Лютик

       — Гера! — звонкий голос омеги донёсся из соседней комнаты, и заставил альфу на секунду отвлечься от очередной попытки что-то приготовить.        — Да, дорогой? — вновь погружаясь в готовку, пробормотал Геральт, пытаясь аккуратно нарезать помидор кубиками.        — Меня сегодня попросили подменить Бена, он сломал ногу.        — Вечерний концерт… — пробормотал альфа. — В 19:30, как обычно? — Лютик утвердительно закивал. — Успеваю, всё хорошо.        — Отлично! — Юлиан обнял своего альфу со спины, сразу же пожалев об этом. От неожиданности мужчина резко надавил на несчастный помидор и он брызнул на его футболку. — Что ж… Я пожалуй позанимаюсь сегодня в зале!       Вы меня наверняка спросите: Неужели Геральт арбузер? Неужели он третирует нашего цветочного мальчика? А кто-то наверняка такой: Как это романтично! Он так волнуется за него! Так сильно хочет поддержать его! Это так мило! А я вам скажу: Нет, конечно же, он не арбузер и он не стремиться контролировать своего мальчика во всём. И, конечно же, он очень хочет поддерживать своего омегу во всех его начинаниях, но как только Геральт не приходит на его выступления, а такое случалось только дважды, со стопроцентной уверенностью можно сказать, что на этом выступлении что-то случиться. Так что Геральт присутствует на всех его выступлениях с аптечкой и, на всякий случай, со всеми документами, которые могут понадобиться при госпитализации. Вот например, что случилось в последний раз, после чего Гера зарёкся пропускать выступления омеги…

***

       — Лют, — сзади к омеге подошёл Геральт с чашкой кофе в руках. — прости я сегодня не успею на твоё выступление, нам назначали встречу. Ничего если сегодня я успею тебя только забрать?        — Всё хорошо, солнце. — Лютик развернулся и мимолётно поцеловал Геру в губы, попутно забирая кружку из его рук. — Сегодня я закончу около десяти.       Геральт и подумать тогда не мог, чем закончится это выступление. Потому так легко отпустил парня не репетицию пораньше. Ну, а вот, что тогда случилось в Цирке…        — Лютик! — злющий, как чёрт, Рэй выскочил в коридор, проверяя каждую гримерку на наличие в ней омеги. — Лютик, блять! Где ты?! — на эти вопли в коридор посыпались все работники сцены, которые пытались подготовить манеж к скорому открытию.        — Чего тебе? — совершенно не понимая, что здесь происходит, спросил Юлиан, выходя из личной гримерки.        — Вот! Ты! Где! — странно выговаривая каждое слово по отдельности, набросился на него директор. — Лютик! Это катастрофа!        — Да что случилось-то?! — не обращая внимания ни на столпившихся людей, ни на то, что Рэй повалил его на пол, спросил Юлиан, встряхиваясь своего друга за плечи. — Что такое?!        — Оборудование! Нам конец! — кричал и плакал одновременно всеми любимый и сентиментальный Рэй Дилеган. — Нам конец!        — Да объясни же ты нормально, что случилось!        — Сейчас проверяли оборудование! Оно неисправно! Нам весь манеж закрывать придётся! — с каждым разом всё громче и громче рыдая, кричал директор. — Почему ты не говорил, что со страховкой что-то не так?! Ты же должен был знать!        — Так, Рэй, успокойся! — еле сдерживая, чтобы не залепить директору смачную пощёчину, скомандовал Юлиан. — Во-первых, я был в отпуске неделю. Во-вторых, сегодня со страховкой выступаю только я. В себе я уверен на все сто, так что мне она не нужна. А в-третьих, завтра же объявляешь двухнедельный отпуск для всех работников и всё чинишь.        — Но это же так опасно! — рыдая в два ручья, словно они в мультике, ответил ему Рэй, с силой обнимая омегу.        — Я уверен, что всё будет хорошо.       Что же говорить о том, что Лютик ошибался? Вообще словосочетание «всё будет хорошо» стоит запретить законом, так как после него, как правило, ничего хорошего не случается. Нет, не подумайте, тянуть кота за хвост я тоже не люблю, а от стекла устала. С Лютиком всё хорошо — вот тут «всё хорошо» действительно имеет прямое значение. Если не считать растяжение голеностопа правой ноги, но это у него хроническое, так что опустим этот факт.       Лютик чуть не сорвался с гимнастического кольца, когда новый молодой техник немного не разобрался в их доисторическом оборудовании и случайно потянул кольцо наверх слишком резко. Это был бы один из тех моментов, когда упасть с высоты собственного роста страшнее, чем навернуться с большой высоты, потому что упав, твоя лепёшка будет в виде кренделя, так и не успев выпрямиться нормально напоследок. После этого проблемы не закончились…       Юлиан делал связку уже в самом конце номера, дикий скрип цепи кольца перекрывала фонограмма, всё вроде было нормально. Лютик должен был полностью отпустить кольцо и, сделав вид, что падает, в последний момент схватиться за кольцо руками и элегантно висеть, пока его не спустят. Цепь болталась и держалась на НИКАК. Отпустив руки и ноги, Лютик даже не предполагал, что кольцо откинется назад и он не успеет ни за что схватиться. Благо, в последний момент он ухватился за боковую сторону кольца, сильно наклонив его и вызвав дичайший скрип, и элегантно повис на одной руке с выпученными от страха глазами. Забираю свои слова назад. Упасть с высоты намного страшнее! Страшнее!       Рэй за кулисами упал в обморок. Молодой техник после первой смены написал увольнительную. Дрессировщики перекрестились, а тигры улеглись спать — кошки всегда так. Лютик поклонился и, буквально, упал в кулису на негнущихся ногах. Акробаты подхватили его и отнесли в гримерку.       Это выглядело так: Лютик, непонимающий ничего из происходящего от страха, рядом с ним на диване полудохлый Рэй, пытающийся мысленно вспомнить где конкретно спрятал бутылку коньяка в своём кабинете. Прямо на директоре, как одеяло, лежала бумага об увольнении, а сам Рэй ничего не слышал и просто молился, правда с матом. Лютик же откупорил бутылочку пива, посмотрев на директора, на старый сервиз в шкафчике, потом на бутылку алкоголя, омега стал пить из горла в одиночку.       Руки гимнаста слегка вело дрожью. Зубы раздражающе стучали по металлической банке. Глаза бегали из угла в угол. Самого Лютика трясло всем телом. Вдруг он осознал весь ужас происходящего и, неожиданно даже для самого себя, заплакал. От такой своей странной реакции он испугался ещё сильнее. После знакомства с Геральтом он стал каким-то чересчур беспокоящимся о своей безопасности. Лютика это раздражает.       Рэй заохал и поднялся, с удивлением смотря на Юлиана, по щекам которого струились жалкие слёзы. От этого у старичка, видимо, совсем сердце прихватило и он, тяжело встав, поковылял к двери.        — Тебе на сегодня достаточно… — прохрипел Рэй, чувствуя острую нехватку алкоголя в крови. — Я позвоню Геральту, чтобы забрал поскорее.       Понятно, что звонить никому у директора сил не было, да и забыл, чего греха таить, занятой человек всё-таки. Кстати, забыла упомянуть в самом начале, после этой истории большая часть труппы, если не все, перестали пить, во всяком случае на работе. Ну, а теперь обратно к истории.       По щёчкам омеги текли слёзы, большие солёные капли стекали по подбородку и падали на одежду. Ему не хотелось плакать, да и падал он много раз. Он боялся боли от самого падения, но никак не возможности сорваться вниз. Парень сидел, удивляясь самому себе, и плакал, уставившись в одну точку.       Лютик сидел так примерно минут двадцать, а после успокоился, допил пиво, переоделся и вышел на улицу. Он совершенно забыл, что Геральт обещал забрать его, так что пошёл домой сам. Насупившись от промозглой ноябрьской погоды, парень поднял воротник пальто. Он шёл вдоль набережной Фонтанки, даже не пытаясь обходить немногочисленных прохожих.       Он был немного пьян и слегка пошатывался. Щёчки порозовели на морозе и от выпитого алкоголя. Глаза, опухшие от слёз, слегка пощипывало. На душе чувствовался какой-то гаденький осадочек. Омега шёл и хлюпал носом. И почему он позволил себе расплакаться? Что такого страшного случилось?        — Эй, подожди! — сзади послышался смутно знакомый голос. У Юлиана вообще не было настроения говорить с какими-то случайно встретившимися на улице знакомыми, и он продолжил идти дальше. — Да подожди же ты! — парень всё-таки остановился, но не поворачивался лицом к знакомому. Лютик пытался успокоить мысли и правдоподобно улыбнуться. Парень был слишком занят этим, чтобы услышать, как к нему уже подбежали достаточно близко. — Угадай кто?       Рефлексы сработали раньше здравого смысла. Как только кто-то сзади закрыл ему глаза большими мозолистыми ладонями, омега резко развернулся и со всей силы залепил мужчине по носу. Он уже собирался добить прохожего сумкой и убежать, как вдруг увидел его.        — Боже! — Юлиан даже не знал, что сделать. Мужчина схватился за нос, и одновременно пытался успокоить самого омегу. — Геральт! Прости! Прости! — омега стоял и не знал нужно ли обнять альфу или лучше побежать в травму как можно скорее?        — Всё хорошо, дорогой… Всё хорошо. — успокаивал его Геральт, пытаясь остановить пошедшую носом кровь. — Поехали домой?       После этого Геральт понял, что в свободное время Лютика можно брать с собой на тренировки по боксу. Так же, когда Геральт узнал, что конкретно случилось на выступлении, он был готов прибить Рэя. Юлиан смог его отговорить, ссылаясь на очередной отпуск. Гера всё это время работал из дома и постоянно обнимал омегу и целовал его без остановки. Лютик подумал, что после тренировок в боксёрском клубе ему бояться нечего, даже питерской гопоты, но всё равно отказался. Главным аргументом было то, что он и без тренировок смог сломать своему альфе нос, и ему всё-таки хочется остаться милым маленьким омегой. После всей этой ситуации, не взирая на все протесты Рэя, его альфа Ламберт вместе с Геральтом провели ревизию в директорском кабинете, и выбросили все его запасы спиртного. Это, кстати, стало толчком ввести директором сухой закон для всех цирковых служащих. Как же Рэй ругался и обижался на Ламберта, что ему пришлось извиняться несколько ночей подряд и также стать трезвенником.       В общем, всё хорошо, что хорошо кончается.