Кракен

«Такарю» был одним из самых старых сэнто в Инадзуме. Его фасад напоминал более древний храм, а не баню. Сад, прилегающий к веранде женского отделения, был пышным и ухоженным. Но Бэй Доу не было до этого дела, природа её никогда не восхищала. Все её мысли крутились лишь вокруг Чжун Цзо и найденной кейнока. Она не стала возражать, когда Кадзуха приставил к ней женщину. В обычном случае ему бы так просто это не удалось. Поухаживать за собой брюнетка и сама прекрасно умела, она делала это с раннего детства, в отличие от аристократа вроде него. Однако объяснения и споры с таким назойливым человеком отнимали много сил, которых у неё совершенно не было. Каэдехара наверняка и сам прекрасно знал, что Бэй Доу об этом думала, но всё равно поступал по своему желанию. Он выглядел удовлетворённым, когда капитан ничего не ответила и молча последовала в раздевалку, вынуждая женщину семенить за собой. Её звали Хитоми. Глаза у неё были необыкновенно красивыми. Янтарные омуты, окаймлённые веером ресниц. Из-за этого невинного взгляда Бэй Доу не могла злиться, хотя ей и не нравилось быть под наблюдением. — Ты его подруга? Хитоми не была сильно старше, чем она, но в случае с Кадзухой, их разница в возрасте бросалась в глаза. — Молодого господина? Руки, натирающие ей спину, на миг замерли. — Ах… Бэй Доу нахмурилась. — Почему ты так его называешь? Род Кадзухи был разорён, а иначе зачем ему было оставаться на борту «Алькора» в роли матроса? Капитан предположила, что, возможно, Хитоми была прислугой раньше и из преданности их клану помогала парню, но в таком случае она была слишком молода для его няни. — Э-этого я сказать не могу. Прошу прощения, но могли бы Вы не говорить молодому господину об этом происшествии? Бэй Доу обернулась через плечо. Взгляд Хитоми был опущен вниз, а руки сильно дрожали. Она не хотела пугать женщину ещё больше, поэтому просто согласилась. В конце концов, её не касалось, чем Кадзуха занимался в Инадзуме. — Бассейны здесь как в онсэнах. Заметила Хитоми, когда они погрузились в воду. Видимо, она всё ещё переживала из-за произошедшего, поэтому стала очень много говорить. Бэй Доу редко что-то отвечала, чаще просто смотрела на неё, показывая, что слушает. Но в этот раз капитан спросила. — Что это? Хитоми захлопала ресницами. — Горячие источники. Вы никогда не были? И почему она продолжала обращаться к ней на «вы» даже после того как Бэй Доу указала на это, отметив, что они одного сословия? Начинало надоедать, но брюнетка не хотела ссориться с ней из-за такого пустяка. — В Ли Юэ у них нет названия. Она провела пальцами по натянутой поверхности воды. Прозрачная гладь зашлась рябью из полукругов. — Нет, я там не была. Я жила на окраине. Мне такое не по карману было. — В-вот как… Наверное, ей стало неловко, но Бэй Доу не обращала внимание. Когда Хитоми пустилась в очередной бессмысленный рассказ, брюнетка её уже не слушала. Кейнока не действовала сразу. Чтобы вызвать такое рефлективное отвращение её надо было подсыпать месяцами. К тому же, в алкоголе она совсем не ощущалась, вот почему матери так легко удавалось проделывать это с отцом раз за разом, когда он уходил в запой, и повторять, когда эффект ослабевал. Отец был не особо умным мужчиной, простой рыбак, которому не очень-то везло в жизни. Он знал, к чему в итоге всё приведёт, но ему даже в голову не приходило остановиться, чтобы потом себя не мучать. Но что же касалось Бэй Доу, никто не смел указывать ей не пить. Чжун Цзо был явно с этим несогласен, но капитан и не подозревала, что он когда-нибудь с ней так поступит. С отцом они были чем-то схожи, хоть и кровь у них разная — она такая же глупая. Глупая, глупая..! Брюнетка схватила повязку и сдавила. — Мисс? Два янтарных глаза испуганно уставились на неё. — Я хочу уйти. Принеси мне одежду. Капитан не хотела говорить с ней в приказном тоне, но ничего не могла с собой поделать. Она собиралась встретиться с Чжун Цзо немедленно. — Хорошо… И почему когда она пила из фляги в последний раз, в роме отчётливо прослеживались примеси? В тот день девушка упала в обморок. С отцом такого никогда не случалось. Он мог потерять аппетит или чувствовать слабость и тошноту после попыток насильно влить в себя спиртное, не более. Хитоми принесла чёрное кимоно и хаори с изображением нежно-розовых цветов магнолии. Женщина неуверенно переминалась на ногах. Быть может, из-за температуры в помещении, её щёки слегка порозовели. Бэй Доу оглядела последнюю вещь с неприятным чувством. — Где моя одежда? — холодно произнесла она. — П-подарок. Кроме узора хаори было полностью чёрное, обрамлённое характерными стежками. — Я не просила. — Знаю, но всё же… Господин был очень воодушевлён, выбирая его для Вас. Что он себе надумал, даря ей вещь с изображением магнолии? Жакет выглядел дорого, издалека материал походил на шёлк. Бэй Доу не собиралась его надевать. — Тогда с неменьшим воодушевлением отдай ему обратно. Хитоми опустила голову. — Пожалуйста… даже если не собираетесь носить, не заставляйте меня его возвращать. Она трепетала перед ней, как перед самим сёгуном, но вдруг упрямо отказывала в просьбе. — Почему? — Н-ничего такого, — женщина вздрогнула. — Просто не будьте так жестоки. — Это жестоко? Жестоко будет, если верну я. Но если ты не хочешь, то, что ж, мне придётся. Бэй Доу пожала плечами, тайком наблюдая за сменой эмоций на лице Хитоми. Её взгляд метался из стороны в сторону, как у перепуганной собачонки. — Это… В таком случае, прошу вас, так и поступите, — женщина склонила голову. Брюнетка сощурилась. Поведение женщины и до того было странным, но кланяться, умоляя из-за какой-то накидки, выходило за все рамки. Бэй Доу взяла одежду из её рук и последовала в раздевалку, оставляя после себя мокрые следы.

***

Подходя к таверне, капитан услышала гомон разноголосых мужчин и звуки скрестившихся клинков. Она поступила предусмотрительно, взяв с собой оружие. Двуручный меч был слишком тяжёлым, поэтому в местной кузнице Бэй Доу выбрала себе катану. Капитан была готова к любому исходу их с Чжун Цзо разговора. Поэтому мысль, что если в пьяном угаре он начнёт вытворять что-то, что ей не придётся по душе настолько, что она захочет его убить, никак не пугала, а в некотором смысле даже грела душу. Если он намерен полностью разрушить её к себе доверие, она не оставит его на корабле, но и отпускать человека, который так много знает, тоже не будет.  — Не устану повторять, Каэдехара: такая мразь, как ты, должен был сдохнуть ещё в утробе у матери, чтобы не отравлять никому жизнь! — Однажды ты сотрёшь себе язык и заткнёшься, а мне всё так же будет ни горячо, ни холодно. Щека Кадзухи была красной и опухшей, а из носа Чжун Цзо текло столько крови, что непонятно было, как на самом деле он выглядел. Когда старпом кричал, все его зубы были окрашены алым, а изо рта, как у бешеного зверя, брызгала смешанная слюна. Из собравшейся вокруг толпы ни один человек не намеревался их останавливать. Затравленные зрелищем мужчины махали кулаками в воздухе, поддерживая скорее саму драку, нежели кого-то из зачинщиков. — Кого ты из себя строишь? Скажи, как сказал мне тогда! Скажи, сосунок! Чжун Цзо дышал с трудом, то и дело сплёвывая. Он запыхался гораздо больше, чем матрос. Его нос был разбит, сломан так, что старпом не мог им дышать. Бэй Доу гадала, чем. Глядя на результат — приложенная сила была неимоверной. Их тела двигались так, что тяжесть этих движений была видна, но в то же время твёрдо, потому что ни один не хотел отступать. «Отступить» при таких условиях весило гораздо больше, чем задетая гордость. — Что тебе говорить? И сам знаешь. Кадзуха тяжело вздохнул, на его губах застыл ехидный оскал. Рубиновые глаза смотрели жестоко и плотоядно, резонируя с кровью, что продолжала вытекать из ноздрей мужчины. — Ты облажался. — Ублюдок! — выплюнул старпом. Удары не изобиловали разнообразием, но оба целились в жизненно важные органы. Дважды Чжун Цзо направлял меч на шею парня. Руки Кадзухи были слабее, он едва успевал блокировать удары, но Чжун Цзо держал тяжёлый двуручный, и с каждым разом замахивался всё медленнее. Ему не хватало воздуха. Капитан не собиралась их разнимать. Ей было любопытно, что может выкинуть распалённый дракой и гневом пьяный рот старпома. Как будто в глубине души она уже утратила всякое доверие. Катана Каэдехары прошла в опасной близости с подмышками старпома, когда тот снова поднял двуручный. Чжун Цзо пошатнулся, отступив. Оружие на миг его перевесило, и мужчина почти потерял равновесие. Сила, приложенная для размаха, была потрачена впустую. Весь взмокший, он пыхтел, задыхаясь. — Весьма жалкое зрелище для такой гордой свиньи. Как будешь махать, когда я отрублю тебе руки? Ты же едва ногами перебираешь. Мужчина бросил меч. Кадзуха проследил за его действиями холодным расчётливым взглядом. У него на лице было написано: «Вряд ли у тебя есть хоть капля ума, чтобы сдаться». Чжун Цзо накинулся на матроса. Тот немедленно выставил вперёд остриё катаны, но старпом выбил лезвие из рук Каэдехары. На его предплечье растянулась длинная бордовая полоса. Толпа расступилась вокруг мощёной камнем дорожки. — Я убью тебя. Старпом оседлал матроса, с силой прижав его к земле. Он начал беспощадно избивать парня, не оставляя ему ни единой возможности для того чтобы закрыться. Шум вокруг них походил на пчелиный рой. Бэй Доу устала от этого. Искры стали витать в окружающем её воздухе. Электрический разряд повалил Чжун Цзо на бок и парализовал. От мужчины поднималась лёгкая дымка. Из-за того, что всё его тело было пропитано потом, ток жёг сильнее. Капитан не испытывала никакого сожаления, глядя на корчащегося от боли старпома. В этот момент на внешнем дворике наступила гробовая тишина. — Чего смотрите, пьяные рожи? По домам! — грозно крикнула капитан. — У неё Глаз Бога… Мужчины шептались за спиной. — Ты меня что, не услышал? Или тоже хочешь? Таверна быстро опустела. Хозяйки нигде не было видно, наверняка побежала за стражей. Нужно было убираться отсюда поскорее. — Слышишь меня, Кадзуха? Капитан присела перед ним на корточки. — Ты… долго. Он закашлял кровью. — Ждала, пока он меня прикончит? — Только что ты собирался отрубить ему руки, а теперь строишь из себя несчастного побитого? Вставай давай. Надо уходить, пока не пришли псы сёгуна. Если то, что она светила в таверне своим Глазом Бога и даже навредила человеку, распространится, их непременно начнут искать. Парень рассмеялся счастливо и беззаботно. Как будто не было только что никакой борьбы на поражение. Бэй Доу протянула ему ладонь, которую парень с тремором сжал. Он сел, продолжая держать её за руку. Из его носа текла кровь, но Каэдехара этого вовсе не замечал. Он уставился на неё сияющими, словно светлячки, глазами, позволяя губам окрасится в глубокий красный. — У тебя волосы влажные. Заболеешь. — Сильно он тебя, — только и произнесла брюнетка. Кадзуха не переставал улыбаться и бесконечным потоком нёс всякую чепуху. Девушка посчитала разумным его игнорировать, а не вслушиваться в этот бред. Он был не в себе. Бэй Доу помогла ему встать на ноги, плечи матроса тряслись. Ей даже стало немного жаль его. Девушка безотчётно протянула свободную руку к голове, пригладить взъерошенные серебристые волосы. Не успела капитан его коснуться, как Кадзуха обвил её талию, прижимая к своей груди. Парень горячо выдохнул в изгиб её шеи. Он весь дрожал. Брюнетка попыталась его оттолкнуть. Каэдехара, подобно ядовитой белой змее, скрутившейся вокруг жертвы, усилил хватку. Стало тяжело дышать. Бока заболели от сжимающих тело рук. — Бэй Доу… — вяло произнёс парень. Сладкий голос звучал бархатисто и маняще. — Хватит. Он поцеловал её шею. Бэй Доу почувствовала, каким скользким было прикосновение его кровавых губ. — Успокойся и отпусти меня. Она оглянулась на Чжун Цзо. Старпом лежал без сознания, приоткрыв рот. Капитан потянулась к сая, висевшей на поясе. Внезапно руки, держащие её в тисках, ослабли. Тело парня обмякло. Голова Кадзухи оказалась безвольно лежащей у Бэй Доу на плече.