Иди на мой голос

Море звонко обрушивается на гальку, в ногах у Леры один из тех прикормленных туристами котов, которым она вечно таскает еду со шведского стола, несмотря на ворчание Сергея. К вечеру удушливая жара спадает, и можно спокойно выбрать самый ближний к воде шезлонг, не переживая за наличие зонта. Наглый кот уверенно топчется по её бёдрам, выпрашивая ласку, и пытается передними лапами проверить на прочность её рёбра — Лера еле успевает его перехватить. Её тело, и особенно пострадавшие рёбра, только-только перестало болеть даже без горстей обезбола, но лишних прикосновений Лера всё ещё старается избегать. Разумовский, стоило ей пойти на поправку, тут же загорелся идеей вывезти её и Олега на море, чтобы ускорить восстановление, даже оформил всё так, будто она попала в число лучших сотрудников, которых руководство «Vmeste» решило поощрить отдыхом (так Лера узнала, что официально числится в саппорте). Родители, конечно, сомневались — как и в самом «падении с лестницы», — но Лере удалось убедить их, что охрана труда просто решила задобрить её перед грядущей проверкой, чтобы её травма не числилась как производственная. На море, тем более впервые без родителей, и правда хотелось. Однако, очень быстро оказалось, что есть вещи хуже родительского контроля — одержимость Разумовского, например. Он предсказуемо выбрал чуть ли не самый дорогой и пафосный отель (Лера бегала делать селфи для родителей через две улицы), требовал лучшего обслуживания и неустанно следил, чтобы всем было комфортно. Олег обычно мужественно брал огонь на себя и отвлекал Сергея — тот всегда радостно отвлекался, и у Леры было где-то полтора-два часа, прежде чем Сергей снова вспоминал про неё и кидался искать, чтобы окружить заботой. По её подсчётам, сейчас у неё не больше получаса. На соседний шезлонг опускается какая-то девушка, Лера автоматически бросает на неё взгляд да так и замирает. Ей остаётся только надеяться, что за солнцезащитными очками незаметно, как откровенно она пялится, потому что девушка перед ней — самая прекрасная из всех, кого она когда-либо встречала. Её огненно-рыжие волосы пылают в лучах закатного солнца, на пухлых губах умиротворённая улыбка, точёные скулы хочется обвести пальцами, и Лера только жалеет, что ей не видно, какого цвета у неё глаза. На ней длинный сарафан, так что ног даже не видно, но за короткими рукавами Лера замечает, что на её руках расцветают такие же синяки, которые ещё пару недель назад были и у неё. Какая вероятность, что этот отель — прибежище для подобных Разумовскому? Или этой девушке наоборот нужна помощь? — Ма шери, вот ты где! — Разумовский прямо как Чёрный плащ, только с ним даже свистеть не приходилось, сам сразу появлялся. Слава богам, что он всё же научился обнимать её за плечи осторожно, а не со всеми своими необъятными чувствами. — Привет, Серёж. Неужели твой наконец сбежал, и ты решил сломать жизнь ещё и девчонке? — Ника?! Ага, всё-таки первый вариант. Лера, конечно, знала, что её мечты о коротком курортном романе так и остались бы мечтами, но от откровенного облома всё равно становится тоскливо. — Не дождёшься. Привет, Ник, — у Олега в руках три коктейля, один из которых он с усмешкой отдаёт той самой Нике вместо Сергея. — Привет-привет. Жаль, Родригез ведь только и ждёт звонка, ты же знаешь. — Когда тебе надоест издеваться над Серым? — если вы спросите Леру, то так устало вздыхать должна она, а не Олег. Так что да, она вздыхает, и Сергей сразу вскидывается (и наконец-то разжимает уже не такую нежную хватку). — Золотце, это Ника Чайкина, как оказалось пару лет назад — моя родная сестра. Долгая история, как-нибудь потом расскажу. Ника, это Лерочка — моя новая протеже. Стоит на страже Санкт-Петербурга и моего зрения. Ой, не смотри так на меня, дорогая, у них там такой хакер, что уже даже я забил. Нике можно доверять, верно, Ника? — Ну, Лерочка-то мне точно может доверять, — Лера надеется, что у неё снова заболели рёбра, потому что в её возрасте и с таким сомнительным хобби уже неприлично влюбляться с первого взгляда и из-за одной лукавой улыбки. — А вот с тобой у меня ещё предстоит серьёзный разговор. Ты мог хотя бы написать, что затеял? — Ника! Олег легонько толкает её в локоть, привлекая внимание, и кивает в сторону, предлагая вернуться к бару. Разговор за их спинами становится всё громче и возмущённее — по большей части из-за Сергея, разумеется. — Надо было рассказать, но как-то к слову не приходилось. Мы даже не думали, что тут её увидим. — А Ника… — Воровка, шпионка, агент уже не существующей службы, спасительница мира — всё такое. — А, ну то есть у них это в крови. Олег хрипло смеётся и жестом просит бармена повторить, а вот Лера замирает над своим бокалом, только сейчас осознав, что произошло. — Олег. — Мм? — А я ведь подумала, что она просто чертовски красивая. И горячая. — Не буду спорить. — Олег, они с Сергеем практически одно лицо. И я подумала, что она красивая. Это первый раз, когда Олег так громко и заразительно смеётся при ней.