Одолжи мне счастье

Джонни Со никогда не гордился своим прошлым и вообще той жизнью, которую вольно или невольно выбрал когда-то. У него было все: и замечательные понимающие родители, что являлись для него примером искренней и долгоживущей любви, тех самых отношений, которых он хотел достичь однажды с другим человеком; просторный двухэтажный дом, много друзей и знакомых, относительная популярность в школе, милая девушка, согласившаяся пойти с ним на выпускной бал. Перспективы, которые он сам же и посрамил неправильным выбором. Наверное, вся эта данность, в которой он рос и послужила триггером, той отправной точкой, а может, и нереализованный юношеский максимализм, ведь стоило выпуститься из школы, Джонни решил, что колледж, обучение, развитие, хорошая стабильная работа ни к чему, если можно получать деньги более легким способом. Лишь сейчас он с неким облегчением осознал: как хорошо, что его не занесло в наркопритоны или более тяжелый черный бизнес, и он попросту захотел воспользоваться своими природными данными. Гибкое, крепкое тело, привлекательные внешние данные, сексуальная харизма и шарм - все это привело его сначала в Корею вместе со случайным знакомым, что покинул его в тот же день, ничего не сказав, а потом и в клуб, где можно было реализовать свои желания. Секс никогда не был для него чем-то особенным, как это воспринимала его мама, для которой это было способом некого признания в любви, и отец отчасти поддерживал ее, однако как мужчина и бывший юноша понимал своего сына и не препятствовал в познании женских и юношеских тел. Своего рода эксперименты, что пройдут со временем, что помогали их сыну определиться, чего хочет, чего желает, что доставляет ему удовольствие. Ну... Джонни поэкспериментировал, но не остановился, желая на этом зарабатывать. В двадцать один год это казалось чем-то легким, простым, что не требовало лишней физической нагрузки, как работа на заводе, и излишней нервотрепки, как та же работа учителем. Да. Первое время. Пока за бесконечными изнуряющими танцами вокруг пилона в обтягивающих костюмах, за постоянными оголениями, терпимостью к наглым пьяным клиентам и ежедневным бездушным сексом за кругленькую сумму, он не потерял самого себя. День за днем, день за днем, год за годом, все тянулось бесконечно, вытягивая из него уже даже то, что вытянуть невозможно, а желанное удовлетворение все никак не приходило, словно решило даже не приближаться к человеку, что захотел отвергнуть душевное наполнение ради легких денег. - Ты не думала... о том, чтобы покончить со всем этим и... я не знаю... - Жить, как добропорядочный христианин? Джонни слабо улыбается на ответ Айрин, с которой они работают бок о бок вот уже семь лет. Она никогда не славилась милым отношением к клиентам, однако приносила стабильный и большой доход клубу, только по этой причине босс еще не уволил ее. Девушка усердно натягивает штаны после рабочей смены, собираясь как обычно выпить кофе и вырубиться дома до вечера, но Со своим тихим поведением явно ее задерживает, поскольку она начинает волноваться, но виду не подает. - Да, наверное. Я в том плане, чтобы уйти из клуба, заняться тем, чем ты всегда хотела, и просто спокойно жить. Может, семью создать... - Семью? С кем? Я слишком долго работаю в этом клубе и слишком хорошо знаю мужчин: с ними не создашь той самой семьи, о которой мечтаешь будучи маленькой наивной девочкой, уж слишком им вбили в голову, что сначала мужчина, а женщина всегда где-то под ним. Никак не рядом и не наравне. - Я так не думаю. - Это потому что ты спишь с мужиками, - она сбрасывает вещи в сумку и вздыхает, бросая на парня мимолетный взгляд. - Послушай. Я не советчик в таких делах, но скажу, что да, думала об этом. Думала о том, чтобы уйти, оставить это все и жить, как все остальные. Может, даже ходить на более приличную работу, завести собаку и встречаться с кем-то, кто меня не бесит, но правда такова, что отказаться от легких денег слишком сложно. Мы с тобой... мы с тобой не плохие люди. Мы можем быть заботливыми, не пинаем несчастных собак на улице, не бьем старушек в автобусах и любим своих родителей, но реабилитироваться в глазах общества никогда не получится. Не работай ты в стриптизе хоть миллион лет, узнав, они будут припоминать об этом. Для них подобная работа - показатель качеств человека. Таков стереотип. Мы низший слой, и надо с этим смириться. Она хлопает его по плечу, собираясь уходить, но заметив еще более понурый и задумчивый вид, все же останавливается и продолжает: - Но я вовсе не сказала, что не стоит пытаться исполнить свои мечты. Только не будь примерным христианином, по моему опыту, они самые ужасные извращенцы. Айрин подмигивает на прощание улыбнувшемуся Джонни. Он думает об этом долго и много, возможно, даже слишком, но это позволяет ему принять решение - начать хотя бы с малого. Он перестает принимать клиентов после основной работы, больше не выпивает и уделяет время чтению - тому, что забросил уже много лет назад. Как ни странно, прежний страх о скучной жизни не сбылся, поскольку эта новая полоса вдруг начала играть интересными красками, с таким образом и режимом Со ощущал себя увереннее, более отдохнувшим, человеком с самой обычной жизнью. Будто он был частью общества, а не болтался на самом дне. Но несмотря на эти небольшие, но все же изменения, не хватало того самого - <i>любви. Возможно, судьба благосклонна к нему, поскольку стоило ему осознать эту недостающую часть себя, как на пути встретилась та самая тихая гавань - не приверженец шумных вечеринок и компаний, поклонник тихих и уютных вечеров, умных и верных друзей, а еще сам был интеллектуально насыщен. Джонни впервые встретил Доена в магазине, когда заходил за очередной книгой, и его внимание привлекла даже не внешность поначалу, а то, что держал незнакомец в руках, внимательно изучая своими раскосыми глазами. Какая-то ужасно толстая, тяжелая и невероятно скучная в оформлении книга по психоаналитической диагностике. - Простите, - мягкий голос отвлекает мужчину от изучения, и только теперь Джонни замечает, насколько тот статен и серьезен. В его карих глазах виднелась крупица усталости и замешательства, но не было чего-то совершенно злого и тяжелого, словно он всегда жил среди самых добрых и бескорыстных людей. Сердце странно дергается, трепещет в груди, и Со упрямо подавляет в себе этот нелогичный и неожиданный порыв, неуверенно улыбаясь. - Почему Вы... интересуетесь этой книгой? Она настолько интересна? Джонни выглядел, как неандерталец, настолько глупо звучал его вопрос, но собеседник только несколько облегченно выдыхает, и отвечает: - Не знаю, насколько она интересна, но нечто подобное нужно для моей работы. - О... Вы психолог? - Психиатр. Мне нужно больше теории, которую я смогу реализовать на практике, чтобы помочь пациентам. Джонни отчего-то не может сказать ничего вразумительного, и это так сильно его бесит, что он почти щипает себя за бедро, чтобы очнуться. Присутствие этого человека какое-то волшебное - внутри так легко и свежо становится, будто кто-то окно нараспашку открыл, чтобы стало проще дышать. Со так и делает - вдыхает полной грудью, пока неизвестный, решив, что ему вряд ли интересно было слушать про лечение и психиатрию в целом, оставляет книгу на полку и движется по направлению к выходу, - а потом, опешив, бросается вслед, чтобы на улице у самых дверей остановить. Тот, конечно же, пугается, но замирает в ожидании, а Джонни лишь спрашивает: - Не хотите ли кофе? Медовые глаза покорили Доена уже в тот миг.</i>