***
— Подъем, красавица. Приоткрываю глаза. Какое-то время бездумно смотрю в одну точку. Лежу на мягком матрасе. Это чья-то чужая комната. Я же выходила погулять… За окном светло. Проклятье! Сколько часов прошло? Лихорадочно осматриваю столик и натыкаюсь на знакомую кепку с кожаными перчатками. Заглядываю под простынь. Я одета. Вроде одежда не тронута. Хотя черт его знает. — Без паники. — Ты встретил ночью ее? Или она сама пришла? — заваливаю Джейка вопросами, чувствуя, как воздух в легких заканчивается. Мне нужно выйти. — Что вы делали вместе? — Мы все взрослые люди, догадайся, — хмыкает он и быстро сменяет веселье на серьезный тон. — Не дергайся. Ничего не было. Вероника просто пришла за поддержкой для тебя. — Ценю ее заботу, — желчно отвечаю враждебностью на ее враждебность. Мы так никогда не наладим отношения. Не уживемся. Не сможем. Что тогда? Я хочу быть полноценной личностью, ни с кем не делить и без того короткую жизнь. Проблемы подождут, в отличие от работы. Но что-то не сходится. У двери оборачиваюсь на Джейка. Почему Вероника пришла именно к нему? Не к Старку, например. Кажется, он куда важнее ей, чем агент под прикрытием. Статусом не вышел. Как бы разузнать, что стало причиной ее побега, отказом от шикарной и богатой жизни. Полгода была верна Гидре и попала в эпицентр битвы. Без оружия? Случайно ли? Если она не искала спасения. Защиты. Однако не ошиблась. Не ее, а меня приняли в ряды Сопротивления. Только зачем позволила вернуться? И теперь твердит, чтобы я выбрала сторону победителя. Это не просто слова. Ей что-то известно. — Как она сбежала? — Без понятия. Не смотрит в глаза. Странно. Ему есть что скрывать. Я уверена. — Ты лжешь. Ради нее? Вас связывает нечто большее? Ответь прямо, — толкаю его в плечо, заставляя обратить на меня внимание, пока не устроил подлянку и не переключился, уступая контроль Марку или Стивену. Они в такой же ловушке, как и я. Молчание пугает. Он не может. Не хочет лгать, но его будто вынуждают. В чем дело? — Говори! — Вали-ка ты куда подальше, Элеонора. — Необязательно и дальше притворяться другими людьми, Джейк, — упираюсь руками ему в плечи до столкновения с изножьем кровати. Теряя равновесие, он садится, при этом не оказывая сопротивления. Глядя на меня снизу вверх, ожидает, к чему приведет конфликт? Вероника добивалась своего, используя тело? Разменная монета. — Каждый видит ее во мне, но это не так. Мы разные люди, — провожу кончиками пальцев по лицу мужчины от висков к губам. — Я не имею соблазнять, не умею строить коварные планы. Не желаю миру погибели. Понимаешь? — Предельно ясно. — И, как бы то ни было… я не могу сдержаться, — ставлю колени по обе стороны от него и сажусь верхом. — Сложно объяснить… — наклоняюсь к губам Джейка. Он опускает на них взгляд, первым не беря инициативу. Это в стиле Фитца — набрасываться без предупреждения и брать свое. — Неплохо. Больше огня, belleza. — Мне всегда казалось, что поцелуй — символ проявления любви к человеку. Не столько значит секс, как, казалось бы, обычный поцелуй, но его принимают за измену, не так ли? — обнимаю Джейка за шею и медленно тянусь к его с готовностью приоткрытым губам. В карих глазах туман. А если теория верна? И Джейк испытывал к Веронике привязанность. Умудрился влюбиться в эту стерву. Но он убийца. Сколько трупов на его счету? — Ты помог ей сбежать? Всё бросить. — Следи за языком, — угрожающе шепчет он, обдавая мои губы жарким дыханием. Из груди рвется молящий стон, но я сдерживаюсь. Боже, это невыносимо. Едва соприкасаюсь с Джейком губами и вздрагиваю всем телом, будто от разряда тока. С первой встречи он чем-то зацепил меня. Не внушал доверия и этим смог привлечь. Во мне словно заложена программа на самоуничтожение. За всплывающим окном ошибки выскакивает другое, и им нет конца. Пока система не рухнет. — Итан из ваших? — Не оговорилась? — обхватывает Джейк мои бедра и притягивает ближе, давая ощутить, насколько сильно я его завела. — Мы с тобой вместе из Гидры. — Верно, — бегаю взглядом по его глазам, переносице, соблазнительному контуру губ. Слишком порочен. Это адова контора. Смогу ли я пройти проверку, получить билет на апокалипсис или сумею добиться небесного прощения. Предыдущие действия Гидры были цветочками. Старк и Фитц только пересекают начальный этап осуществления плана. Худшее далеко не позади. — Хотя бы раз скажи правду. Такая жизнь меня ждет? В потемках. В сплошной лжи и сексе. Я не бестолковая кукла, которая не имеет никаких прав. Лучше сразу в петлю залезть и разорвать замкнутый круг. — Нет. — Что? — сталкивается с моим взглядом Джейк, уже настроенный приятно провести ближайшие минуты в раю. Слезаю с него. Мне всё это не нужно. — Играешь по принципу: «замани и кинь»? Я не буду за тобой гоняться. — Проблема не в тебе, Джейк, — нервно притоптывая ногой, не даю слететь с губ напрасным словам. Кому еще выговориться? Он не встрянет, не попрет против Гидры. Переманивание априори равноценно предательству. — Я не могу потерять себя. — Детка, ты уже давно потеряла себя. Знакомо ему чувство полной пустоты в душе? Когда отсутствуют перспективы, планы, мотивация. Впереди чернота. Это меня ждет, если Вероника не сменит приоритеты. Родители отмахнулись бы от признанного докторами науки диагноза. Куда профессионалам тягаться с «я же отец» и «я же мать». Мой ребенок — собственность, я всё про него или про нее знаю, нечего лезть с придуманной херней. Подрастет и поумнеет. До перемещения в этот мир они управляли моей жизнью. Я была для них компьютерным персонажем, которого можно было наделить подходящими качествами. Вылепить идеал: без чувств и воли. — Я не сдамся. — Никто и не просит, красавица. Просто… — он подходит ко мне и сам открывает дверь, культурно предлагая свалить? — Пока ты под колпаком Гидры, с проблемами самоидентичности тебе не справиться. Кто-то да разнюхает о твоих визитах у психотерапевта, передаст кому надо, — вскидывает он взгляд вверх, намекая на предводителей. — С твоим характером в этом мире не выжить. Вероника ушлая, она создала себе теплое гнездышко. Не всем по нраву такая жизнь, зная, чего она стоила. Цена непомерно высокая. — Почему тоже не уйдешь? — прикрываю обратно дверь, чтобы ненароком никто из посторонних нас не услышал. — Я не предлагаю взяться за руки и устроить побег… на моем месте ты видишь Веронику. — Не в этом дело. — О. Скажешь, что причина в тебе? — скептически вскидываю бровь в знак вопроса. Должок решил отдать? — Ты согласишься вечность провести в бегах? И под вечностью я подразумеваю ой какой не длительный срок. От старости умереть предателям Гидры не грозит, — выносит он нам обоим приговор с поразительным спокойствием. Хватило проведенных лет службе террористической организации, чтобы отчаяться и опустить руки. — Понимаю, но это лучше, чем потерять душу. — Я в этот бред религиозный не верю. — Что мне делать, Джейк? — Не в тот мир ты попала, красавица. Здесь тебе не советы дадут от чистого сердца, а пулей в затылок наградят. Будешь бороться или сдашься, итог всё один, — выразительно смотрит он на меня, зная, что Вероника слышит. Она попытается мне помешать осуществить план побега. О возвращении вовсе могу только мечтать. — Ты знаком с Эн? — Фитц вышел на нее около года назад. Не расспрашивай, я не участвовал в миссии и видел девчонку всего раз. — Спасибо, что поделился информацией. Перед уходом Джейк окликает меня. — Пообещай кое-что. — Не гаранти… — Просто не наделай глупостей.***
Дура. «Как будто мне на твое мнение не насрать», — вертится на уме, но вслух не произношу. Не стану уподобляться альтеру. Из нее херовый пример для подражания. «Я готова делить их с тобой». — Что? «По два раза всегда повторять?» Опять за свое. Сдались мне мужики. Думает Вероника не тем мозгом. В целом не пользуется им. А зачем? Когда нет забот. Отсюда и его практическое отсутствие. Что в моем мире покоя не давали, что здесь. Вселенная испытывает меня, давая возможность заслужить место за золотыми вратами? На Земле страдать, чтобы там воздалось за всё. Джейку проще живется без веры, Старку тоже. Кого-то это может спасать. Под кем-то я подразумеваю слабых и ведомых. Они ищут символ, за который смогут держаться. Голос «свыше» подскажет, что делать. Мой «внутренний голос» дельного совета не даст. — Элеонора! Третья личность, использованная для прикрытия. Даже Уорд специально или подсознательно воспринимает меня другой? Не знает как Оксану. Ничего не знает о моей жизни. — Занята? — Да не сказала бы… — Ты уже разобралась со своей соседкой? И я не про Сидни. Прогуливаемся по коридору. Со стороны выглядит всё безобидно. Само нахождение в Гидре ужасно. Я считала иначе, потому что этими условиями они усыпили мою бдительность. Со своей задачей справляются на отлично, иначе бы их ряды не пополнялись. День за днем нахожусь среди монстров. К какому результату это привело? Я могла бы притвориться Вероникой, беспрепятственно проникнуть в нужную спальню и отнять чужую жизнь. — Мы в процессе. Врушка. Вся в меня. — Мечтай. Надо перестать отвечать невидимому собеседнику. Уже косо смотрят коллеги. Джейк сдержан на эмоции, он не устроит разборки посреди коридора с Марком или не отчитает Стивена-одуванчика. — Во мнениях не сходимся, — объясняю Гранту. Уясни. Мне будет плевать, даже если чертово отребье истребят под корень. Ты — такая же хромая лошадь, как и остальные. Бесполезный биомусор. — Повтори. «Любишь ты унижаться», — наслаждается она тем, что отыгрывается на мне за пережитое дерьмо. Я была с ней, если забыла, но Вероника оставалась простым наблюдателем. Удары принимать приходилось мне одной. Где она была раньше? Безразличие хуже любой жестокости. Жажда мести, власти — это всё эмоции. Человек живет стремлением добиться своего. Бесчеловечность — забить на весь мир, будто не являешься его частью. Хоть Гидра и занимается уничтожением, они придерживаются установленной позиции, радеют за персонал в самом извращенном понимании. Их цель — не тотальное уничтожение, ценная для них рабочая сила останется. Предполагаю, в более чем комфортных условиях. То, что есть у них сейчас, — не ширма — способ переманить на свою сторону. Окончательно запудрить мозги. Каждый всё равно находится под влиянием авторитетных лиц, слушаются и почитают. Неожиданно меня ведет вбок. Сталкиваюсь плечом со стеной и машинально начинаю искать опору. Хватаюсь за руку Гранта. — Что с тобой? Плохо питаешься? Как одна из причин — вполне. Неизвестно, что еще подсыпают в еду. Голову словно тугой обруч сдавливает. Ощущаю, как руки и ноги перестают слушаться. Я не контролирую тело. Склонившаяся высокая фигура надо мной расплывается. С трудом пробую вернуть чувствительность, но глаза закатываются и всё меркнет… — Ричардсон? — Оксаны с ее подставной Элеонорой больше нет.