Мы все существуем для тебя

  Эндимион читал книгу, когда в дверь покоев постучали. Он был готов увидеть очередную воительницу, хотя был ещё не вечер. Более того, он даже ждал, ведь реабилитация отношений с женой затягивалась. Каким же было его удивление, когда увидел он на пороге Серенити. Книга мгновенно была отложена в сторону, а Эндимион встал и предложил руку, своим теплом желая придать больше уюта. — Я знаю, что между нами последнее время не всё ладно, — тихо заговорила Серенити, принимая жест внимания мужа, однако держась чуть на расстоянии. — Хоть я не могу подарить тебе все супружеские радости, я соскучилась. Позволь мне немного побыть с тобой. Просто побыть рядом. Просьба могла бы показаться странной, но Эндимион любил жену и понимал её желание. Она не просила остаться с ней. Она просила её не трогать, несмотря на близость. — Хочешь, я почитаю тебе, пока ты будешь отдыхать? — предложил он. — Да, — оживилась Серенити, насколько позволяли силы, улыбнулась. — Буду благодарна. Эндимион выбрал самую добрую книгу, где не было злодеев или любовных терзаний. Вдохновляющее приключение с волшебными мирами, описанными так ярко, словно путешествуешь ты сам. Захватывающие дух открытия, казалось, совершал читатель, а не герой повествования. Голос Эндимиона завораживал не меньше истории. Он удивительно точно чувствовал и передавал интонацию, читая с выражением, с каким сама Серенити никогда прочесть не смогла бы. Представляла она, как через несколько лет он будет читать сказки дочери перед сном, как она также будет зачарованно слушать. А пока могла попытаться и она. — Одолжишь книгу? Я хотела бы её малышке почитать. — Да, конечно. Было печально прерывать столь ценный совместный отдых, но дворцовые дела своего короля не ждали, а королева и так оставила малютку-принцессу надолго без материнского внимания. Эндимион протянул книгу, а Серенити собиралась взять, но остановилась, коснувшись руки горячо любимого супруга, поняла на него взгляд, мечтательно глядя. Не сразу понял Эндимион, что думала она. Забеспокоился, что позволил лишним мыслям зародиться, отчего смутился, отведя взгляд. Серенити лишь в знак одобрения накрыла его руку своей, не спеша забирать книгу. Только тогда он решился приблизиться к супруге, наклонился, закрыл глаза. Долгожданный поцелуй был сродни сказки. Волшебный. Восхитительный. Но такой мимолётный, что закололо в груди, когда Серенити прервала его и поспешила удалиться, пытаясь скрыть свои волнение и страх. Эндимион вновь остался один, прокручивая в памяти бесценные мгновения близости с любимой, всё ещё чувствуя её запах. Резкая мысль словно током дёрнула: «Значит, сегодня снова кто-то придёт», — предположил мозг на основе поведения Серенити.

* * *

Они пересеклись за ужином. Двусмысленные улыбки, взгляды. В какой-то момент она даже подмигнула, неприлично облизывая вилку. Эндимион не подавал виду, что заинтересован, поглядывая еле заметно. Не потому, что не понимал, к чему всё шло, и он был против. Наоборот, после неловкого поцелуя с супругой он был более чем воодушевлён, пусть снова был в итоге отвергнут. Доесть старательно приготовленную еду и восполнить силы перед их тратой было делом чести. Особенно для такой соблазнительной девушки, как Сейлор Венера. Тем более она имела некую схожесть с Серенити, недаром когда-то подменяла её во благо сохранения личности. Но в то же время она была совершенно другой. Не только характером и взглядом. Эндимион не торопился: сразу после ужина предаваться постельным утехам было нецелесообразно, потому предпочёл он прогуляться по саду. Словно предугадав его намерения, уже на подступах к цветущим деревьям и коварно колючим кустам ждала Венера. Будто невзначай, пришла полюбоваться далёкими звёздами, тускнущими под светом прекрасной луны. Шли молча, не мешая друг другу, вдыхая свежий воздух, приправленный цветочными ароматами. Дурманящими не хуже взглядов и бессловесных обещаний Венеры за ужином. Однако под луной девушка выглядела умиротворённой, лишённой всяких развратных желаний. Очарованные мужчины нередко забывали, что за её привлекательной внешностью скрывалась очень чуткая и добрая натура. Эндимион знал. И в тот момент видел в ней хорошую подругу как супруги, так и свою. Ровно до того момента, как дошли они до уютной беседки для чаепитий на открытом воздухе и расслабляющего сна. Венера, заговорщически улыбнувшись, потянула короля внутрь за руку. Задёрнула шторки, защищающие от света во время полуденного сна, зажгла подготовленные свечи, создавая тёплый полумрак. Используя игру света и тени, изящно разделась, подчёркивая все свои выдающиеся изгибы. Подошла к Эндимиону, взбудоражила поцелуем в шею, попутно начиная его раздевать одной рукой, другой лаская особо чувствительные, но ещё скрытые одеждой части тела. Целовала каждый свежеоголённый участок. Очередь дошла до брюк. Снимая их, Венера не спешила приступить к «основному блюду», дразня нежную кожу вокруг. Шаловливо чутка оттянула зубами кожу мошонки. Втянула одно яичко, лаская во рту языком. Второму уделила внимание. Провела по стволу языком, добираясь до головки, отдавая яички на ласку руке. Ртом же она творила чудеса, неподвластные воображению Эндимиона. Не потому, что он о таком никогда не задумывался. Он ни за что бы не попросил о таком жену: Венера соответствовала своему имени, проявляя особые навыки в ублажении мужчины. Глубокий минет она делала без какого-либо дискомфорта, словно подобное для неё являлось обыденностью. От одного этого Эндимион испытал порыв кончить, но сдержался, резко остановив девушку за волосы. Венера хитро улыбнулась. Дать отдохнуть она могла ненавязчивыми совращающими ласками. Повернувшись спиной, наклонилась вперёд, ягодицами приподнимая член, чтобы прошёл между ними, а затем устремился в ложбинку между бёдер. Венера делала всё сама, двигаясь будто в ритме танца: вперёд, назад, восьмёркой, кругом. Втянувшись, Эндимион несколько раз шлёпнул по ягодицам до красноты. Затем смял грубо и неистово вошёл. Разгорячённый, он мало заботился о девушке, да и в голосе её была только страсть, ни капли боли. Не было причин останавливаться, зато была ускориться — неутолимая жажда. Обоюдная. Эндимион крепко удерживал Венеру в полусогнутом состоянии, чтобы можно было мять трепещущую грудь и кусать пульсирующую шею. Он чувствовал себя зверем, забывшим всё человеческое, оставив лишь примитивные инстинкты: не нужно было больше ничего, только чувствовать влажное тепло и упираться головкой в мягкую вздрагивающую плоть. На одноместную кровать без сил повалились вдвоём, тяжело дыша. Свечи подрагивали от редкого лёгкого ветерка, просачивающегося между шторок. Порой ткань отодвигалась достаточно, чтобы впустить луч лунного света. Он и заставил Эндимиона встать, не отдохнув толком, не торопясь одеться. Обернуться напоследок и сказать: — Спасибо, восхитительная Сейлор Венера. Эта ночь была особенно сладкой.