Новый год по-русски

— Только не говори, что ты ещё не готов и у тебя много работы! — без стука открыв дверь в кабинет, возмущённо и в привычно громкой манере начал Нью-Йорк, устремив свой взгляд на Ди-Си, что беспокойно метался по кабинету, показывая аккуратно сложенные папки и что-то объясняя сосредоточенно конспектирующему секретарю. Неожиданное появление экономиста в дверях с большой сумкой наперевес заставило утомлённого работой политика вздрогнуть и умолкнуть на полуслове. Он бегло перевёл взволнованный взгляд на настенные часы, а после облегчённо вздохнул и жестом призвал вошедшего немного подождать. За пару минут Вашингтон ответил на все уточняющие вопросы, после чего секретарь быстро удалился из кабинета. Всё это время Нью-Йорк со скептицизмом оглядывал просторный и немного захламлённый кабинет, в котором даже в канун Нового года не было и намёка на праздник. Весь Белый дом был как всегда роскошно украшен, увешан новогодней мишурой и гирляндами, встречая посетителей пышной ёлкой, но этот кабинет будто бы обходило стороной любое веселье. — Я смотрю, ты вообще не меняешься, Ди-Си… — облокотившись на край стола, со слабым осуждением начал экономист, — Никакого праздника! Как скучно ты живешь… Вашингтон, убираясь на рабочем месте, небрежно запихал оставшиеся документы в ящики, а после покосился на родственника и раздраженно пробурчал: — Если бы у меня ещё было время на праздники… Или ты об этом? — он начал что-то искать в одной из полок, вызвав неподдельное любопытство со стороны Нью-Йорка. Спустя пару минут парень вытащил небольшую и очень пыльную статуэтку новогодней ёлочки, покрутил её в руках и демонстративно поставил на прибранный стол рядом с флагом, после чего язвительно спросил, — Теперь это «украшенный кабинет», в твоём понимании? Нью-Йорк снисходительно улыбнулся и утвердительно кивнул: — Теперь стало намного праздничней! — приободрённым тоном воскликнул он, а после отошёл в сторону и присел на небольшой диван, стараясь не мешать политику в сборах, — Ладно, не буду больше до тебя докапываться, а то ты какой-то нервный сегодня. — Финансист перевёл взгляд к виду за окном и пробурчал себе под нос, — Не хочу злить обладателя кодов от ядерного оружия… Вашингтон расслышал последние слова и, бросив на экономиста осуждающий взгляд, тихо ответил: — Прости за острую реакцию… — он виновато потупил взгляд, механически перекладывая документы, — Ради этой поездки пришлось сместить весь график. А недосыпы плохо на меня влияют... — после в его голосе послышалось больше оптимизма, — Но я успел всё закончить и могу со спокойной совестью покинуть этот кабинет на неделю! Нью-Йорк кивнул ему и не без радости одобрительно добавил: — Я доволен тем, что ты всё же принял предложение со стороны русских. По крайней мере впервые за последние двести лет ты согласился на празднование где-то дальше, чем Тайм-сквер! Прогресс! — с нескрываемым удивлением и гордостью за столицу отметил он, а после посмотрел на наручные часы и задумчиво произнёс, — До начала регистрации у нас есть порядка шести часов. Есть идеи, чем занять это время? Ты ведь полностью готов, верно? Вашингтон, аккуратно складывая документы в потрёпанный дипломат, утвердительно кивнул: — Да, но сумка не здесь. Нам надо будет зайти ко мне дом… — он осекся и скривился на этом слове, — В мою квартиру. Я возьму вещи, мы закажем такси и поедем, идёт? Нью-Йорк согласно кивнул, а после пары минут бездельного наблюдения за беспокойным политиком, без конца сверяющимися со списком вещей в поездку, непринуждённо поинтересовался: — А ты подарки приготовил для своей «дамы сердца»? Признавайся, — вполголоса хитро начал он, — Какие цветы купил? И да, вино или шампанское? От такого количества вопросов личного характера Ди-Си смутился, на секунды впал в ступор, а после, не теряя лица, решительно парировал «оппонента» не менее каверзным ответом: — Хотел бы я спросить то же самое насчёт твоего «друга», Нью-Йорк. Лучше бы о своей особо характерной «даме» позаботился! — после этих слов он на секунды умолк, а после более сдержанно и серьезно добавил, — Я уже не первый раз говорю, что не каждое мое близкое знакомство должно приравниваться к романам. Нью-Йорк лишь тихо посмеялся и все в той же непринуждённой манере заявил: — Ну, знаешь ли, твои близкие знакомства можно по пальцам одной руки сосчитать! А ещё все мы прекрасно помним, что тебя порой месяцами не видели в Белом доме… — многозначительно посмотрев на брата, пробормотал он,— Причём никто не знает, чем вы промышляли в России, пропадая на такой срок! — он задумчиво начал размышлять дальше, — Занятно ещё и то, что только в это десятилетие ты начал брать отпускные и вспомнил, что существует фиксированный конец рабочего дня! — удивлённо глядя на Ди-Си перечислил экономист и с оптимизмом добавил, — Кто-то явно повлиял на тебя и твой тайм-менеджмент… — а после парень завершил: — Так много перемен за последние годы вызывают резонные вопросы не только у меня. Во времена холодной войны для тебя каждая поездка в Европу была пыткой! — его голос стал тише и вспомнив ещё один факт он вскользь упомянул, — Помнится мне ещё и то, что раньше ты больше тяготел к обществу Оттавы, не так ли? Вашингтон, сосредоточенный на сборах, никак не отреагировал. Он, казалось, вовсе не слушал или же захотел проигнорировать эти слова, метаясь из стороны в сторону и внимательно оглядывая всё вокруг. После, убедившись, что ничего не забыто, парень надел пальто, прихватил свой старый дипломат и, выключив свет, кивнул экономисту, а после закрыл дверь и вернулся к диалогу, с возмущением заявив: — И что с того? Да, уезжал, на то были веские причины. Как внешнеполитические, так и внутренние. — строго заметил он, жестко отрезав, — И я не собираюсь сейчас рассказывать всех подробностей. — После его интонация стала менее категоричной, — Представь себе, в Европе довольно распространённая практика, у столиц и не только – брать отпуск и посещать своих друзей! Даже ты и многие другие таким образом поддерживают связи с экономическими партнёрами и побратимами. — Политик пожал плечами и рассудительно ответил, — К тому же Российская Федерация – стратегический партнёр для нас. Логично, что для меня дипломатические встречи, официальные они или нет, стали очень важны в это десятилетие! Просто поддерживаю связь с союзным государством… Есть аргументы посущественней? — спокойно спросил он, с интересом взглянув на брата. Нью-Йорк, недолго поразмыслив, намного тише, но теряя решительности, добавил: — Ну вообще-то всё мировое сообщество уже не первый год говорит о вашем «дипломатическом романе». По крайней мере о слишком заметном потеплении отношений между вами со времен Холодной войны… — А ты любитель слухов, я смотрю? Сразу видно столицу СМИ… — устало вздохнув, огрызнулся политик и демонстративно ускорил шаг. Экономист лишь покачал головой и, стараясь поравняться, воскликнул ему в спину: — Но ты так и не ответил, что подаришь! Ди-Си, не поворачиваясь к нему, с той же интонацией добавил: — Ты, между прочим, тоже! На этом диалог неловко оборвался и Нью-Йорк, сбавив шаг, в полной тишине плёлся за Ди-Си, с нескрываемым восторгом разглядывая на редкость пустые, но пёстро декорированные коридоры Белого дома. Высокие стены здания были украшены яркими гирляндами, под потолками красовались фонарики с новогодними свечами, а входы в большие кабинеты были обрамлены новогодними шарами с мишурой, имитирующей ветви ели. В каждом холле, который они проходили, на стенах висели рождественские венки, стояла пышная ёлка, богато украшенная множеством дизайнерских игрушек. От такого обилия красок и огней разбегались глаза, всё вокруг напоминало ожившую сказку, от которой так и веяло атмосферой домашнего уюта, тепла и светлого праздника. Даже воздух в коридорах был наполнен приятным ароматом хвои и пряной корицы. Нью-Йорк, затаив дыхание, разглядывал эти роскошные залы: — Это невероятно, Ди-Си! Почему же ты так противишься украшать свой кабинет? — неожиданно начал он, — Неужели тебе совсем не хочется внести в свою жизнь хоть немного новогоднего волшебства и рождественской сказки? Вашингтон без особого восторга оглядел так давно приевшиеся ему стены Белого дома в слишком вычурных и помпезных, на его взгляд, декорациях, и пожав плечами, тихо ответил: — У меня даже нет времени готовить свой кабинет к таким мероприятиям. Украшение Белого дома – это грандиозное событие, большие расходы, но та ещё морока для первых леди… — со скептицизмом добавил он, — Раньше такая практика вообще отсутствовала, если мне не изменяет память. Тогда об украшениях думали в последнюю очередь, это не так отвлекало людей от работы. Нью-Йорк осуждающе покосился на Ди-Си и резко остановился, разглядывая огромную ель в одном из главных залов. На начищенном мраморном полу отражались блики от мерцающих огней. — Ну посмотри же на это! — указав на искусно украшенную комнату, восторженно произнёс он, осторожно шагнув в безлюдный зал и настойчиво потянув за собой брата, — Это ведь праздник, Ди-Си! Вот так он выглядит… — приобняв его за плечи и указав на пышное дерево с множеством разноцветных шаров, мишурой и яркими огнями, завороженно прошептал он, — И это не стоит игнорировать. В нашей бесконечной жизни не так уж и много маленьких и приятных радостей, — своим проницательным взглядом синих глаз он посмотрел на удивленного политика, — Цени эти мгновения.

***

Они в молчании миновали извилистые коридоры Белого дома и оказались на улице. Под ногами послышался приятный слуху хруст снега, а погода оказалась на редкость ясной и совершенно безветренной. Вашингтон, чуть прищурившись от ослепительного света, огляделся по сторонам, и с восторгом ребёнка начал разглядывать мерцающие на солнце снежинки и большую припорошенную снегом новогоднюю ёлку. — Сегодня такая хорошая погода… — растерянно прокомментировал он, расправив плечи и вдохнув морозный и очень свежий воздух полной грудью. В этот момент парень ощутил на душе какие-то приятные чувства, навеянные давно позабытым прошлым, и вновь беспокойно оглянулся по сторонам, пытаясь вспомнить утерянный из памяти эпизод, — Что-то очень знакомое, но не могу понять, что именно… — озадаченно пробормотал Ди-Си и перевёл взгляд на родственника. Нью-Йорк сначала не придал этим словам значения, но после пары секунд раздумий изумленно уставился на него: — Не думал, что ты и это вспомнишь… — с неожиданной радостью добавил он, заметив, как в усталом взгляде Вашингтона мелькнула живая заинтересованность. Ища повод раскачать и развеселить брата, экономист ухватился за эту возможность и мягко сказал: — Такая погода стояла на Рождество, но о-о-очень давно, — прищурив взгляд и оглядев блистающий в солнечных лучах двор, начал он, — Кажется, незадолго до твоего становления столицей. Мы где-то тут в снежки весь день вместе играли! — парень несильно пихнул собеседника в бок и добавил, — Правда, мне выговор потом был от конгресса, что я будущую столицу неправильным досугом занимаю… Ещё и таким противным тоном отзывались! — в преувеличенно строгой манере парень начал скрипучим голосом пародировать, — "Совершенно неподобающее занятие для будущего служителя нации! Вы продаёте ужасный пример!" Вашингтон тихо посмеялся и с шуточной горделивостью заявил: — Ну ничего, теперь я с полнотой власти официально заявляю, что могу играть в снежки, когда захочу! Нью-Йорк потрепал его по макушке и, ускорив шаг, добавил: — Предлагаю заняться этим в России, там отцы-основатели и всякие конгрессмены не будут осуждать тебя за веселье в канун Нового Года! Округ Колумбия покачал головой и печально улыбнулся: — Ты слишком плохого мнения о них! По прошествии времени могу с уверенностью заявить, что в то время мне было намного веселее и свободнее, чем сейчас. Нью-Йорк лишь поднял руки в знак «капитуляции» и пожав плечами ответил: — Не буду никого переубеждать, тем более в канун праздника… — он огляделся по сторонам и, заметив среди прочих бутиков и лавок нужный отдел, с долей озабоченности начал, — Настоятельно советую зайти за цветами! Дипломатические отношения нужно поддерживать и постоянно стимулировать! — подмигнув брату, решительно заявил парень, — Все же едем в гости в другую страну, — потянув его за рукав к цветочному магазину, начал забалтывать он, — Ты ведь знаешь, какие цветы она любит? Помнишь цвет? А любимое число? Вашингтон неожиданно притормозил и потупив взгляд помотал головой. Нью-Йорк, шумно вздохнув, разочарованно начал: — Вы ведь с девяносто второго общаетесь, верно? Как ты можешь не знать таких вещей?! Неужели ты ни разу не дарил ей цветы? Не видел букетов от поклонников или коллег в ее доме?! Столица, не поднимая взгляда, скомкано и неуверенно ответил: — Знаешь, там были другие проблемы, да и с их положением страны не до цветов, мягко говоря… Экономист пару секунд о чем-то напряжно размышлял, а после вышел из раздумий и резко спросил: — Не помнишь, какие цветы выращивали в императорских садах? Вашингтон напряг память и неуверенно ответил: — Вероятно, розы? Удовлетворённый ответом парень, не теряя времени, подтолкнул политика к дверям магазина и, не глядя, вытащил из своего кошелька пару сотен долларов и протянул ему. — А теперь иди и купи белых роз! — решительно, почти приказным тоном заявил он и тише добавил, — Сдачу можешь оставить себе. Вашингтон хотел было запротестовать, но Нью-Йорк не дал ему сказать и слова, бесцеремонно пихнув к открытым дверям бутика. Пока тот выбирал цветы, экономист начал замерзать и по старой привычке потянулся к сигаретам. Он прислонился к холодной стене, закурил, и, прищурившись от слепящего солнца, оглядел непривычно пустынную, но искусно украшенную улицу: каждое дерево у пешеходной зоны было припорошено легким снегом и декорировано россыпью ярких огней. Между фонарями протянули сети из гирлянд и разнообразных неоновых фигур, в которых узнавались главные символы праздника, в то время как фасады центральных домов украшали рождественские венки и разноцветная мишура. Все вокруг напоминало о скором празднике, но отсутствие большого количества людей на улицах было немного непривычным глазу явлением для олицетворения мегаполиса. Впрочем, это уже давно не удивляло финансиста, который знал, что большая часть людей, проживающих тут, были госслужащими, у которых рабочий день сейчас в самом разгаре. Неожиданно подул слабый ветерок, поднявший в воздух лёгкий, совсем недавно выпавший снег, отчего в лучах солнца начали яркими переливами блестеть снежинки, ненадолго захватившие своей призрачной красотой внимание Нью-Йорка, неспешно докурившего свою сигарету. После он встрепенулся и начал скучающе бродить из стороны в сторону, пиная снег под ногами, разглядывая яркие вывески и разнообразные товары на витринах. Через некоторое время Вашингтон вышел из магазина, но без букета цветов, а с каким-то закрытым пакетом, который он бережно держал в руках. Нью-Йорк приблизился к нему и со скептицизмом начал: — Вроде на букет договаривались, а это что ещё за горшок?! Ди-Си чуть приоткрыл пакет и, показав любопытному брату крупные бутоны светлых цветов, спокойно ответил: — Живые пионы. Роз у них нет, а об этом цветке много раз слышал от коллег из КНР. Думаешь, неплохая замена? Тот удивлённо взглянул на политика, и похлопав по плечу, не без восхищения отозвался: — Пионы… А вкус у тебя, оказывается, есть! Умеешь выбирать хорошие цветы! После этого они побрели по центру, разглядывая украшенные к празднику улицы. Деревья и памятники были припорошены пушистым снегом, а также на их пути встречались редкие люди, занятые последними приготовлениями к празднику. — Ты опять вернулся к старым привычкам? — неожиданно спросил Вашингтон, чуть откашлявшись. Нью-Йорк с сомнением задал уточняющий вопрос: — В каком смысле? — Курить начал, да? Чувствую этот отвратительный запах, — помотав головой, пробурчал он, — И почему вам всем так это нравится?! Что наши российские коллеги заядлые курильщики, теперь ещё и ты взялся за старое… В качестве оправдания экономист добавил: — Я лишь иногда, когда холодно, скучно или за компанию с кем-то. Уж прости, но на моей памяти ты первый из бессметных, кто не переносит сигаретного дыма! Ладно, больше рядом с тобой курить не буду… — Спасибо. Всюду царила чарующая атмосфера легкости, загадочности и необыкновенного затишья перед грандиозным празднеством. Зимнее солнце приятно пригревало и придавало украшенным фасадам зданий ещё больше красок и жизни. По пути они зашли в пару магазинов и взяли некоторые сладости, которые, на их взгляд, могли бы быть диковинны для России. — Это будет самый настоящий культурный обмен! — расплачивалась на кассе за леденцы, имбирные печенья и пряничный домик, с энтузиазмом заявил Нью-Йорк. Вашингтон утвердительно кивнул, взглянув на приличный чек и количество пакетов: — Для главного финансиста страны ты какой-то слишком щедрый… — со слабым укором шутливо заметил столица, — Ну а вообще, в России в этом году был дефолт, поэтому они любым подаркам рады. — У меня просто праздничное настроение! И я хочу делать приятные вещи союзникам и близким! — он усмехнулся и деловито добавил, — И помочь кое-кому укрепить дипломатические отношения. Можешь назвать это миротворческой инициативой! — его голос стал серьезней и тише, — Насчёт дефолта… Да, я слышал об этом. Надеюсь, грядущий год для них будет удачней.

***

И вот спустя час они оказались возле неприметного многоэтажного дома. Пока Ди-Си искал ключи, Нью-Йорк держал в руках горшок с пионами и с любопытством оглядывал узкие улочки неизвестного ему до этого района. — Знаешь, а ведь я никогда не бывал в твоей квартире…— удивлённо начал он, — Ты ведь проведёшь мне экскурсию по своим апартаментам? Вашингтон открыл дверь в подъезд и скомкано ответил: — Проведу, конечно, но, признаться честно... Там нечего показывать! Я сам бываю тут не так уж и часто. — Он отвёл взгляд и тяжело вздохнул, — Жалкое зрелище… Ди-Си будто бы специально оттягивал этот момент. Он нехотя плёлся по ступеням длинной лестницы к нужному этажу, постоянно оглядывался по сторонам, и был явно чем-то обеспокоен. У самого входа в квартиру политик вновь замешкался и ещё пару минут пытался войти, жалуясь на старый заедающий замок, который все никак не мог найти время починить. И все же скрипучая дверь поддалась и Вашингтон нехотя переступил порог собственного дома, а после впустил гостя. — Ты осмотрись, если хочешь, а я посмотрю, что есть на кухне… — нервно пробормотал парень, быстро сняв пальто и повесив его на крючке у входа, а после скрылся в дверном проеме. Нью-Йорк поставил цветок, множество пакетов и сумку у входа, и, с интересом оглядевшись вокруг, решил пройтись по квартире. Две комнаты и коридор были очень просторные, с большими окнами и высокими потолками, но пугающе пустынные, словно улицы города в дневное время. В квартире было мало личных вещей, а те, что попадались на глаза, практически ничего не говорили о том, кто тут живет. «Апартаменты – это, конечно, громко сказано…», — внимательно исследуя помещение, подумал Нью-Йорк. Старые, заметно выцветшие от времени обои уже начинали отклеиваться, а в некоторых местах были словно намеренно поцарапаны кем-то. Мебель явно была конца прошлого века, а на немногих электронных приборах, что встречались на полках, было много пыли. Этой квартире ужасно не хватало обжитого уюта и хорошей уборки. Воздух был настолько спёртый и пыльный, что Нью-Йорк начал чихать, и пришлось открыть некоторые окна, отодвинув в сторону громоздкие, узорчатые и очень плотные шторы, что никак не сочетались с простым интерьером. На подоконнике он заметил пару давно засохших растений. Все вокруг было совершено серым, безликим и лишенным хоть какой-то индивидуальности. Даже книжные полки были полупустыми, а немногие книги, стоявшие на них, явно не читались уже очень долгое время. На фоне этой совершенно пустынной квартиры кабинет столицы смотрелся более обжитым местом. Конечно же, об украшениях, которые Нью-Йорк так любил и ценил, говорить не стоило. «Не уверен, что в этом доме найдётся хоть один атрибут праздника… Кошмар! В такой квартире только одному с ума сходить по вечерам», — парень разочарованно вздохнул и тихо прошёл из гостиной в спальню. Он скользнул взглядом по старой, но аккуратно заправленной двуспальной кровати, каким-то бинтам, что небрежно вылезали из прикроватной тумбочки, и небольшой книге на старом телевизоре. Эта находка привлекла внимание любопытного экономиста, и он с интересом взял её в руки, а после по-доброму улыбнулся. «Серьезно? Русско-английский словарь?! Ещё и с личными пометками и закладками, умилительно!», — он хотел было полистать книгу и посмотреть, что именно подчеркивал Ди-Си, но его неожиданно позвали с кухни. Парень аккуратно вернул книгу на место и спешно покинул комнату. — Ну что, ничего интересного не нашёл? — спросил Ди-Си, поставив перед гостем кружку с кофе. Нью-Йорк обвёл взглядом столь же унылую и пустынную кухню и задумчиво начал: — Тебе тут ремонт не помешало бы сделать и начать обживаться… А то у меня складывается ощущение, что ты живешь в своём кабинете! Вашингтон отмахнулся от него и, шумно что-то ища в ящиках, быстро ответил: — Не так уж ты и далек от истины… После он достал с верхней полки бутылку вина и быстро перевёл тему разговора: — Оно стоит тут пару десятков лет… Мне кажется, будет неплохое дополнение к подарку, как думаешь? Нью-Йорк оценивающе оглядел вино и утвердительно закивал: — Да, очень даже неплохо! Подожди, а что ещё ты подаришь?! — с энтузиазмом взглянув на политика, полюбопытствовал экономист, а после добавил, — Меня вот попросили привезти фирменных сигарет и какое-нибудь популярное чтиво. А в ноябре как раз самым растиражированный романом у Таймс был «Мужчина в полный рост», так что посмотрим, понравится ли русским Вульф. Вашингтон чуть улыбнулся и кивнул ему: — Как у вас все просто, все знают, чего хотят… Думаю, ему понравится! — сохраняя интригу, парень тихо добавил, — А о первой части своего подарка я, пожалуй, умолчу. Нью-Йорк, допивая свой кофе, раздраженно вздохнул и недовольно пробурчал: — Вечно у тебя какие-то секреты…

***

Через пару часов они уже ехали на такси в аэропорт, а их обсуждения сводились к планам на завтрашнюю новогоднюю ночь. — Я взял фотоаппарат! — похлопав по сумке, улыбнулся Нью-Йорк,— Такие совместные праздники должны запомниться и отпечататься не только в памяти! Ди-Си усмехнулся и с шутливым упреком добавил: — Значит, будешь компрометировать новогоднюю ночь?! Понятно, тогда я пить не буду! Экономист откинулся на спинку кресла и скучающе спросил: — А ты всегда думаешь только о слежке и компромате? Уотергейт тебя до сих пор не отпускает, как я вижу… — Просто в цифровой век надо быть аккуратнее, чтобы потом неудобная информация не всплыла, — обеспокоенно ответил Вашингтон, — В политике, знаешь ли, любые неудобные эпизоды и неправильно сказанные слова могут быть использованы против тебя! — Но после он вздохнул и решительно заявил: — Но на Новый год я хочу сделать исключение! Просто побыть самим собой, повеселиться, как того требует праздник, а не быть политиком мирового масштаба. Нью-Йорк, услышав эти слова, радостно воскликнул: — А это уже другое дело! Правильный настрой! Посадка на рейс прошла быстро и спокойно. Они почти не сидели в комнате ожидания и довольно скоро заняли свои места, в тишине ожидая взлёта. На улице начинало темнеть, а перелёт предстоял долгий. Нью-Йорк отправил Петербургу сообщение о том, что они уже в пути, и начал читать газету с последними новостями, попивая апельсиновый сок. Когда все пассажиры заняли свои места, самолёт медленно переместился на взлётную полосу, начал разгоняться, а после практически незаметно оторвался от земли и поднялся в безоблачное небо. Нью-Йорк отложил газету и с интересом уставился в иллюминатор, разглядывая панораму города внизу. — Слушай, Ди-Си, я знаю, как глубоко ты уважаешь Джорджа и всё, что с ним связано, но, может, тебе плюнуть на это правило с памятником и построить хоть один небоскрёб? Смотрелось бы неплохо, а того и глядишь – появился бы деловой центр! Как ты на это смотришь? Но ответа не последовало. Парень повернулся и хотел было что-то добавить, но умолк, заметив, что Вашингтон уже успел задремать. Экономист тихо вздохнул и, мягко улыбнувшись, заботливо укрыл брата пледом, а после этого лениво потянулся к газете и откинулся на спинку кресла.