Toxic

      На фоне играет приглушенная мелодия одной из классических композиций. Из-под крана капает вода, а звук падающих капель разноситься эхом по холодной, пустой комнатушке, сдавливая мозг так, словно он вот вот лопнет. Бетонные стены, сырость, грязь и мрак. Человек, сидящий в углу комнаты уже давно смирился с тем, что жизнь его оборвется именно здесь. Он был порядком избит и истощен, словно провел в этой коробке вечность, хотя прошло всего пару дней. Он не видел света и не слышал ничего кроме капель воды, разбивающихся о поверхность разбитой раковины. Веревка, которой были завязаны его конечности уже давно въелась в кожу, принося с каждым движением тела все больше боли. Он со страхом смотрел на дверь и все ждал, когда придет его палач. — У меня есть для тебя подарочек, — дверь медленно открылась и в неё вошел человек, скрывающий свое лицо за черной маской и кепкой. В руках он прокручивал золотую зажигалку квадратной форты с изображением дракона, — правда не знаю, понравиться ли он тебе… Но у тебя просто нет выбора. — Почему? — дрожащим голосом спросил мужчина, — Почему со всех людей именно я? — Ты? — убийца громко рассмеялся, так, словно если он повысит голос еще на одну октаву, то могут полопать перепонки в ушах. Смех был ужасающим, безумным, таким, который вселял еще больше страха, — От моих рук умерло много людей, ты лишь один из. Не нужно выделять себя, ты не особенный. Просто… Просто когда-то ты ошибся и эта ошибка стоила чьей-то судьбы. Я красиво говорю, правда? — Что? Нет! Извините, пожалуйста, — мужчина попытался подняться на колени. Не обращая внимания на боль от веревок, который еще сильнее впивались в кожу, он начал мотать головой и умолять не убивать его. Слезы стекали по щекам, намочив небольшую черную повязку, которой были завязаны глаза, — пожалуйста, не убивайте. У меня больная жена и прекрасная доченька… Я… Я правда не… — Только сейчас ты решил вспомнить о своей семье? — палач стал на корточки рядом с перепуганным мужчиной, его горячее дыхание обжигало лицо. Проведя большим пальцем по щеке своего пленника, он размазал кровь, а затем леденяще холодной рукой, схватил мужчину за шею, — Это так трогательно. Убийца вновь засмеялся, усиливая нажим на горло. Вонзая пальцы казалось бы прям в ткани его шеи. Он чувствовал каждую мышцу, чувствовал то, как сильно пульсировала артерия, сдавливая все больше, заставляя мужчину задыхаться, хрипеть и пытаться вырваться. Он отпустил. Позволяя жертве жадно хватать воздух. — Я сделаю все, что вы захотите. Заплачу сколько, сколько вы захотите! Только прошу! — хриплым голосом продолжал умолять мужчина. И в ту секунду он замолчал навеки. Острие ножа резко и глубоко проникло в мягкие ткани. Первый удар был направлен в основание шеи, немного ниже кадыка, что в последствие разорвало трахею, гортань и артерии. А затем, медленно вынув лезвие, одним движением была рассечена сонная артерия и яремная вена. От рассечения сонной артерии мозг лишился питания кровью, что вдобавок с рассечением яремной вены служило наступлению мгновенной смерти. Удары были нанесены профессионально, пронзая разом две самые опасные и смертельные точки на шее, которые находятся в миллиметре друг от друга. Кровь брызнула на лицо убийцы под давлением, а затем просто хлестала с шеи, как вода из-под крана, окрашивая одежду и пол в насыщенный алый цвет. — Парам-пам-пам, — убийца безэмоционально поднялся с корточек, напевая какую-то мелодия и напоследок взглянув на труп мужчины, медленно пошел в сторону выхода. А выйдя за пределы комнаты, он бросил горящую зажигалку на пол, где уже было разлито горючее средство. Все охватил всепоглощающий огонь. Его треск отдавался в ушах адской мелодией. Языки пламени ничего не щадили, распространяясь по периметру с бешеной скоростью.