Сломанные судьбы

Белые щёки, что когда-то были розовыми, белые губы, что когда-то широко улыбались, белые веки, что теперь навечно будут закрыты. На похоронах скромной девушки, живущей в городе Форкс, собралось много людей. Они все до последнего надеялись, что её найдут живой и вернут к повседневной жизни, но… звонок полиции Финикса сообщил совершенно другие новости. Каллены, что стояли у гроба девушки, винили себя в том, что ушли из её жизни в момент, когда на неё была открыта охота. Они никогда не простят себе такую ошибку. Особенно Эдвард Каллен, что стоит у гроба на коленях и просит прощения у Беллы, которая никогда больше не сможет ни простить его, ни сказать, как сильно она его любит. Жизненная нить обрывается в самый неожиданный момент и каждая смерть приносит много боли. — Мы всегда будем помнить о Изабелле Свон, как о добром и верном человеке, — говорил священник. — Она всегда будет жить в наших сердцах! Рене и Чарли, которые почти не общались за эти годы, стояли в обнимку и плакали, даже боясь взглянуть на мёртвое лицо дочери. — Виктория на свободе, — прошипел Эмметт. — Ей не долго осталось, — прошептал Эдвард, сидя на коленях. — Эдвард, но она не виновата в… — Мне плевать, — сказал он и встал, до сих пор держа холодную руку Беллы в своей. — Я убью всех, кто желал смерти моей любимой. Карлайл и Эсми грустно прижались друг к другу. Элис тихо плакала в плечо Джаспера, которому, кстати, было тяжелее всех, ведь он чувствовал боль всех здесь присутствующих. — Прости, Эдвард, — прошептала Розали. — Что я так и не поговорила с Беллой… она запомнила меня, как стерву. Эмметт грустно обнял жену и успокаивающе погладил по голове. — Нет, я должен просить прощения, — протянул Джаспер, прикрыв глаза и прижимая к себе дрожащее тело Элис. — Если бы я не набросился тогда… мы бы никуда не уехали и всё было бы хорошо. — Никто не виноват в этом, — протянул Эдвард и посмотрел на Беллу. — Кроме меня одного. Нет мне прощения. Каллен в последний раз поцеловал ледяное лицо девушки и с болью отошёл от гроба. — Я понимаю, что вам и так больно, но… — протянул Эдвард. — После того, как я убью Викторию, я отправлюсь в Италию к Вольтури. Если они не убьют меня, то я буду жить у них. Карлайл и Эсми ахнули и женщина заплакала, утыкаясь носом в грудь мужу. — Сын мой… — протянул Карлайл. — Простите… Эдвард со всех сил сжал кулаки и удалился прочь. Он уходил, оставляя в Форксе свою семью и человечность. В его голове сейчас лишь одно «месть».