Одолжи мне счастье

- Вы уверены, что не влюблены в меня, доктор Ким? У Доена, честно говоря, от одного этого, казалось бы, шутливого предложения мурашки пробегают по всему телу, но не от приятных ощущений, а от чувства страха, которое поселяется внутри него каждый раз, когда он говорит с этим человеком. И если бы дело было только в этом, то все было бы в относительном порядке, но Накамото Юта - помешанный человек, который попросту не видит границ дозволенного. Его глаза всегда глядят внимательно, даже слишком, будто выискивали малейшую мелочь и изменение в мимике Доена, в его жестах, внешности, и это не было чем-то бессмысленным, потому что он всегда все замечал и видел. - У Вас сегодня уставший вид. Наверное, опять не спали несколько часов, думая обо мне? Смех этот - глупый, словно у гиены, издевательский и даже грубый, но Доен не хочет придавать этому человеку слишком большое значение. Ему просто нужна помощь. Ему просто нужно встать на правильный путь лечения, но никакие лекарства и никакие терапии не помогают ему, потому что Юта был будто из другой Вселенной, совсем не поддавался ни на слезы матери, ни на сильнодействующие лекарства, будто желая остаться в этой лечебнице как можно дольше. Это Доена и бесит, и злит, и разочаровывает, ведь мечта всех здешних больных - выбраться отсюда при любой возможности, а мечта Накамото, видимо, быть захороненным на этой территории. - От Вас пахнет другим мужчиной. Мне это не нравится, - Юта принюхивается, сидя в кресле напротив Кима, и его глаза блестят куда опаснее и темнее. Обычно он спокоен: шутит, постоянно улыбается, хотя и порою чувствовал раздражение от каких-то мелочей, делал множество комплиментов Доену, уклончиво отвечал на вопросы и уходил обратно в палату. Но в этот раз Доен, имевший неосторожность переспать с Джонни утром прямо перед работой, кажется, понимает, почему так внутри сжимался от страха при виде Юты. Потому что тот абсолютно ненормальный, когда дело касается других людей. - Снова шутишь? Что ж, это даже забавно, но мы с тобой говорим о твоих друзьях, а не обо мне, - Доен мягко улыбается ему, что-то помечая в блокноте, и поднимает глаза на парня, что нервно кусает губы и трясет ногами. - От Вас пахнет другим мужчиной. Я это ненавижу, - Юта прикусывает пальцы, не сводя взгляда со своего врача, по-прежнему беспокойно трясет ногами и шумно дышит, и Доен медленно тянется к кнопке, потому что это было состояние, которое он был контролировать не в силах. Ведь Юта в порыве расстройства - безудержный и до ужаса сильный, что его едва сдерживают трое санитаров. - Юта, взгляни на меня. Накамото на удивление слышит его, глядя более сосредоточенно. - Нужно уметь сосредотачивать свое внимание не на том, что ненавидишь, а на том, что нравится или что любишь. Скажи, что ты любишь помимо рисования? Парень отвечает, не задумываясь: - Вас. Ким пытается не думать об этом слишком глубоко. Главное, не паниковать, главное, пытаться отвлечь Накамото, главное, - это терапия, и ничего больше. - Ладно, - он только едва заметно улыбается, складывая ладони на столе. - Ты сказал, что ненавидишь во мне посторонние запахи, а теперь посмотри и скажи, что может во мне успокоить тебя. Накамото разглядывает каждый миллиметр его кожи и одежды, и хотя Доен был полностью одет, ему было неуютно настолько, что хотелось укрыться каким-нибудь одеялом с головой и не вылазить из этого кокона целую вечность. - Знаете, доктор Ким? Мне всегда было интересно, что же скрывается под этими бесконечными скучными одеждами. Ваша шея, Ваши руки, Ваши губы, Ваши глаза, Ваша белая кожа - все это нравится мне. Хотите знать, как сильно? Доен непроизвольно нажимает на кнопку тревоги, стоит Юте в одно мгновение оказаться напротив его лица, свисая половиной тела со стола. Ким отклоняется назад, боясь вздохнуть, но не смеет оторвать взгляда от глаз напротив, он чувствует чужое прерывистое дыхание на своей шее. Юта, словно дикий оголодавший зверь, который все никак не может дотянуться лапами до желанной добычи, вонзить в ее мягкую плоть свои острые зубы, чтобы горячая кровь потекла по саднящему горлу. - Я же Вас люблю, доктор Ким, как не поймете? Его обжигающий шепот заполоняет уши Доена, доходя со скоростью света до мозга и костей, пугает, будоражит сознание льдом, и это настолько отвратительно, что у мужчины подкатывает к горлу тошнотворный ком. Пациенту больно заламывают руки, совсем не щадя, пока тот кричит и вырывается, пытаясь дотянуться трясущимися ладонями снова и снова, до тех пор, пока его крики не стихают в длинных коридорах здания. Ким судорожно дышит, сжав руки в кулаки, и пытается привести свое сознание в норму, однако темные пристальные глаза никак не покидают его мыслей. Работать с психически больными людьми... изнурительно. Больше морально, чем физически, что отражается и на состоянии тела. Работая с ними, кажется, что твой мозг поедается какими-то посторонними мыслями, порою эти люди пугают, но в основном Киму было их жаль, поскольку они не выбирали собственное состояние, а на путь исцеления вставали жалкие единицы. Доену отдохнуть от работы помогал дом, уют, который он создал собственными руками в жалкие выходные, и Джонни, что бесконечно заботился о нем. - Боже, Джонни, - Доен запрокидывает голову назад с полустоном-полувыдохом, сильнее стискивая длинными пальцами темные волосы парня, что с каждым движением ускорял темп. Язык проворный, а рот горячий, они заставляют Доена рвано стонать и выгибаться навстречу мокрым губам, пока головка не упирается в самое горло, пленя сладостным жаром. Джонни мягко выпускает член изо рта, не давая кончить, и проходится губами по тазовым косточкам, лаская снова и снова, пока Доен разочарованно вздыхает и бесконечно мнет пальцами кожу головы. - Ты такой красивый у меня, - Со наваливается сверху и целует в длинную шею, туда, где бьется пульс, шепчет на ухо с нежной улыбкой, а затем обхватывает широкой ладонью стоящий член под довольный стон. - Ты снова меня дразнишь, - Доен обиженно дует губы и пытается оттолкнуть парня, но тот только усмехается и целует крепче. - Я тебя люблю, ты ведь знаешь. Знаешь ведь? - Конечно, ты говорил мне об этом как минимум сто миллионов раз за сегодняшний день. - Так мало? - Замолчи и поцелуй меня, - Доен притягивает Джонни к себе и почти умоляет на выдохе: - Поцелуй меня, поцелуй, поцелуй... Джонни послушно целует Кима под томные стоны и все никак не может остановиться от ласк, ведь этот человек заставлял его сердце трепетать каждую секунду. Доен не может насытиться, сполна купаясь в этой заботе и нежности, которые он ощущает в каждом движении, взгляде и дыхании, Джонни - это некто любящий, бесконечно заботливый и потрясающий, что всегда будет любить только его одного. Никого больше. - Обожаю твои губы, - Джонни шепчет это между поцелуями не в силах остановиться и только сильнее прижимается, не давая Доену под ним даже пошевелиться и попытаться выползти. Он ощущает, как тяжело вздымается грудь под ним, как трепещет сердце внутри и как дрожат бедра и ладони, но никак не может перестать дразнить его. - Разве только губы? Со отрывается от своего мальчика с хитрой улыбкой и глядит с этим кошачьим прищуром, пока Доен снова обижается, снова очаровательно дуется и тянет его пальцами обратно к себе. - Я же серьезно на тебя обижусь, дурак, - протягивает Ким, уже начиная отворачиваться, но Джонни не дает ему этого сделать, резко поворачивая его за подбородок крепкими пальцами. Доен с затаенным дыханием смотрит в темные глаза напротив, чувствуя нарастающее возбуждение, которое уже был не в силах выносить, как Со прежде, чем поцеловать его снова, горячо произносит прямо в губы: - Я тебя люблю, Ким Доен. Люблю, как никого другого никогда не любил, слышишь? Люблю каждую твою частичку. Да, это именно то, что так поражало и будоражило сознание Доена из раза в раз рядом с этим мужчиной. Уверенность в чувствах.

***

- Ты пробыл в изоляторе целую неделю. Тебе есть, что сказать мне, Юта? Юта потрепанный с тяжелыми синяками под большими потухшими глазами сидит перед ним в кресле и то и дело кусает измученные сухие губы, но упорно молчит вот уже десять минут их сеанса. Накамото Юта мог бы быть сейчас молодым специалистом, только-только окончившим университет, парнем ярким и отзывчивым, с широкой красивой улыбкой. Мог бы покорять девушек и парней, играть в футбол, влюбляться, веселиться, познавать всю прелесть своего возраста. Мог бы. Но его болезнь мучает его вот уже несколько лет, и все никак не хочет отпускать даже на мгновение. Доен видит, как она пожирает парня изнутри все сильнее, как тот становится все невыносимее, давя на него своим чувством обожания и темными жадными взглядами. Врачу не по себе каждую секунду их встреч, и это никак не отпускает его. Он не должен бояться. Он не должен поддаваться этому, он ведь профессионал. Но мертвое лицо Юты оживляется, и губы неожиданно растягиваются в натянутой широкой улыбке, - она настолько неестественна, настолько жутка, что Доена невольно передергивает, но уже слишком поздно, поскольку парень секунду спустя сидит на его коленях и дрожащими холодными ладонями обводит плавные черты лица, будто боясь испортить их своими касаниями. Доен не может даже отвернуться или зажмуриться, страх сковывает его ослабшее тело, и он краем глаза видит заветную кнопку тревоги под столешницей, но... - Доктор Ким, хотите знать, о чем я думал все это время, пока сидел в изоляторе, да? Накамото дрожащим от какого-то предвкушения голосом протягивает это "да" и не перестает широко улыбаться, обнажая свои острые зубы. На нижней губе проступает кровь, но парень не обращает на это никакого внимания, глядя только на испуганное лицо врача под собой, вжимая того в кресло всем своим весом. - Сначала я вспоминал Ваше лицо: глаза, губы, кожу, язык, нос, шею... Особенно шею. Как бы я держал ее своими руками, так прекрасно она смотрелась бы с моими руками и следами моей любви к Вам. А потом я вспомнил, что от Вас пахнет мужчиной, и даже сейчас я ощущаю его запах на Вашей белой коже. Так хочу Вас испортить, мой доктор, так хочу развратить Вас, хаха. Но судя по всему, Вас уже хорошенько отымели, пока я умирал от тоски по Вам в той холодной комнате. Вы специально отправили меня в тот изолятор, чтобы потом уйти пораньше домой и покувыркаться в постели с мужчиной, что даже смотреть на Вас недостоин... - Ю-Юта, ты... - Замолчите, - Доен тут же замолкает, стоит Юте больно стиснуть пальцами его челюсть и вжать голову в кресло. Он заставляет смотреть только на себя, не позволяет даже глаз отвести куда-то в сторону, и Доен ощущает себя до ужаса беспомощным. Так не должно быть. - Вы вытащите меня отсюда прямо сейчас. - Это невозможно, - Ким старается казаться спокойным, но в груди гулко стучит сердце, что Юта незамедлительно замечает и довольно ухмыляется. - Вы меня боитесь. Боитесь меня, боитесь, - он произносит это, словно мантру, находя состояние Доена смешным и абсурдным, с чем врач был отчасти согласен, потому что так легко попался в ловушку и теперь не может даже придумать хоть что-то дельное, чтобы выбраться. Почему он так слаб перед этим человеком? - Я не могу тебя выпустить, лечение еще не закончено. - Я сломаю Вашу шею голыми руками, если Вы меня не выпустите, - в доказательство своих угроз Накамото сильнее давит на шею, заставляя Доена захрипеть, но доктор только настойчиво сипит, глядя прямо в глаза: - Ломай, но я все равно не выпущу. - Ха, действительно, - хватка резко ослабевает, и Доен закашливается, пока Юта, насмешливо наблюдая за ним, что-то обдумывает и блуждает глазами по пространству кабинета. Перед глазами Кима появляется телефон, вытащенный из кармана халата, а на экране сообщение от Джонни:"Я приготовил ужин. Жду тебя". - Юта... - Так и знал, что Вы мне изменяете. И как оно? Знать, что я люблю Вас, но спать с другим мужчиной? Доен не успевает ответить, как Юта отбрасывает телефон куда-то в сторону и снова наваливается сверху, давя на горло и грозясь сломать позвонки. Он шипит: - Я хочу выйти отсюда вместе с Вами. Как же не поймете, что я только ради нас с Вами это делаю? Я стану свободным, достойным Вас человеком, и тогда мы сможем построить настоящие отношения, а не это притворство, что царит в этом дурдоме. Он вновь отпускает горло в момент, когда перед глазами уже начинает темнеть, и Доен глубоко вдыхает спасительный воздух, который царапает его органы, и он закашливается сильнее прежнего, пока Юта осыпает его лицо холодными влажными поцелуями. Ким не в силах отвернуться, ему важно хотя бы просто сфокусировать зрение и вернуться в былое адекватное состояние, но наслаждение от того, что он, наконец, может полноценно дышать, охватывает с головой. Накамото улыбается, гладя по раскрасневшимся щекам, и произносит с упоением: - У Вас зрачки расширились так, что почти не видно радужку. Так красиво. Это значит, что Вы испытываете ко мне чувства, как я и думал всегда. Значит, мы всегда будем вместе. Доен кивает, неизвестно, зачем, но этот жест так радует Юту, что тот на мгновение теряет бдительность, и доктор делает резкий рывок, отчаянно нажимая на сигнал тревоги, и это заставляет Накамото страшно закричать, словно зверя: - Нет! Зачем Вы это сделали?! Нет! Он встряхивает Доена за грудки, пытаясь добиться ответа, но в следующую секунду врываются санитары, вновь уволакивая его из кабинета под истошные крики: - Я вернусь! Я вернусь, только дождитесь меня, доктор Ким! Доктор Ким! Я Вас люблю! Доктор Ким! Доен судорожно дышит, дрожащими пальцами касаясь горящей шеи, и закрывает влажные глаза, чтобы прийти в себя, но теперь образ Юты со взглядом, преисполненным обожания, кажется, навсегда отпечатывается в его памяти.