***
Привычная мелодия звонка отвлекла от обрисовывания клеточек в тетрадке. Урок японской литературы был последним и, как назло, самым скучным. Юдзуне повезло сидеть в ряду возле окна, поэтому она могла и рисовать, и незаметно наблюдать за тем, что происходит на улице. С четвертого этажа даже виднелись улицы города и обычные прохожие. Всяко интереснее монотонного голоса учителя. Преподаватель прошел в центр класса, к доске и наконец огласил, что урок закончен и все свободны. Девочка принялась собирать книжки в сумку. Последние несколько месяцев в школе она будто закрывалась в свой невидимый кокон и большую часть времени витала в облаках, совершенно забыв про существование других людей. Не то чтобы ей не хотелось общаться… Она просто стеснялась, поэтому решила не пытаться пересилить себя. Ее все вполне устраивало. Зато и знакомые появились в баскетбольном клубе. Семпаи до сих пор извинялись перед девочкой каждый раз, когда ее видели. — … Йосадзаяши, эй, ты вообще слушаешь? — Юдзуна была так сильно сконцентрирована на молнии сумки, что только сейчас поняла, что ее все это время кто-то звал. Она резко подняла голову на звук. Возле ее парты стоял одноклассник со слегка недовольным выражением лица. И чего он забыл возле её места? — А… Прости… Я задумалась… Ты что-то хотел? — стоял он почти впритык к ее коленям, поэтому было логично, что она не встанет, пока не поговорит с ним. — Ты что, не помнишь моего имени? — парень приподнял бровь, насмешливо оглядывая одноклассницу. — Нет, что ты, Шимада-кун! — она замахала руками, пугаясь, что обидела его. На плохую память Юдзуна никогда не жаловалась, а надменным отношением к одноклассникам не отличалась. Конечно, она помнила, что его зовут Шимада Хидео. Тем более, он как раз-таки был из того несчастного баскетбольного клуба, причем играл очень хорошо, чем и выделялся среди ровесников, и даже имел свой небольшой фан-клуб. Девчонки таких всегда любили. Простых, красивых и спортивных. Юдзуна искренне не понимала, что ему от нее понадобилось. На самом деле, она в какой-то степени тоже прославилась в школе, только, к сожалению, из-за фамилии. Ах да, теперь еще и из-за того случая в спортзале. — Я хотел спросить, как твоя рука, — он почесал затылок, смотря куда-то вбок. — Парни вообще думали, что убили тебя. Ты ж вон какая мелкая. «Ну спасибо», — с сарказмом отметила она. Шимада особой внимательностью, похоже, не отличался, ведь упомянутый гипс ей сняли уже более полугода назад. — Все хорошо, скажи им, чтобы не переживали, — Юдзуна уже хотела встать и уйти, но одноклассник так и стоял, преграждая ей путь. — Спасибо за беспокойство… Шимада выглядел так, будто пришел, чтобы сказать вовсе не это. Юдзуна его вообще не особо раньше рассматривала, но сейчас он стоял прямо над ней, поэтому любопытство взяло верх. Насколько она знала, его причуда позволяла ему уменьшать до размера ладони и без того некрупные предметы, благодаря которой в его сумку без проблем помещались все школьные принадлежности и даже баскетбольный мяч. Внешне он выглядел как обычный человек. Довольно высокий, симпатичный: с каштановыми волосами и светло-карими глазами. Одет в ту же школьную форму, что и Юдзуна, только частенько не носил галстук и снимал пиджак. — Не хочешь… До дома вместе пойти? — спустя минуту наконец заговорил парень. — Я? — Юдзуне казалось, что она ослышалась. — Ты, Йосадзаяши, блин, кто еще, — Шимада поджал губы и отвернулся. — Ну… — теперь ей становилось по-настоящему неловко. — Я немного странно хожу… Самым долгим и длинным маршрутом. А ты, наверное, домой спешишь? Не хотелось бы тебя задерживать… — Юдзуна правда хотела согласиться, но боялась, что ее привычный путь станет проблемой для одноклассника. А разочаровывать никого не хотелось. — Ты пойдешь со мной или нет? — Пойду, — напор со стороны собеседника заставил ответить ее раньше, чем она обдумала ответ. Шимада наконец отошел от ее парты, давая ей встать и пройти. Его поведение смущало, и она искала в этом какой-то подвох. Она постаралась убедить себя в том, что одноклассник согласился сам и никто его не заставлял, так что ее вины в их долгом пути не будет. Юдзуна вздохнула. Гораздо спокойнее было бы ни с кем не общаться. Вдвоем они вышли из школы и двинулись в путь. Шимада время от времени поглядывал на нее, что чуть-чуть смущало. Она пыталась выстроить логические цепочки в голове, дабы понять, с какой именно целью он сейчас идет рядом с ней. Из-за отца? Может, хочет получить автограф Спектра? Или, возможно, узнать, где он живет? А может, он фанат Старателя? — Значит, домой ты не спешишь, — немного подумав, выдал парень. — Тогда, может, пройдемся по городу? — Можно. Две цели Юдзуны теперь противоречили друг другу. Ей нужно было как можно дольше идти до дома и как можно раньше избавиться от Шимады, но не потому, что он ей противен, а потому, что сильно смущал. Остается только надеяться, что живет он близко. — Ты покрасилась? — неожиданный вопрос одноклассника заставил девочку поднять глаза с земли и уставиться на него. — Нет… А что? — концы волос всегда были белыми, вряд ли Шимада настолько невнимателен, чтобы не заметить светлы кисточки раньше. — Твоя челка точно была темной, — баскетболист ткнул пальцем на пряди на лбу одноклассницы. Юдзуна на секунду подумала, что чего-то не понимает здесь именно она. Пошарившись рукой в сумке и найдя нужный предмет, она взглянула в зеркало. Внушительная часть челки действительно окрасилась в белый! Девочка не знала, как на такое реагировать, поэтому начала трогать изменившую прядь, уверенная в том, что это какая-то шутка. Она же только утром в зеркало в ванной смотрелась! — Она такой не была… Я ничего не делала! — то, что теперь топорщиться во все стороны будет еще и челка, Юдзуну не радовало совсем. — Ну вот… — Смирись, ты седеешь, — хохотнул Шимада, на что одноклассница надулась. — Ладно тебе, не так уж и плохо выглядит. Под причуду твою подходит. Снег, там, все дела. Тебе идёт. В кои-то веки живая эмоция на лице забитой одноклассницы. Ее недовольное личико, как показалось ему, выглядело мило. — Спасибо, — немного расслабившись, она посмеялась в ладошку. Раньше Юдзуна не обращала особого внимания на одноклассников. Она помнила их лица и имена, и ей казалось, что этого достаточно. Она даже не знала, какой Шимада человек. Не видела, как он себя ведёт, не видела, как общается с другими ребятами. В памяти отпечаталось только то, как он одним из первых подбежал к ней тогда, в спортзале. Возможно, ему и не нужен был автограф Спектра или Старателя? Возможно, стоило узнать его получше? Школа находилась поодаль от главных дорог, на территории, обособленной от жилых домов. Учебное заведение не входило в разряд простых, все дети были выходцами из обеспеченных семей, поэтому спортзалы, клубные классы и даже столовая — все оборудовано по высочайшим стандартам. Даже уборщица имелась, поэтому Юдзуне так и не посчастливилось убирать класс вместе с ребятами. А Фуюми рассказывала, что это весело. Они уже вышли на главную улицу и шли по довольно людной площади вдоль различных торговых центров. Девочка с интересом рассматривала прохожих, их выражения лиц, слышала обрывки разговоров. За обыкновенными людьми наблюдать было всегда занятно: хотелось украдкой пробраться в какую-нибудь из компаний и хотя бы на несколько часов забыть о том, что твой отец Герой №3. — Эй, Йосадзаяши, — снова позвал парень, не отводя пристальный взгляд от спутницы. — М? — Тебе кто из героев больше нравится? Юдзуна знала многих героев, не только тех, которые входили в десятку лучших. По телевизору показывали как опытных профессионалов, так и начинающих, продающих надежды, совсем молодых новичков. — Не думаю, что такой есть… — честно ответила она. — А папа твой? Не гордишься им? — Шимада перевёл взгляд на небо, выжидая ответа, но одноклассница, похоже, серьёзно задумалась и не спешила отвечать. Видимо, вопрос был чересчур сложным. Хотя сам Шимада на её бы месте, не задумываясь, ответил, что гордится. — Тебя, наверное, уже достали вопросами про него, да? Прости. — Нет-нет, что ты, — она слегка улыбнулась, показывая, что все в порядке. — Шимада-кун, а тебе какой герой нравится? — Мне — Старатель, — Юдзуна резко дернулась, боясь, что её догадки подтвердились. — Как герой, он действительно хорош. Всегда знает, как поступить, всегда сосредоточен… Понимаешь? Но тебе-то, наверное, лучше знать, какой он. Скажи, Йосадзаяши, он всегда такой пугающий и суровый, а? — юноша наклонился поближе к лицу собеседницы, не скрывая любопытства. — В целом… Да. Ещё Энджи-сан бывает вспыльчивым… — Юдзуна приложила палец к губам, вспоминая устрашающий силуэт дяди. Шимада задумчиво замычал. Как будто кому-то это было неизвестно. Да, такой человек, как Старатель, вряд ли скрывал бы свой настоящий характер. Какой есть. — Скажи, Йосадзаяши, почему ты не общаешься ни с кем в школе? Тебя ведь никто не обижает, не прогоняет… Почему ни с кем не дружишь? — Ну… Это сложно объяснить, — вот теперь Юдзуне стало снова неловко. — Я и так не скучаю. — Я понял. Ты просто стесняешься, — усмехнулся Шимада. — Не то чтобы… — буркнула спутница, опуская взгляд. В ответ парень лишь посмеялся еще раз. Юдзуна отметила про себя, что либо он довольно проницательный, либо ее легко читать как открытую книгу. Оба варианта, в принципе, походили на правду. Она действительно стеснялась, а выходить из своего внутреннего мирка совершенно не хотела. Сначала она правда улыбалась, стремилась показать себя, стать частью общества, но, немного повзрослев, поняла, что особого смысла в этом нет. Она притихла и смирилась. Обстановка дома уже более-менее походила на нормальную, что радовало в какой-то степени. Менять что-либо в школе уже не оставалось сил. Тем более, она не страдала. Просто было немного одиноко. Юдзуна хотела попросить Шимаду не провожать ее до дома, но не знала, как лучше объяснить свою просьбу и не обидеть его, однако сообразительный парень все и так понял. Как минимум, про конфиденциальность информации о местоположении дома Спектра. Поэтому, хоть баскетболист этому и не обрадовался, но получилось так, что до дома его все же проводила одноклассница. Они и так гуляли более двух часов, большую часть из которых молчали, но и поговорить им все же удалось. Для вечно молчаливой Юдзуны маленькая беседа была уже большим, чем просто много. И Шимада не собирался сдаваться. — Я живу тут, — парень остановился и мотнул головой на просторный дом. — Дашь свой номер? Девочка неуверенно кивнула и продиктовала однокласснику свои контакты, тихонько радуясь, что скоро он уйдет. — Ты до дома-то доберешься? Не заблудишься? — он уставился на нее, словно она была пятилетним ребенком, не способным банально открыть карты в смартфоне. — Не переживай, Шимада-кун. Если что, позвоню Гото, — она улыбнулась, стараясь убедить собеседника, что беспокоиться не о чем. — Водитель, да? — задумчиво протянул он. — Ну ладно. Тогда до завтра, Йосадзаяши, — он, больше по привычке, нежели специально, протянул к ней кулак, ожидая ответа. Юдзуна слишком долго смотрела на него, не поняв сперва такого жеста, но потом, уже ругая себя за глупость, аккуратненько коснулась его своим маленьким кулачком. Наверное, все знакомые так делают? — До завтра, — погромче произнесла девочка, наблюдая за скрывающейся за калиткой фигурой одноклассника. Она еще немного постояла, пока не убедилась, что он ее больше не видит и наконец выдохнула с облегчением. Щеки горели, а руки подрагивали, и Юдзуны в голове образовалось море вопросов. Что это было? Зачем Шимада решил с ней заговорить? Что ему нужно от нее? Почему был так дружелюбен, когда они до этого вообще не общались? Тряхнув головой и прогоняя ненужные мысли, она поспешила убраться с территории дома Шимады.***
Юкио уже где-то полчаса не слушал, что ему говорил врач. За долгие годы старик ему изрядно поднадоел, а их уговор о развитии его причуды так и остался лишь уговором. Продвижений не было, зацепок не было, были только сухие факты и призрачные догадки. Они вместе поняли, что причуда активируется с помощью касания, но что активирует и что делает? Последний такой опыт закончился смертью одного из клиентов Каваи, в котором, естественно, Юкио не был признан замешанным. Списали на депрессию и последующее самоубийство. Для юноши это было настоящее потрясение, от которого он отходил почти два года. Врач же, которого, казалось бы, должно волновать внутреннее состояние пациента, продолжал противно улыбаться и поглаживать свои усы, воодушевленно охая. Бесполезный, абсолютно бесполезный старик. — Юкио-кун, повтори-ка, что я только что сказал? — прищурился доктор. — Понятия не имею. — Ох уж эти подростки… Самый трудный возраст, — вздохнул мужчина. — Тебе, наверное, хочется гулять, развлекаться, найти себе девушку… — Мне ничего не хочется, — отрезал клиент, отворачиваясь. — Ты просто этого еще не понял! — убежденный в своей правде, огласил Каваи. — Давай поговорим на другую тему. Например, о твоей сестре, — Юкио перевел взгляд на мужчину. — Как у нее дела? Как школа? Она тебе рассказывает? — Она меня избегает. Моя сестра — безвольное и тупое создание. Мне больше нечего сказать, — честно высказав свое мнение, юноша снова отвернулся. Каваи покачал головой, продолжая улыбаться. — Как думаешь, ваши отношения ухудшились после того, как ты ее ударил? Вместо ответа, мужчина получил вполне себе убедительный грозный взгляд, по которому можно было понять, что говорить на эту тему ребенок не желает и не станет. — Ладно, Юкио-кун, выберем другую тему. Что же я могу для тебя сделать, эх… — психиатр задумался и приложил ручку ко рту. — Отец? Как твой оте… — Вы раздражаете. Еще один вопрос про семью — и я ухожу. Каваи вздохнул. Наглый, самоуверенный и эгоистичный засранец сидел напротив него. И дело даже не в причуде. Юкио прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной. Похоже, ему наконец удалось заткнуть противного старика. Будь его воля, он бы вообще сюда не ходил. Если б Каваи можно было как-то использовать в своих целях, он бы мог мириться с его характером и манерой поведения, но нет. Пользы — ноль. Однако в последнее время подросток часто задумывался кое о чем. О школе. Ходить туда он, само собой, не хотел, как и изучать то, что он уже давно прошел. Но вот обычные люди его интересовали. Да, человеческая сущность вызывала настоящий интерес. Юкио давно понял, что его причуда напрямую связана с людьми и, чтобы развить ее или хотя бы понять, в чем ее применение, надо контактировать с людьми. А это было практически невозможно. Отец не выпускал его из дома, разве что в ближайший магазин, где горе-сын уже систематически покупал сигареты. Да, курение ему полюбилось, так как могло расслабить хотя бы ненадолго, немного успокоить ум и, в целом, помочь забыться. Как оказалось, подделать документы не так-то сложно. Пара штрихов в фотошопе, вечер с подборкой различной бумаги и обработка готовой подделки. Конечно, будь это не обычный кассир в продуктовом, обман бы бы раскрыли, но Юкио не дурак и использовал свою работу осторожно. К тому же, о фальшивке не должен был узнать отец, так как подделка документов это, как минимум, преступление. А Спектр все-таки в какой-то степени стоял не страже закона и вряд ли бы одобрил авантюру сына. Впрочем, он не так часто захаживал домой, чтобы заподозрить неладное. Спустя семнадцать лет Юкио осознал, что та несуразная каменная скамья на заднем дворе создавалась именно для него, чтобы он мог курить не в доме. Запах спокойно перебивался кофе. Поэтому сигаретами ни от него, ни в комнате больше никогда не пахло. — Кое-что… Вы можете для меня сделать, — настораживающе улыбнувшись, согласился пациент. — Что же? — Каваи заинтересовался, ведь этот нахальный мальчишка никогда не просил его ни о чем, да и вряд ли когда-либо проявлял инициативу на разговор. — Убедите отца, что я могу пойти в школу, — брови врача поползли наверх. — Нет, не так. Скажите ему, что это пойдет мне на пользу, что это надо и необходимо или что-нибудь такое. — Кхм-кхм, — прикрыв глаза, мужчина откашлялся в кулак. — Юкио-кун. Ты предлагаешь мне соврать Спектру и подвергнуть опасности детей? — Вы ему врете уже лет десять. — Нет! — Каваи замахал руками. — Я недоговариваю! Но не лгу. Это совершенно разные вещи. — Полуправда похуже вранья будет. Не суть, — Юкио почесал затылок, готовый объяснять мотивацию своей просьбы. — Помнится, Вы говорили мне, что мы изучим мою причуду. Итак, прогресса я не вижу. А почему? Верно, потому что вокруг меня нет людей. Сами подумайте, школы кишат подростками, самыми лживыми, озлобленными, обиженными существами, не имеющими и капли совести. По-моему, это лучший испытательный полигон для меня. Я прекрасно знаю, что Вам это выгодно. Взамен вы получите информацию, я расскажу абсолютно все, что смогу узнать. Каваи задумался, зашевелил своими густыми усами, как таракан, и застучал пальцами по подлокотнику. Юкио видел, что тот сомневается, поэтому еле сдержал победную ухмылку. — Все-все расскажешь? Ничего не утаишь? — прищурился врач. — Обещаю, — Юкио готов класть руку на сердце, лишь бы убедить психиатра. Впрочем, он действительно не врал. — И да, не волнуйтесь, никакой стрельбы в школе, резни… — показательно загибая пальцы и перечисляя всевозможные худшие сценарии, протянул юноша. — Даже издеваться ни над кем не буду. Со стороны кресла напротив послышалось глубокое и задумчивое мычание: врач сомневался уже меньше. — Что только ни сделаешь ради науки, — наконец сдался Каваи, шумно вздохнув. — Я поговорю со Спектром. Скажу, что ты здоров. Однако, смотри, чтобы мне это боком не вышло, понял? — настроившись серьезнее, мужчина направил ручку на лицо клиента, пригрожая ему. — Что ж, тогда по рукам? — довольно улыбнувшись, медленно произнес Юкио, протягивая ладонь врачу. — По рукам, — мужчина спешно пожал протянутую руку.***
С возрастом просыпаться по утрам становилось все сложнее, и Юдзуне все чаще хотелось забить на расписание и проспать еще полдня, но такое ей не позволяли. Тем более, идти надо было в школу. Будильник на телефоне неприятно вибрировал вместе с тумбой, на которой он лежал, поэтому не оставалось ничего, кроме как взять себя в руки и встать. Утреннюю рутину девочка выполняла уже больше на автомате, словно какая-то машина, совершенно не задумываясь. Поход в ванную, разглядывание себя в зеркале в течение пяти минут, нелюбимое расчесывание волос, надевание школьной формы и финальный спуск на первый этаж к готовому завтраку. Сегодня она рассматривала себя в зеркале больше обычного, причем, довольно взволнованно. Совсем недавно черные пряди челки перестали таковыми быть и теперь, что первым заметил Шимада, побелели с концов. С ним Юдзуна, как ни странно, продолжила возвращаться домой из школы, причем делала это регулярно уже почти месяц. Они разговорились. Парень рассказал ей про свою жизнь, про семью, а Юдзуна часто смеялась с его шуток и происшествий во время баскетбольных матчей. Она даже стала немного разбираться в этом виде спорта, узнала правила игры и позиции основных игроков. Шимаде же удалось больше узнать о том, как устроен мир героев. Но про семью Юдзуна ему ничего не рассказывала. Давняя мечта подружиться с одноклассниками уже не казалась девочке такой уж неосуществимой. Юдзуна уже оделась и стояла в комнате напротив зеркала, разглядывая себя. Она никогда не оценивала свою внешность, но точно могла сказать, что, несмотря на четырнадцатилетний возраст, все еще выглядела ребенком. Одноклассниц уже смело можно назвать юными девушками, у них росла грудь, округлялись бедра, что было тяжело не заметить в раздевалке перед физкультурой. Фигура у Юдзуны все же имелась, причем, ладненькая, миниатюрная и вполне симпатичная, но из-за присущей ей худобы тех же объемов, что имели одноклассницы, у нее не было. И раньше она почему-то о комплекции не задумывалась. Тощие бледные ноги всегда усеяны синяками, а коленки разбивались от легкого удара, поэтому Юдзуна старалась носить либо чулки повыше, либо колготки, чтобы скрыть все это дело. Однако обилие пластырей на руках прикрыть уже сложнее. Пока погода не улучшалась, девочка носила кофту под пиджаком, рукава которой были достаточно длинными, чтобы прятать в них кисти рук. То, что челка неконтролируемо меняла цвет, ей не нравилось. Юдзуна невольно вспомнила Тойю, у которого волосы тоже белели, а в конце концов, побелели полностью. Она недовольно тряхнула головой, прогоняя ненужные опасения и веря в то, что волосы останутся темными. Короткие прядки вились во все стороны и выглядели неопрятно, что Юдзуну не устраивало, поэтому, немного подумав, она вспомнила, что у нее есть кое-что, что могло помочь. Дойдя до полок и покопавшись в ящиках, девочка нашла парные резиночки, которые ей когда-то подарила бывшая учительница Тамие на день рождения. Она невольно улыбнулась, рассматривая аксессуары, которые когда-то с умом подобрала преподавательница так, чтобы те полностью соответствовали Юдзуне. Это были две маленькие резинки с металлическими снежинками. Малышка подошла к зеркалу и, совершив пару несложных действий, собрала верхнюю часть волос в два аккуратных хвостика так, чтобы ничего не топорщилось. И это и вправду помогло! Теперь на голове у Юдзуны слева и справа красовались две небольшие снежинки, и прическа выглядела в разы опрятнее. Довольная своим внешним видом, девочка с уже приподнятым настроением спустилась на первый этаж, не забыв взять сумку с учебниками. Отец вчера поздно вернулся с работы и о чем-то беседовал с братом, но сегодня, снова рано поднявшись, уже уехал в агентство. На кухонной тумбе стояла кружка с остатками кофе, которую Юдзуна поспешила помыть и поставить на место. Хоть она и подросла, до верхней полки с посудой все также приходилось добираться с помощью стула. Девочка быстренько сделала себе яичницу и заварила чай, после чего, довольная результатом, аккуратно разложила приборы на столе и принялась завтракать. Только она положила вилку в рот, как на первом этаже очутился Юкио. Юдзуна кинула взгляд на часы, которые показывали чуть больше семи утра, а потом вернулась к брату. Удивили ее две вещи. Во-первых, обычно он вставал только к обеду, да и то, если повезет, а во-вторых, он был одет… в школьную форму. Классические брюки, белая рубашка, серая кофта на пуговицах и галстук. Вилка чуть не выпала изо рта. Около минуты Юдзуна озадаченно смотрела на брата, а он, в свою очередь, смерял ее своим обыкновенно недовольным взглядом. — Хватит пялиться, мелкая, — наконец разрезал тишину Юкио и направился к кофемашине. Юдзуна, так и не прожевав еду, проследила за движениями брата, поворачиваясь за ним всем корпусом. — Юкио… Ты чего… — она даже не знала, как будет правильнее сформулировать вопрос. — А папаша тебе не сказал? — и когда бы он успел с ней поговорить, по его мнению? — Я буду ходить в школу. — Но… — Юдзуна на секунду поджала губы, боясь, что может сказать что-то не то. — Разве тебе можно? — Каваи-сан сказал, что нужно. А что, недовольна? — он сел напротив сестры, где обычно сидел отец и поставил на стол кружку с кофе. — Нет, — она слегка улыбнулась. — Здорово, что тебе лучше. Я рада. Парень ухмыльнулся. Если Юкио можно было ходить в школу, а, тем более, по словам психиатра, нужно было, то Юдзуна, конечно же, обрадовалась за брата. Ведь разрешение значило, что причуда больше не помешает ему жить обычной жизнью, общаться с ребятами. Эта новость и правда хорошая для девочки. Она решила еще немного полюбоваться братом, пока он увлечен медленным размешиванием напитка. Юкио всегда был значительно больше и выше ее, но сейчас его рост ощущался совершенно иначе. Он уже не выглядел, как ребенок, а больше… напоминал отца, взрослого. Хоть Юкио и ее брат, Юдзуна вполне могла объективно оценить его внешность. Он не отличался какими-то яркими волосами или глазами, причуда не меняла строение тела и не добавляла ярких примет, но все их отсутствие компенсировал шрам. Несмотря на то, что большую его часть скрывали контрастно черные волосы, белесая полоска все еще отлично проглядывалась, так как вдобавок продолжалась на ухе. Кстати, насчет уха. Юдзуна не знала, как брату это удалось, но около полугода назад, вскоре после того, как диагноз «тяжелая депрессия» превратился лишь в пометку с прошедшей датой в медкарте, Юкио впервые попросил отца о чем-то. Сестра не помнила, чтобы он вообще хоть раз в жизни чего-то хотел, поэтому просьба удивила самим своим существованием. И папа, что удивило ещё больше, согласился! Поэтому теперь уши брата были проколоты. Причем, шесть раз. Несколько металлических колец и просто гвоздики, которые еле слышно звенели, когда Юкио резко дергал головой. Вместе с апатичным скучающим видом и растрепанными волосами он выглядел, как те самые популярные мальчики в школах из сериалов. И Юдзуна не могла не отрицать, что брат обладал привлекательной, можно сказать, красивой внешностью, хоть и выглядел в какой-то степени болезненно. Парень резко поднял голову с характерным «цзинь» на сестру. Уже давно заметив, что она на него пялится, словно он экспонат какой, брат “одарил” ее недовольным взглядом. Юдзуна не нашла ничего лучше, чем начать говорить, дабы неловкость отступила. — Будешь завтракать? Время еще есть, я могу пригото… — В меня в такое время ничего не полезет, — Юкио лениво потер глаза, давая понять, что он еле встал и не выспался. — Лучше скажи, где в школах курилка. Где-нибудь за спортзалом? Или на крыше? Вопрос поставил Юдзуну в ступор. То, что брат курил, она прекрасно знала, даже видела «процесс» своими глазами, когда он сидел во дворе на той каменной скамье. Ей это, на самом деле, не нравилось, и она была против. — Не знаю… За спортзалом, наверное, заметят… — впивающийся взгляд юноши заставил ее побыстрее ответить хоть что-то. — А на крышу просто так не пройдешь, это запрещено… — Но она открыта? — Ее не закрывают, но ходить туда нельзя. — Отлично, — казалось, брат пропустил мимо ушей слова «запрещено» и «нельзя». Сестра в кои-то веки оказалась полезной, и Юкио, вполне удовлетворенный ответом, надел первые попавшиеся кеды и с кружкой в руках вышел во двор, присаживаясь на излюбленное место. Задняя дверь была стеклянной и выдвижной, поэтому Юдзуна могла видеть, как брат, зубами достав очередную сигарету из пачки, поджигает ее, и приступает к пагубному занятию. Для нее до сих пор оставалось загадкой то, как он их покупает, но спрашивать не хотелось. Доев завтрак и помыв за собой посуду, Юдзуна еще раз посмотрела на часы, а затем в сад. Брат курил и попивал кофе, словно персонаж какого-то черно-белого старого нуарного фильма. Решив, что, скорее всего, в школу его отвезет Гото, девочка обулась и, обмотавшись шарфом, покинула дом.***
Скучающе наблюдая за людьми за окном, спешащими на работу, в школу или в университет, Юкио потер глаза. Спать хотелось просто невыносимо. Его режим режимом назвать можно было с огромной натяжкой. Даже зная, что утром придется рано вставать в школу, он не смог уснуть до шести утра. Из-за недосыпа глаза отказывались выдавать четкую картинку, несмотря на отличное зрение, а тело, казалось, вообще принадлежало не ему. Юкио думал, что сможет испытывать такие эмоции как предвкушение, восторг или хотя бы приподнятое настроение от первой поездки в школу, но ожидания не оправдались. Последние стычки с людьми заканчивались плачевно, и он не знал наверняка, сможет ли обуздать причуду. Однако, он даже страха не испытывал, а по-хорошему надо бы. Зато был интерес. Но такой крохотный, словно огарок потухающей свечки в непроглядном ночном лесу. Юкио надеялся лишь на одно — потухающее пламя превратится в пожар. Юноша оторвал подбородок от ладони, замечая здание школы. Старшая школа, как всегда, тщательно подобранная педантичным Спектром. Причем, не просто школа, а частная академия для особо выдающихся детей. Юкио свято верил, что чем выше интеллект, тем больше психических проблем и комплексов, поэтому отец, сам того не понимая, засунул сына в настоящий Ад. Внимание юноши привлекли сами школьники: парни и девушки его возраста. Последний раз ему посчастливилось увидеть своего примерного ровесника девять лет назад. — Гото, останови здесь, — наблюдая за дружно идущими в школу ребятами, попросил пассажир. — Спектр-сан сказал довезти Вас до ворот. — До ворот двадцать метров, — Юкио приподнял одну бровь, смотря в глаза водителя через зеркало, но тот даже не моргнул. — Гото, ты серьезно? — мужчина, еле сдерживая нервный тик, заметил, что мальчик закатывает глаза в точности, как его отец. — Я, по-твоему, ходить не умею? Гото прикрыл глаза. Несмотря на свой военный склад характера, за долгие годы он все-таки проникся теплом к детям хозяина. Причем к обоим. — Хорошо, Юкио-сан, — согласился мужчина. — Но я не уеду, пока не убежусь, что Вы дошли. Эту реплику стоило ожидать. Юноша слегка улыбнулся, и к слову, довольно искренне, ведь водителя ценил и уважал даже он. Пассажир кивнул и вышел из машины, не забыв прихватить сумку, которую он лениво накинул на плечо. Теперь для Юкио было важно никак не отреагировать на активацию своей причуды, иначе его могли раскрыть. Гото смотрел, пристально смотрел, наверное, даже не моргал, и его взгляд отчетливо чувствовался на затылке даже сквозь тонированное стекло. Нужно было продержаться, сохранить контроль, не поддаться голосам, не сломаться. Если он сможет, то он победит. Ведь нет ничего хуже, чем мысли подростков. Юноша ступил на тротуар, по которому шли все остальные студенты. Этот шаг оказался шагом на новую, необузданную территорию, и Юкио казалось, что даже краски вокруг поменялись. На секунду он перестал слышать всевозможные звуки, включая собственное сердцебиение. Но лишь на секунду. По ее прошествии в голове началась настоящая бойня. Они такие идиоты, я их ненави…Нет-нет-нет, я не хочу…
Что же будет? Что случится? Мне так страшно…Я не буду этого де…
Я лучше всех, да… Все вокруг ничтоже…Надеюсь, что она сдохнет, сдохнет… сдохнет…
Лучше бы я просто умер…Я не хочу здесь находиться
Она красивее меня, я уродка, не могу, не хочу смотреть на себя в з…Мне больно
Я такой жалкийНенавижу
НенавижуНенавижу
«Ненавижу» Слышать их мерзкие голоса — отвратительно до рвотных позывов, и Юкио понял, как сильно он ненавидит людей. Захотелось закричать так, чтобы сорвать горло до крови, чтобы болели связки и легкие. Хотелось царапать лицо до тех пор, пока он не сдерет всю кожу, пробравшись ногтями к самому черепу. Хотелось вырвать себе уши, глаза, все волосы, чтобы боль сменилась физической. Юкио продолжил идти вдоль дороги, как ни в чем не бывало, стискивая зубы, сжимая скрытую от вида Гото руку в кулак, впиваясь ногтями в кожу до крови. Голоса не стихали, а лишь становились громче, и Юкио перестал слышать собственный внутренний голос. Все в голове распадалось, сгорало, оставляя лишь пепел и уже не похожие на себя останки его души. Если бы он мог, он бы поубивал их всех. Всех, кто говорит в его голове. Всех, кто убивает его «я». Всех, кто ненавидит так же, как и он. Юкио дошел до ворот и, повернувшись в сторону машины, кивнул Гото. Он и сам поражался, как может сохранять спокойное выражение лица, когда внутри его будто пытали, медленно срезая самым острым ножом тонкие и самые чувствительные кусочки сознания. Машина уехала меньше, чем через полминуты. Юкио остановился напротив входа в здание. Все спешили в школу и не особо обращали внимания на него, потому что никто не знал, что происходит внутри. Юкио дышал, очень глубоко дышал, пытаясь привыкнуть к каше из мыслей. Он держал в голове свою цель, зачем пришел сюда, чего хотел этим добиться. Он хотел использовать их. Тех, кто сейчас использует его, как чертово радио. «Это моя причуда. Она моя» «Она принадлежит мне. И я буду ее контролировать»