Не такой, как все.

Несколько дней пролетело незаметно. В школе по прежнему идёт ремонт, из-за чего занятий не было. Всё это время Рики был у Сону. Больше разговоров про его семью не было, хотя Ким хотел как-то подтолкнуть, но не стал повторять прошлый опыт. Парни сидят на большой мягкой кровати голубоглазого. Каждый занят своим: Нишимура рисует портрет, а Сону листает ленту в соцсети. Он чувствовал напряжение у брюнета и ему хотелось как-то помочь. — Рики, — обращается старший к японцу. — давай договоримся. — О чём? — спрашивает он, не отрываясь от скетчбука. — Извини, что отвлекаю, но посмотри на меня. — юноша довёл линию карандашом и устремил свой взор на Сону. — Я слушаю. — Спасибо. Ну так вот… давай сделаем так. Если вдруг тебя будет что-то тревожить, то говори об этом мне. Делись со мной своими переживаниями, эмоциями, мыслями. Чем смогу я помогу, поддержу тебя, если тебе нужно будет. Даже если меня не будет рядом, говори это Чонвону. Он тоже переживает за тебя. Только не молчи, прошу. — Хорошо, я не обещаю, что сразу буду всё тебе рассказывать, но я постараюсь. — Я понял тебя, спасибо, что не отказал. — Ну как я могу отказать такому ангелочку? Ты тоже делись со мной, если тебе нужно будет. — Хорошо. — Ким широко улыбался. — Я наверно достаю тебя этим, но может… ты хочешь сказать что-то? Ну или поделиться чем-то? — Знаешь, — он закрывает скетчбук. — вроде да. Мне бы хотелось, чтобы мои родители развелись. Я знаю, как это звучит, но это же не просто так такое желание появилось. Каким бы он статным и уважаемым не выглядел, в душе он монстр и ненормальный. Я не хочу, чтобы мама и сёстры страдали от него. Мы и так натерпелись… К сожалению, мама меня даже слушать не будет. Она его любит, даже после всего, что он сделал, а сейчас он в больнице, так что про развод можно вообще забыть. — Рики, мы можем постараться открыть ей глаза. — Сону, я много раз пытался с Конон вместе, но она нас не слушала. Говорила, что знает и что сделает с ним что-то. Как ты видишь, ничего не изменилось. Он продолжает ебать мне мозги своей работой и выводить нас с Конон одним лишь видом. — Ну может он исправится, после того, как очнётся? — Сону-я, я рад, что ты ищешь везде хорошее, но к нему это не относится. Он останется таким же уёбком. — Ладно, — альбинос глубоко вздохнул. — я понял. Ещё мог бы я спросить кое-что? — Спрашивай. — Вот я заметил, что Сола ведёт себя не на свой возраст… — Ааа… так ты об этом… Ну знаешь.. у неё раздвоение личности и в основном преобладает та, которую ты видишь: маленький ребёнок, который хочет много играть. Настоящую Солу я уже давно не видел и скучаю по ней… — Прости… — блондин заключил в тёплые объятия Ники. — Ничего страшного, я должен был сказать это раньше. — он повторяет действия за старшим. — Просто… я не знаю… у меня в жизни всё не так и я не знаю как бы на это реагировали люди. — Эй, Рики, взгляни на меня. Плевать кто и что думает о тебе или твоей семье. Запомни, самое важное это то, что думают о тебе те, кто тебя окружают. Напомню, вокруг тебя те, кто любит тебя. Так что не нужно думать про других вообще. Главное думать о себе, близких и важных для тебя людей. — Я и думаю, просто… меня до сих пор не покидают мысли, что все меня обсуждают и хотят как-то навредить или важным мне людям. Я понимаю, что мне глубоко плевать должно быть, так и есть, но почему-то, эти мысли со мной всегда… — Рики… — Сону, выслушай… — перебивает его японец. — Я до сих пор не могу себя простить за то, что случилось с Тадаши. Я не могу себе позволить нормально жить, когда это мог бы делать он. Я не могу смотреть на себя в зеркало, потому что думаю, что никчёмен и не достоин вообще жить. Я не могу просто спокойно отпустить, не могу… Мне слишком больно… Он не должен был умирать… не должен был, понимаешь? — в его глазах искрят слёзы. — Я… я… я всего лишь хотел, чтобы меня приняли, а теперь из-за меня его нет… Его нет, понимаешь?! — его голос срывается и издаёт хрипотцу. — Рики… — Ким попытался успокоить младшего, но он продолжил себя обвинять. — Я каждый день просыпаюсь с мыслями, почему это не я. Почему не я тогда стоял на крыше? Почему не я упал с неё? Почему не я умер?! Я везде вижу его и мне стыдно! Стыдно, что я живу, а он нет. Стыдно, что у моих родителей есть сын, а у его нет. Мне стыдно даже думать, что это всё не из-за меня, но его нет и это я в этом виноват. Я виноват…. — Рики задыхается от кома в горле и нахлынувшей боли во всём теле. — Виноват, что такой родился, виноват, что он заговорил со мной в тот день, виноват, что был таким слабым, виноват, что меня не было в тот день и я не спас его… Я во всём виноват!! — альбинос молча крепко обнял впереди сидящего, но тот стал вырываться. — Нет! Отпусти! Сону, пожалуйста, отпусти. — старший крепче держит свои объятия, не давая слабину. — Прошу, Сону, прекрати. Отпусти, меня… Я же могу сделать тебе больно… — это никак не повлияло и кореец продолжил крепко обнимать Нишимуру. — Сону, ну я же прошу тебя! Ну пожалуйста, отпусти меня! — он пытается отлепить от себя блондина, что вызывает у того боль, но сейчас тот был слишком силён. — Я же… я же… Сону… пожалуйста… — его тело ослабло, а руки опустились. Головой Рики упёрся о плечо голубоглазого и стал плакать сильнее. — Сону, прошу… — Тише, тише, Рики-я, тише… Вот так, тише. — Сону аккуратно гладил младшего по голове, чтобы тот быстрей успокоился. — Всё хорошо, я рядом. Я тебя не отпущу. — всхлипы становятся сильней, а иногда стихают, меняясь с небольшой периодичностью. — Тихо, мой маленький, я рядом… Ким вместе с Ники лёг на кровать не разрывая крепких объятий. Он стиснул его в руках не давая вырваться. Все внезапные попытки высвободиться у юноши не увенчались успехом. На душе было слишком больно, ведь старший пропустил через себя все слова и эмоции японца. Он сам прекрасно понимал его, ведь тоже винил себя в смерти мамы, но он смог с этим справиться. Нишимуре предстоит ещё пройти этот долгий путь, чтобы отпустить его умершего друга и жить без тяжести на душе. В скором времени парень с гетерохромией уснул и Сону смог спокойно оставить его одного. Ему нужно было сходить в магазин, чтобы приготовить ужин для всех. По дороге обратно домой, Сону вспоминал, что ещё ему нужно купить и поняв, что он забыл любимые младшим пуннопаны, повернул в сторону небольшого ларька, где их и пекли. Женщина оказалась очень милой и доброй, из-за чего юноша не скрывал своей лучезарной улыбки. Альбинос шёл на автобусную остановку и проходил мимо многоэтажных домов, как вдруг его за запястье очень сильно дёрнули, что он чуть ли не свалился на асфальт. Его завели в пространство между домов и прижали к холодной стенке. — Не страшно ли тебе ходить по таким местам одному? — спрашивает человек с противным и знакомым голосом. — Что тебе надо? — спокойно говорит блондин. — Ты же понимаешь, почему ты здесь? — загадочно произносит брюнет, смотря прямо в голубые глаза. — Нет. — Ну как же так, Сону-я~, я что, совсем непонятливый? — он сильней сжимает плечи Кима, получая удовольствие от того, что тому больно. — Прекрати. — старший терпит, чтобы не показывать свою боль этому ненормальному. — Нет, Сону, это ты прекрати к нему лезть. — тот начинает злится и желание применять жестокость растёт. — Я думал, что мы решили этот вопрос ещё в прошлый раз. — Сону~, не всё так просто. — Я знаю. — перебивает он брюнета. — Я же не глупый Сухун, я прекрасно понимаю, почему ты так к нему липнешь. — И что же ты понимаешь?? — парень ещё больше злится и стискивает зубы. — Он выбрал меня, так что успокойся и оставь нас в покое. — Надо же… как мы осмелели. В первый раз ты плакал и падал в обморок. Может мне нужно снова тебя ударить? — Кан рукой ведёт вниз, специально трогая тонкую талию и мягкие бёдра. — Я бы советовал этого не делать. — его голос был спокоен, что зверски выводило из себя младшего. — Да что Рики-кун нашёл в тебе?! — Сухун кричит от возмущения. — Не знаю, может то, что я нормальный? — Нормальный… — парень сжимает и впивается тонкими ногтями в нежную кожу альбиноса, но даже это не изменило его лица. — Ты считаешь, что я какой-то не такой? — Я считаю, что тебе нужно остановиться пытаться получить расположение Рики. Ты уже сам всё испортил, так что даже не надейся на что-то. Даже на дружбу. — Заткнись!! — он со всей силы трясёт плечи Кима, а тот спиной ударяется о стену. — Ещё хоть одно слово… — Я не боюсь тебя, Сухун. — А стоит. — из кармана дорогих брюк одноклассник вынимает складной нож. Щелчок и лезвие оказывается возле шеи голубоглазого. — Прекрати. Тебе это не надо. — Почему ты не боишься? Почему ты не плачешь и не трясёшься от страха?! — Потому что я тебя не боюсь. — Почему?! — Мне тебя жалко. — говорит уверено и прямо в карие глаза. — Ж-жалко..? — шёпотом себе под нос пробормотал юноша, расслабляя хватку. — Он на тебя никогда не посмотрит иначе. В этом ты сам виноват. — Заткнись!! Иначе прирежу!! — брюнет вновь давит на грудную клетку старшего и приставляет нож к шее. — Ну давай, только не уверен, что после такого Рики к тебе побежит с распростёртыми объятиями. Он тебя возненавидит ещё больше. Сухун вопит от голоса в голове, который не замолкает и становится лишь громче. Он отходит от альбиноса и берётся за голову. Пока Кан бормотал себе что-то под нос, Сону решил быстрей уйти от него, но его план не был осуществлён. Подросток набрасывается на Кима. Он успел поставить блок руками, иначе было бы всё хуже. Рукав худи моментально окрашивается в ало красный, а на этом месте неприятно горит и ноет. Его предплечье сильно кровоточило от полученного сейчас пореза. Лезвие ножа было настолько острым, что смогло прорезать ткань. Одноклассник с бешеными глазами смотрит на блондина, что не показал не одну эмоцию. Его это очень возмутило и взбесило до безумия. Внутри голубоглазого несомненно таился дикий страх, но он делал всё, чтобы его не показывать. В нём появилась какая-то уверенность, что сейчас ничего не произойдёт, поэтому он сделал шаг вперёд, от чего сын бандита смотрел на него с немым вопросом. Юноша делает ещё один шаг, а тот медленно отходит. — Ты не знаешь, с кем связался, Кан Сухун. — сейчас его голос звучал намного ниже, чем обычно, и это даже смутило младшего. — Я могу поступить с тобой намного хуже, чем ты можешь себе представить. — он выхватывает у Хуна нож и медленно машет перед его лицом. — Лучше уходи сейчас же или ты испытаешь на себе все прелести садизма. — взгляд Сону был холоден и веял чем-то таким опасным, что тому стало не по себе от этого. Кан молча бросился прочь от этого места, что даже не забрал свой именной нож. Когда одноклассник скрылся за поворотом, Сону выронил нож и с бесконтрольным тремором рук взялся за голову. Его всего трясло, по щекам текли слёзы, сердце бешено билось от страха, который он сейчас испытал. Он опустился на корточки и обнял сам себя. Ему не хватало кислорода, чтобы перестать задыхаться от нахлынувшей истерики и страха. Как кореец остался ещё жив после такого, для него останется загадкой, а что он делал… Это просто невозможно… Разве это был он? Не кто-то за него? Разве он на такое способен?… Видимо да, раз блондин смог запугать самого Кана Сухуна. Рана кровоточила и неприятно горела. Нужно было срочно её обработать. Альбинос очень быстро вернулся домой. К его счастью Рики ещё спал и он может всё сделать быстрее. Сняв худи, блондин кинул его в стиральную машину, перед этим немного замочив рукав. Всё предплечье было в засохшей крови, где появлялись новые красные дорожки. Юноша промыл порез в тёплой воде и залил его антисептическим средством, чтобы обеззаразить. Ватными дисками впитывал кровь, которая не останавливалась. Он пытался сделать всё, чтобы рана не кровоточила, но всё было тщетно. Трясущимися руками Ким замотал порез ленточным пластырем, чтобы сначала остановить кровь. У блондина уже темнело в глазах и он начинал терять равновесие. Сону берётся за перила лестницы, чтобы подняться к себе в комнату. Ему нужно срочно лечь в кровать, иначе бы он лежал на полу. Голова пульсирует, а в висках неприятно колит. Парень весь шатается и его до сих пор трясёт. Белокурый одевает чёрную кофту, чтобы скрыть алые пятна, если вдруг кровь не остановится. Старший старался аккуратно лечь, но он только плюхнулся в постель и с последними силами обнял за руку Нишимуру. В его тепле было так спокойно и хорошо. Он моментально отключился и был уже без сознания.

***

— Рики, не отвлекайся. — просит его Сону. — Будь внимателен, пожалуйста. — Да, хорошо, прости, Сону. — юноша продолжил аккуратно поливать цветы во дворе Кимов. — О чём ты задумался? — Да так.. — он махнул рукой. — Не обращай внимания. — Ну да... как же... После того дня Рики стал очень много уходить в себя, что стало беспокоить альбиноса. Хоть он и прекрасно понимал его, но считал, что так много думать нельзя. Ведь они договорились, что будут рассказывать о своих переживаниях, а в итоге тот день был первый и последний, когда Нишимура выговаривался. Старший переживал за любовь всей его жизни, которая сейчас помогает ему с цветами. Ему хотелось, чтобы японец начинал доверять ему свои страхи и переживания, чтобы он не боялся, но не хочет на него давить. Сейчас он может только окружить его заботой и быть рядом. Ким до сих пор не может поверить, что совершил тогда. Он не может уложить в своей голове, что это был действительно он в тот момент. Обычно он падал в обморок при малейшем волнении, а тогда он вообще будто отключил эту особенность. Даже когда Сухун порезал его руку, он должен был сразу вырубиться на несколько дней. Так ещё и пришёл домой после этого и уже тогда он начинал отключаться. Он всю жизнь живёт с тем, что стоит ему только поволноваться, так ему становиться плохо, а тут он почти не умер и вообще ничего. Нет, конечно, он проспал так ещё два дня, но всё же. Ради Рики Сону готов пойти на многое и даже глядя в лицо опасности будет защищать его. Ники сильно испугался, когда проснулся и рядом увидел Кима ещё бледнее, чем обычно. Он не отзывался на своё имя, не просыпался и был холодным, как лёд. Это очень сильно напугало младшего, но он смог укротить свой страх. По чёткой инструкции господина Кима по телефону он смог поставить капельницу блондину. Было страшно сделать что-то не так, но всё получилось, что не могло не радовать его самого. Все эти два дня он не отходил от белокурого и проверял его состояние, а когда тот проснулся, то младший был безумно рад этому. Японец так переживал, что могло случиться что-то серьёзное с Сону, но всё хорошо. Старший растаял в искренних и нежных объятиях Нишимуры, что прослезился. Тогда брюнет был таким нежным и чувственным, что не могло ещё сильней украсть сердце бледнолицего. Он так вжимался в Кима, будто это последняя их минута вместе. Он никогда не расскажет ему, как много плакал, пока тот был без сознания. Ники накручивал себя с каждой минутой всё сильней, когда заходил в комнату, а альбинос лежал в том же положении. Было очень больно осознавать, что он мог никогда больше не открыть свои красивые голубые глазки. Юноша пересаживал цветы и изредка поглядывал на дорогу. Несмотря на его просьбу, брюнет всё равно погрузился в свои мысли и ничего не слышал. Кореец смирился и продолжил копать новую лунку для цветка. В какой-то момент в далеке он заметил чёрную точку, которая с каждой секундой превращалась в автомобиль. Он нёсся с бешенной скоростью и не намеревался останавливаться. Сону насторожился и отложил садовые приборы в сторону. — Рики. — младший не слышал внешний мир, что иногда злило блондина. — Рики. — громче позвал его подросток, но реакции никакой. Только сейчас он заметил, как японца и машину разделяло пару метров. — Рики! Берегись! Ким налетает на парня с гетерохромией и со всей силы валит на влажную траву. За спиной пронёсся автомобиль с характерным звуком, от которого альбинос сильней вжался в младшего. При падении он очень сильно ушиб руку, на которой был свежий порез. — Сону? Сону, что случилось? Что произошло? — в недоумении спрашивает Рики, увидев на себе голубоглазого. — А то, что тебя чуть не сбили! Я сколько раз говорил тебе не уходить в себя так часто.. Рики.. — парень скатывается на траву и берётся за левое предплечье. — Ай.. — Ты ушибся? Больно сильно? — обеспокоившись начинает заваливать вопросами Нишимура видя, как у того наворачиваются слёзы от боли. — Нормально.. Ничего страшного, просто ударился... — отмахнулся он и встал на колени. — Главное, что ты не пострадал. — Сону кладёт свою ладонь на тёплую руку любимого. Ники переводит взгляд на их руки и замечает кровавые разводы. Он раскрыл глаза шире от увиденного. — Сону! Это что? Откуда у тебя кровь?! — японец переворачивает ладонь на внутреннюю её строну, чтобы посмотреть, что с ней. — Блять... — Ким пытается высвободить руку из крепкой хватки младшего, но у него ничего не выходит. — Сону, откуда кровь? — продолжает спрашивать он, вертя руку в разные стороны. — Ну поранился немного, что в этом такого? — Немного?! — Рики увидел большое красное пятно на локте другой руки. Сегодня Сону не избежать допроса, а этого он хотел меньше всего сейчас.