🧢
Красно-багровым карандашом обводят контур девичьих губ, чтобы те казались чуть пухлыми, на длинные ресницы наносят чёрную тушь, а щеки покрывают слабым румянцем — для изящности. Если честно, она волнуется: действия неуверенные, пальцы подрагивают, брови нахмуренны. Когда готова выходить, еще раз осматривает себя в зеркале и вздыхает, концентрируясь на том, чтобы привести сердце в норму. Девушка на большинство процентов уверена, что этот долгожданный день пройдёт на ура. Казалось бы, волноваться просто незачем. Но куда без суеты? — Инесса, ну пошевелись, тебя Чонгук там заждался, — подгоняют ее. — Бедный, ему так неловко, что он готов сбежать отсюда, — тетя хохочет, стоя позади виновницы небольшого торжества. — Блин, так волнуюсь, но… Думаю, все будет хорошо, верно? — та разворачивается, надеясь услышать поддержку. — Да всё будет зашибись, не кисни, — женщина улыбается и тянется за телефоном, чтобы проверить пришло ли сообщение. — Чертов Тэхен, как можно не отвечать целых два дня?! Хоть бы имел уважение, постыдился что ли, мелкий засранец. — Может, работает? — предполагает племянница, глядя в зеркало и прихорашивая светлые волосы. Честно говоря, совсем не заботит то, что брат не выходит на связь. — Работает? — переспрашивает и нервно смеется с услышанного. — Ага, конечно, работает он… Пожалуй потерялся бедолага в аллеях Америки и второй день не может оклематься после очередного клуба. Скажешь такое… «Работает». — Ай, забудь о нем. Пойдём, — Инесса напоследок поправляет воротник платья и направляется к террасе. На улице светло, хоть стрелка часов и пробила за семь вечера. Летний день радует теплотой, а пробывшая утро и обед жара прошла. За большим накрытым едой столом сидят довольные родители, муж тети, и Чонгук, мечтающий провалиться сквозь землю благодаря чужим взглядам на себе и висящей в воздухе неловкости. Но когда возвращается невеста, становится чуточку легче и свободнее. — Так, а сколько тебе лет? — допрашивает седая женщина — судя по всему, мать Инессы — и так рассматривает, что будущий зять аж мимолётную дрожь по телу ловит. — Двадцать один, — отвечает неторопливо и ковыряется в тарелке, притворяясь, что есть желание кушать. Чонгуку, честно, и кусочек в горло не лезет. — О, старше Инессы всего на годик, — улыбается отец девушки. — Это хорошо. — Пап, — серьезным взглядом стреляет дочь, ведь последнее явно лишнее. — Так вот, — произносит и укладывает ладонь поверх ладони парня. — Что насчёт октября? По-моему, прекрасный месяц. Я смотрела на числа и, думаю, семнадцатого. — Нет-нет, малышка, семнадцатого октября у бабушки день рождения, мы не можем сделать в этот день вашу свадьбу, — сообщает мама и накалывает кусочек мяса на вилку, преподнося к губам. — Может, чуточку позже? В декабре? — Любимая, ты чего? — хмурится старший Ким и смотрит на жену. — На целый месяц в декабре я еду в Китай на переговоры, мы говорили об этом. Нет, декабрь отменяем сразу! Ну какая свадьба без отца? Инесса отчаянно вздыхает, облокачиваясь локтем на стол, и переводит взгляд на Чонгука: тот, похоже, не присутствует здесь вместе со своими мыслями. Но опомнившись, улыбается, откидывается на стульчик и, благодаря минимальному расстоянию, лениво обнимает за плечи. — Ты что скажешь? — Думаю, мои родители одобрят любой месяц и число, как и я, — вяло приподнимает губы и оглядывает будущих родственников. — Но в январе никто свадьбу не делает, — негодует невеста, косясь на родителей. — А в чем проблема? Сейчас июль, можно сделать в сентябре. Да, два месяца мало времени на подготовку, но тем не менее, — тетя присаживается около мужа, довольствуясь пришедшей в голову идеей. — Точно! — вспыхивает Инесса и от радости хлопает в ладони. — Чонгук, что скажешь? — Я не против, — пожимая плечами, отодвигает тарелку, чтобы случайно не всунуть в еду новую чёрную рубашку, и взлохмачивает отросшие волосы. — Хоть сейчас можно идти выбирать свадебное платье, — хорошо, что никто не понял выброшенного сарказма. — Семнадцатое число. Семнадцатого сентября, — улыбается девушка, кусая губу. — Я уйду в дом, нужно поработать, — отец вежливо улыбается гостям, просит прощения и уходит. — Почему семнадцатое? Что ты прицепилась к семнадцатому числу? — бурчит мама. — Давай другое, мне не нравится.— Мам, свадьба моя, — напоминает дочь. — Наша, — поправив, хватает под руку жениха. — Спасибо за понимание, — поспешно прерывает, прежде, чем женщина смогла возразить. — Фу… Ну у вас и жарища тут, — всем со стороны слышится знакомый голос. Точнее, всем, кроме Чонгука. — Твою мать, — ругается под нос пришедший, аккуратно ставит на бордюр пластиковый стаканчик с апельсиновым соком и миниатюрный прозрачный бальзам для губ, снимает кожаную курточку, цепляет на средний палец и закидывает за спину. Подхватив вещи, через трубочку отпивает сок, взлохмачивает голубые волосы и подходит к родственникам, которых не видел… а… он не считал. — Т-Тэхен? — неуверенно шепчет Инесса и уставляется на брата. — Вот это да… Ты как тут оказался-то? — вскакивает с места тетя и, оказавшись рядом, принимается крутить и оглядывать племянника со всех сторон. — Да вот, пролетал рядышком, думаю, дай загляну… проведаю любимую сестричку, — умничает, проходясь вниманием по родным, а остановившись на незнакомце, стреляет в него пристальным взглядом. — А это, я так понимаю, жених? — слабую ухмылку замечает только Чонгук. И все вроде нормально, но эти голубые волосы, прокол в правом нижнем углу губы, легковесное поведение и странный отблеск в глазах Чонгука чуть припугивает. Инесса, конечно, признавалась, что в семье есть брат, который не дружит с головой, но сказала, что волноваться незачем, ведь тот живет в Бруклине. Больше о родственнике тема не затрагивалась, и Чон позабыл о таких мелочах. — Тэхен, ты это… — мать теряется от внезапного появления сына: принимается расставлять еду на столе, освобождая место для него. — Садись-садись, покушаешь! Почему не сказал, что прилетаешь? Господи, совсем ведь удивил. — Не голоден, — лениво отказывается, отпивая сок и прожигая парня, которого впервые видит, взглядом. — Не волнуйтесь, я всего на пять дней, — подойдя к столу, Тэхен плюхается на освобождённое мамой кресло, напротив будущих невесты и жениха. — Там у ворот Панамера, никто не хочет забрать из багажника сумку? Только это… она тяжёлая малек. — Где-то Семин бегал, сейчас позову, быстренько сделает, — тетя направляется в дом, зовя десятилетнего сына для данного дела. Ее муж сидит в телефоне и ни на кого не обращает внимания. Тэхен вздыхает, откидывает кожанку на ближайший свободный стульчик и разминает шею, устало откинувшись на спинку и подобрав ногу под себя, чуть раздвинув для удобства. Когда запрокидывает голову, подмечает, что небо покрывается сумерками, убирает со лба крашеную прядь и возвращает внимание на находящегося напротив Чонгука, ловя его внимание. Это щекочет самолюбие — пристальный взгляд. Но жених сестры стеснительным оказывается: отводит глаза, стоит его поймать с поличным. — Эй, ну, Тэхен, у нас гости, сядь прилично, — тормошит пришедшая тетя, сложив руки на груди. — Неа. Мне удобно. — Думаю, ты ставишь его в неловкое положение, — продолжает, намекая на неприличную позу, в которую уселся племянник. И лучше бы промолчали, а то Чон сгорает от неловкости. — Говорить вроде умеет, скажет, если что не нравится, — изучает его Тэхен, садясь на сторону подлокотника, и тянется за пластиковым стаканчиком. Инесса замечает липкий тэхеновый взгляд на любимом и знает, что это подразумевает, поэтому сглатывает ком из горла и деловито накрывает ладонью ладонь будущего мужа, придвинувшись. — А мы всем семейством думали, что ты затерялся в аллеях Бруклина, раз на связь не выходил настолько долго, — хмыкает девушка, пытаясь перенастроить внимание на себя. — Серьезно, почему приехал? — Представь, соскучился, — дернув бровь, прокручивает в пальцах бальзам для губ и вяло усмехается: — Шучу, малышка. Стало скучно, вот, приехал жениха твоего подбодрить перед казнью, — ухмыляется, а сестра стереть хочет наглый оскал. Казнь — свадьба, что ли? — Мы крепко любим друг друга, и для нас свадьба никакая не каторга, — фыркает она, переплетая ладони с Чоном. — Угу, заметно по лицу твоего… стой, а как жениха зовут? А! Чонгук, точно. Чон Чонгук, — пробует имя на вкус и кивает, радуясь, что вспомнил: упоминала тетя, поделившаяся новостью, что сестра выходит замуж. — Лови, шпингалет, — окрикивает, бросая ключи от арендованного авто десятилетнему пареньку. — Но в бардачок не лезь, туда тебе заглядывать незачем, не дорос пока. Становится неловко от последних слов, и Чонгук достаёт мобильник, дабы отвлечься. Брат любимой девушки реально поехавший, от него прет бунтарством и дерзостью. А мысль, что тот знает имя, напрягает. — Свадьба через два месяца, — выдает Инесса Тэхену, рассматривая жениха и радуясь, что в ближайшем будущем они свяжутся узами брака. — Вау, — до неприличия безразлично. — Прости, что не прыгаю от радости, спина болит, — запрокидывает голову и прикрывает глаза. Перелёт знатно вымотал. — И что, вы успели познакомиться? — вернувшаяся с улыбкой мать ставит тарелки с едой поближе к сыну, чтобы тот покушал, если передумает. — Тэ, хоть бы сел прилично! — Инесса, представь меня жениху… Или самому представиться? — Тэхен осторожно теребит кончиком языка колечко на проколотой губе, а глазами проходится по сидящему парню. — Мой брат — Ким Тэхен, — нехотя проговаривает, отправив родственнику косой взгляд. Чего тот смотрит-то на любимого? — Я говорила, он живет в Америке, — напоминает. — Ему двадцать четыре и он безобразник. — О да, тот ещё, — беззаботно подтверждает, поддерживая зрительный контакт с карими глазами: Чонгук теперь отказывается стесняться. Тэхен облокачивается на подлокотник и крутит элегантно блеск, а заметив, что внимание малознакомого Чона случайно падает на пирсинг на губе, то нарочно закусывает колечко, заставляя того незаметно сглотнуть и отвести глаза в сторону. — Ты прилетишь на их свадьбу? — мама под боком присаживается на стульчик, вынуждая Тэхена прекращать испытывать на прочность чужую выдержку. — Неа, — тянется за напитком сын, толкнув языком щеку внутри. Инесса соврёт, если скажет, что не рада. — Но почему? — Зачем портить невесте праздник? — вздыхает Тэхен, присаживаясь приличнее. Подхватывает вещи и кожанку с соседнего места, цепляет на палец, закидывает за спину и поднимается. — Я это… с Югёмом давно не виделся, поэтому быстренько схожу в душ, переоденусь и покину вашу веселую компанию, — предупреждает, остановив внимание на маме. — А где папуля? — Работает. Лучше покажешься ему позже, — советует. — А, понял, — взлохматив волосы, в последний раз бросает взгляд на Чонгука, и пока Инесса с остальными болтает, ухмыляется и подмигивает. Чонгуку, жест, честно говоря, не особо нравится. Но что спокойнее становится, когда Тэхен уходит — факт.
🧢
Чонгук облокачивается руками о столик и прикрывает глаза. Зеркало отражает взволнованного и нервного парня. Невеста сидит на террасе и с тётей говорят о свадьбе, родители ушли спать, а Чонгук решил отойти в ванную, чтобы привести себя в порядок. Но ждёт в коридорчике, потому что там занято. И предчувствует, что лучше бы не дергал за ручку двери, стоя и ожидая свободную комнату. Убедился, что у внезапно появившегося чудика с голубыми волосами немного наклонен здравый рассудок, порядочность, скромность.... Потому что… камон, что за сканер-взгляд? Чонгуку не пятнадцать, разбирается в подобном, только вот, что делать, когда до тебя докапывается брат девушки извращенным взглядом, без понятия. Замок в двери щелкает два раза, а у Чонгука ярко щелкает в груди, и мозг судит, почему не додумался свалить назад к Инессе. Мимо прошмыгивает Тэхен, обтирая полотенцем мокрую шею, и хотелось выдохнуть спокойнее, но заметив на себе взгляд — ну угораздило Чонгука проследить за отражением в зеркале! — тот останавливается и возвращается. Застревает позади, обтирая голубые волосы и глядя в зеркало — встречаются взглядами, и Гука данное настораживает больше, чем любые другие всевозможные действия. В пальцах снова крутит бальзам. Что ж прицепился к нему, спросил бы Чонгук. Сканирует глазами, будто перед ним миллионный экземпляр стоит. Гук мысленно кричит на себя и дает пощечину за то, что не может отвернуться и оборвать гляделки. Но давайте будем честны: наглых парней с голубыми волосами видишь не каждый свой скучный день. Молчат около минуты. У Чона от чужого взгляда начинают потеть ладони, поэтому поправляет волосы, глядя на себя в зеркале, чтобы отвлечься. Тэхен оставляет влажное полотенце на плечах, зачесывает пряди пятерней, подходит, обходит, становится перед ним, закрывая вид на себя, и смотрит… опять. Чонгук ни на шаг не отходит, стоит вплотную с этим... странным. Приходится смотреть в глаза. Бесконтрольно бросает внимание на пирсинг, заинтересовывается. Исключительно колечком. — Реванш? — по привычке закусывает пирсинг. — Какая досада, у тебя пересохли губы, — ведет бровью и мягко подмигивает. — И что дальше? — тянет с безразличием, сложив руки на груди. Тот пожимает плечами, взгляд падает на бальзам. Раскручивает крышку от баночки, намазывает указательный палец мазью и прислоняет к верхней губе Чонгука, чуть увлажняя, не забывает о нижней, при этом пристально глядя в глаза. Хоть и бесцветный, но зато пахнет яблоком — Тэхен, к примеру, любит такой запах. — А я уж подумал, что ты немой, — ухмыляется, закрыв крышечкой бальзам. — В любом случае, было бы не страшно… ты предсказуемый, тебя и по глазам прочитать легко. — Да? А вопроса «чего ты до меня доебался» ты случайно не замечал? — О, даже с характером, — подмечает и облокачивается поясницей о комод. — Повезло Инессе, ты смотри. Чонгук поджимает губы и отводит взгляд. Точно, Инесса! Она сидит без него минут десять, а то и больше... Так или иначе, сейчас главное, чтобы никто их не засек, потому что будет полный звиздец. Нет, ну представьте: жених и брат невесты в такой неприличной близости… В обморок падать, да матами покрывать: обоим стыдно должно быть. Чон складывает руки на груди и отходит, когда слышит из коридора приближающиеся шаги. Хорошо знает дом, может учуять топот ног по паркету и определить, кто идет. Появляется любимая. Приходится обнять её за талию и улыбнуться, делая вид, что все нормально. Но нормально ли? Нет. — И что вы тут делали? Разговаривали? — выгибает бровь, взглянув на брата, который не сдвигается с места и чувствует себя вполне легковесно, хотя навевает напряженной атмосферой. — Ждал, пока освободится ванная, — Чонгук незаметно стирает тыльной стороной ладони с губ чужой блеск, радуясь, что остается незамеченным. — Уже все. Думаю, мне пора ехать, я в машину. Ты со мной или остаешься дома? — Нам нужно на днях поехать выбрать свадебное платье, чтобы позже не было проблем, — сообщает и усмехается, обхватив шею парня. — Это делают со своими подругами… Или матерью? Разве нет? — Да, но я хочу, чтобы со мной был ты. Поможешь выбрать, м? — Ладно, как скажешь, — нехотя соглашается. — Какое занимательное дело, — оживляется Тэхен с равнодушием в голосе, выровнявшись, и поправляет полотенце на плечах. — А может, составить вам компанию? Возьмешь еще свою подругу, и вот после всех делишек сходим куда-нибудь вместе? — Тебе лишь бы по клубам ходить, — выделяет последнее слово та, но без раздражения. — Ладно, не против. Возьму Лилу, она тоже хотела помочь выбрать платье. Чонгук не встревает и не делиться мнением по поводу услышанного, лишь прикрывает глаза, предвещая пиздец. По физиономии Тэхена легко прочитать что-то весьма ебанное, потому что вызывающий и хитрый взгляд ничего хорошенького предвещать не будет точно. Помним — Гук людей научился различать. Помним — мысли почти тоже. — Остановись на минутку, — просит Инесса, когда брат намеревается скрыться с глаз подальше. Тэхен пожимает плечами, вернувшись, чтобы выслушать, а Чонгук уходит, сообщив, что ждет в машине… но не забывает встретиться взглядами, проходя мимо: Тэхен-то остаётся подозрительным. Но какое Киму дело до него, если подумать… — Досада… Думал, ты обнимешь, потому что соскучилась, — умничает, складывая руки на груди и облокачиваясь поясницей о комод позади. — Тэхен, давай не будем делать вид, что все нормально. По крайней мере, я не могу не переживать, пока ты здесь, — коротко намекает, ведь говорить это крайне неудобно. Вздыхает, стараясь подобрать правильно слова, чтобы дошло до брата. — И врать не буду, я волнуюсь за отношения с Чонгуком, поэтому даже не думай… смотреть в его сторону. Тэхену много не нужно, сразу догоняет, что имеет в виду сестренка. Переживает за жениха. Крепко переживает, оказывается. — Малышка, да ты что, — цокает и, оказавшись рядом, обнимает за плечи, успокаивая. — Я твой брат, я не посмею! Тем более, у вас свадьба на носу, все такое… — Точно? — недоверчиво и подозрительно. — Ручаюсь, — заверяет, щелкнув пальцем по носу. — Можешь не волноваться, малышка, — и отходит, оставляя ее в коридорчике. Сваливает в комнату: осталось мало времени на сборы. — Звякнешь, когда решите, в какой день за платьем выберетесь. Вибрирует мобильник в спортивных штанах, Тэхен тянется за ним и принимает вызов от Югёма, друга. Инесса голосит, что скажет, но Ким не обращает внимания, скрывается в комнате, идя к чемодану переодеваться. Черные облегающие штаны и красная футболка, поверх которой накинута темная кожанка, идеально подчеркивают характер. Тэхен никогда не морочит себе голову одеждой и прочей ерундой, научился собираться за пару минут. Обговаривая следующие планы с другом, брызгает резкий мужской одеколон, хватает ключи и покидает временную каморку. Дом погружен в темноту. Родители наверняка улеглись, живущие на этой же улице тетя с дядей уехали домой, а Чонгук, оказывается, сидит в авто, дожидаясь любимую. Пассат припаркован на дороге. Тэхен, болтая по телефону, садится в ламбо и усмехается, когда встречается с карими глазами. Надо же так, авто в авто — глаза в глаза. — Югём, главное сделай так, чтобы когда я щелкну, счет перевелся точно на карту, без задержки. Будет мало времени. Включает в салоне зажигание, откладывая кожанку, заводит мотор и глядит на Чонгука. Тот расслаблено сидит в телефоне, облокотившись на подлокотник, а когда замечает Тэхена, бросает на него взгляды. — В пятницу, в шесть часов вечера, самолет прямиком в Бруклин. Если достанешь билет, чтобы я не трепался с мелочами, будет здорово, — поправляет волосы, и специально, когда ловит взгляд Чона, подмигивает два раза фарами, улыбнувшись. Тот вспыхивает, нервничает — Тэхен замечает это по бегающим по чему угодно, но не ему, глазам и поджимающимся губам. — Короче, я сейчас буду, — заканчивает разговор, закатив глаза на рассказ друга о планах. — Бывай, — отъезжает и приостанавливается рядом с автомобилем, спуская окно с пассажирской стороны. У Чонгука окно спущено. — Лови, — легковесно бросает небольшую кучку денег через окно тому в руки, облокачиваясь на подлокотник. — Что это? — вздергивает бровь, равнодушно взглянув. Прекрасно видит, что деньги, но не спросить невозможно. — Побалуй сестренку. От меня она денег не возьмет. Чонгук раздраженно фыркает, облизав пересохшую губу, и возвращает внимание на него. — Думаешь, это нормально? — Ноу, ты что, — наиграно удивляется Тэхен, толкнув языком щеку внутри, откидывается на спинку сиденья, расслабляясь. — Это так ненормально… Но сделай. И это не просьба, — подмигивает, поднимает окно и срывается с места, не позабыв напоследок посигналить, засмеявшись. Чонгук интересный. Тэхену весело.🧢
— А он ко мне: ну сладкий, ну милый… — голос переполнен насмешкой. — Извращенец ебанный, — тихий, самодовольный смех. Тэхен ухмыляется воспоминанию, а хлопнув дверьми авто, прижимает мобильник плечом к уху, небрежно обматывает шею шарфом, подхватывает кошелек и молится, дабы из другой ладони не уронить напиток. На улице кромешная тьма, на циферблате два часа ночи. — Черт, и подумать не мог, что реально существуют такие старые наивные дураки, — слышится в трубке, и перед лицом всплывает улыбка Югёма. — Отвечаю, старик будет по тебе сильно скучать! Тэхен смеется, отворяя дверь и тихо пробираясь внутрь спящего особняка. Отпивает через трубочку апельсиновый сок, осторожно снимая обувь, и вновь пускает смешок на слова друга. О да, по нему будут скучать! — Похуй. Я ему сразу намекнул, что становиться любовником не планирую, — негромко говорит, приспустив кожанку на плечи. — Твою мать, — фыркает, когда попытка тыкнуть на фонарик в телефоне проваливается. — Прикинь, сколько существует таких глуповатых уебков, — передвигается по гостиной с тусклым освещением, решив не включать свет. — Ууу, — затягивает тот, — это ж какой у него стояк должен быть на тебя, что он так клюнул… Не сдержавшись, Тэхен смеется, лениво стаскивая с одного рукава кожанку и отправляя кошелек в задний карман штанов, и отпивает сок. Лишь бы не разбудить кого-то: портить вечер — ну и день дурацким скандалом не хочется. Но он слишком громко хохочет: слова Югема чистой воды правда. Но сюрпризы не заканчиваются. Проходя мимо гостиной, в которой тоже темно, фонариком случайно натыкается на влюблённую парочку, сидящую на диване в обнимку. От неожиданной картины дергается и выругается, притормозив. Югём переспрашивает, все ли окей, на что Тэ ему ляпает что-то про родителей, про то, что перезвонит, и отключает телефон, с осуждением и насмешкой оглядывая сестру и Чонгука. Предупреждать-то надо, что они привыкли в одиночку в темноте сидеть, Тэхен бы не ляпал всякой херни, ведь наверняка слышали. — Ах, как неловко, — вздыхает равнодушно и отпивает напиток, стянув шарф с шеи и оглянув сидящих гостей. Инессе неудобно: до появления брата они целовались, а теперь и садиться приличнее нужно. — Я думала, все спят, и ты в том числе, — глаза бегают, она оттягивает юбку. — Хотя, Боже, что я говорю… — язвит моментально. — Малышка, а ты то время видела? — дергает бровь, цепляя на палец кожанку и закидывая за спину. Взгляд падает на Чонгука, сидящего вразвалочку, понятливо хмыкает. — А, ну да, никак не могу привыкнуть, у тебя ведь без двух месяцев муж. Инесса цокает раздраженно, поправляет футболку и поднимается. Гук молчит, поддерживает зрительный контакт — иногда в глазах ведь читаешь гораздо больше. — Я уже ухожу, — поднявшись, обнимает любимую за плечи. — Иди, отдыхай, наверняка ты устала за сегодня. — Да, точно. Тэхен закатывает глаза на любовные диалоги, выдыхает разочарованно, отпивает напиток, специально причмокивая и привлекая внимание, и направляется к лестнице. Помнит, как Чон провел взглядом. Очень-очень прочно помнит. Достав мобильник, набирает Югёма, лениво поднимаясь, но останавливается и смотрит на них с высоты. — Вейпа случайно лишнего никто из вас не имеет? Покурить захотелось. — Адекватные не курят, — бросает сестра прежде, чем подумает. — А, — щелкает пальцами. — Чонгук? Инесса изгибает бровь, прекрасно поняв намек, внутренне недовольно вспыхивает, но сдерживается, чтобы не выплюнуть яд в ответ. — Нет, — уверенное в ответ. Только сотрите из памяти Чонгука, что в бардачке авто лежит купленный со вкусом клубники, о котором помалкивает месяц как: Инесса ведь не одобряет подобное. — Скучные вы, — дабы не пролить напиток, Тэхен осторожно накидывает шарф на шею. — До безобразия скучные, — когда друг поднимает трубку, притягивает мобильник к уху и следует в комнату. — Алло, так, о чем там мы болтали…? А, точно, об упущенном мной любовнике… Отдаляющийся голос заставляет сестру покачать головой, вздохнуть и повернуться к Чонгуку, продолжающему глядеть на место, где минутой назад стоял Тэхен. Оказавшись в комнате, скидывает кожанку на пол, оставляет вещи на комоде и плюхается на кровать, вздыхая. За разговором они обсуждают день. Хватает домашние спортивные штаны, футболку, полотенце, и спустя пятнадцать минут, чтобы не столкнуться с Инессой, выходит в ванную на первом этаже, болтая тихо по мобильнику. Дело нужно обговорить. Ким-друг-Югём — эмоциональный человек, а то, какое дело они провернули сегодняшним вечером заставляет восхищаться и восхищаться собой любимым — выговориться ему некому, а Тэхен выслушает, если тема интересна. А тема ой как интересна, Тэхен в ней главную роль отыгрывает. — Если честно, тебе их ни капли не жаль? — звучит в трубке. Тэхен включает на громкость звук и оставляет гаджет на полке рядом с зеркалом. Дверь остается приоткрытой, внизу никто не шастает — все спят на втором этаже, — он начинает чистить зубы на ночь. — Деньги, Югём, делают свое дело, — не совсем внятно бурчит, глядя в зеркало. Ванную освещают лишь две лампочки в углу стены. — Да Боже, если бы они хотя бы красивые были, а то ни лица, ни мозгов, — сплевывает пасту, принимаясь полоскать рот. — Ну… допустим, — следом задумчивый выдох. — А как справляешься с собой? На протяжении всех случаев у тебя серьезно… ну… ни разу не дошло до секса? — Один раз, — вспоминая с безразличием, смеется приглушенно. — Или не один? Может, два? Может, два и три? — встряхнув волосами, усмехается и кивает, словно приятель видит. — Остановимся на цифре пять. Но только в этих случаях жертва более-менее красива. — Знаешь, а я ведь занервничал, когда счет завис и перечисление прекратилось. Что дальше Югём бубнит, Тэхен не слышит: внимание привлекает появившийся у дверей Чонгук. Не удивляется, продолжает умываться, облокотившись по обе стороны раковины. С лица стекают холодные капли, Ким довольствуется пристальным чужим контролем со стороны. Как интересно: Инесса отправилась спать, а Чон, оказывается, не ушел. — Не скрываю того, что такие придурки заслуживают подобное, — возвращается в разговор Ким. Чонгук удивляется, как прекрасно тот делает вид, что находится в одиночестве, не пытаясь скрыть разговор. Сует руки в карманы джинс и облокачивается о наличник двери, наблюдая. Если откровенно, Ким-дьявол-Тэхен, блять как красив. Чонгук не один раз ловит себя на мысли, что засматривается на божественный профиль, и не один раз ловит себя, что безобразным характером и легковесной манерой Тэхен заставляет тянуться вслед за ним, заставляет не выпускать из виду. Вынуждает хотеть постоянно наблюдать за ним. Чон знает, что это не нормально. Знает. Знает, твою мать, но сейчас явился сюда вместо того, чтобы свалить домой. — Кстати, решил тебе билет. Когда уезжаешь? — В пятницу, — встряхнув челкой, протирает полотенцем лицо и поворачивается к стоящему в проходе гостю. Чонгук выглядит так, словно ему должны. — Ладно, я собираюсь в душ, поэтому давай… Goodbye. Разговор прекращается, Ким откладывает полотенце, снимает футболку и включает душ, чтобы прежде чем шагнет в кабину, сбежала холодная вода. Становится перед зеркалом и смотрит на себя, видя, как Чону неловко: тот не ожидал, что он снимет футболку — спасибо, что только ее. В тишине проходит минута. Две. Чонгук сглатывает ком из горла, складывает руки на груди и поджимает губы в усмешке, заставляя обратить внимание на себя. — Наебываешь крупных людишек на деньги, значит, — Чон не маленький, услышав много чего из разговора, несложно догадаться, о чем шла речь. Удивлен, потому как не ожидал, что такие выводы придется сделать о Тэхене. Тот попрежнему спокоен. — А любимые родственники твои-то наверняка не в курсе. — Ты хочешь им об этом сказать? — с насмешкой интересуется и ухмыляется, делая шаги навстречу. — Да, представь, обворовываю крупных уебков. А они так красиво ведутся, думают, что действительно способны меня заинтересовать… а тут, бум, — остановившись в шаге от него, полушепотом затягивает и дарит оскал, — и «на счету недостаточно средств». Красиво, правда? Гук кривится в лице, дескать, ну такая себе работа, но не отходит. Было бы комфортнее разговаривать, если бы Тэхен находился в футболке, а то подтянутое тело отвлекает. — Ты ненормальный? — приподнимает бровь в удивлении. — И много бизнесменов обворовал? — Мм, — затягивает задумчиво. — Да, много. Можно ли говорить Чонгуку, что Тэхен — один из известных мошенников по всему Бруклину? Лучше, нет. Нет, точно нет: это лишит его веры в человечество. Тэхена воспитала Америка, и ему по душе, а чтобы меняться… ну вряд ли зайдёт об этом речь. — Ты, получается, разрушитель семей, — заключив, сует руки в задние карманы. И тишина, пока они молчат, самая странная из всех, которую доводилось слушать. — И не жаль их? — Кого? — дергает бровью. — Тех идиотов, которые вместо того, чтобы провести время с детьми, ищут подходящую любовницу или любовника, я должен жалеть? — осуждающе вздыхает, облокотившись рукой о перегородку над головой, заставляя вжаться назад. — Не жалко, потому что когда уебок проводит время со шлюхами, дома ждет сын или дочь — напротив, печально. Таких нужно наказывать, — лицо Гука вблизи гораздо интереснее рассматривать. — Я бы таких жизни лишал. — А твой отец? — бросает необдуманно и знает, что пожалеет о выплюнутом. — Знаешь, что он такой же, как эти, о которых ты так отзываешься. Из-за него ты взялся за это дело? Тэхен отводит взгляд, оглядывается, убеждаясь, что они одни. Дом погружен в тишину и темноту. Чонгук не дурак, как думалось сначала, и его слова задевают угол сердца, проходясь по почти затянувшимся ранам. — Не задумывался, — пожимает плечами и манит пальцем к себе, чтобы тот получше слышал, но сам приближается и шепчет: — Мне не нравится моя семья. Теперь. Раньше, обожал. Они стали другими, — признается, облизав по привычке колечко на проколотой губе. — Только маму люблю чистой любовью. — Любить — не значит жалеть, — зависает взглядом на красивых губах, но опоминается: — Ну, в любом случае, печально у тебя… — А мне как-то пофиг, — говорит равнодушно, выравнивается. — У меня давно своя жизнь и меня в ней устраивает совершенно всё. — Вот деньги, — вытащив из кармана купюры, Чонгук сует в его ладонь. — Не хочу выполнять твою просьбу. — Значит, себе забери. Мне они не нужны, — осторожно сует купюры обратно в задний карман чужих джинс и нарочно не убирает руку, усмехнувшись от чонгуковой растерянности. — Или выбрось в мусор, если тоже не нужны. Тот дергает бровь и закатывает глаза, убрав ладонь от себя. Черт побери, пальцы подрагивают от этого сумасшествия, но парень не выдает. Вода из душа шумит, но никто не обращает внимания. Тэхен облокачивается рукой о стенку над головой и скользит пристальным взглядом по лицу. Чонгук выглядит чуть взволнованным: глаза бегают, прекрасно заметно, как часто внимание зависает на губах. Интересует пирсинг? Если Гук задаст вопрос, не болит ли или не больно ли прокалывать губу, то не вызовет удивление. — Ты сегодня ходил в душ перед прогулкой, разве нет? — странный вопрос, сам знает. Складывает руки на груди и внутренне раздражается, почему-то от данной атмосферы начинают потеть ладони. Значит, он позволяет себе слишком много — стоять здесь и сейчас. — М, да, — выравнивается, следует к раковине, где расположено полотенце, и накидывает на голые плечи. — Может, подрочить планирую. А что, со мной хочешь? — И не заботит, что я люблю твою сестру? — удивляется возмущенно, не находя покоя. — И женюсь на ней. — Дай подумаю, — нарочно делает задумчивое лицо, — неа, не заботит, — пробует воду на ощупь, но отдергивает руку от кипятка, и перестраивает смеситель. — А любишь ли? Думаю, если бы это была любовь, ты бы здесь сейчас не стоял, — одаряет ухмылкой, заставляя внутренности Чона запылать раздражением. Бред несет! Полнейший! Но защищаться Чонгук не спешит, помалкивает, закатывает глаза, так, чтобы заметили. Спорить не хочется, то ли из-за усталости, то ли из-за… — Ты безумец, — делает выводы, собираясь уходить. Знает, давно пора. — Это твое второе имя. — Первое. Второе — Тэхен. Покачав головой, тянется за ручкой. — Руку не сотри, — язвит, насмехаясь. Прежде, чем затворится дверь, Тэхен успевает бросить вслед: — Если волнуешься, то я не окажусь от твоей помощи. Хорошо, что дверь уже заперта, а Чонгук научился себя контролировать.🧢
Следующие два дня неспокойны, Чонгук не может внутри себя связать демонов на шнур и прекратить травить голову о появившемся откуда ни возьмись мужчине. Тэхен взорвал разум, перевернул наизнанку и заставил две следующие ночи не спать. Потому что, черт возьми, Чонгук таким не был. Раньше не позволил себе засматриваться на кого-то другого, Инесса была как приоритет, а тут произошел переворот и от него у Чонгука на подкорках сознания начинает трещать дверь от ломившейся в голову совести. Ждал ли он «особенный» день — сложный вопрос. Ответ сам не знает. То, в каком платье она будет на свадьбе, не интересует, а Чонгук соглашается со всеми вариантами, которые показывает девушка. Ему бы сейчас холодной воды и спокойствия. Тэхен лениво валяется на диванчике неподалеку, попивает свежевыжатый апельсиновый сок, взятый по пути сюда, и зависает в телефоне. Ему неинтересно от слова «совсем». Неинтересно, в чем будет сестра на важном мероприятии, он ведь будет отсутствовать; неинтересно смотреть, как они суетятся над разными вариантами платьев, хотя Тэхен бы сказал, что ни одно из выбранных некрасивое. Зато интересно наблюдать исподтишка за Чонгуком, который на каждое «это лучше?», отвечает, что да. Нихуя не лучше: на физиономии написано. Смешно. Ким закидывает в рот несколько skittles и убирает мобильник в карман, чтобы получше разглядывать стоящего недалеко парня. — Инесса, — подходит, потянув сок через трубочку, и облокачивается о стенку, взглянув на нее. — У меня в Америке подруга есть, тоже недавно замуж вышла, так такое необычное свадебное платье нашла… Хочешь, покажу? Вдруг себе подберешь похожее, — больше язвит, чем помощь предлагает. — Ну нет, глядеть на позор я не намерена. — Странно, а в зеркало почему-то часто заглядываешь, — не сдержав внутренних демонов, ехидничает. Друзей оскорблять не любит. — Тэхен, а ты не женишься? — появляется Лилу, которая уходила за побрякушкой на волосы для подруги. — Помню, как в средней школе вместе за партой сидели, ты постоянно твердил, что рано женишься. — На-пиз-дел, — пожимая плечами, отпивает напиток. — Так ты в Бруклине живешь сейчас? — помогает Инессе поправить платье, пока та стоит перед зеркалом, и умудряется бросать на Тэхена короткие, но заинтересованные взгляды. — Верно. — И как город? — Грешный, если честно. — Не хочешь вернуться жить домой? — Боже упаси. — А кем работаешь? Сколько зарабатываешь? Тэхен хочет заткнуть болтушку, но не из-за тупикового вопроса, а потому что она не первый день бесит допросами. — Тебе лучше не знать. «Была бы это только шутка», — мысленно добавляет Чонгук, выслушивающий разговор. — Глядя на него, понятно, что много, — бубнит Инесса, оглядывая себя со всех сторон. Платье на ней, честно, прямо восхищает. — Как вам, м? — Да, — вздыхает Тэхен, неслышно бросая: — А глядя на вас, девушек, хочется своими деньгами скинуться на мозги. — Что? — оборачивается сестра. Копавшаяся в стороне Лилу тоже не расслышала. — Красиво, — врет, — Чонгук, вот, слов не находит, — смотрит на знакомого, а поймав его взгляд, подходит. Девушки обговаривают платье и не обращают внимания. — Томное дело, согласен? — отпивает. — Совру, если скажу, что интересно. — Мм, — сочувственно мычит, хлопает по плечу и выдает на ухо: — А будет еще хуже. Через два месяца. Тэхен уходит, не позабыв подмигнуть и усмехнуться. Чонгук провожает взглядом и протирает шею, выдохнув. Капля правды в словах имеется.🧢
— Ну и клуб вы, конечно, выбрали, — с отвращением оглядывается Тэхен, разочарованно осматривая помещение. Как игрушку, с которой не расстается, крутит в пальцах бальзам для губ и поправляет волосы. Надоело. Целый день сегодня — одна сплошная скукота. Хорошо, что с Чонгука можно стебаться, ловя взгляд, бросая в разговоры непристойные шутки, наводя панику. Нервничает при невесте — других выводов Ким не заключает. А клуб реально не очень: помещение маленькое, люди не танцуют, да что там, их мало, и музыка скучная… Тэхен бы перечислял и перечислял, что не нравится, но решает не возмущаться раньше нужного и предпочитает пережить эти несколько часов, потому что по плану дальше будет интереснее. Любимый ремень на штанах чуть жмет, в клубе душно, градус желания отсюда съебаться стремительно уходит выше, пока Тэхен снимает кожанку, забрасывает ключи от автомобиля в карман и вздыхает, умостившись за выбранный девушками столик. Садиться пришлось рядом с Лилу: как и ожидалось, те двое сели вместе. — Отпразднуем, так сказать? — улыбается Инесса, довольно оглянув помещение. Все знают, как она не против позависать с пивом в таких заведениях. — Отпразднуем, — хмыкает Чонгук, но в акценте не радость. Лилу зовёт официанта и вытягивает беднягу на разговор, пока тот раскладывает меню. Тэхен безразлично листает список, чтобы найти подходящее для себя, но это не Америка, подходящих алкогольных напитков в меню нет, поэтому останавливается на соджу, как и все. — Предлагаю развеять сопливую атмосферу. Есть идея, как будем выпивать, — Тэхен вытаскивает руки на стол и оглядывает ребят. — Мы просто будем пить, без всяких идиотских игр, — останавливает сестра, стрельнув взглядом. — А, ну да, — поджимает губы, откидывается на спинку и закатывает глаза. Вполне предсказуемо. Тэхен сейчас похож на ребенка, которому не позволили взять любимую конфету. Чонгук вяло усмехается, опуская взгляд на ладонь, поглаживающую колено любимой. — О, кого я вижу! Сидящие за столиком рефлекторно поднимают головы, встречаясь с невысоким парнем. И, как понимает Тэхен, с ним знакомы все, кроме него. Пак Чимин — как представился тот — является одним из бывших близких друзей Чонгука и Инессы. Симпатичный, ухоженный, веселый брюнет, Тэхен завис на его светлой улыбке. Когда Инесса представила Чимину брата, то второй удивился. — Не знал, что у тебя брат есть, — улыбается Пак, облокотившись на диванчик рядом с Инессой. Увидев компанию знакомых, решил подойти, поздороваться. — Слышал, у вас свадьба скоро… — А, да, — неуверенно сглатывает ком из горла девушка. — Спонтанно вышло. И подумать не могла, что Чонгук на такое решится. Чонгук знает, что Чимин неровно дышит к ней, и заранее решил забрать девушку под венец. И, да, признается себе, что, возможно, поспешил. Раньше страшно нервничал, если между двумя возникал разговор дольше пяти минут — а так как Пак был одним из действительно близких людей, этого избежать было невозможно. Но сейчас не в напряг, не переживает. Хорошо бы выяснить: потому что не страшно, что Чимин посмеет забрать ее, или потому что уверен в крепкой любви. — Понятно. И как подготовка? — Может, к нам в компанию? — не ядовито предлагает Чонгук. Чимин, взглянув на друга — или не совсем, — отмахивается, думая, что в словах подвох. — Нет, друзья ждут. — Жаль, — спокойно тянет Гук, а Инесса не может понять, что с ним не так: раньше бы не предложил подобного. — И много у тебя друзей? — просыпается Тэхен, выслушивающий разговор. Сканирует взглядом нового знакомого, и с удовольствием бы отправился в другую компанию, дабы повеселиться. Плевать, что незнакомы. — Да, — усмехается Пак. — Может, человек с десять. Компания велика. — Ого… Это ты такой дружелюбный или просто повезло? — ухмыляется, по привычке пройдясь языком по колечку на губе. — Скорее первое, чем второе, — коротко смеется и выравнивается. — Ладно, поздравляю вас, что ли, — тише говорит Чонгуку и Инессе, и отходит в сторону, чтобы пришедшему официанту было удобнее расставлять заказ. Договаривает: — А ты, Тэхен, вдруг хочешь, можешь присоединяться к нам. Чимин уходит за столик, находящийся на втором открытом этаже. Их слабо видно, но если приглядеться, компанию можно рассмотреть. Тэхен усмехается самодовольно на приглашение, хотя знает, что никуда, к сожалению, не пойдет, как бы ни хотелось. Не заинтересовал бы Чонгук, с удовольствием бы отправился туда, но, увы, остается. — Если честно, я так давно не выпивала! — радостно парирует Лилу, удобнее мостясь в углу диванчика. — Сочувствую, — глухое от Чонгука, принявшегося разливать напиток по стопкам, бросая взгляды на мужчину напротив. Его вольная аура притягивает. — По старинке? Вопрос — ответ? — спрашивает у любимой. — Можно. Тэхен, не поняв, вздергивает вопросительно бровь. Но не первый день живет, поэтому догнал спустя минуту, о чем идет речь. Выпиваешь после ответа. Ну или подобное. — Окей, — внимательно оглядев всех, вспыхивает Инесса и останавливается на женихе: — Начнем с тебя! — Ладно. — Я первая. Что же задать?… — задумывается, рассматривая парня. — У меня вопрос нарисовался. Пока ты думаешь, можем начать с меня, — поправив прическу, кусает губу Лила и смотрит на Чона. — У Инессы на теле три шрама? — Эм-м, да. — Неправильно, — довольствуется, сумев подловить на таком откровенном вопросе. — Даже я знаю, что два! Чонгук вливает в себя стаканчик, поморщившись. — Две стопки, — отчитывает Лилу. — Если вопрос такого характера, а ответ неправильный, пьешь две. Чонгук наливает вновь и выпивает. — К тебе, — вздергивает бровь Гук, глядя на приятельницу. Лилу вопросительно хмыкнула. — Положительно относишься к инцесту? — Ну-у, — затягивает, не спуская зрительного контакта. — Да. Положительно, — и выпивает. — Инесса, — толкнув языком щеку внутри, Тэхен усаживается удобнее. — Ты хотела бы уехать отсюда? Девушка зависает, услышав вопрос. А брат таким взглядом смотрит внимательным, что растерянность побольше возрастает. — Не знаю, возможно… — Да или нет? — Нет. Тэхен понятливо кивает и наблюдает, как та с потерянностью в глазах выпивает алкоголь. Хотела бы — на глазах написано. — Чонгук, были отношения до меня? — Инесса поворачивается к любимому. — Да. — С кем? — Это второй вопрос. — И не ответишь? — буквально давит, возмущенно приподняв бровь. — Нет. — Тэхен, — Лилу наливает в стаканчик и осторожно укладывает ладонь на колено сидящего рядом мужчины. Это не ускользает от внимания Чонгука. — Переспал бы со мной? — Ого… — хохочет неслышно Инесса. Ким смотрит в глаза Ли и вспоминает, как однажды в средней школе он по глупости докатился до того, что поцеловал ее, и уже с тех пор, честно, догадывался, что покоя не будет. Да, дети, все такое, но… все в силе запомниться, если думать об этом часто. Тэхен не думал. Думала она. После средней школы Ким улетел в Америку: выслали туда родители, а вернее, отец, якобы на работу, а Лилу тогда часто зависала у них в доме, став «внезапной» подругой Инессы. Покоя не было, пока Тэхен окончательно не оставил Корею. Ли симпатичная и красивая, но не тянется душа к ней, ничего не поделаешь. — Нет, — прилетает уверенное, и Тэхен не поморщившись выпивает. — Чонгук, — зовет, наполняя стаканчик напитком. А у того на свое имя аж дыхание сбивается. — Любимая марка машины? — Порше, — без колебаний. И достаточно — он понимает, как Чонгука можно подкупить. Внутри выцарапывается довольный оскал: Тэхен не припоминает, когда был так удовлетворен ответом, как сейчас. Больше вопросов Чону не будет.🧢
Инесса любит выпить, но напиваться, чтобы не чувствовать ног, не ее конек, поэтому держится. Чонгук — копия. Много не пьет, держится под контролем — сегодня кружило голову, но нормально. Лилу пьянее всех. Тэхен в себе, несмотря на десять выпитых стаканчиков — меньшее, что он пил в жизни. — Всё, реально пора домой, уже девять вечера, — разминается Инесса, выдыхая. Тэхен помнит, что они приехали на его авто, потому что… Ну потому что идея его и, несмотря на небольшие разногласия Чонгука, они остановились на таком решении. К тому же, кому не хочется прокатиться на красивой машине? Выводы можно сделать мигом! — Слишком быстро, давайте еще посидим часика два, — Тэхен поправляет волосы, нарочно сказав, хотя с девочками проводить время не любит. — Нет-нет, — парирует сестра, — нужно домой. Не хочешь, оставайся. — Вызвать вам такси? — интересуется Чонгук, встав рядом, когда та принялась приводить себя в порядок. — А ты тоже остаешься? — Там Чимин… Думаю, нужно еще сходить к нему, давно не виделись, — он помогает надеть легкую ветровку. — И после тоже домой. Или на такси, или Тэхен, вот, подвезет. Не волнуйся. — Тэхен, вызови такси, значит, — вздыхает, взглянув на брата, уткнувшегося в телефон. — Лилу, алё, подъем! — Да-да! — пьяно машет головой, задремав. — Пойдем, я проведу, — суя мобильник в задний карман, Тэхен поднимается с места и поправляет кольцо на среднем пальце. — Чонгук, закажи апельсиновый сок для меня, пожалуйста. — Тэхен, ты подозрительно добрый, — тянет, прищурившись, Инесса, но забывает о сказанных глупостях. — До встречи, любимый, — вяло мажет по губам поцелуем и придерживает подругу, помогая брату. На улице свежий воздух, но не бодрит, хочется только в кровать и спать, в мыслях пусто. Такси подъехало быстро, судя по всему, было недалеко, поэтому уместив подругу на заднее сиденье, Инесса облегченно вздохнула, а Тэхен закрыл дверь. — Тоже к Чимину пойдешь? — поправляет волосы и протирает усталое лицо. — Как же спать охота… — Вряд ли. — Хорошо. Только, Тэхен, — бросает предупреждающе, пытаясь испугать взглядом, — если будешь отвозить Чонгука, то давай без твоих приколов, окей? — Обижаешь, — открывает сестре вторую дверь и подмигивает. — Я не настолько подлый, — легкая ухмылка, которую та не замечает. — От тебя можно ожидать что угодно, — фыркает. — Всё… Алё, дядя, поехали! — бросает водителю. — Больше не пейте, — приказывает старшему. — Без вас и капля в рот не полезет, — безразлично ехидничает. Хлопает дверью, кивает таксисту, и тот отъезжает. Тэхен провожает автомобиль взглядом, чуть ёжится от мимолетно прошедшего по коже ветра, но быстро появляется теплота. Любимый шум людей у клуба. Чонгук на месте: удобнее рассевшись, ведь диванчик освобожден, копается в телефоне. — Наконец-то от них избавился, — вздыхает облегченно Тэхен, а добравшись до столика, хватает кожанку и надевает. Кидает в рот мятную конфетку со стола, принесшую официантом в знак комплимента. Чонгук, наблюдая, прячет мобильник и не понимает, почему тот собирается. — Ну что, поехали? — Куда? — вздернув бровь, хотя знает, что в независимости от ответа, будет не против. — Я покажу тебе жизнь. Тэхен коротко подмигивает, хватает заказанный сок и манит пальцем, чтобы Чонгук последовал. И Чонгук сошел с ума, черт побери, следует.