр, насколько позволяло оснащение лаборатории. Ни внутренних, ни внешних повреждений не было обнаружено. Участок мозга, отвечающий за память, не поврежден, когнитивные функции в порядке. Тесты так же не выявили аномалий. Я обычный человек. Должно быть, организм банально перестраивался после перехода.       Всю ночь думала о том, как вернуться обратно — в свой мир. Весьма вероятно, что искать открывателей порталов бессмысленно. Это, определенно, не кинематографическая вселенная Марвел, не Земля-199999.       Запасы еды ограничены. Я привыкла к достатку, удобству и теплу. Никогда не голодала, не лишалась дома, в обносках не ходила. Условия не были идеальными, но жить можно было. Похоже, отсутствие нормальных условий волновало только меня, остальных заботило выживание в масштабе всего мира.       Невежливо было бы с моей стороны отказываться от предлагаемой пищи. Вот если бы не кормили — тогда бы и возмущалась. Выходить за пределы базы директор не разрешал, ссылаясь на то, что Джемма не провела все необходимые анализы.       В этом случае по протоколу меня должны были отправить в карантин и там уже обследовать. Коулсон небрежно выполнял свою работу или принимал меня за безмозглую идиотку? Скорее всего, ради подстраховки держали поблизости, чтобы я не украла секретные данные и не побежала передавать их противнику.       Сегодня снова вылазка. Естественно, меня подмывает напроситься в помощники. Хочется пойти вместе с командой Коулсона на разведку. Сборы уже заканчиваются. Я иду в лазарет переговорить с Ханной. Наладить контакт получилось только с ней, другие неизменно относятся с недоверием, в чем я их не виню.       — Не знаешь, куда команда направляется?       — Маршрут держат в секрете от…       — От объекта 0-8-4, понятно.       Ханна виновато улыбается.       Следует сотрудничать с ними и не качать права, иначе выкинут в мир, который мне не знаком. Неподготовленному человеку не выжить в таких условиях. Я не солдат и не агент. Жизнь не готовила меня воевать.       А была ли прошлая жизнь прекрасной? Скиталась по родной Земле как неприкаянная.       Долгий путь «вливания в коллектив» мне не подходит. Я хочу сразу выяснить, где оказалась и с кем могу случайно столкнуться. Врага нужно знать с лицо.       — Память восстанавливается?       — Нет, — рассеянно провожу рукой по волосам. Пора мыть голову, да и душ не помешало бы принять. Переодеться. Сейчас это меньшая из проблем. Какой-то сюр. Всё ли взаправду? Не могло мне так «повезти». Хотя что считать в данном случае везением?       Снова никакой свободы, меня контролируют. Практически ничего не изменилось, кроме наступающего конца света. Пожалуй, отдам предпочтение своей вселенной.       — Почему все боятся заговорить о Гидре? Вы же с ними воюете?       Взгляд Ханны носится из стороны в сторону. Так, замешательство. Я угадала.       — Кто рвется к власти?       А ведь не все в сборе. Дейзи откуда-то до сих пор не вернулась, это по разумным причинам тревожит команду. Нет и Фитца. Они разделились?       Не нравится быть не принятой в коллективе, но вынужденно оставаться среди них. Некомфортно. Их подозрение, взгляды, шепот. Я будто новенькая в классе.       Телефон до кучи отобрали. Наверняка проверили на наличие скрытых программ отслеживания. Отдавать не торопятся. В тюрьме и то больше прав у заключенных. Мое спокойствие только нагнетает обстановку. На что мне реагировать, если я ничего не знаю?       Согласна, круто, что я каким-то образом попала в другой мир, где есть мои любимые персонажи, но мы всегда мечтаем о недостижимом. Смысл радоваться, если завтра меня ждет смерть? Я полностью беззащитна. На экскурсию вот сходила бы, познакомилась бы с членами команды, полюбовалась бы на их изобретения, оружие.       Меня больше манит сама тематика, нежели катастрофы, грозящие тотальному вымиранию человечества. Знать бы заранее, на стороне ли я победителей. Жить-то хочется. Не помешало бы обладать способностями, быть кем-то, не просто рандомной девчонкой из массовки.       При такой возможности иметь либо всё, либо ничего.       — Наш мир поработили.       Переключаюсь на рассказ Ханны.       — Это произошло три года назад. Знаешь, причинами развязанных войн считают женщин. В данном случае причина была именно в них. Сначала Старк слетел с катушек, когда не смог поймать любимую и она погибла у него на глазах. Потом… — Ханна зачем-то заглядывает мне за плечо. Посмотреть, никто ли не подслушивает? Не секретом же делится. — Гениальность граничит с безумием. После Фреймворка Фитц не смог оправиться и его поглотил темный альтер эго.       — Доктор?       — Великий ум одного человека способен уничтожить страну, а два — всю планету. Они объединились и возглавили Гидру. Как ликовали эти нацисты, — с отвращением шипит Ханна. — Боевой единицы недостаточно, чтобы победить их. Важны стратегия и знания. Враг побеждает.       — И что они сделают?       — Оставят в живых лишь тех, кто им подчинится. В понимании Гидры это приведет к миру на Земле, к стабильности и безопасности.       Напоминает ситуацию с Темным Лордом. Агенты Гидры — Пожиратели смерти. Отличная аналогия. Старк и Фитц стремятся сформировать свою систему порядка. Получается, они уничтожают старый мир и создают свои законы, перескакивая прежние устои. Монархия. Однако власть разделена на двоих. Или кому-то отведена иная роль? Доктор стоит во главе Гидры, но занимается экспериментами над нелюдями? Возможно, он банально не находится в подчинении предводителя.       У меня экзистенциальная мигрень.       Кто еще стал злодеем?       — Уорда убили?       — Жив, гад.       — А где агент Джонсон? На задании?       — Что у тебя с головой? Как вчера родилась, — хмурит брови Ханна. — Дейзи мертва. Это всем известно.       Устало прикрываю глаза. День-то всё интереснее и интереснее. Я должна переварить всю полученную информацию. Благодарю Ханну и возвращаюсь к своему специально отведенному месту — углу с кроватью. Агенты шарахаются туда-сюда, мешая сосредоточиться.       Через пару часов команда директора возвращается с жирным ничем.       Коулсон периодически посматривает на меня. Издали не могу по губам разобрать его речь. В чем дело? Сейчас будет допрос с пристрастием? Как отвертеться и снять с себя подозрения? В фильмах достаточно совершить благородный поступок. Прокатит ли это с Коулсоном? После предательства Уорда.       Директор подзывает меня. С готовностью спешу содействовать ему во всём. Он человек или ЖСМ?       — Ты будешь с нами работать?       — То есть вы даете мне возможность проявить себя?       Молчит.       — Я не подведу вас! Только не прогоняйте на улицу, — прошу с такой мольбой, что у Фила глаза округляются. Поверил в искренность моих намерений? Скорее пытается.       — Меры предосторожности, — поясняет Коулсон перед тем, как громила Мак схватит меня за руку и шприц-пистолетом вошьет маячок. Вскрикиваю от боли. Из точечной раны струйкой стекает капля крови. — Прости, — запоздало извиняется мужчина.       Рана не затягивается. Способностью к регенерации я не обладаю. Остается всего одно предположение, почему мне физически было плохо — переход между мирами. Это не широко изученное явление. Может быть, я первая, кому удалось попасть конкретно сюда.       — Соответствия по базе не найдены, — докладывает Мак, указывая подбородком на меня.       — 0-8-4. И снова это человек, — вздыхает Фил. Взгляд тускнеет. Я напомнила ему о потере Дейзи. — Боевая подготовка есть? — обращается он ко мне.       — Нет.       — Образование? — продолжает допрашивать.       — Неоконченное высшее, учусь… училась на менеджера по туризму.       Стыдиться своей профессии? Вокруг меня высококвалифицированные специалисты: ученые, биологи, инженеры, оперативники. У них есть навыки выживания. Даже не у агентов. Они все обучены, это заметно. Те, кто выбрал сторону добра, априори стали агентами Щ.И.Т.а.       — Мэй обучит тебя основам стрельбы.       Суровый надзиратель тут как тут. Грозная женщина. Она своим видом нагоняет ужас.       — Хорошо.       — Ты под нашей защитой, но в случае чего…       — Понимаю, второго шанса не будет, — избавляю его от надобности угрожать расправой. Времена отчаянные, приходится иногда идти на крайние меры.             Прошлое.       — Как было бы здорово летать в космос, — мечтательно вздыхает Катя. Видя мое замешательство, что, мол, для людей это не такая уж и далекая территория, она выражается более конкретно: — Чтобы полеты были общедоступными для всех, не только для космонавтов. Процесс подготовки длительный, ясное дело, туда кто ни попадя не отправится, но прикинь, полететь на ракете или специальной капсуле к звездам, любоваться ими настолько близко. Воображать, что кроме нас во вселенной существуют иные формы жизни, даже пришельцы с других планет.       — По фильмам они враждебно настроены к людской расе.       — Кино — зачастую выдумка. Мы свою-то Землю до конца не изучили, что уж говорить о Марсе или Луне. Вот если бы я оказалась…       После классического «вот если бы» начинается построение воздушных замков. Фантазии, по которым хоть книжки пиши. Из Кати вышел бы профессиональный автор фантастических рассказов.       Я более ограничена в творчестве, мало мечтаю, что-то планирую наперед. За меня давным-давно всё решили родители. Бороться бессмысленно с тем, кто не может услышать. Чем сильнее я сопротивляюсь волнам, тем глубже они затягивают меня в водоворот. Проще плыть по течению.       — Как тебе финальная часть Мстителей?       — Что?       — Хэй, ты не слушала меня? Что-то опять случилось? Вася? Родители? — взволнованно тараторит Катя. Гиперактивная девушка. Мне бы ее вечный оптимизм и отсутствие проблем. Жизнь удалась. Если в будущем удача отвернется, то ей будет что вспомнить с улыбкой.       — Осенняя хандра, — пожимаю плечами, не особо стараясь притворяться.       Зависть — худшая черта человека. Я умею абстрагироваться от остальных и не зацикливаться на их жизнях. План, надо признаться, повернул куда-то не куда. Ощущение, что в скором времени мне будет безразлично абсолютно всё. Дышу, ем, работаю, но этого катастрофически мало.       Исправить ситуацию? Взять себя в руки? Попробуй, когда тебя окружили со всех сторон и не дают продохнуть.       Я в клетке из нездоровой родительской заботы и эгоизма Васи. Мною пользуются, пока не истечет срок годности, тогда уже будет поздно для открытия целого мира. Столько возможностей. Не хочу перекладывать вину на остальных и делать из себя жертву. Я не ною вслух, не выражаю претензии, просто молча подчиняюсь.       Где моя воля?       Бесхребетная.       Катя как-то рассказала о прочитанной статье про алекситимию — неспособность человека чувствовать, сопереживать и испытывать эмоции, даже их распознавать. Позже я отыскала более подробную информацию о психическом расстройстве.       Не помню, с чего всё началось, но еще в детстве я отмечала разницу между своей реакцией на определенные события и реакцией других детишек. Подобное поведение обусловлено нарушением биохимических процессов в работе отделов головного мозга.       Естественно, я не стала обращаться за помощью, не донимала родителей подобной, как они решили бы, ерундой. «Дети, что с них взять. Они много драматизируют и утрируют. Совершают различные глупости, лишь бы привлечь к себе внимание вечно занятых взрослых».       Приходится вновь «надеть маску улыбки», чтобы Катя не выведывала подробности.       — Жалко Капитана да и Железного человека тоже.       — Согласна, — отвечаю на автомате.       Может, в прошлом воплощении я жила на планете роботов и за какие-то грехи меня заслали к людям? Им присущи импульсивность, несдержанность, злость, агрессия. Полный набор чувств от любви до ненависти.       Я смутно помню детство, а все травмы зарождаются там. Не исключено, что в раннем возрасте со мной произошло некое потрясение, травмировавшее психику, вследствие чего мозг заблокировал участок памяти во избежание дальнейших мучений.       — Там столько намешали, — плавно переходит интернет-подруга к критике фильма. — Ну и намудрили они с путешествием во времени.       Даже разбираться не стала. Война Бесконечности была лучшей частью Мстителей. Что будут снимать после них, меня мало заботит. Катя права, в новых фильмах Марвел создатели перестали вкладывать душу, клепают белиберду ради денег. Всеядный зритель схавает. Спасибо, сыта.       — Что в писательской сфере?       — Мысли формируются.       Неправда. Там ноль. Без палочки. Не получается у меня удержать идею, развить ее и наконец реализовать. Катя строчит чуть ли не каждый день новые главы к разным работам. Их уже три со статусом «в процессе». Вдохновение обходит меня мимо, муза не посещает.       Одинокие люди никому не нужны. Их избегают. Но я ничего не могу с собой поделать, только сильнее тону.             Настоящее.       Месяц и три дня — столько я уже взаперти. Дневной свет за окнами сменялся ночью, тренировки стрельбы по цели проходили в тире. Ученица из меня вышла никудышная, но, к счастью, Мэй проявила терпение. Им катастрофически не хватало агентов, и подходила любая помощь.       Я тоже набралась терпения и ждала разрешения директора отправиться на совместное задание: выйти на разведку, своими глазами узреть масштаб учиняемой катастрофы. Немудрено, что идеи Старка и Фитца привели к разрушениям. Самоуверенность порой при любом раскладе превращает умнейших людей в психопатов с комплексом бога.       По результату наблюдений Мэй таки не высказалась положительно директору о моей лояльности Щ.И.Т.у. В ход пошел последний туз в рукаве. Я рассказала правду о портале, переходе между мирами и провалом в памяти на короткий интервал времени. Я совсем не помнила о сражении, в эпицентр которого меня закинул портал. Предположительно, кто-то вырубил меня.       Считаю дни, сколько я не дышала свежим воздухом, не грелась под лучами солнца. В моем мире наступила зима, в этом самый разгар лета — середина июля. От нехватки витамина D я впала в апатию, тренировки помогали встряхнуться, но взаперти сидеть надоело…       — Не сачкуй.       Есть, мэм.       Руки трясутся от силовых тренировок. Мэй выжимает из меня максимум. Хочет подготовить отличного бойца. По-другому билет на волю не получить. Я обязана приносить пользу, не только без отдачи потреблять их ресурсы. Не в гости попала. Ведется война.       Выбирать не приходится.       Разминаю мышцы шеи, выдыхаю до темных пятен перед глазами и вновь приступаю к тренировке. За мной наблюдают, как за подопытным кроликом. При новых реалиях это нормально. Все новобранцы под колпаком, не стоит принимать опасения на личный счет.       Было бы занятно понаблюдать за реакцией родителей на мою пропажу. За кого бы они вместо меня взялись? Воспитали бы Васю, научили уважительно относиться к людям, не эксплуатировать их труд. Показали бы, что такое забота и любовь. Так, стоп. Я говорю о своих родителях.       Уворачиваюсь от правого замаха. Окостенелые суставы благодаря физическим нагрузкам стали подвижными. Одно радовало — я приходила в форму. Лишние килограммы в нежелательных местах исчезали. Подруги, наоборот, всегда завидовали моей фигуре, называли худенькой. Но мы не способны оценивать себя объективно. Зато других судить — пожалуйста.       Кроме тренировок на меня возложили обязанности по уходу за ранеными бойцами. Я ассистировала Симмонс: приносила инструменты, дезинфицировала после процедур для следующего использования. Не верилось, что всё происходящее было реальностью. Как будто фанатский сон.       По ночам в голову постоянно лезут мысли о «прошлой жизни». Как переживают мою пропажу родители, Вася и немногочисленные друзья? От меня ждали невыполнимого, того, что я не хотела делать, но тем не менее они получали требуемое. Почему нельзя было хоть изредка идти мне на уступки? Исполнить легкую просьбу, из-за которой не пришлось бы переступать через гордость. Словно за человека не считали.       На слабых всегда будут ездить. Сядут на горбу, накинут поводья и будут вертеть как вздумается. Я не лошадь. Помогли бы переезд в другой город и смена телефона, никто бы не отыскал меня, только на это потребовались бы деньги. А накоплений не хватало.       Удачно ли попался мне портал? Бесспорно. Душа пока не просится обратно. Здесь не лучше, и ждут по традиции опять жертв и достижений. Оба раза виновата я.       Больнее, когда с тобой так поступают близкие люди. В новом мире меня ничто и никто не держат. Скованности не чувствую.       — Элеонора, тебя ждут, — подошедшая Симмонс указывает на кабинет директора.       — Хорошо.       Опять допрашивать?       Прохожу в тесное помещение со столом, шкафом и креслом. Похоже на каморку для уборщицы. Больше мебели не поместилось. На полках раритетные предметы, собранные из разных эпох. Коулсон в своем репертуаре.       — Нам удалось прогнать твое фото по другим базам и сравнить образец ДНК, — решает начать Фил издалека. Уже поняла, к чему он ведет. — Ты нигде не числишься. Вернее — твой двойник. Кто стер данные? Явно не ты сама это сделала. Случайно ли ты оказалась рядом с нашей командой?       Что ответить?       — Как тебя зовут на самом деле?       — Уже неважно.       — Для нас очень даже важно, — стоит на своем директор. Пистолет на столе. Не настолько халатно Коулсон относится к оружию. Всё наперечет. Не дай бог при инвентаризации недосчитаются. — Ты рвалась помогать.       — Доказав свою верность, да.       — Мэй принесла новые показатели тестов, — он кладет на стол папку. Кто бы мог подумать, что из меня сделают солдата. По сути, пушечное мясо. — По ее профессиональному мнению, ты готова выйти на поле боя. Сама как думаешь?       — Мне надоело сидеть взаперти и выполнять мелкие поручения.       — Всякая работа важна.       — Да, но…       — Завтра на задание выходит первая команда. Тебя проинструктируют вместе с остальными за полчаса до вылазки. На этом всё.       Киваю и выхожу из «кабинета».       — Ты выглядишь озабоченной, — раздается голос сбоку. Черт. Не заметила Ханну. Как она так умеет подкрадываться? Ах да. Агент — это не профессия, а образ жизни.       — Завтра иду на задание.       — Ого, поздравляю! — она по-армейски, как старый товарищ по службе, хлопает меня по плечу. — Пойдем обедать? Надеюсь, мы сможем переварить снова консервы, — кислая улыбка.       Мой желудок протестующе урчит, требуя нормальной еды.       — Знаешь что? Достанем муку, яйца и мясо. Сделаю равиоли. Авось повезет, найдем майонез. Устроим праздник, — усмехаюсь.       Над бедой не горюют, проще над ней посмеяться и уже потом попытаться найти рациональное решение. Не бросаться сломя голову, а всё хорошенько обдумать, проанализировать. Я не планирую молодой отправляться гнить в сырой земле. Помирать, так естественной смертью — от старости. Желательно в благоприятной обстановке.       Не проходит и дня, чтобы я не вспоминала родителей. А как о них не думать, если это родня?       «Не разочаруй нас», — подтекст был четким и прямым.       Не о том, что непослушанием я могла разбить им сердце. Есть ли оно под ребрами? Или там дыра?       Они беспокоились за сохранность своей безупречной репутации, тряслись, как бы все старания не пошли насмарку. Соревнование с такими же соперниками. Наперегонки, чей вундеркинд получит награду за взятие первого места.       «Идеальная» семья. Из-за отца с матерью я только сильнее убеждаюсь, что некоторые пары создают семьи не с целью дать ребенку свою любовь, а использовать как инструмент для самоутверждения перед другими. Никакая это не гордость. Чистый эгоизм.       Капитальное невезение — встретить парня, который не уступал по эгоистичности моим родителям. Будто он их родной сын. Вылитый. Нас не могли перепутать в одном роддоме? А что, явление нередкое. Ладно, это всё лирика. О той прошлой жизни пора забыть.       Можно перестать бояться.       Их.       Однако на горизонте маячит угроза пострашнее. Из огня да в полымя.       Для себя я уяснила точно: нужно любить себя такими, какие мы есть. Ни под кого не подстраиваться. Не нужно забывать становиться лучше, заниматься саморазвитием, но важнее — быть верными себе: не слушать упреки других, пожелания, их личные предпочтения.       Кому-то не нравится цвет волос? Вес? Много ругаешься матом? Одеваешься не по моде? Зачем быть в отношениях с токсичным человеком?       Эти недовольства мне настоиграли. Здесь никому нет дела до того, во что я одеваюсь, как выражаюсь, когда выйду замуж и рожу ребенка. Невероятное явление — вдали от своего мира во мне стала просыпаться такая жгучая злость, как у цербера, спущенного с цепи.       Так, о деле. Моя первая вылазка. Волнуюсь ужасно. Я еще никак не ассимилируюсь. Видеть каждый день киногероев и понимать, что они реальные, — вынос мозга. Диссонанс. Раньше они были только персонажами комиксов, выдумкой.       Не знаю, когда окончательно поверю в реальность происходящего.