The last fireworks

01:38 — Я, наверное, всё, — громко произносит Чимин. — Думаю, мне пора домой, или завтрашний день я точно проведу не собирая чемоданы, а под капельницей, — он пытается перекричать громкую музыку, чтобы его мог услышать лучший друг. Ребята давно не виделись, и совместный отпуск, который они так долго планировали, был как никогда кстати. Изначально парни решили собраться у Тэхёна, чтобы отдохнуть после, на их взгляд, самой тяжёлой недели в этом году и завтра, с новыми силами, встретиться в аэропорту. Вот только Пак думал, что это будут тихие посиделки в тесном кругу самых близких ему людей, а не шумный клуб в центре Сеула, куча незнакомых людей вокруг и декалитры алкоголя. В его планы не входило умереть в самолёте от похмелья, но что не сделаешь ради друга. — Ну перестань, мы же только начали! — весело отвечает Тэ. — Ничего с тобой не будет, ты выпил больше меня в несколько раз, пьянчужка! Удивляюсь, как тебе вообще ещё удается членораздельно разговаривать, — Пак действительно сегодня слегка перегнул палку, но у него есть на это весомая, по его мнению, причина да и организм на удивление совершенно не хотел воспринимать алкоголь. — Мы не виделись сколько? — Полгода, — голос Юнги раздаётся сзади как гром среди ясного неба. Он ставит три стакана в центр стола и падает рядом с Тэхёном на диван.       Парни дружили со средней школы, вместе поступили в один университет и с отличием закончили его. Но после выпуска их дороги разошлись в разные стороны.       Ещё в студенческие годы Юнги всерьёз увлёкся музыкой, хоть и учился на экономическом факультете, но ему ничего не помешало на отложенные деньги пройти несколько курсов, а через год после окончания учёбы открыть свою студию звукозаписи, хоть и маленькую.       Что касается Тэхёна, то в его увлечение агропромышленностью никто не верил до последнего. Ким подавал большие надежды в области аналитики рынка и бизнеса в целом. Ему хватило буквально недели в одной из самых престижных компаний Кореи, чтобы понять, что «каменные джунгли» это совсем не то место, где он хотел бы провести всю жизнь. Поэтому Тэ без колебаний променял карьеру и город на небольшой участок, где с успехом начал выращивать клубнику. Прошло всего несколько лет, а Тэхён уже сотрудничал с большинством заведений в районе Итэвон и не собирался на этом останавливаться.       Из всех парней только Чимин так и не смог пойти против слова отца. Пак стал переводчиком в его компании, чему на людях несказанно радовался, но когда возвращался домой, то чувствовал, что с каждым днём его будто покидают силы, давая понять тем самым, что он тратит свою жизнь впустую.       Единственной отдушиной, о которой парень никогда и никому не рассказывал, был огромный военный центр за чертой города. Раз в неделю он испарялся из Сеула, отключив телефон. Поначалу родители и друзья спрашивали, где же пропадает парень, но он всегда ловко уворачивался от ответа, каждый раз придумывая разные причины отъезда.       Подъём в четыре утра, полчаса на сборы, три часа в дороге, и вот он по-настоящему дома. Огромный комплекс зданий бывшей засекреченной военной базы. Теперь на месте этого объекта государственной важности находился музей, развлекательный центр и большое многообразие различных секций, начиная от ножевого фехтования и тхэквондо, заканчивая стрельбой из лука и даже изучением практики «Кулак пяти видов», которая была очень распространена в период существования Самбёльчхо. Там он был волен заниматься тем, что ему действительно нравится.       Чимин случайно нашёл это место: изначально он хотел просто поискать тир возле дома или что-то в этом духе, чтобы утолить своё давнее желание подержать в руках оружие, пусть и ненастоящее, но наткнулся на «Неделю памяти знаменательных битв» в этом центре. Реклама обещала, что всего за два часа на выставке он сможет узнать о самых значимых и кровопролитных сражениях Кореи за всё время её существования, а после этого им предложат один бесплатный мастер-класс на выбор.       Небольшая часть двухчасовой выставки, которая как раз больше всего заинтересовала Чимина, была посвящена одному из, пожалуй, самых неоднозначных правителей Корё – Чхве Чонхону, – а именно тому, как он обманом захватил власть и на крови своих врагов правил государством. Этот отрезок времени так сильно стал интересен Паку, что он не пошёл дальше с экскурсоводом. Неведомая сила заставила его свернуть в зал, где можно было более подробно ознакомиться с правлением династии Чхве.       В этом зале парня привлёк стенд, посвящённый внебрачному сыну, Чон Чонгуку, который описывался как самая многообещающая и значимая фигура в период правления Чонхона. Занимательно было то, что в достаточно молодом возрасте он сумел возглавить Самбёльчхо, ему даже пророчили титул вана, а буквально спустя несколько лет тот бесследно исчез вместе со своим лучшим воином, имя которого почему-то не указали. В интернете про безымянного человека информации оказалось ещё меньше. Было известно лишь то, что их связывала очень крепкая дружба со дня основания трёх отрядов, хотя некоторые люди в то время приписывали им любовный роман. Их судьба до сих пор являлась большой загадкой для историков.       Также примечательна оказалась не только жизнь, но и смерть самого Чхве. Ему удалось удержать трон всего на тринадцать лет. Позже в кафе при музее Чимин решил прочитать несколько статей о его гибели и наткнулся на очень сомнительную, но интересную теорию одного из преподавателя местного университета истории. В ней говорилось о том, что магия чисел неслучайна, ведь, оказалось, Чонхон умер тринадцатого октября. Профессор предполагал, что его убил собственный сын, а если учитывать тот факт, что безымянный воин, с которым исчез Чон, исходя из разных источников, родился как раз тринадцатого октября, то можно было сделать вывод, что Чонгук попросту отомстил за его предполагаемую смерть. К сожалению, Пак не смог найти подробных описаний смерти правителя, везде писали почти одно и то же: бунт крестьян.       В этой теории было слишком много дыр, а саму историю Пак стал воспринимать как что-то личное, касающееся непосредственно его самого. Его очень смущало то, что его день рождения тоже приходился на эту дату. Вскоре, чересчур сопереживая участникам, Чимин решил прекратить каждый день перечитывать различные статьи по несколько раз и постараться абстрагироваться. Плюсом ко всему у него не выходил из головы портрет самого Чон Чонгука, хоть он плохо сохранился, но по непонятной причине, когда парень увидел его в первый раз, по телу пробежала крупная дрожь, а кончики пальцев начало приятно покалывать. Он ощутил связь с картиной и каждый день, засыпая, представлял её снова и снова. Отпустить всю ситуацию у него получилось только перед долгожданным отпуском с друзьями. — Целых полгода! — возмущённо произносит Тэхён и берёт стакан со стола. — Хочешь бросить своих лучших друзей? Между прочим, я так и не услышал самую главную историю вечера.       Сегодня его было не остановить, он с самого начала решил завалить Пака вопросами, в том числе теми, на которые Чимин так не хотел отвечать. — Да что ты пристал к нему, — говорит Юнги. — Если хочет, пусть идёт, главное, чтобы завтра вовремя приехал в аэропорт. — Нет-нет, я отпущу его! Только после того, как он расскажет, — Ким театрально стукнул кулаком по столу. — Давай, я слушаю тебя.       Чимин мнётся, выпивает остатки в своём бокале залпом, тянется за новым и коротко улыбается, решая всё же остаться ещё ненадолго. — Ты просто невыносим, тебе говорили об этом? — спрашивает Пак и откидывается на спинку дивана, тяжело вздыхая.

***

— Два часа сама выставка и три часа в дороге… — бубнит себе под нос Пак. Он чересчур увлечён выбором билетов и не замечает, как перед ним стоит его парень, подозрительно разглядывая сосредоточенное лицо. — Чимин-а? — молодой человек переминается с ноги на ногу уже больше пяти минут, но не решается тревожить Пака. В последнее время он будто потух, и видеть его наконец-то таким заинтересованным одно удовольствие. — Мини?       Тишина, лишь клацанье мышки и топот пальцев по клавишам раздаются по комнате. Так проходит ещё десять минут. Когда Чимин отрывается от монитора и смотрит на окно, чтобы убедиться, что оно открыто, то ловит на себе чужой взгляд.       Он такой тёплый и родной, мурашки сами собой начинают бежать по телу, а сердце предательски биться быстрее. Раньше Мин действительно испытывал такие чувства, но со временем они исчезли, на их место пришла невыносимая грусть и поиск вечных причин, чтобы остаться. — Давно здесь? — спокойно спрашивает Пак и возвращает глаза к монитору ноутбука. — Достаточно, не хочешь поговорить? — голос звучит мягко, но сразу понятно, что отказ не принимается. — Слушай, я пока занят, может, в другой раз?       Сейчас ему не хочется выяснять отношения, а тем более обсуждать «его поведение». Последнее время любой их разговор сводится к тому, что Пак хлопает дверью, не появляется в квартире по несколько дней. Он хотел бы уйти насовсем, но почему-то каждый раз возвращается. Может, это уже не любовь, а просто привычка? — Чимин, нам надо обсудить твоё состояние, ты же понимаешь, что это может привести… — Что? К чему? — Пак внезапно закипает. — К тому, что ты уйдёшь? — он захлопывает ноутбук и складывает руки на груди. — Ты знаешь, где стоит чемодан. Провожать, увы, не стану.       В последнее время он замечает за собой, что, словно спичка, очень быстро вспыхивает: ему хватает нескольких фраз или банально косого взгляда, и пламя в груди тотчас начинает сжигать его заживо. — Ты сейчас серьёзно? — снова этот сочувствующий взгляд. — Намджун, похоже на то, что я сейчас шучу? — как же его достало то, как он смотрит на него. Ему не нужно чужое сочувствие, ему вообще ничего не нужно. Но почему так тяжело взять и просто уйти?       Когда это началось? Вряд ли Пак сможет ответить на этот вопрос. Может, когда понял, что у них слишком мало общего, или когда внезапно ощутил щемящую боль в области сердца. Тот злополучный вечер до сих пор вызывает много вопросов.       Он ехал домой после очередного скучного дня в офисе и, остановившись на светофоре, повернул голову налево. Его внимание привлёк молодой человек, медленно прогуливавшийся вдоль тротуара со стаканчиком кофе в руке. Профиль парня показался Чимину очень знакомым, но он не придал значение этому и отвёл глаза, а уже через мгновение почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд, отчего стук сердца эхом отдавался в висках.       Машинально Пак повернулся в сторону незнакомца и тут же вздрогнул, ощущая, как холодок пробегает по коже, оставляя после себя мелкую дрожь. Тот поравнялся с его машиной и пристально смотрел на него заинтересованным взглядом. Парень склонил голову вбок, а густая чёрная бровь изогнулась в немом вопросе. Чимин не заметил, как загорелся зелёный свет и машины на противоположной стороне двинулись вперёд. Большой грузовик проехал мимо него, оставив после себя совершенно пустую улицу. В себя Мин пришёл только после того, как сзади недовольные водители принялись неистово гудеть.       Казалось бы, несколько секунд жизни, а эмоций словно он прокатился на всех экстремальных аттракционах планеты под самый грандиозный фейерверк во всём мире. — Похоже на то, что ты ведёшь себя как маленький ребёнок. Я же просто хочу поговорить, — Джун тоже устал целыми днями наблюдать недовольное лицо человека, который ему небезразличен. — У тебя кто-то появился? — ядовито усмехается Пак, а его взгляд смотрит куда-то сквозь. — Погоди, при чём здесь это?       Конечно проблемы в их паре были и раньше, но тогда Чимин шёл на диалог. Хотя нет, кого Намджун пытается обмануть, с Мином всегда было сложно. Он никогда не отличался особой эмпатией к окружающим. В частности, на почве этого и были все их ссоры, а если помножить его замашки социопата на внезапные вспышки неконтролируемого гнева, то можно получить водородную бомбу, которая готова взорваться в любой момент, испепелив душу каждого, кто находится с ним на данную минуту в тесном контакте. — Я задал вопрос, — каждое слово Пак холодно чеканит, ожидая честный ответ. Хотя его он, кажется, уже знает. — Чимин, я…       Можно задаться вопросом: «Зачем ты состоишь в таких токсичных отношения?» Намджун в последнее время очень часто спрашивает себя об этом. Возможно, несколько лет назад он бы ответил, что по-настоящему любит Чимина и однажды ему несомненно удастся изменить его, показать ему действительно исцеляющую силу этого высокого чувства. Жаль только, что спустя столько времени он окончательно разочаровался. Джун больше не верит в эти слова, он устал. Чертовски устал от всего: от ругани, от беспочвенных претензий и от вечной драмы, которую Пак искусно устраивает чуть ли не каждый день последние несколько месяцев. — Я задал грёбаный вопрос! — тон Чимина становится чуть выше, а желваки на скулах начинают ходить ходуном.       Намджун отводит взгляд в сторону и чешет затылок. Он не знает, стоит ли продолжать этот и так не из приятных разговор, когда его парень в таком состоянии. Ему прекрасно известно, что чаще всего следует за таким Мином. После их последней бурной ссоры пришлось менять входную дверь, потому что, уходя в очередной раз, он с такой силой захлопнул её за собой, что косяк не выдержал и лопнул в нескольких местах. Пак же в это время складывает два плюс два и взрывается. — Какая же ты всё-таки мразь… — начинает Чимин. Он ловит на себе ошарашенный взгляд и встаёт с дивана. — Собирай свои шмотки, и чтобы, когда я вернусь, тебя уже не было. Ключи оставь на охране. — Подожди, — Джун тоже поднимается и делает несколько шагов вперёд, — давай спокойно поговорим. Ты же понимаешь, что сейчас это действительно необходимо. — Мне не о чем с тобой разговаривать, — Пак отталкивает его и вылетает из комнаты.       Больно или обидно? Сейчас его душу одолевают непонятные чувства. С одной стороны, ему стало гораздо легче: если у Намджуна действительно кто-то появился, то они закончат отношения намного проще. Но с другой стороны, в голове мелькает мысль: «Какого хрена здесь вообще происходит, это же Джун, его, мать твою, парень, как он мог так поступить с ним?» — Чимин, да постой же, — тот идёт следом, но уже не пытается остановить. — Выслушай меня! Почему ты постоянно раздуваешь такое представление? Мы с тобой не первый день знакомы, разве я не заслужил хотя бы одного спокойного разговора?! — тон Джуна тоже повышается, чего он не ожидал от себя, но теперь Намджун тоже почти достиг своей точки кипения. — Что?! — Пак внезапно останавливается на полпути к прихожей и резко разворачивается, нервно усмехаясь. — Ты трахаешься с кем-то за моей спиной и хочешь спокойного разговора? Это просто смешно… — он запускает пальцы в свои тёмные волосы и взъерошивает их. — Знаешь, смешон здесь только ты, — у Намджуна больше нет слов, пусть будет что будет, он правда пытался. — Жаль, что разговора не состоялось, думаю, мне на самом деле пора собрать свои вещи. — Чудненько, проваливай на все четыре стороны, — бросает Пак, разворачивается, берёт ключи от машины и с громким хлопком двери выходит из квартиры.

***

02:15 Jimin: Привет, занят?       Значительная доля алкоголя в крови дала о себе знать, и после нескольких дополнительных шотов Пак обрёл в себе силы наконец-то написать ему.

Namjoon: Привет, да.

      Несколько месяцев назад, когда Пак вернулся домой после скандала и незапланированной поездки на выставку, его квартира действительно опустела. Намджун забрал абсолютно всё, кроме их совместных фотографий, которые в этот же день отправились прямиком в мусорное ведро. Поначалу Чимин был так зол, что даже не обратил внимания на небольшую записку, которая была прикреплена к холодильнику. Jimin: Думаю, нам всё-таки стоит поговорить. Jimin: Ты так не считаешь?       На следующее утро после его возвращения в пустую квартиру голова раскалывалась от пагубного влияния похмелья, а внутри образовалась чёрная дыра необъятного размера. Около часа Чимин лежал в кровати и просто смотрел в потолок. Ни мыслей, ни чувств, кроме осознания собственной ничтожности. Когда он всё-таки решил встать, то, проходя мимо холодильника, заметил небольшой стикер, на котором почти каллиграфическим почерком было написано: «Я искренне не понимаю твоей злобы на этот мир, но, знаешь, даже такие люди, как ты, заслуживают любви. Надеюсь, когда-нибудь и ты найдёшь её».

Namjoon: Нет, я так не считаю.

Namjoon: Пока, Чимин.

      Почему ему до сих пор так тошно? Да, возможно, в каких-то моментах они не могли прийти к компромиссу и Пак иногда вёл себя слишком взбалмошно, но он не считал это поводом для такого расставания. Возможно, сейчас отчасти он жалеет о своих словах. Jimin: Ведёшь себя как ребёнок…       Чимин остался один на один с собой и со своей болью, которая с каждым днём стала разрушать его изнутри. Душа, обрастая плесенью, медленно гнила, приобретая оттенок глубокой печали. В итоге он получил сгусток тёмной субстанции: она покорно сидела в центре квартиры, каждый день ждала, когда тот вернётся, чтобы вновь обнять Мина своими холодными ладонями и запустить костлявые пальцы так глубоко, как только возможно.

Namjoon: Ты сейчас серьёзно?!

Namjoon: Слушай, прекрати.

Namjoon: Я пытался с тобой поговорить, а ты, как всегда, не хотел слушать.

Я не понимаю, как Юнги и Тэхён ещё общаются с тобой.

Namjoon: Что ты хочешь от меня сейчас?!

      Время, как многие говорят, не лечит, оно лишь заставляет тебя изо дня в день всё больше рефлексировать, тем самым стойко формируя внутри чувство собственной неполноценности. Jimin: Тебя?.. Исходящий вызов Namjoon Вызов отклонён

Namjoon: Мне не о чем с тобой разговаривать.

Namjoon: Я всё сказал, остальное – твоя проблема.

Надеюсь, что ты найдёшь себе пару под стать твоим токсичным замашкам.

Namjoon: Не пиши мне больше.

      Они должны были отпраздновать пятилетнюю годовщину в следующий вторник. Это ещё больше выбивало из колеи. Jimin: Моя главная проблема в том, что я до сих пор люблю тебя… Сообщение не доставлено (!)       Любит ли он? Возможно нет, простая привычка. Но почему же тогда так плохо, там, глубоко внутри. — Супер, — телефон полетел на стол, — молодец, Чимин, теперь он тебя заблокировал… — тяжело вздохнул Пак и прикрыл глаза, пытаясь сдержать эмоции. — Эй, — его окликнул Тэхён. — Всё нормально? — Как всегда, — он проглотил комок в горле, — лучше всех.

***

02:51       Морозная ночь. Изо рта валит пар, но это не мешает Чимину стоять в расстёгнутой куртке и смотреть на большие хлопья снега, которые так красиво летят сверху в свете жёлтых фонарей. Они падают на налившиеся кровью от алкоголя щёки и тут же тают, принося мнимое облегчение. Ему всё-таки удалось уйти от парней после подробного рассказа о Намджуне и причине их стремительного расставания.       Он шарит по карманам и слегка улыбается, когда находит пачку сигарет. Ухмылка пропадает с губ ровно в тот момент, когда она оказывается пустой. — А я вот даже не удивлён, — тихо подмечает Пак и швыряет её в ближайшую урну, естественно промахиваясь. — Ну ты серьёзно?       Чимин глубоко вздыхает, подходит ближе и нагибается, чтобы поднять её, голова начинает кружиться, а съеденное на обед ещё днём стремительно поднимается по пищеводу. — Нет-нет-нет, не сейчас, — шипит он и слышит рядом приближающиеся шаги.       Ему удаётся совладать с желудком. Пак выпрямляется, делая вид, что с ним всё в порядке, но его немного ведёт в сторону. Жёсткая хватка удерживает его на ногах, а чьи-то сильные пальцы впиваются в руку. — Осторожно, вы можете пораниться, — звучит приятный голос, и пальцы разжимаются, прекращая приносить ощутимый дискомфорт. — У вас всё хорошо? — Как всегда… — в своей любимой манере начал Пак, но на полуслове остановился.       Перед ним был молодой человек. Незнакомец вопросительно поднял брови, дожидаясь ответа, но Чимин беззвучно открыл рот и просто смотрел в чёрные глаза. Он ему кого-то смутно напоминал, но в таком состоянии тот не смог бы вспомнить даже код от своей банковской карты, не то что какого-то старого знакомого. — Ким Сокджин. — Пак… — давит из себя парень. — Пак? — брови сводятся к переносице. Сокджин осматривает его с ног до головы. — Пак Чимин. У вас не будет…       Парень ловко, будто из воздуха, протягивает пачку сигарет такой же марки, которые только что пытался выкинуть парень. — Оу, — удивлённо охает тот, — прям мысли мои читаете. — Я и не такое могу, — вполне серьёзно отвечает Сокджин.       Что происходит? Откуда он здесь взялся и почему на улице никого больше нет? Чимин, немного шатаясь, смотрит по сторонам, ему кажется, что даже шум города затих. Обычно вечером на улицах Сеула достаточно многолюдно, тем более в разгар приближающегося Нового года. Подозрительно, что за всё время, пока он на улице, мимо него не проехало ни одной машины. — Охотно верю, — он усмехается и берёт одну сигарету, возвращая пачку. — Спасибо.       Зажигалка.       Щелчок и яркая вспышка.       Лёгкие наполняются сладким ядом, а грудь вздымается. Стараясь затянуться как можно сильнее, Чимин прикрывает глаза, выдыхает, чувствуя неприятное послевкусие, и на секунду задумывается: оно от сигареты или от его дерьмовой жизни? Хотя в его случае это может быть критическое комбо, и никто даже не удивится, тем более он сам. — Он просто обязан тебя увидеть, — почти шёпотом произносит незнакомец. — Что, прости? — все внутренности Пака резко сжимаются то ли от очередного рвотного позыва, то ли от его слов. Может, ему послышалось? — Говорю, у тебя есть планы на остаток ночи? — спокойно отвечает Ким.       Всё не слава Богу. Чимин смотрит на него мутным взглядом и не понимает: это всё взаправду, или он начинает ловить галлюцинации. Что-то недоброе сверкает во взгляде напротив, но это скорее притягивает, чем отталкивает. Он много слышал о людях, которые могут одним взглядом воздействовать на других, но не думал, что именно сегодня ему настолько повезёт. — Вы, наверное, ошиблись, я не по этим… — сигарета медленно продолжает тлеть между пальцев, а желание курить испаряется, как клубы пара изо рта. — Вам стоит пройти чуть дальше по улице и попытать своё счастье там, — он усмехается и выкидывает окурок. — Извините, но меня ждут, можете не тратить зря своё время.       Чимин разворачивается, собираясь пойти в противоположную сторону, однако сильная ладонь вновь хватает его, но теперь за предплечье. — Ты пойдёшь со мной, — более резким тоном произносит молодой человек. — Слушай, не нарывайся на грубость и убери свою руку, — в такой же манере произносит Пак. — Чего ты хочешь от меня? — Ты должен пойти со мной, — снова повторяет тот, внимательно смотря в глаза Чимину.       На данный момент у него в планах совсем другое завершение вечера: он хочет оказаться в своей пустой квартире с бутылочкой «чего покрепче», лечь на кровать и чувствовать, как одиночество давит со всех сторон. Ощутить тьму каждой клеточкой своего тела и подумать о том, стоит ли вообще просыпаться утром. Может, уже пора закончить этот кошмар и «открыть глаза»? — Ничего я тебе не должен, поэтому прошу по-хорошему и один раз. Я не люблю применять силу, — он положил свою ладонь сверху и почувствовал мраморно-холодную кожу, даже несмотря на минус пятнадцать на улице, — но если ты сейчас же не отпустишь меня, то я сделаю для тебя исключение, — Чимин попытался скинуть руку, но хватка оказалась железной. По телу тут же пробежали неприятные мурашки. — О да, вот это мне уже нравится.       Его ладонь исчезла, и Пак решил, что не стоит больше здесь задерживаться, всё-таки ежедневный обряд самобичевания никто не отменял. Он фыркнул и направился в сторону ближайшего круглосуточного магазина. Через несколько метров его окликнули. — Я тебе уже сказал… — Чимин закатил глаза, поворачиваясь на звук.       Внезапная вспышка света, а следом жгучая боль пронзила его носовую перегородку. Хруст ломающейся кости оглушил и без того дезориентированного Чимина. Последнее, что он увидел перед тем, как вокруг погас свет уличных фонарей, — хищная улыбка напротив и два больших клыка, мелькнувших перед лицом.