Тень

      Мокрый снегопад накрыл город в полночь и создал на дорогах настоящую катастрофу: транспорт вяз в узких переулках, на трассе, сталкивался друг с другом из-за плохой видимости, а снегоуборочные машины работали бесперебойно, но так и не могли справиться с обильными осадками. Впрочем, к рассвету всё стихло и с первыми лучами солнца белый снег превратился в серый кисель, но свинцовые тучи все равно угрожающе нависали над городом, грозясь вот-вот разродиться стеной дождя или белой пеленой снега.       Сасори припарковал недавно купленный автомобиль напротив кафе и только собрался переходить дорогу, как мимо проезжающая машина окатила его с ног до головы мерзкой жижей. В помещение он зашел раздражённый, не поздоровавшись с другом, прямиком направился в туалет оттирать грязь с пальто и брюк. Когда он вышел, Шикамару стоял за барной стойкой и обслуживал клиента, на что Акасуна лишь неодобрительно покачал головой и сел за один из свободных столиков. Он взглянул на дорогие наручные часы, купленные когда-то в командировке на свои первые заработанные деньги от проекта, и проверил время отбытия поезда. Вчера ночью ему было выслано долгожданное письмо-приглашение на съезд архитекторов и дизайнеров, он незамедлительно купил единственный свободный билет на поезд. С утра решил заехать к другу, отдать ключи от старого кафе, извиниться, что больше ничем не может помочь, вернуться домой, собрать чемодан и вечером уехать на вокзал.       — Ну, что скажешь? — спросил Шикамару, бросив кофейный жмых в мусорное ведро.       Сасори неспешно поправил манжету бордовой рубашки и слегка приподнял тонкие тёмные брови:       — Неплохо.       — И это всё?       — А что ты ожидал услышать, выкрасив стену в этот ужасный цвет «детской неожиданности»?       — Ино сказала, что этот цвет освежит помещение, — проговорил Шикамару, пожав плечами.       — О, она у нас знаток, — язвительно прыснул он. — Где, кстати, на этот раз её носит?       — Опаздывает. На дорогах чёрт-те что творится. Сделать кофе?       — Нет времени, — торопливо сказал парень. Опомнившись, он достал ключи из кармана брюк и положил на тёмный кофейный столик. — Советую побыстрее найти нового сотрудника. Желательно парня. Женщинами ты не можешь руководить.         — Ты надолго? — полюбопытствовал Нара, забрав ключи.       — Примерно две недели, но если проектом заинтересуются и удастся собрать команду, может, на месяц или два.       Шикамару проводил друга до машины и, подняв руку, попрощался. Стоя под козырьком заведения, он прикурил сигарету и задумчиво посмотрел на дорогу, медленно затягиваясь. Ему вспомнились дни, когда он мальчишкой сбегал с урока физкультуры и, разместившись на крыше школы, засыпал. Там же всегда сидел Сасори, мальчик из параллельного класса: кто-то называл его «ботан», кто-то «псих», кто-то «странный». Для него же это был обычный подросток, сбегающий, наверное, как и он, с нелюбимых предметов и постоянно что-то пишущий в своём блокноте. Никто из них так бы и не заговорил друг с другом вплоть до окончания школы, если бы учитель случайно не обнаружил их, назначив совместные отработки.       Чёрная потрёпанная ауди остановилась посреди дороги, и Нара не обратил бы на это внимание, если бы из неё не выскочила улыбающаяся Ино. Лицо водителя он не мог разглядеть, были видны лишь растрёпанные светлые волосы. «Парень?» От неожиданной догадки Шикамару поёжился и, затянувшись последний раз, затушил сигарету об урну, удивляясь, почему это предположение его огорчило.         — Ох, простите за опоздание. Тут такое произошло! Вы не поверите! — хлопая глазами, протараторила девушка.       На каблуках она была почти его роста, и он заметил несколько светлых веснушек на лице, пока ещё не скрытых тональным кремом; светлые пушистые ресницы, непокрытые чёрной тушью, трепетали от волнения; взгляд голубых глаз, мягкий и наивный, был устремлен прямо на него. Он открыл дверь, пропуская вовнутрь девушку, и одарил ее слабой улыбкой. Сасори бы сказал, что он неисправимый идиот, раз до сих пор ведётся на её уловки. Как сирена чарующими песнями заманивает путников, так и Ино своими глупыми рассказами очаровывала и парализовывала его.  Возможно, неумение управлять женщинами и постоянно уступать было как-то связано с авторитетом матери в семье, где ни отец, ни сам Шикамару не смели перечить и всегда подчинялись. Однако с Ино у мужчины не возникало чувства внутреннего дискомфорта, наоборот — он веселился. Его жизнь была до одури проста и предсказуема, а её – наполнена вечными приключениями и забавными, прой абсурдными историями.       Выйдя из подсобки, сотрудница глянула в зеркало и стерла большим пальцем красную помаду, вышедшую за пределы аккуратных губ. На талии стянулась слегка мятая форма сиреневого цвета – она шла к лицу блондинки и выгодно подчёркивала стройную фигуру и длинные ноги.       — Так что случилось? — с неким нетерпением спросил хозяин кафе, присев около барной стойки и подперев голову рукой.       Ино рассказала всё в красках — эмоционально, размахивая руками и корча смешные рожицы. Дослушав удивительную историю, Шикамару прыснул смехом и тыльной стороной ладони протёр уголки глаз от проступивших слёз.       — И ты оставила подругу одну в компании странных соседей?       — Если вы позволите, то я легко могу вернуться и проследить за всем.       — Думаю, следователи не обидят. Так значит тот парень в машине...       — Наруто Узумаки. Представляете, такой молодой, а уже начальник. Я, в общем, отдала ему флаера, что лежали в сумке. Вы только подумайте, сколько посетителей придут, если он раздаст их в своём отделе!       — Ино, — рассмеялся Шикамару, поняв, что эта девушка своего не упустит, осуждающе покачал головой. Почему-то внутреннее волнение спало, как только он узнал, кто был в машине и напряжённые плечи расслабились. — Неужели ты думаешь, что начальник полиции будет раздавать флаера?       — А что такого?! —  округлив глаза и хлопая ресницами, как маленький ребёнок, воскликнула девушка. - Он просто поставит их на видном месте. К тому же, второй стаканчик кофе бесплатный, — прощебетала Ино, отпивая горячий напиток.       — Бесплатно… Это же расточительство.       — Это маркетинг, — приподняв бровь и возведя указательный палец к потолку, деловито сказала Ино. — Вот увидите, господин Нара, со мной ваше кафе будет только процветать.       — Ну-ну, — протянул он, обречённо вздыхая. — Может хватит на вы? Чувствую себя стариком.       — Фух, — облегчённо вздохнув, девушка потянула руки вверх и встала из-за стола, — а я всё думала, когда это произойдёт, а то надоело соблюдать все эти формальности.       — Но мы не друзья, это не даёт тебе...       — Права опаздывать на работу, — закончила она, прищурившись.         Задорная улыбка заиграла на её губах, отчего мужчина поперхнулся собственной слюной.       К удивлению Шикамару, начальник отдела действительно выполнил просьбу его непутёвой сотрудницы. В обеденный перерыв по тротуару потянулась вереница людей, и через несколько мгновений пустое кафе наполнилось шумом, гамом и хохотом. Они сметали с буфета пирожные, тортики и сдобные булочки. Нара только и успевал расфасовывать всё по бумажным пакетам, к счастью, мало кто засиживался - взяв заказ, они тут же быстро покидали заведение. Обслужив последнего клиента, Шикамару устало плюхнулся на стул и протёр салфеткой вспотевший лоб, он с интересом наблюдал за Ино, которая была полна сил и энергии. Оживлённо протирая столы и покачивая бёдрами в такт неспешной музыке, девушка порхала между рядами в теннисных туфлях.       — Ино, — окликнул он, уперев подбородок в ладонь. Девушка обернулась, выпрямившись и приподняв красивые брови, вздёрнула нос. — Твоя подруга... Ей нужна работа?       — Я поговорю с ней. Думаю, согласится.

***

      Хината оглядела ванну и, измученно вздохнув, сползла по стене вниз. Не так она себе представляла переезд. Первый день, а уже успела доставить столько хлопот соседям, вдобавок испортила привезённое вчера посреди ночи подругой одеяло. Вытянув ноги и сняв мокрые носки, она потянулась к валявшейся на полу футболке и обтерлась сухой тканью. Девушка негромко чихнула и, ободряюще хлопнув себя по бёдрам, поднялась. Нужно было поскорее приводить квартиру в порядок, а не распускать сопли, печалясь об испорченном дне.       — Хината, — позвал отец, заходя в её комнату. Он редко так делал, но сегодня, видимо, всё было против неё.       — Да, отец, — выскочив из кухни, ответила дочь, держа в руках венчик.       —  Это что? —  спросил Хиаши, хмурясь и указывая на письменный стол и пол. Повсюду были разбросаны вещи, а на столе покоились сваленные в кучу бумаги, тетради, карандаши, скомканная школьная форма, небрежно брошенная на стул.       Хината закусила губу, боясь сказать правду: неделю назад она взяла книгу из библиотеки и благополучно её потеряла, а этот беспорядок — лишь отчаянные поиски и нехватка времени убрать за собой, так как завтрак тоже лежит на ней. Лучше пусть назовёт её неряхой, подумала она, чем рассеянной. Её рассеянность часто злила отца. Хината нервно затрясла венчиком и пара капель яичного желтка упала на белую футболку. Хиаши, завидев это, цокнул и тяжело вздохнул.       —  Беспорядок в комнате - беспорядок в голове, —  сказал он и строго посмотрел на дочь. —  Приберись.       —  Конечно, — ответила она, опустив взгляд.         —  Я сегодня задержусь, так что после подготовительных сразу домой. Ни к каким друзьям. Я понимаю, выпускной класс и хочется погулять, но сейчас довольно неспокойно на улицах. Как придёшь, сразу напиши.       —  Хорошо, отец, —   еле слышно ответила девушка, ковыряя носком пол.         «Как будто у меня есть друзья», - с обидой подумала Хината. Одноклассники боялись к ней подойти из-за отца, который с начальной школы смотрел на всех с подозрением и угрожающе, когда встречал дочь у ворот. А в средней школе редко отпускал на мероприятия, а если и отпускал, то забирал ровно через час или два, когда веселье только начиналось. В старшей школе на неё вообще перестали обращать внимание и она сидела на последней парте, сгрызая карандаш от одиночества.       — Твой учитель... Забыл, как его зовут.  Сказал, что ты вчера ушла с уроков, никого не предупредив. Что случилось? Раньше я за тобой такого не замечал. Хината склонила голову ещё ниже, скрывая пылающее от стыда лицо волосами, ей хотелось провалиться сквозь землю, но не объяснять отцу причину ухода.       —  Хината, —  выдержано сказал Хиаши, дав понять, что отступать не намерен.        — У... у меня... эти дни начались,—  быстро выпалила дочь последние слова, —  А я не взяла...       — Понятно, —  растерянно проговорил Хиаши, —  сказала бы учителю.       —  Не могла, он тоже мужчина и... и... мне... было неловко, — дрожащим голосом прошептала девочка и шмыгнула носом, пару капель солёных слёз упали на пол.       Хиаши подошёл к ней и прижал к себе, прошёлся рукой по длинным шелковистым волосам, пытаясь собраться с мыслями. Воспитывать дочь было тяжело, он столько всего не знал и не мог понять — что нужно сказать дочери в такой ситуации? Хоть он и был её отцом, но задушевных бесед у них никогда не было, отчасти это было обусловлено его достаточно жёстким характером и работой.  Ему даже в голову не приходило, что его дочь давно не девочка. Наверное, матери ведут беседы и объясняют всё или отводят к врачу, ведь это важный и болезненный этап в жизни каждой девушки. Он возвёл глаза к потолку и хриплым голосом сказал:       — И давно у те...       —  Пап! —  воскликнула Хината и оттолкнула отца, забежав в свою комнату и попутно закрыв дверь.       Она так давно не называла его «папой», что он, опешив, встал как вкопанный. Вероятно, перейдя в третий класс, дочь стала отдаляться от него и появилось в её речи сухое «отец». В столь юном возрасте на неё свалились все заботы по дому и она, как маленькая хозяйка, орудовала шваброй, готовила завтрак и ужин. Он только сейчас понял, как быстро она повзрослела и сколько всего навалила на свои хрупкие плечи. Когда она была ещё малюткой, он брал её на работу на ночные дежурства. Все относились с пониманием, даже сочувствием – жена Хиаши и любимая мама Хинаты была убита преступником, едва отмотавшим срок в тюремной камере. А потом, как только она перестала проситься к нему в кровать, испугавшись шороха под окном, он стал оставлять её одну в пустом доме.       Хиаши припал к двери, пытаясь подобрать нужные слова. Он почесал переносицу и, не осмелившись открыть дверь, гнусаво сказал:       —  Здесь нечего стыдиться! Я на работу. И если что-то... В общем, можешь пропустить курсы.       Спустя неделю отец потащил её в женскую консультацию и просидел всю очередь рядом, терпеливо ожидая. Повсюду были расклеены медицинские плакаты репродуктивной системы, факты о вреде абортов, о беременности и как диагностировать рак груди. Хината не отрывала глаз от пола и, вжавшись в стул, хотела поскорее покинуть клинику. Сидеть с отцом было некомфортно и смущающее. Когда дочь вошла в кабинет, Хиаши в нетерпении стал осматривать помещение – в руки попала какая-то брошюрка со стола и была тут же нервно отброшена в сторону еще более смущённым мужчиной. Хинате и про современные методы контрацепции рассказывать придется? К этому он точно не готов. Постояв с минуту у стола с брошюрами, мужчина всё-таки решился взять одну из них и быстро засунул злополучную вещь в карман пальто – им придётся обсудить многое: и секс, и важность презервативов.       — Как у тебя с мальчиками? — осторожно начал Хиаши, когда они сели в машину.       — Что с мальчиками? — непонимающе прошептала Хината, смотря на дорогу.       — Есть ухажёры? Нравится кто-то? — поинтересовался почти шёпотом.       — Пап! — воскликнула дочь и закрыла лицо рукой, поняв, к чему клонит отец, — Я не...       — Хорошо-хорошо, — торопливо прервал он и бросил на колени дочери брошюрку. Хината вся залилась краской и быстро бросила ту в бардачок.       — Что бы не говорил парень, всегда...       — Пап.       Всю дорогу они ехали молча и дома избегали смотреть друг другу в глаза.       Глянув на ценник, Хината нерадостно вздохнула и вернула клетчатый плед на полку. Продвигаясь между высокими рядами, девушка отвлеклась на вибрацию в кармане и мимоходом задела женщину, стремительно идущую в другую сторону. Низко поклонившись и проигнорировав раздражение и недовольство, девушка вышла из магазина. Отойдя в сторону, она уселась на краешек деревянной скамейки в торговом центре и вынула телефон, непонимающе уставившись в яркий экран. Затем охнула, прикрыв рот ладошкой. Ей писал господин Сенджу Хаширама, давний друг отца, который возился с ней на протяжении года, а она совсем забыла написать ему о том, что благополучно доехала. Отправив сообщения с извинением и последние новости, девушка сглотнула и наклонилась вперёд, подобрав кем-то потерянное детское колечко с клубничкой из страз. Телефон повторно завибрировал – на этот раз звонок – и девушка сразу же взяла трубку, поздоровавшись с господином Сенджу.       — Если нужны будут деньги – не стесняйся. Я помогу чем смогу. А что, Ино тебя уже выгнала из своей квартиры, раз ты на съемную перейти решила?        Хината тихо хохотнула, покрутив колечко и поставила его на поручень.       — Нет, что вы! Я сама не хотела стеснять её.       — Удачи тебе тогда. Не забывай писать старику.       — Спасибо вам за все.       — Не стоит меня благодарить, Хината. Я был в долгу перед твоим отцом и подвёл его, выполнив единственную просьбу слишком поздно. Когда я думаю о том, что произошло с тобой, во мне вспыхивает злость и обида на самого себя. Всего этого с тобой не произошло бы, если бы я открыл письмо вовремя. Не пойми меня неправильно, я верю в тебя, но мне будет спокойно, если ты продолжишь посещать психотерапевта.       Девушка нервно всхлипнула, пытаясь сдержать поток слез, так отчаянно рвавшийся наружу, и быстро распрощалась с другом отца. Как только гудки на том конце оборвались, Хината заплакала – воспоминание об отце и всех жутких месяцах без него больно отзывались в душе. Интересно, что бы он сказал, узнав, во что вляпалась его дочь и кем стала? Она громко всхлипнула и стала судорожно утирать рукавом слезы. Господин Хаширама был прав —ей нужен был врач, от накатывающих неприятных воспоминаний никто не застрахован, и однажды она может сорваться и вернуться в тот кошмар, из которого её так долго вытаскивали.         — Рок, я понимаю, — раздалось над ухом и на скамью резко присела девушка, тяжело вздыхая и поставив бумажный стакан с кофе рядом, она достала из сумочки зеркало и поправила идеально уложенные волосы. — Можно хоть что-то сказать по делу... Да, он попросил. Ты же знаешь, он может помочь. Я понимаю, что тебе нельзя разглашать. Они были коллегами и имеют право хоть что-то знать. Почему до сих пор не сверили? Кто делает экспертизу? Да ты шутишь! — громко воскликнула незнакомка, отчего Хината вздрогнула и отодвинулась. — Что? Когда? Когда нашли тело? Сегодня утром? Неужели… — пальцы её задрожали и она задёргала замок куртки, — Нет... Пока рано о чём-то говорить. Господи, бедная девочка, — женщина отключила звонок и рвано выдохнула, сгоняя кровь с лица. Повернувшись в сторону, она сразу наткнулась на заплаканные серые глаза. — С вами всё в порядке?       — Да, — ответила Хината, удивлённо смотря в изумрудные глаза незнакомки.       — Ох, у вас кровь пошла, — сказала она, указывая на нос.       Хината дотронулась указательным пальцем до верхней губы и посмотрела на бордовую кровь.       — Вот, возьмите салфетки. Нет-нет, не запрокидывайте голову. Немного наклонитесь вперёд. И часто у вас носовые кровотечения?       — Раньше были часто, — гнусаво произнесла Хината, — последний год не беспокоили.       — Ходили к врачу?       — Да.       — Что сказали?       Хината растерянно посмотрела в сторону, не зная, что ответить. История про её кокаиновую зависимость в прошлом была слишком уж откровенной, поэтому стоило придумать диагноз поспокойнее.       — Вегетососудистая дистония.