Что-то с кармой...

Они в очередной раз приехали к озеру. Основной мусор был убран, но тут и там оставался всякий мелкий хлам — то блеснёт в береговой траве пивная банка, то бросится в глаза кислотно-оранжевым горлышко бутылки, то ветер заполощет застрявшим на кустах грязным рваным полотнищем полиэтилена. И всё же потрудились они неплохо. До конца отпуска ещё четыре дня. Брок успеет расплеваться с верблюдами и оседлать барана. Джек переговорил с родителями насчёт учёбы. Они одобрили. — Вот если б ты ещё женился… — вздохнула ма. — Молли детей не хочет категорически. Сестру Джек понимал. В мире, где на голову рушатся то инопланетяне, то местная хрень, детей заводить страшно. Но понимал он и родителей: ферма принадлежала Роллинзам с конца девятнадцатого века, почти сто пятьдесят лет. Будет неправильно, если она уйдёт в чужие руки. Есть, конечно, тётя Эмбер и кузены. Но это не то. Надо будет озадачить Молли идеей усыновления. Джек не представлял, что теперь для этого нужно, кроме кучи бумаг. Так, в раздумьях, они и доехали до своего места. Да, уж точно своего — за время отпуска Брок сжился с ним, как с родным. И никому бы не сказал, что даже пару раз сидел у того мелководья, пытаясь разглядеть крохотных головастиков. Но пока в тёплой мутной воде плавала только икра. Сегодня это была уже не уборка, это был так, «dembel’skiy akkord», как выразился бы Барнс. Довести берег до ума, сжечь оставшийся хворост, чтобы не создавать условий для возможного лесного пожара… и проверить ещё раз, всё ли в порядке. Конечно, в сравнении с тем, что было, берега озера было не узнать. А на следующий год и следов от наводнения не останется. И лягушки будут спокойно брачеваться и метать икру безо всяких пластиковых бутылок в воде. И хрен с ним, пусть Старина Ник живет себе спокойно в своих угодьях. Только поблизости не ошивается. Как-то без него спокойнее. Да пускай даже кивсяки живут спокойно, в конце концов, их тоже кто-то ест, значит, они важное звено в цепи питания. А что противные… так мы, двуногие, на их взгляд, скорее всего, тоже не красавцы. С этими мыслями Брок бродил по очищенной территории, цепко выглядывая забытый или не обнаруженный сразу мусор. На него снизошло странное, не особо характерное для него философское спокойствие. И отпуск… хороший отпуск, провели его с пользой. А следующий… может, на Сицилию, а может, и сюда. В конце концов, монетку ещё никто не отменял. Джек, шуршавший в переломанных грязных кустах, окликнул друга: — Брок. Принеси лопаты. За кустами, затянутый тиной и заваленный обломанными ветками, прятался какой-то изрядных размеров угловатый предмет. То ли коробка, то ли небольшой контейнер. Он так глубоко ушёл в наносы, что без лопат с ним не справиться. Работать шанцевым инструментом — дело нехитрое. Тем более что это действительно был крупный последний предмет искусственного происхождения. Всё остальное они уже давно собрали и вывезли. Предмет оказался довольно большим. Судя по звуку, который раздался, когда штык лопаты прочертил по стенке, — металлическим. Наконец Джек выпрямился и посмотрел на Брока. Перед ними лежал… холодильник. Похоже, вода действительно была большой, а поток достаточно сильным, чтобы уволочь с собой такой увесистый объект. Мужчины переглянулись. Не хотелось бы, чтобы этот холодильник оказался чем-то вроде камеры хранения местного маньяка. В любом случае, надо проверить, что внутри. Брок, зацепив край дверцы, потянул её на себя, потом потянул сильнее, наконец она противно чавкнула и распахнулась. И Брок расплылся в широченной улыбке. — Джеки, ты веришь в карму? Ну, в закон воздаяния? За добрые дела? Джек характерным жестом постучал себя пальцем по лбу. Он не верил ни в какую эзотерическую муть и отлично знал, что Брок тоже ни во что такое не верит, несмотря на асгардских богов и прочую поебень. Но Брок скалился, словно блаженный, и смотрел в холодильник, как в «Криминальном чтиве» все пялились на содержимое того чемоданчика. — Голый Барнс туда не влез бы, — наконец сказал Джек. — И Роджерс тоже, хоть в одиночку, хоть вместе с Барнсом, — пожал плечами Брок. — Джекки, ты только посмотри! Это же оно! Пиво с оленем! Лимитированный выпуск! Это и вправду было оно, любимое пиво Нового Южного Уэльса, впервые сваренное ирландскими иммигрантами Tooheys Brothers в в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году, которое до сих пор варят в пригороде Лидкомба. Брок любил это пиво до умопомрачения, но не злоупотреблял. Не при их работе. В холодильнике были все три сорта — лёгкий Tooheys New, классический тёмный эль Tooheys Old и сухой до хруста Tooheys Extra Dry. Каким-то чудом железный ящик сохранил холод внутри себя, чему, вероятно, способствовало то, что его занесло песком и илом. И теперь банки с силуэтом рогатой головы на этикетке, отпотевшие, заключавшие в себе жидкую золотую прохладу, так и манили промочить пересохшие глотки. Да. Чтобы ни говорил Джекки, это карма. Закон воздаяния. Они сделали кучу добрых дел — и Вселенная отблагодарила их. Ну… как сумела. — Охренеть, — только и смог произнести Джек. Он заглянул в холодильник и определил, что им с отцом на троих как раз хватит до конца отпуска. Может, и сам холодильник удастся починить. Джек широко улыбнулся, подмигнул Броку и скомандовал: — Выкапываем и грузим как есть. И они в две лопаты вгрызлись во влажный грунт. Загрузить не такой уж большой холодильник в машину с помощью лебёдки было плёвым делом — своё же грузим, не чужое! В последний раз окинув взглядом приведённую в порядок территорию, на которой ничего уже не напоминало совсем недавно творившийся ужас, мужчины сели в пикап и рванули домой. Следовало как следует провести оставшиеся дни отпуска. Вселенная на это не то чтобы намекнула, а прямо указала. А кто они такие, чтобы спорить со Вселенной? The end