Плетёт свои сети хитрый Паук

      Питер жалеет, что у него никогда не было достаточного опыта в том, чтобы успокаивать гражданских.       Потому что все, кроме ЭмДжей, явно готовы впасть в панику. Ладно, все кроме ЭмДжей уже впали в панику, просто не рискуют делать это слишком громко. Любой из бывших Мстителей наверняка отлично знал, как вести себя в таких ситуациях, а вот у него с его репутацией главного зла Нью-Йорка опыта маловато.       Небольшим оправданием может служить то, что раньше ему не приходилось сталкиваться с аномальными зонами. К такому, честно говоря, трудно быть готовым. Он бы предпочел скорее иметь дело с террористами, чем с Уолмартом, внезапно решившим стать бесконечным, с Уолмартом, в котором они только что обнаружили бесхозную руку.       На мгновение Питер жалеет, что не имеет права завизжать как Бетти.       — Ладно, — говорит он так уверенно, как только может. — Вот что мы сделаем.       Все, включая Флэша, поворачиваются к нему и смотрят с такой надеждой, что Питер подавляет желание переступить с ноги на ногу.       — Если мы будем идти вдоль одной и той же стены, то рано или поздно наткнемся на, по крайней мере, другое помещение, — продолжает он, надеясь, что звучит воодушевляюще.       — Хорошо, — говорит Флэш быстро. Заметно, что он старается не смотреть на окровавленную руку. — Отлично. Думаю, это то, что надо.       Питер замечает, что уголки губ ЭмДжей дергаются, и от этого сам ощущает желание улыбнуться — что-то, что он не делает слишком часто.       Остальные кивают, чему Питер крайне рад, потому что он не уверен, что сможет придумать план получше.       ЭмДжей пристраивается рядом, когда он выходит вперед, чтобы вести их группу за собой.       — Ты же хотел посмотреть на аномальные зоны, неудачник, — говорит она безразлично и тихо, так, чтобы никто больше не услышал их разговор. Однако Питер научился различать оттенки ее тона и явно улавливает поддразнивание.       — Надеялся на что-то более безобидное, — в тон ей отвечает он. — Такого сердце Флэша может не выдержать.       ЭмДжей тихо хмыкает, что Питер засчитывает себе за победу.       — Что будешь делать, если твой план не сработает?       — ЭмДжей, я правда надеялся, что ты не задашь этот вопрос, — стонет Питер.       — Кто-то должен сохранять рассудительность.       Питер подавляет желание поправить выбившуюся из ее высокого хвоста прядь волос.       — Не знаю, — говорит он уязвленно. — Наверное, придется разделиться.       — Самый тупой план, который я слышала, — удовлетворенно кивает ЭмДжей. — Десять очков Пуффендую.       — Почему это Пуффендую? — озадачивается Питер.       ЭмДжей окидывает взглядом его фигуру, облаченную в плюшевую худи и куртку, и пожимает плечами.       — По-моему, здесь все очевидно.       Питер решает на это не реагировать.       —       Флэш чувствует себя примерно так же, как когда он увидел свою мать, вцепившуюся в горло его отцу.       План Паука оказывается провальным: они идут вдоль стены несколько часов, но картина вокруг них остается прежней. Флэша начинает тошнить от бесконечных стеллажей примерно спустя полчаса их прогулки.       Но хуже становится, когда они останавливаются. Только Паук и Джонс сохраняют невозмутимый вид. Лидс выглядит так, словно потерял всякую надежду, а Бетти, кажется, готова разрыдаться.       Флэш очень хорошо ее понимает.       Его мозг лихорадочно пытается найти выход из сложившейся ситуации, лишь бы не думать о том, в каком дерьме они все оказались. И когда находит — Флэш едва не подпрыгивает на месте от радости.       — Эй, а что, если пойти напролом? — выпаливает он, нетерпеливо подергивая рукав куртки. — Ты ведь сильный, верно? Я имею в виду, гораздо сильнее обычного человека. Просто пробей эту чертову стену и сделай нам новый выход.       Паук склоняет голову, размышляя.       — Хм, — говорит он. — Это может сработать.       Флэш чувствует себя так, словно его похвалили.       Потом Паук бьет стену.       И все, что могло пойти не так, идет не так, когда стена идет рябью, а его кулак входит в нее с отвратительным чавканьем.       — Какого, — вырывается у Лидса, когда Паук отдергивает руку и они все пялятся на пробоину в стене, которая стремительно затягивается.       — Ладно, — говорит Флэш, пытаясь не заорать. — Вот это уже действительно стремно.       — Она сделала это, словно живая, — завороженно замечает Бетти с отвращением, смешанным с восторгом.       — Может, она и есть живая, — Флэш пожимает плечами. — Огромный живой супермаркет, который медленно нас переваривает. По-моему, отличный концепт.       — По-моему, это полный отстой, — не соглашается Нед, однако, Флэш видит, он пялится на стену с этим своим нердовским любопытством.       — Все не так плохо, — неожиданно вмешивается Брант, обводя рукой помещение вокруг них. — По крайней мере, никаких зомби.       Именно в этот момент они слышат, как кто-то врезается в стеллаж не так далеко от них.       —       Если бы это было видеоигрой, Нед бы, возможно, и смог оценить сюжет.       Однако драться с зомби в бесконечном супермаркете — это, к сожалению, реальность.       Ладно, в данный момент они не совсем дерутся. Скорее, тактически отступают, но кто знает, сколько это будет продолжаться. Паук все еще нереально крутой, улавливающий малейшее движение зараженных и уводящий их компанию в противоположную сторону.       Нед никогда ничего так сильно не хотел, как того, чтобы зомби издавали звуки. Стонали или шипели, или хотя бы просто стучали зубами — не важно. Лучше, конечно, чтобы стонали. Главное, чтобы их было слышно. Не только по звукам тел, сталкивающихся со стеллажами. Тела могли и не сталкиваться. Вообще, по мнению Неда, зомби очень недоставало… черт зомби. Если они и разлагались, то явно не торопились это делать. Черные глаза и черные вены? Отлично, им ведь так удобно всматриваться в этих постоянных сумерках. Нед уверен, что Вселенная над ними просто издевается.       Он старается не думать о том, что они застряли в ожившем Уолмарте, полном зомби, и перевести мысли на что-то более умиротворяющее. Например, на воспоминания о том, как легко Паук надрал зомби зад тогда, когда вытащил их из той ловушки. Мысль о том, что он сможет сделать так снова, когда понадобится, очень умиротворяет.       О чем еще Нед старается не думать: о том, что, если бы Паук не пошел с ними, они все уже были бы мертвы. Может, конечно, они в любом случае будут мертвы чуть позже, если этот гигантский супермаркет их действительно переваривает… На мгновение Нед замирает и прислушивается к себе. Нет, он не чувствует себя так, словно его переваривают. По крайней мере, еще нет.       А потом Бетти запинается об один из стеллажей и роняет консервную банку, с грохотом ударяющуюся об пол.       Нед решает, что им конец. Им точно должен быть конец, потому что сейчас все зомби резко выскочат из-за соседних стеллажей и сожрут их, и…       — Они не реагируют на звуки, — говорит ЭмДжей безразлично.       Им не конец.       — Это тепловые сигнатуры, — подтверждает Паук.       Им конец.       —       Бетти рада, что им достались не стремительные монстры.       Серьезно, если бы их зомби умели бегать, едва ли в мире осталось хоть немного выживших. Может, профессиональные бегуны, если бы они, конечно, сами не заразились. Но их зомби таскаются, и это делает некоторые вещи довольно удобными. Например, их избегание.       Но Бетти не дура: она понимает, что они не смогут уворачиваться от зомби вечность. Если их действительно привлекает тепло их тел, то они не отстанут, если только не удастся оторваться достаточно сильно. Что рискованно, потому что с другой стороны тоже могут быть зараженные. Никто, кроме Паука, их даже не увидит, только не в этом полумраке.       Однако, в конце концов, это единственное, что им остается. По крайней мере, им не приходится беспокоиться из-за того, что они издают слишком много звуков. Они бегут и бегут, и сердце Бетти уже готово выскочить из грудной клетки, когда Паук внезапно останавливается и прислушивается, склонив голову — к звукам или к своему шестому чувству, Бетти не может точно сказать.       Потом он кивает.       — Поблизости нет никого, кроме нас.       — И не было, похоже, — добавляет Флэш, и его взгляд прикован к стеллажам вокруг них.       Бетти может его понять. Упаковки с сухими завтраками стоят ровными рядами, настолько идеально ровными, что в условиях апокалипсиса это кажется противоестественным. Несколько секунд она просто смотрит на радужное изображение единорога на одной из пачек, прежде чем отвести взгляд.       — Это же… не очень плохо? — осторожно предполагает Нед.       Флэш смотрит на него убийственным взглядом.       — Сам как думаешь?       Паук задумчиво проводит пальцем по краю стеллажа, а потом разглядывает его, словно придирчивая домохозяйка, ищущая пыль. Потом он поднимает голову и вглядывается в потолок. Бетти следит за его взглядом и видит уже знакомые арматуру и кабели, выглядывающие из прорехи.       — Разве они не были у входа? — хмурится она, но уже в следующее мгновение забывает про свой вопрос, потому что, когда они все направляют вверх свет фонарей, она это видит.       Бетти чувствует, как по ее спине стекает капля пота, пока продолжает смотреть, словно не в силах отвести взгляд.       — Это что, — Флэш не заканчивает свой вопрос, но его голос предательски подрагивает.       То, что они сначала приняли за арматуру, в лучах света словно трансформируется, и вот они уже видят кости и обрывки плоти, уродливо свисающие вокруг. Бетти хочет закричать, но не может, словно это один из тот кошмаров, где ты теряешь голос. Флэш издает звук, подозрительно похожий на всхлипывание.       — Ладно, — говорит Нед решительно, опуская свой фонарь. — По крайней мере, я все еще не чувствую, что меня переваривают.       — Чувак, — говорит Паук, явно его передразнивая. — От этого не становится спокойнее.       —       ЭмДжей интересно, по-прежнему ли Питер восхищен существованием аномальных зон.       Она сама считает огромный живой супермаркет досадной помехой, мешающей ей осуществить план с угоном квинджета Тони Старка. Серьезно, она не для этого решила рисковать своей и, видимо, своих спутников, жизнью. Не для того, чтобы оказаться съеденной заживо чертовым помещением. Это, по мнению ЭмДжей, даже хуже, чем превратиться в зомби.       Кринжово, — как сказал бы Флэш, снимая очередное видео для своего канала.       Да, это определенно кринжово.       — Я не собираюсь умирать вот так, сделай что-нибудь, — ноет Флэш, глядя на Питера.       ЭмДжей испытывает раздражение, потому что Питер здесь вообще ничего никому не должен.       — Это ты сказал нам, что здесь безопасно и нет зараженных, — продолжает Томпсон, но резко и испуганно затыкается, когда Паук наконец смотрит в его сторону.       ЭмДжей ожидает, что он огрызнется, однако он просто склоняет голову.       — Мне жаль.       И тогда она понимает. Несмотря на то, что Питер был так же, как и все они, введен в заблуждение, он все равно считает это своей виной. Раньше ЭмДжей думала о том, как он влезает в разборки криминальных авторитетов. Сейчас она думает о том, как он спасал от зараженных гражданских.       — Но я не думаю, что отсюда нет выхода, — добавляет Питер, расправляя плечи. — Это место хочет, чтобы мы так считали, но мы действительно позволим помещению говорить нам, что делать?       ЭмДжей неожиданно хочется его обнять. Этот порыв внезапный и сильный, но она решает подумать об этом позже. Сейчас она готова надрать зад любому, кто продолжит ныть, но, похоже, слова Паука обнадеживают каждого члена их небольшой компании.       Однако что-то очень сильно не дает ей покоя. Что-то в помещении, в котором они находятся. Что-то помимо того, что оно является частью гигантского живого Уолмарта, который, можно сказать, их сожрал.       И когда ЭмДжей понимает — по ее спине пробегает холодок.       — Эй, — говорит она негромко, привлекая внимание. — Мне кажется, или раньше стены были дальше?       —       Впервые в жизни Нед жалеет о том, что они не послушали Флэша.       Стены сдвигаются. Паук, снова забравшийся на один из стеллажей, подтверждает, что это не местное явление. Стены сдвигаются везде.       Похоже, Уолмарт решил наконец прожевать заглоченную пищу.       Нед считает, что это ни капли не круто. Он предпочел бы медленное переваривание.       — И что нам теперь делать?       Нед размышляет о том, скажет ли Флэш «я же говорил».       — Я же говорил, что ваш план — полная херня, — Томпсон повышает голос, потому что его никто не слушает.       Нед незаметно ухмыляется.       Паук поводит плечами, и этот простой жест вдруг напоминает Неду о Питере. В его груди болит от того, насколько сильно он скучает. И он просто надеется, что у его лучшего друга дела идут лучше, чем у самого Неда. По крайней мере, что его не пытается сожрать гигантский супермаркет.       Стены сдвигаются слишком быстро. Нет никакого грохота от сжимающихся под их силой стеллажей — они просто исчезают в глубине с противным чавканьем. Нед удивляется, как они могли пропустить этот звук в начале, потому что сейчас он уверен: он будет преследовать его в кошмарах. Если, конечно, им каким-то чудом удастся отсюда выбраться.       Бетти вцепляется в его локоть, когда стены добираются до края ближайшего из стеллажей. Паук чуть пригибается, занимая боевую стойку, словно всерьёз собирается сражаться с чертовым Уолмартом. Это могло бы быть смешно, если бы Нед не чувствовал благодарность за эту готовность стоять до конца.       А потом они слышат звук гитары.       — Помирать так с музыкой? — безразличным тоном уточняет ЭмДжей, которой, кажется, наплевать, что стены практически заставили их прижаться друг к другу.       Нед слышит шаги, словно кто-то бежит в их сторону в тяжёлых ботинках.       А потом воздух взрывается от мощной гитарной музыки. Нед ощущает вибрации, проходящие сквозь его тело, словно он стоит в первом ряду на концерте. Он не успевает задаться вопросом, как может настолько мощно звучать одна лишь гитара, когда понимает, что пространства вокруг них внезапно стало намного больше. Уолмарт словно отползает, спугнутый резкими звуками, и Неду хочется смеяться от облегчения.       Потом он разглядывает их спасителя.       Это… менее мрачная и более панковская версия Паука? Серьёзно, Нед не уверен, что его уже не сожрали, а это всё — не посмертные галлюцинации. Может, так выглядит загробная жизнь. С другой стороны, он не уверен, что сожранным можно оказаться незаметно.       Пока Нед разбирается со своими противоречиями, менее мрачная и более панковская версия Паука опускает гитару и небрежно прислоняется к ближайшему стеллажу. Нед пялится на кожаный жилет и на шипы на красной маске и чувствует, что его челюсть ползет вниз.       — Э-э, — неловко говорит он, потому что, очевидно, никто не собирается нарушать повисшее молчание. — Привет?       Паук-Панк… (Панк-Паук?) живо разворачивается в его сторону всем корпусом, скрещивая руки на груди.       — Как оно, быть почти съеденным магазином? — насмешливо спрашивает он.       — Ну, — говорит Нед. — Это…       — Полный улет, наверное, — игнорирует его лепетание Паук-номер-два, закидывая гитару за спину. — Паучок, бро, че как? — он беспечно хлопает Паука по плечу, и Нед невольно содрогается.       — Ты меня знаешь? — уточняет Паук своим механическим голосом.       — Ха, — Панк качает головой, словно он спросил что-то смешное. — Чутье не обманешь. Кроме того, — он выдерживает драматичную паузу. — Я наблюдал за тобой какое-то время. Надирал зад преступникам, показывал зад копам, теперь надираешь зад зомби, уважуха. Вот что я называю «свой чел», — сообщает он остальным, на секунду обхватывая Паука за плечи и встряхивая.       — Не уверен, что я тебя знаю, — замечает Паук немного язвительно.       Панк выпрямляется, и Нед может поклясться, что видит под маской его широкую усмешку.       — Я Хоби, Хоби Браун, — тянет он практически так же скучающе, как Мишель. — Выступаю на гигах, зависаю в барах, спасаю мир в перерывах. Ненавижу утро, ненавижу Премьер-министра, ненавижу ярлыки, но я Человек-Паук, как и ты, приятель.       — Просто Паук.       Теперь уже он скрещивает руки на груди.       — Кстати говоря, — игнорирует его Хоби. — Давно хотел поболтать с кем-нибудь из наших.       — Так как вы заставили это отступить? — робко вклинивается Бетти, неопределенным жестом обводя помещение.       — Ты, сестренка, — поправляет ее Панк. — И этот засранец может быть очень послушным, если знать подход.       — Так ты шел за нами? — тяжелым тоном уточняет ЭмДжей.       Хоби фыркает.       — Я живу здесь, дорогуша, — сообщает он так, словно это самая нормальная вещь в мире. — Отличное место, зомби появляются только по вторникам, мозг никто не парит, рекомендую.       — Это место, — говорит Флэш голосом чуть выше обычного. — Только что пыталось нас сожрать.       — Бывает, — пожимает плечами Хоби. — У любого места есть свои недостатки, если докапываться.       — Это абсурдно — жить здесь, — не унимается Флэш, словно слова Хоби нанесли ему непоправимую травму.       — Я не верю в абсурд. Но, если вам так не нравится здесь, могу проводить до выхода.       — Чт… — теперь Нед на него пялится. — Ты знаешь, где выход?       — Ровно там же, где и вход, — сообщает Хоби таким тоном, словно не уверен в его здравомыслии.       Спустя пять минут, когда они жадно вдыхают чистый холодный воздух, Нед уверен, что Хоби Браун — самый крутой чувак из всех, что он когда-либо встречал. После Паука, вообще-то, потому что, не поймите Неда неправильно, главная опасность Нью-Йорка внушает ужас.       — Нам пора, — говорит ЭмДжей вместо прощания.       Нед раздумывает о том, что никто из них даже не сказал спасибо.       — Ага, — говорит Хоби. — Так куда вы направляетесь? — он уже наполовину разворачивается, давая понять, что ответ на вопрос не обязателен, но, когда Бетти отвечает (ЭмДжей смотрит на нее раздраженно), Панк разворачивается обратно.       — Серьезно? — оживляется он. — Есть идеи, как добраться?       — ЭмДжей собирается украсть квинджет Тони Старка, — сообщает Флэш кисло, словно хочет, чтобы Хоби посмеялся.       Хоби смотрит на Джонс с уважением.       — Не знаю, кто такой Тони Старк, но идея звучит здраво.       — Чего ты не знаешь? — вырывается у Неда.       — Уверен, с двумя Пауками дорога будет просто найс, так что я с вами, — Хоби разворачивается на сто восемьдесят градусов и, напевая себе под нос, идет в сторону брошенных на парковке машин.       Он становится в глазах Неда в сто раз круче, когда не воспламеняется под взглядом ЭмДжей.