Тень

      Было раннее утро, когда Шисуи размашистой походкой вошёл в отделение. Люминесцентная лампа в коридоре раздражающе мерцала, гудела и потрескивала. Он слегка поморщился, проходя мимо источника света и, остановившись напротив двери, запустил руки в карман пальто, нащупывая ключи от кабинета. Дверь не поддавалась, пришлось пару раз толкнуть её плечом, отчего та со скрежетом распахнулась. Её давно нужно было поменять, с тех самых пор, как один разъяренный посетитель одним ударом ноги выбил ее из петель. Начальство последние годы то и дело урезало бюджет, денег на ремонт здания и на покупку нового оборудования не хватало. Что уж говорить, если они стали экономить даже на хороших кофейных зёрнах, которые были так необходимы для поддержания бодрого состояния в ночные часы или при очередных переработках.       — С возвращением. Как отдохнул? — прощебетала девушка, прежде чем он успел шагнуть в кабинет.       — Спасибо, Сакура. Довольно хорошо. Ты случаем не к нам? — весело ответил мужчина, слегка улыбнувшись.       Девушка была лучшим судмедэкспертом: она никогда не ошибалась в причинах смерти и в моменте её наступления. Несмотря на миниатюрную фигуру, мягкие черты лица и весёлый нрав, Сакура с лёгкостью могла вскрыть тело и досконально изучить «внутренний мир» человека, не скривившись при этом ни капельки. Когда работникам отдела требовалось срочное заключение, девушка всегда шла к ним навстречу, брала их дело даже если у неё был выходной или сильная загруженность на работе. Она некогда приходилась невесткой Итачи, немногословного и серьёзного напарника Шисуи. После довольно тяжёлого развода, Сакура смогла сохранить хорошее отношение с бывшим родственником. За это мужчина проникся к ней симпатией и уважением, позволяя себе некую фамильярность при разговоре. К слову, бывший супруг её, Учиха Саске, в прошлом был подающим надежды молодым следователем, но из-за одного инцидента был отстранён от службы на неопределённый срок. Шисуи хорошо помнил то время, когда с приходом «юного дарования», весь женский состав отделения строил глазки и был до невыносимости приветлив и услужлив. Впрочем, он так и не понял секрет невероятного успеха у слабого пола. Пожалуй, красивое лицо вкупе с контрастирующей холодностью, отстранённость и категоричность сыграли свою роль. Сакура тогда только начинала свою карьеру на должности ассистента, когда на пороге морга появился симпатичный парень. Девушка влюбилась как шестнадцатилетняя студентка, а через несколько месяцев юный следователь был окольцован. Со стороны они казались счастливой и влюблённой парой, никто представить себе не мог, что через два года последует громкий развод, всепоглощающая любовь превратится во всепоглощающую ненависть, а перспективный следователь сдаст свой значок и попадёт в реабилитационный центр для наркозависимых.       — Как раз к вам, — зевнув, сказала девушка и, словно опомнившись, прикрыла рот ладошкой. — Итачи просил отчёт о вскрытии. Было по пути, решила завести.       — Редко ты нас так балуешь. Спасибо, — ответил Шисуи, приняв папку из рук. Если Сакура и привозила документы лично, то обычно лишь ради разговора с бывшим деверем. В большинстве случаев это касалось Саске. Итачи редко когда обсуждал брата с напарником, ходили слухи, что его младший брат успешно прошел курс лечения и сейчас борется за право опеки над четырехлетней дочерью, которую он не видел с пеленок. — Кофе?       — Если он такой же ужасный как у нас, то, пожалуй, откажусь, — засмеялась Сакура и через мгновение замерла, будто решаясь сказать что-то важное. — Саске вернулся, — глухо произнесла она.       — Вот как.       — Итачи… ничего не говорил?       — Нет.       — Сегодня приступает.       — По-до-жди, — растягивая слова, проговорил Шисуи, — Ты хочешь сказать, что он вернулся в полицию?.. — обычно круглое лицо мужчины вытянулось в удивлении, он положил папку на стол и нервно потёр лоб.       — Да. Наруто хлопотал за него. Взял под своё крыло.       Шисуи слегка присвистнул, снял пальто и повесил на вешалку. Новость его ошарашила и в какой-то мере показалась абсурдной. После всего того, что произошло с Саске, он никак не ожидал его возвращения, тем более в убойный отдел под руководством Наруто Узумаки.       — Там же Неджи, — нахмурив брови, пробубнил он, коснувшись подбородка рукой.       — Мне всё равно. Пусть хоть поубивают друг друга. Саске приходил ко мне вчера и сказал, что пятнадцатиминутные встречи с дочерью под моим присмотром его не устраивают и что он подаёт на опекунство. Я не понимаю, чего он добивается. Ребёнок ему не был нужен, а сейчас прямо стал примерным отцом. Как я могу доверить ему дочь? Я всё ещё не могу забыть, как он оставил её одну с настежь открытыми окнами и ушёл искать дозу.       — Может он изменился.       — Хотелось бы верить, но он всё такой же эгоистичный ублюдок.       — Когда-то ты его любила.       — Я была молодая и глупая.       — Ты поэтому сюда заехала. Думаешь, Итачи сможет на него повлиять?       — Да. Оставлять на целый день ребёнка с ним я не могу. Да я с ума сойду, если это сделаю! Ты не представляешь, через какой ад я прошла. И почему, когда моя жизнь только начинает налаживаться, тут снова появляется он? Может он так мстит мне…       — На твоем месте я сильно не рассчитывал бы на Итачи. Как-никак, Саске с ним не разговаривает с тех пор как его насильно отправили в клинику.       — И что же ты мне прикажешь делать? — сложив руки перед собой, раздражённо сказала Сакура.       — Я бы не стал так сильно переживать. С его-то послужным списком. Ты думаешь, он выиграет суд? Максимум, на что он может рассчитывать, так это проводить время с дочерью в присутствии посторонних.       — Даже страшно представить, что у него может получиться добиться своего. Ты же знаешь Наруто, он обеспечит ему лучшую характеристику.       — Если учесть, что он берёт Саске в свой отдел, а там, как-никак, Неджи, то драки в первый рабочий день не избежать. Ты же помнишь, что творилось в тот день и на похоронах. Думаешь, Неджи с распростёртыми объятьями примет его? Скорее всего, спровоцирует на очередную драку, а Саске, сама знаешь, взорвётся как пороховая бочка, что сразу же скажется на его репутации. Он и так исчернил свою жизнь, драка будет подтверждением его неготовности приступать к работе. Честно, не знаю, о чём думает Наруто.       — Сомневаюсь, что Неджи будет провоцировать. Всё-таки столько времени прошло, он, может, всё забыл и простил.       — Не думаю. Он потерял девушку, которую любил. Такое не забудешь, особенно когда перед тобой будет каждый день маячить человек, из-за которого всё это произошло.       — Да, но следствие доказало, что это действительно была случайность.       — Тот, кто потерял близкого человека, в случайности не верит, — невесело произнёс Шисуи, сев в кресло.       — Я… мне жаль, — виновато произнесла Сакура, замявшись, — я… слышала, что его поймали, и он сознался. Это ужасно. Страшно представить, что с ней произошло.       Шисуи откашлялся, нервно раскрыл папку, пробежался по ней глазами и положил в шкаф. Ему не хотелось говорить о случившемся, слишком личной и неприятной была тема. Он поднял опустившуюся голову и заметил обручальное кольцо с маленьким бриллиантом на тонком женском пальце.       — Когда свадьба?       — Планируем весной, — просияв, ответила Сакура. — Сейчас не лучшее время, сам понимаешь.       — Поздравляю. Он славный парень.       — Знаю. Жаль, что поняла это слишком поздно, — девушка быстро взглянула на большие настенные часы и охнула. — Без пятнадцати восемь, мне нужно бежать. Хорошего дня!       Цокая каблуками, Сакура помчалась по длинному коридору к выходу. Когда звуки стихли, Шисуи откинулся в кресле, заведя руки за голову, закрыл глаза и свёл густые брови к переносице, пытаясь отогнать возникший перед глазами образ.       — Я чашки купила. Вам какую? — раздался мягкий голос за дверью.       Следователь словно ошпаренный вскочил с места и выбежал в коридор, напугав тем самым хрупкую девушку, прижимающую к груди две разноцветные кружки. Она посмотрела на него растерянным взглядом и открыла аккуратный рот в немом вопросе. Шисуи шумно и разочарованно вздохнул.       — О, кто вернулся! Как отдохнул? — спросил коллега из кабинета напротив, панибратски похлопав его по плечу. — Знакомься, это Аямэ. Отправили на пару месяцев в наш отдел на практику.       — Нормально, — недружелюбно процедил Шисуи, продолжая смотреть на девушку с тёмно-каштановыми волосами, собранными в хвост. — Вас всех в академии заставляют покупать кружки?!       Девушка непонимающе покосилась на него, не зная, что ответить на столь странный вопрос. Она лишь пару раз взмахнула ресницами, ожидая поддержки у следователя, к которому приставлена.       — Какая муха тебя укусила? — озадаченно произнёс мужчина, чувствуя напряжение коллеги.       Шисуи шёл тридцать второй год, за его плечами насчитывалось около двадцати пяти раскрытых дел. Его считали одним из лучших следователей отдела. Несмотря на это, он никогда не задирал нос: если требовалась сотрудничество с другими службами, легко взаимодействовал, в отличие от других коллег. Предполагали, что в будущем он вполне мог возглавить отдел. Сам же Шисуи к власти не стремился и на льстивые комплименты сотрудников лишь шутливо отмахивался. Делом его жизни были расследования и он, как ни странно, всё ещё верил, что своими действиями может изменить мир к лучшему. Все, кто с ним работал, отзывались о нём как об учтивом и уравновешенном человеке, с которым приятно иметь дело, поэтому было странно видеть его таким взвинченным.       — Простите… извините меня. Я сегодня не с той ноги встал, — опомнившись, пробормотал мужчина, прошелся рукой по густой шевелюре, слегка взъерошив волосы. — Мне нужно работать, — и, откланявшись, громко захлопнул дверь.       Следователь окинул кабинет быстрым взглядом и ухмыльнулся, заметив аккуратно расставленные папки на полках и монетки, сложенные в пирамиду на письменном столе. Чертов Итачи.       Его напарник был до ужаса педантичен и любой беспорядок выводил его из себя, хоть он никогда не показывал это, но порой чувствовалось, как тот прожигает взглядом спину за неаккуратно поставленный стакан или неряшливо брошенную папку. Возможно, именно поэтому от него не ускользали самые мелкие детали и напарники раскрывали больше преступлений. Шисуи нравилось работать с Итачи. Он хорошо помнил тот день, когда они познакомились.       Высокий худощавый юноша в темно-синей форме возник в проёме двери, не решаясь войти.       — Я Учиха Итачи. Для меня честь работать с Вами, — сказал он слишком официально, словно несколько раз репетировал свою речь перед зеркалом.       Шисуи тогда засмеялся от такого формального тона и протянул руку для приветствия.       — Можешь звать меня Шисуи. Добро пожаловать.       Парень был молчаливым и отстранённым. Нельзя было не отметить, что он всегда крайне серьёзно относился к делу и порой до утра засиживался в кабинете, пытаясь связать все собранные сведенья в единую цепочку. Они быстро нашли общий язык и уже через пару месяцев стали не просто напарниками, но и лучшими друзьями. Все удивлялись их слаженности и готовности прикрыть друг друга в любой ситуации.       Слабый аромат кофе постепенно распространился по помещению. Несколько раз обругав начальство на чём свет стоит за прижимистость, он добавил три ложки сахара, чтобы не чувствовать отвратительный кислый вкус кофейных зёрен. Взгляд его тёмных глаз стал печальным, когда зацепился за пробковую доску с многочисленными фотографиями пропавших людей. Только от одной выцветшей, распечатанной на чёрно-белом принтере с оторванным уголком, у него до боли сжалось сердце. Он подошёл ближе и нежно провёл по изображению, что-то шепча под нос. Миловидная девушка смотрела на него, мягко улыбаясь. Такой он её и запомнил — нежной и вечно оптимистичной. И даже зная горькие факты статистики, гласящие о том, что если не нашли человека в течение семидесяти двух часов, то, скорее всего, найдут уже труп, он верил на протяжении двух лет, что сможет снова увидеть её улыбку и услышать ласковый, звенящий голос. Шисуи прошёлся по надписи, которую сам же написал когда-то красным маркером — «25 октября?». Буквы потускнели и приобрели грязно-розовый цвет. Он хотел было снять фото с доски, так как ему уже не было места на ней, но резко отдернул руку, завидев знакомый силуэт в чёрном плаще сквозь жалюзи.       — Снова без зонта, — неодобрительно сказал Шисуи, скрестив руки на груди.       Итачи откинул капюшон и стал расстёгивать резиновый плащ. Капли дождя, до этого застывшие, упали на пол, образовывая небольшие лужицы. Он брезгливо посмотрел на ботинки и низ брюк, поморщился, обнаружив грязные подтеки, после устало взглянул на напарника, который был в отличие от него бодр и готов к долгому рабочему дню.       — Привет. Давно приехал? — сипло спросил он, протягивая руку.       — К семи. Сакура заезжала. Привезла заключение.       — Отлично. Как съездил?       — Относительно хорошо. Пришлось отбиваться от надоедливых тётушек, которые так и норовили устроить свидание с одной из дочерей. Мать была счастлива. А вообще, все эти юбилеи утомительны.       Итачи насупился и устало рухнул в кресло, выдвинув ящик, достал полотенце и промочил влажное лицо. В последнее время его мать постоянно говорила, что ему уже пора жениться. Он вполне был доволен своей холостяцкой жизнью и не спешил обзаводиться семьёй.       — Не завидую, — понимающе протянул он. — Жуткая ночь сегодня была. Четыре трупа в двадцать пятом. Три ножевых, один передоз. Я к начальству, а потом домой. Сегодня ты без меня. Справишься?       — Да ты шутник! — расхохотался Шисуи и бросил папку с заключением на стол напарника. — Бывай! — но смех постепенно начал сходить на нет, стоило мужчине услышать знакомый громкий голос в коридоре. Следователь оттянул ворот рубашки, чтобы поглубже вздохнуть. — Твою налево, он снова пришёл… В прошлый раз он тут нам всё разгромил.       Итачи хотел было что-то ответить, но не успел. В кабинет ворвался рослый, широкоплечий мужчина с растрёпанными мокрыми волосами и, швырнув на стол газету, которую подсунули сегодня в его почтовый ящик, басом заорал на весь кабинет:       — И как это понимать, чёртовы олухи?! Дело закрыто?! Вы что тут делаете? Просиживаете штаны целыми днями, а она может быть жива!       Этот странный незнакомец появился в отделении два года назад и вышиб дверь одним пинком. Они с Итачи сидели и отмечали на карте точки, где мог находиться пропавший вчера ночью ребёнок, попутно обсуждая юную практикантку, которая отправила с утра сообщение, что ей срочно нужно уехать к бабушке, так как та попала в больницу. Они, конечно же, посочувствовали ей, написали, чтобы она не спешила и пробыла с бабушкой столько, сколько нужно. Но завидев гору документации, втайне лелеяли, что бабушка быстро поправится и практикантка в скором времени вернётся к выполнению своих обязанностей.       — Какая к чёрту бабушка?! — кричал бугай во всё горло, отчего задрожали стёкла. — У неё нет никакой бабушки! Кот! Кот — единственный, кто у неё был! Она бы его не оставила! Вы идиоты!       Он стал стучать по столу кулаками, требуя открыть дело о пропаже человека.       — Простите. А вы кто? — предельно вежливо спросил Итачи после того, как прошёлся быстрым взглядом по взлохмаченным и запутанным длинным волосам мужчины, по небрежно застёгнутому старому пальто, которое было испачкано машинным маслом. Он никак не мог понять, что могло связывать их напарницу и этого на вид сорокасемилетнего мужчину, больше напоминающего алкоголика в завязке.       — Какая нахрен разница, кто я?! Поднимай свой тощий зад и организовывай группу по поиску!       — Простите, но если вы не будете нормально себя вести, вам придётся покинуть кабинет или, в противном случае, мы будем вынуждены вывести вас отсюда.       Мужчина зашипел, в последний раз стукнул кулаком по столу и, усевшись на стул, широко расставил ноги. Предмет жалобно под ним заскрипел. Откашлявшись, он облокотился локтем о стол, и почти вплотную приблизившись к Итачи, с сумасшедшим оскалом произнес:       — Можешь звать меня Мадара, сынок.       — Хорошо, господин Мадара. Кем вы приходитесь Изуми?        — Сосед.       — Почему вы решили, что она пропала?       — Ты что, идиот? Тут каждая секунда на счету! Я говорю, нет у неё бабушки!       — Изуми работает с нами. Она сегодня утром отправила сообщение, что бабушка попала в больницу. Почему вы так уверены, что у неё нет бабушки?       — Я точно в этом уверен! Подожди… сегодня утром? — задумчиво прошептал мужчина и начал хмуриться. — Нет-нет, что-то тут не сходится. Шерстяной орал, когда я пришёл. Она исчезла раньше.       — Кто такой шерстяной? — обеспокоено спросил Шисуи.       — Кот. Она всегда оставляла его мне, если куда-то уезжала.       Шисуи с Итачи напряженно переглянулись. Постепенно охватываемые чувством тревоги, мужчины накинули уличную одежду и сорвались с места. Этот странный не внушающий доверия незнакомец, вероятно, во всём был прав. Никакой бабушки у неё не было, выросла она в приюте, рано лишившись родителей. Странно было осознавать, что проработав с Изуми около года, напарники о ней ничего не знали. Квартира у неё была полупустой, но книжная полка была завалена книгами по праву — видимо, девушка хотела в будущем стать прокурором. На кухонном столе они обнаружили форму для выпечки и рецепт наполеона, словно она собиралась печь торт и, выйдя за продуктами, исчезла.       — Он сознался, господин Мадара, — сдавленно произнёс Шисуи, смотря в хмурые глаза.       Мужчина напрягся, а затем выплюнул:       — Чушь!       — Мы нашли её цепочку и одежду в коробках. Экспертиза показала, что вещи действительно принадлежат ей.       — Ты видел тело?       — Нет. Убийца не помнит, куда его дел. Он много чего не помнит.        Мадара направился к выходу, затем со всей силы ударил хлипкую дверь, утробно прорычав:       — Это не он! Её бы он запомнил! Вы работали с ней. Вы должны знать, что она бы ему глотку перегрызла, но ни за что не сдалась бы. А он говорит, что не помнит. Чушь! Бред собачий! Если бы он ее действительно убил, то запомнил бы. Вам лишь бы закрыть дело! Видимо, только меня в этой комнате интересует, что с ней случилось. Не знаю, кого из вас она любила, но вы того не стоите.       Шисуи догнал его в коридоре и, схватив за локоть, заговорил:       — Даже если это не он… Почему… почему вы так уверены, что она жива? Прошло два года.       — Потому что кто-то отчаянно пытается доказать факт ее смерти.       — Кем она была для вас?       — Соседкой, которая нагло оставляла у меня своего кота.