Одолжи мне счастье

- С учетом некоторых обстоятельств, я удивлен, что Вы согласились с нами сотрудничать, - Джехен кладет папку на стол и присаживается напротив Тэна, которого вызвали для разговора. - Я сам от себя не ожидал. Появившись здесь, я нарушаю слово, данное Доену, если он узнает об этом, нашей дружбе конец, - Чон убедился, что Джонни был прав, когда описывал Тэна. Тот одним своим видом показывал, как ему не нравится все происходящее и как тяжело ему переступать через себя и свои принципы. - Я ценю это, поверьте. На самом деле, все, что нам необходимо, так это Ваше профессиональное мнение. Когда состоится суд, было бы неплохо присутствовать Вам, чтобы дать экспертную оценку состоянию Ким Доена и Накамото Юты. Хотя первая персона нас интересует особенно сильно. Мужчина прищуривает глаза, начиная о чем-то подозревать, и спустя пару секунд усмехается, закидывая ногу на ногу. - Бросьте, следователь Чон. Вы хотите сделать меня свидетелем обвинения не для того, чтобы помочь Доену, а чтобы выставить его полнейшим психом. Джехен совсем не меняется в лице - губы все так же растянуты в вежливой полуулыбке, глаза глядят внимательно, однако в них столько неразгаданных мыслей, что Тэну невольно становится интересно. Люди сами по себе увлекательны, а такой человек, как Чон Джехен, особенно привлекал внимание мужчины. - Забавно. Не хотите поделиться теорией по этому поводу? Тэн неотрывно смотрит в ответ, будто пытаясь прочитать его мысли, и не может пошевелиться, кажется, что если сделает это, то упустит нечто важное. Это было похоже на игры в гляделки, только на более взрослом, темном, непонятном уровне, когда ставки намного выше, чем детское задетое самолюбие. Чон Джехен казался этаким привлекательным молодым простачком-полицейским, в голове которого гуляет ветер. Это было правдой лишь на каких-то двадцать процентов. Джехен был легкомысленен и ветренен, но всеми силами боролся с этими качествами, что совершенно не подходят для работы следователем. Остальные восемьдесят процентов он вот уже добрых десять лет старается направлять в правильное русло, но порою случаются ошибки. Такие, как Джонни Со. Спустя минуту затянутого молчания Тэн все же сдается. - Официально объявлено, что Накамото Юта был застрелен при задержании, но мы все прекрасно понимаем, что ни жертве, ни общественности незачем знать полную правду. Он жив, и Доен чувствует это, как никто другой, поскольку за время такого тесного и вынужденного общения со своим мучителем он будто слился с ним в одно целое. Вы нашли кое-какие интересные и веские доказательства вины Накамото, но еще их не проверили, хотя знаете, что, чем скорее это случится, тем быстрее назначат дату суда. Вы, как молодой следователь, только-только приступивший к обязанностям и не успевший получить профессиональное выгорание от бесконечного количества жестоких смертей и приговоров судей, конечно же, жаждете справедливости. Людям Вы сдать Накамото не можете, иначе, прознав о том, что он живее всех живых, они непременно найдут способ расквитаться с ним, а Доен начнет доставлять еще больше проблем, чем слегка запутанные им самим показания. Например, пойдет на шантаж, угрозы, протесты и мольбы, лишь бы увидеться с ним, а также начнет защищать любыми способами, перевирая любые, даже самые незначительные факты, которые, так или иначе, придется принимать во внимание, ведь он главный свидетель. Именно поэтому, чтобы похититель, насильник и просто сумасшедший не вышел на свободу до конца своих дней, Вы решили наверняка убрать Доена моим экспертным мнением: в суде я, конечно же, под присягой скажу, что у него стокгольмский синдром, возможное посттравматическое стрессовое расстройство и излеченная депрессия, которая может вернуться, что он не может адекватно оценивать окружающую обстановку, реакции и мотивы людей, и, что еще лучше для Вас, он влюблен в своего мучителя и испытывает к нему сочувствие. Судья и обвинитель сразу начнут подвергать сомнению его показания, и, соответственно, признают негодным свидетелем. Затем прокурор предоставит найденные вами доказательства, их внимательно изучат, а потом... с учетом уже имеющегося диагноза обвиняемого посадят в психушку на принудительное лечение до самой смерти. Накамото Юта заживо сгниет в клинике, и это именно то самое правосудие, которого Вы хотите добиться, - Тэн широко улыбается внимательно слушающему Джехену, и тот отвечает: - Это очень интересная и продуманная теория, однако... зачем мне это делать, если даже с Доеном Накамото отправят на лечение? - Да, но я забыл упомянуть, что перед слушанием по данному делу, Вы добьетесь вместе с прокурором еще одного заседания по признанию Ким Доена непригодным свидетелем, а значит, полиция не станет тратить ресурсы и время на проверку. Пока Доен имеет статус главного свидетеля, вы обязаны реагировать и проверять каждое его слово, отрабатывать версии и подтверждать их, но он стал лгать все больше, и Вы приняли это решение. Джехен мягко улыбается, наклоняясь над столом, чтобы тихо сообщить: - Все верно, за одним исключением. Я уже добился этого, и заседание состоится через четыре часа. Тэн всеми силами скрывает нарастающее раздражение за вежливой улыбкой. Этот следователь начинать его бесить по непонятной причине: то ли потому что вел себя слишком самоуверенно для своего возраста и неопытности, то ли потому что пытался использовать его, чтобы сделать Доена в глазах людей сумасшедшим. Отчасти второй пункт был правдой, но это было излечимо, просто нужно было больше времени и сил, а назойливый Чон Джехен путался под ногами, как какая-то злая собачонка, цепляющаяся острыми зубами за штанину из вредности. - Нет повестки - нет явки в суд. Мужчина в ответ медленно пододвигает лист бумаги к нему поближе, и Тэну хватает секунды, чтобы увидеть:"Судебная повестка...". Он стискивает пальцы от злости, не шевелясь, пока Чон играет густыми бровями с деланным сочувствием: - Упс. Подумал, бюрократическая система в нашем серьезном деле ни к чему, поэтому решил поиграть в почтальона. До встречи в зале суда через четыре часа, господин Читтапон Личайяпорнкул. Врач подрывается с места, раздраженно поправляя края плаща, и, взмахнув им, стремительно покидает кабинет. Сбежать он не мог, отказаться тоже, а хитрое круглое лицо следователя бесит его все сильнее, стоит ему возникнуть перед глазами.

***

- Что планируешь делать? - Не знаю! Черт меня побрал согласиться на это сотрудничество, только хуже сделал. И кому? Доену! Человеку, которому пообещал молчать обо всех наших разговорах! Джонни тяжело выдыхает, откидываясь на спинку стула, совсем не зная, что делать дальше. Ему пришлось оставить Доена одного дома спящего, чтобы встретиться со злым Тэном, который, казалось, готов был проглотить планету, настолько Джехен его взбесил. Даже любимый крепкий кофе не спасает положение, и, пододвинув блюдце с пирожным к собеседнику, Со произносит: - Поешь и послушай меня. Даже если не хочешь, придется пойти туда, ответить на вопросы и уйти, - он твердым взглядом заставляет врача замолкнуть, когда тот уже пытается возразить. - Следователь Чон все спланировал. Если все так, как ты говоришь, то с Доеном или без, но Накамото он посадит. Не то чтобы мы все были против этого, верно? Ты сам сказал, да и я заметил, что Доен стал другим, он больше не тот честный человек, которого мы знали. Когда он узнает, что Накамото жив, то все может превратиться в катастрофу. Он уже дает лживые показания, его должны были арестовать хотя бы за это, а уж про шантаж я молчу, но этого не сделали с учетом его состояния. Сам подумай, будь ты на месте Джехена, стал бы доверять ненадежному свидетелю? Он просто облегчает себе и всем остальным работу. - Доен узнает, что я ходил на это заседание, и навсегда забудет дорогу ко мне. По сверкнувшим глазам Тэна, Джонни с сожалением понимает, что тому Ким очень дорог и вот так глупо не хотел его терять. Доен был принципиальным и упрямым человеком, он переставал общаться с теми, кто не сдерживал своих обещаний, хотя сам далеко не был идеалом. Тэн больше всего на свете не хотел прерывать какого-либо общения с ним, поскольку тот был единственным, кто понимал его, поддерживал и не осуждал. Он был единственным другом, а их мужчина умел ценить. Так ему казалось до сегодняшнего дня. - Доен поймет тебя. - Так, как понял твое предательство? - Это другое. - Это то же самое, - Тэн зло сверкает глазами и стучит по столу ладонью, шипя, - это все то же самое. Мы оба бросили его там, забыли, а он каждый день, каждую минуту думал и вспоминал. Если не обо мне, то о тебе уж точно. Все то время, что он пробыл там, единственное, что помогало ему не свихнуться, - это мысли о тебе, воспоминания, чувства, мысли о том, что ты ищешь его и обязательно спасешь. - Я прекрасно знаю, что совершил, и нисколько себя не оправдываю. Он не простил меня, наверное, никогда не сможет, но тебя... тебя у него получится простить, потому что, когда он излечится, то поймет, что ты делал это во благо. Что суд, что признание его неподходящим свидетелем помогло выполнить полиции свою работу качественно и быстро. Они оба наговорили лишнего, и, может быть, чувствуют себя виноватыми за резкость, однако Тэн задумывается о правильности и справедливости своих поступков, а Джонни о том, что когда-нибудь Доену хватит сил простить его.

***

Суд был легким с точки зрения процесса, но не для Тэна, который не мог перестать думать о предательстве. Чон Джехен сидит в зале, глядя прямо на него, словно гипнотизировал и напоминал: не сметь делать шаг в сторону, иначе последствия будут слишком тяжелыми для них всех. Они пробыли там лишь час, а по ощущениям, целую вечность. Читтапон в ожидании решения невольно вспоминает, как впервые познакомился с Доеном в университете: тогда первый переехал в Корею по программе обмена, а второй оказался очень коммуникабельным второкурсником. Их связали одна комната в общежитии, общая любовь к психологии человека и педантизм, а также взаимная симпатия. Ох, Тэн будет помнить всегда, как головокружительно и страстно любил Доена - такого, казалось бы, невзрачного, временами назойливого и добросердечного. Они много говорили обо всем - об учебе, искусстве, людях, самих себе. Много говорили, много любили. Наверное, это их и сгубило. Они слишком сильно и слишком много чувствовали друг к другу. В какой-то момент Тэн испугался, что слишком зациклен на человеке, которого знает всего ничего. - Я тебя люблю. - И поэтому бросаешь меня? - Нет, я не!.. не бросаю, нет. Я просто... прошу о расставании, - Тэн готов сорваться на плач в любую секунду, однако держится из последних жалких сил. Он цепляется холодными пальцами за край стола, о который обессиленно опирается бедрами и боится посмотреть в родные глаза. - Посмотри на меня. Парень упрямо мотает головой, прикрывая глаза, и мелко вздрагивает, когда слышит крик: - Посмотри на меня, Тэн! Тот медленно поворачивает голову, чтобы увидеть боль, из-за которой самому становится тошно. Его мутит, а холодный мерзкий пот облепливает его худое тело, но он не может теперь оторвать взгляда от печальных, непонимающих глаз. Таких карих, нежных и любящих. - Что-то случилось? Я сделал что-то не так? Тебе нужно уехать домой? Что? Что случилось, если ты не разлюбил меня? - Я хочу расстаться, потому что люблю тебя. Я совсем не тот, кто тебе нужен. - Это глупо! Так глупо, что я даже злиться на тебя не могу, идиот! Доен обувается и накидывает тонкую куртку на широкие плечи, чтобы пойти и проветриться, а Тэн не пытается его даже остановить, устало глядя на резкие движения. Спустя долгую минуту Ким останавливается и вновь бросает грустный взгляд на Читтапона, тяжело вздыхая. Будто вот-вот задохнется и умрет. - Мы хотя бы будем дружить? Тэн не выдерживает, срываясь на молчаливые слезы, и с дрожащей улыбкой кивает, едва говоря: - Да. Да... Обязательно. Прости за все это. Я тебя люблю. Очень люблю. - Я тебя не понимаю. Ты такой дурак, Тэн. Любишь, но при этом плачешь и просишь расстаться. Не понимаю, из-за чего все это. Мне больно, чтоб ты знал. Но я знал, что первая любовь причиняет боль. Но не настолько сильно. С этими словами он выходит из комнаты, заканчивая возводить между ними ту самую невидимую границу, за которую впредь запрещено было переходить. Тэн хочет как можно скорее выйти из этого душного здания и закурить, чтобы выпустить накопившееся напряжение, и на улице его застает самый раздражающий на свете человек, становясь рядом и поднося зажигалку к не начатой сигарете. Врач не отказывается, раздраженно выпуская дым в его красивое лицо, и глядит куда-то в сторону - боится, что если посмотрит на этого человека еще раз сейчас, то не сдержится. - Добились своего? Доена признали невменяемым, а значит, и непригодным свидетелем. Заставили меня предать друга. И ради чего? Ради того, чтобы облегчить себе работу. Джехен молчит несколько секунд, обдумывая его резкие слова, а затем, спустившись на пару ступенек вниз, негромко отвечает, и голос его настолько уставший и изнуренный, что Тэну на секундочку становится его жаль: - Я понимаю Вашу злость, нежелание идти в суд на такое дело, однако... я делаю это ради Доена. Иногда нам всем приходится идти на какие-то жертвы. Ваша позволит мне сделать все возможное, чтобы изолировать Накамото Юту от невинных граждан. Одной такой жертвой я спасу двоих, пятерых, может, даже сотню. Даже если эта жертва означает спасение хотя бы одной жизни, значит, она была сделана не зря. Снимите с себя груз вины и возложите его на меня. Спасибо за то, что пришли. Тэн молчит, ему нечего сказать человеку, который раскрывается с каждой встречей по-новому. Может быть, в его словах была правда, риск и все жертвы были оправданы, но слишком уж тяжело быть человеком, бросившим, может быть, любовь всей своей жизни из-за жалкого надуманного страха, оставившим его в руках мучителя на долгие годы, а сейчас - раскрывшим его тайны ради признания невменяемости.