Песня для атмосферы: James Young - I'll be good
Иногда удача сваливается на голову тем, кто считает себя хроническим неудачником. Такое случается редко, но ежели происходит, то тот, до кого снизошла манна небесная, еще долго будет не верить в подвернувшееся чудо. И это недоверие к счастливой судьбе будет подогревать и то, в какой момент тебя посетила удача. Иногда она хитро выскакивает там, где ее не ждешь. Парни тоже ее не ждали. Они и не думали о том, что в ближайшее время хоть кто-то обратит внимание на группу. Им достаточно было и того, что на их скромных страничках в социальных сетях мало-помалу набираются лайки и просмотры. О большем никто и не мечтал, да и времени для этого не было. Кай и Субин с головой ушли в работу. В особенности Кай, потому что состояние отца не улучшалось, а лекарства стремительно кончались. И давно известный господин Со вовремя предложил поиграть в своем баре, естественно за неплохую сумму. Никто и не отказался. И не волновался, в отличие от Тэхена, который впервые за долгое время выступил перед большим количеством людей. Относительно большим, конечно же. Парни и до этого пели перед более обширной публикой, а Кан, который давно забросил музыку и самое страшное, что его когда-либо настигало в этой стезе — это отчетный концерт перед толпой родственников, переживал знатно. Он вообще сбежать хотел и ничего не петь. Тем более Queen. Тем более перед их непосредственными фанатами, что в молодые годы слушали их на магнитофонах до дыр. Однако все сопли и переживания оказались напрасны, ибо одобрительный гул был такой, словно перед народом стоял не сжавшийся в комок, но достойно отпевший свою партию Кан Тэхен, а сам Фредди. Енджун похвалил его после и сказал, что теперь точно не отпустит его из группы. Субин вообще предупредил, что никаких сомнений и отказов не принимает. Кай лаконично намекнул, что закроет в гараже при попытке побега. Но сюрпризы и подарки удачи были не в том, что посетители бара радостно и восхищенно встретили молодых музыкантов. Через три дня после их мини-концерта Тэхен влетел в гараж с такой скоростью, будто обе его ноги были абсолютно здоровы и не подводили никогда. Но все же он не рассчитал и пару раз споткнулся. Но добежал! Он почти ничего не сказал, даже поздороваться от эмоций не смог, а только всучил старшим свой телефон, где на экране мелькало пятнами и гремело нотами из выступления. А ниже количество просмотров. - Полмиллиона… - прошептал Субин, а его глаза увеличились раза в три от осознания цифры. - Ебануться, - многозначительно изрек Кай, глядя через плечо молчаливого Енджуна, держащего телефон Кана. Чхве лишь поднял на парней свой сияющий от счастья взгляд и широко улыбнулся. Это был прорыв. А у Субина даже немного затряслись руки. Неужели… - Мне кажется, что это и твоя личная победа, - произнес Енджун и обнял друга за плечо. - Творение радует творца. И это так, ведь именно Субин придумал «искателей», и он хотел, чтобы они жили. Он бился за право выступать хоть где-то, и именно ему хватило смелости поставить на кон все и работать ради мечты. Это было невероятное ощущение маленькой, но победы. Ошеломляющие цифры были ею. Кто-то выложил их, подписал, где они выступали и попросил написать сведущих кто эти парни. Оказалось, что несколько человек отметили их аккаунт в комментариях. - Я что-то боюсь радоваться, - выдавил Тэхен, - но мне пиздец как хочется поорать. И радостный крик заполонил часть улицы. Пара уличных котов, что примостилась в соседних кустах, метнулась от неожиданности, а проходящий мимо пьяница крикнул что-то веселое в ответ и шатко поплелся дальше. В комментариях был интерес и куча хвалебных слов, хотя парни ожидали и ушат говна в свою сторону, ибо люди разные, да и они не профессионалы. Однако все было прекрасно. Просто замечательно. И если так обычно говорят, когда нечего ответить членораздельного на вопрос «как дела?», то сейчас хотелось сказать это, потому что и правда все хорошо. До подозрительного, но это отмечается тут же. Этот маленький успех мотивирует. Парни серьезнее начинают относиться к репетициям, никто не пропускает, все стараются и работают. Они без шуток думают над единой концепцией авторских песен, которые уже с большой вероятностью в будущем увидит свет. Даже каверам больше внимания стало уделяться, а петь все подряд стало даже как-то неправильно и, как сказал Кай, «несолидно, епта». С серьезными репетициями стала приходить и серьезная усталость. Без ругани и споров тоже не обходилось. И если раньше классикой были препирательства Кая и Тэхена, то теперь придирались друг к другу все. Стойко все это выдерживал только Енджун, остальных приходилось чуть ли не разнимать, хотя и он пару раз невероятно сильно хотел кого-нибудь треснуть. Желательно по морде и желательно гитарой. Однако, все заканчивалось миром, и Кай даже пару раз всем говорил, что любит. И это было после того, как он всем раздавал под зад. - От ненависти до любви, как и от любви до ненависти, - негромко тогда резюмировал Енджун, стоя рядом с Субином, пока Хюнин трепал за макушку Тэхена и говорил, что он самый талантливый «мелкий» из всех. Басист только усмехнулся. Вот он-то точно понимает, о чем речь. Его любовь и ненависть развивались стремительно, в частности первая. С Даниэлем все еще было непросто, потому что для Субина такие чувства в новинку. Он и сам до конца их не совсем понимал. За это короткое время, которое можно посчитать днями, между не произошло ничего такого, что хоть как-то бы продвинуло их отношения. И если бы не Даниэль, то да - все бы загнулось. Причина не в том, что чувств нет. Просто Субин не умеет в них. Они переписываются со старшим, тот приходит к нему пару раз на работу, и они вдвоем просто таскаются после нее по вечерним улицам. И Субин (ого, вау!) даже сам перехватывает инициативу, обнимая Даниэля за талию и целуя его неспешно. Свет на них не попадает, они стоят где-то в самой глубине уличных артерий. Немного потерянные и сильно влюбленные. Субину становится этого мало, что смущает и его самого. Разговоров мало, Даниэля тоже мало, ведь тот почти ничего не рассказывает о себе, плавно соскальзывая с темы и незаметно передавая эстафету в разговоре младшему, который не сразу осознает, что его снова надурили. Оба учатся любить и говорить друг с другом. И после репетиции Субин печатает ему. «могу я прийти?» А вдруг Даниэль уже спит? И нетактично это было писать так поздно. «приходи ;)» И почему-то дышать становится в сотни раз тяжелее. Субин успел на последний автобус , в котором ехала буквально горстка людей: двое тихо беседующих мужчин, влюбленная парочка, примостившаяся в самом конце и дремлющая женщина с медицинским халатом в полупрозрачном пакете. Все куда-то едут. За окном совсем черно, хотя лето уже гуляет по улицам, кидая в прохожих потоки жаркого ветра и запахи цветов. В центре города все сливается в одно большое яркое пятно, жужжащее и поющее. Здесь всегда музыка, прогулки и непринужденные беседы - вечный выходной. Кафе приветливо подмигивают яркими вывесками. Автобус едет дальше, проезжает малознакомые районы и наконец доезжает до нужной остановки. Субина слегка потряхивает. Ему безумно волнительно, будто он впервые увидит Даниэля и останется с ним на ночь. Ничего криминального обычно между ними не происходит, но это волнение, что больше похоже на предвкушение, никогда не покидает его. Даниэль всегда слишком близко и слишком горячо, даже если они ничего такого не делают. Субину столько эмоций и ощущений за раз просто противопоказано. И он стоит перед дверью его квартиры все еще сомневаясь в своем решении прийти. Звонит, и Даниэль уже перед ним в домашних широких штанах и кроп-топе в цвет его свежевыкрашенных ядерно-розовых волос, завязанных в совершенно дурацкий и забавный высокий хвост, торчащий фонтанчиком. Он улыбается сладко, слегка прикусывает губу и привычно тянет Субина к себе. Тот все еще непривычно делает шаг и падает в объятия, еле успев закрыть дверь, а когда пальцы касаются смуглой кожи поясницы, то в голову бьет абсолютно нещадно. - Что, детка, соскучился? - мурчит и улыбается, сверкая голубыми глазами. - Я, если честно, тоже. - Ты бы знал как, - сдавлено выдыхает Субин, пока его целуют в щеку и мягко ведут за собой. - У меня в холодильнике все мыши, к сожалению, повесились, поэтому, если хочешь, то могу что-нибудь заказать. Ты голодный? Субин отрицательно вертит головой, пока осознает, что вся эта беседа такая буднично-уютная и простая, будто они и правда пара. Не то чтоб они говорили о статусе своих отношений, просто все так спокойно и хорошо. Даже странно, ведь начиналось все со скандала, а прошло меньше месяца и между ними нет никаких преград. Субин все еще растерян и до сих пор не понимает происходящее, ибо с парнем, особенно с таким, у него ничего никогда не было. Даниэль снова прилипает к нему. Это приятно. Субин сам притирается ближе и ловит чужие губы своими. Получается не так, как обычно каждый вечер — это легко и нежно, иногда неловко и застенчиво, но все же с какой-то особой теплотой. Сейчас это чуть грубее, напористее и жарче, и Даниэль быстро перенимает этот темп, полностью отбирая инициативу. Ему много не надо, чтобы тут же понять, что к чему. После того неудавшегося раза, когда Субина от неловкости и нервов повело на смех, они больше не пытались. Не потому, что кто-то чего-то боялся, а просто атмосфера была не та. Им нравилось просто лежать вдвоем, разговаривать, держаться за руки, хотя это так не вязалось в субиновой голове с привычным образом Даниэля. Сейчас почему-то хотелось, но не нежностей. - У нас есть еще шанс остановиться, - произносят в поцелуй, когда Субин чувствует себя прижатым к стене спальни. - Не хочу. Давай дальше. Губы влажно сплелись с его губами, и он почувствовал, как чужая рука соскользнула вниз и юрко забралась под футболку. Пальцы Даниэля с нажимом прошлись по напряженным мышцам живота, заставляя тело вздрогнуть. Субин решил, что тоже имеет право вести процесс, и прихватывает парня за шею, будто пытаясь отстранить и разорвать поцелуй. Даниэль ухмыляется и резко дергает футболку вверх, сбивая брюнета с толку. Он смеется, видя, как Субин потеряно выпутывается из одежды. - Играешь грязно, - хрипловато произносит он, откидывая свою футболку в сторону. - Детка, это мой основной принцип. На кровати Даниэль уже без кроп-топа и без штанов. Его волосы больше не убраны в забавный хвостик, а беспорядочно разбросаны по простыни. Касания кожи к коже почти болезненные и от этого все такие же приятные. Субин целует напористо, кусает нижнюю губу парня, оттягивает ее и слышит сипловатый стон. Он добился этого. Он хочет слушать его. Джинсы летят куда-то вниз полувывернутые наизнанку. Даниэль подлавливает Субина в тот момент, когда он расслабляется и сам уже вполне однозначно двигает бедрами между его ног. Они меняются местами, и брюнет недовольно охает в поцелуй, заставляя Даниэля усмехнуться и оседлать его, как он это сделал в первый раз. - Не волнуйся, - чуть хрипловатый бархатный голос коснулся ушной раковины, - сегодня я не покушаюсь на твой девственный зад. Но это только сегодня. Слова заставляют загореться щеки, словно пожар. Субин сглотнул, сминая чужие бедра. Не сегодня, значит? Интересно будет посмотреть, каким же способом Даниэль собирается уложить его под себя, потому что даже в пассивной роли управлять он собой не дает. Но все размышления тонут в поцелуе, в руках, снимающих белье, в прикосновении собственного члена о чужой живот и наоборот, и это невольно заставляет слишком громко вздохнуть и прикрыть глаза. Невыносимо уже на стадии ласок и поцелуев, а дальше больше. Они целуются горячо, медленно, касаясь друг друга языками. Субин скользит руками вверх по чужим бедрам, сжимает ягодицы и чувствует на своих губах вибрацию от негромкого стона. Чужая поясница прогибается сильнее под его руками, и мысль о том, как бы Даниэль смотрелся сзади больше не дает покоя. Он оглаживает его живот, нарочно задевает сережку пирсинга на нем, вызывая улыбку в поцелуй. От возбуждения уже почти больно, тянет невыносимо, и губы размыкаются с влажным чмоком. Даниэль не скрывает, что был готов к подобному окончанию вечера, потому что сразу выуживает смазку и презервативы из ящика. Он соврет, что не ждал подобного с самого начала их близких отношений, хотя желание явно зародилось раньше. Еще тогда, когда в Сеуле было прохладно, пасмурно, а в клубе ухала музыка. Тогда Даниэль хотел быть нужным хоть кому-то, а Субин просто курил, думая о группе и только о ней. Сейчас они оба желали стать нужными, но уже друг другу, и это получилось быстрее, чем ожидалось. Даниэль наклоняется к чужому уху и негромко произносит, лаская горячим дыханием нежную кожу: - Смотри, но не трогай. Лицо напротив отражает растерянность и сильное возбуждение, запятнавшее щеки алым. В спальне царит обычный полумрак. Теплый неяркий свет лампы, рассеивается по комнате, оставляя в зоне видимости лишь некоторые силуэты. Субин рад, что один из них он четко видит в золотом свете на себе. Смазка медленно льется на пальцы, чуть поблескивая. Маленькая капля все же срывается на живот Субина и слегка холодит кожу, но он не обращает на это никакого внимания, когда на нем, немного приподнявшись и заведя руку назад, растягивает себя Даниэль, при этом выглядя так, словно глаза Субина это видеокамера оператора самого горячего порно. Но парень это видит вживую, а не на безжизненном экране телефона, и не знает подарок это или проклятие. Даниэль растягивает себя медленно, при этом имитируя толчки, а внутренняя сторона его бедер трется о бока Субина, заставляя обоих даже на подобные касания реагировать с задушенными вздохами. И никто из них далеко не был девственником, но почему-то в особенности Субина не покидало ощущение, что сейчас он переживает все будто впервые. Любое взаимодействие кажется до жути новым и неисследованным из-за обостренных до предела ощущений. Даниэль облизывает свои невыносимо-красные губы, запрокидывает голову и ведет рукой вниз от шеи к груди. Его соски тут же твердеют, зажимаемые пальцами, и он возвращает свой пьяный, но при этом вызывающий взгляд на Субина под ним и цепляет на лицо самую наглую и обольстительную улыбочку в своем арсенале. - С-сука, я не могу, - прохрипел севшим голосом лучший бариста, самый примерный сын и самый талантливый басист Чхве Субин, находясь под парнем, который дрочит на нем и издевается, не давая ему себя. И он срывается, хватая того за бедра, чтобы хотя бы ягодицами он уперся в его член. - А-а-а… Ах! - последнее укоризненное «а» Даниэль специально простонал, опаляя губы Субина. - Детка, смотри. Расслабься. - Я не могу. - Почему? - Даниэль склонил голову на бок как щеночек и надул губки уточкой. Будто ему непонятно. - Ты сидишь и передергиваешь прямо на мне, но я… Я тоже уже хочу… - Субин чувствовал, что просто сейчас взорвется от переполняемых эмоций. Даниэль буквально ничего не делал с ним, только косвенные касания из-за их положения, но крышу сносит от одного только вида. - Чего ты хочешь, детка? - Даниэль негромко простонал, наблюдая за реакцией Субина, у которого на щеках можно приготовить поздний ужин на двоих. Невыносимо. Смазка уже с ягодиц капнула на пах брюнета. Он заломил брови почти капризно, будто сейчас и правда начнет хныкать как ребенок. Даниэль и не думал прекращать пытку, и как хорошо, что он решил провести экзекуцию так удачно, когда у Субина давно никого не было, не считая сеульской ночевки у Уджи. Но там не было того, что творилось сейчас в стенах однокомнатной квартиры в новостройке Мокпо. Именно здесь, не где-то в Сеуле Субин сгорает дотла, и ему достаточно смотреть. Даниэль уперся свободной рукой в кровать и навис над парнем, медленно наклонившись к уху. О да, он понял все маленькие слабости своей детки. - Так чего ты хочешь? - у него у самого голос сел от перевозбуждения, но он хотел сделать все как задумал. Даниэль вернулся в исходное положение и потянул Субина за собой, держа за подбородок. Именно так тот прихватил его в дождливом переулке у клуба. Это оно. Между их лицами остались чертовы миллиметры. Дыхания перемешались и столкнулись, как сталкиваются потоки воздуха в небесах перед началом грозы. Между Субином и Даниэлем тоже все искрит, готовое взорваться и разнести все вокруг. Несколько розовых прядей небрежно, но так эстетично упали на лицо Даниэля, касаясь его приоткрытых губ и кончика носа. Субин попался в ловушку. Его загипнотизировали голубые глаза, самые холодные, что он видел, но скрывающие самую горячую душу, которую ему довелось коснуться. - Хочу… Тебя, - обжег чужие губы Субин, не открывая взгляда, который вот-вот грозился расплыться. - Погромче, детка. Я не расслышал. Чхве хочется огрызнуться, потому что все тот слышал, все понимает, и Субин собирается повторить чуть громче, принимая правила игры, как чувствует касание у основания своего члена. Влажное и горячее. Даниэль насаживается, соблазнительно прикусив край нижней губы и заломив брови. Субин хватается за тело напротив, как за спасательный круг, но ирония в том, что этот круг его и топит. Член проникает глубже. Внутри горячо, стенки ануса давят на возбужденный орган, который давно требует разрядки. Даниэль прижимается к Субину, касаясь щекой его виска, а стоны сами рвутся, заставляя чужую кромку уха покраснеть, хотя казалось, что предел смущения достигнут. И да, оказывается младший тот еще акустикофил. То, как звучит голос Даниэля, когда он сам лавирует на грани между болезненным стояком и желанной нирваной, это еще одна причина, по которой еще чуть-чуть и Субин кончит прямо сейчас. Но он не может позволить себе такую роскошь, потому что наслаждение розововолосым парнем, двигающим своими бедрами в идеальном темпе, еще не окончено. Они целуются смазано и с частыми перерывами, ибо дыхания уже не хватает. Жадность и нечто животное, почти дикое заставляют вцепиться в друг друга, кусаясь и царапая. Субин с ощутимым нажимом одной рукой обхватывает красивую талию, а другой - смуглое бедро Даниэля и помогает ему ускорить темп, потому что ноги заметно устали. В голове продолжала гадко возиться абсолютно развратная мысль о том, чтобы увидеть Даниэля под собой в коленно-локтевой. Это распаляет еще сильнее. По животу влажно мажет его член со штангой в головке, и Субин туда старался не смотреть весь вечер, потому что… Потому что это слишком. Потому что Субин не думал, что у него столько кинков. Он периодически жарко впивается поцелуями в шею Даниэля, лижет ее, слыша стоны хриплого голоса. Оставляет влажный след под мочкой уха, чтобы тоже примерить на себя роль змея-искусителя. - Хочу тебя сзади, - сережки в ухе щекотно бьют по носу, но это не остужает настрой. Субин несильно прихватывает Даниэля за шею. Он запомнил то пьяное выступление в кофейне настолько отчетливо, что сам этому удивился. В ответ его запястье чуть грубовато обхватили и убрали с шеи, буравя таким диким и хлестким взглядом, что Субин не знает кончать или начинать бояться. Даниэль мигом считывает эту растерянность в глазах, любуется очаровательным румянцем на милых щечках, пока сам все более рвано и резко двигает бедрами. Он сжимает член Субина в себе, постанывает, когда тот проникает глубже, и смотрит парню прямо в глаза. Тот держался стойко все это время, даже сам пытался перехватить инициативу, но провалился с треском. Даниэль полностью овладел всем им, поселился в его подсознании и подчинил себе так быстро и коварно, что Субин этого просто не заметил. Их отношения странные, скомканные, но безумно горячие – кто-либо другой сварится или сгорит, попробовав в них влезть. Даниэль хватает парня за волосы на затылке и буквально впечатывает его губы в свои. Субин шипит и стонет в поцелуй, больно сжимая чужую смуглую кожу под пальцами. Оргазм отдался резкой вспышкой внизу живота, а его взрывная волна сладкой судорогой обдала тело. Даниэль сам толкнулся еще раз, помогая себе рукой, и кончил в нее же, чтобы не испачкать ни постель, ни Субина. Было уже достаточно поздно. Часы на кухне всеми стрелками устремились за полночь. После душа, который оба принимали раздельно, потому что Субин элементарно не мог подняться кровати от слабости по всему телу, Даниэль позвал его на балкон. Прохлада щекотала голые участки тела. Полная луна застенчиво спряталась за черными облаками, и только звезды иногда мерцали, пытаясь затмить своим светом яркий город-фонарь на земле. Субин вытащил одну сигарету и сел в мягкое кресло, ожидая уже привычных от Даниэля действий. Сейчас он сядет рядом и бесцеремонно закинет свои красивые длиннющие ноги на субиновы колени, а когда тот сделает первую затяжку, то стащит сигарету из его губ. Все так и происходит, и это необъяснимо сильно греет душу. Субин гладит ноги Даниэля, пока тот курит, сверкая своими голубыми глазами, похожими на айсберги в Северном Ледовитом океане, и этот притягивающий жгучий холод необыкновенно хорошо сочетается с горячим характером, смугловатой кожей и розовыми волосами. Думал ли кто-то из них двоих обрести друг друга здесь и сейчас? Догадывался ли Субин, отшивая дерзкого парня у клуба, что этот самый парень настолько упертый и может так быстро залезть в сердце, переворачивая там все вверх дном, творя свой собственный порядок в этой анархии? Когда сигарета снова возвращается Субину, то он не перестает щупать, гладить и исследовать ноги на своих коленях. Они стройные, но на них прорисовываются мышцы, которые явно не просто особенность анатомии. Субина привлекало в Даниэле все, но ноги – это было не меньше, чем достояние, которое никто и не скрывал. - Все хотел спросить, - розововолосый повернул голову на любимый голос, отвлекаясь от залипания на многоэтажки рядом, - ты занимаешься спортом? - Оу! – Даниэль сверкнул глазами, и младший просто приготовился к шуткам. – Ты решил проверить подхожу ли я тебе после того, как ты меня трахнул. Вопиющее отсутствие стыда, - Субин уже хотел возразить или сам начать искрометно шутить, но как же хорошо его знал Даниэль за такой короткий срок. Он любит играть грязно. – You’re so bad boy, sweetie. Хрипловатые слова на английском заставили вздрогнуть. Субин никогда не думал, что у него появится фетиш на Даниэля, говорящего на своем родном языке. Это горячо и заставляет смутиться. От красивого голоса Субин чувствует легкое возбуждение. Видимо, второй заход неизбежен. - Просто у тебя красивое тело, - он прокашлялся, на мгновение избегая чужого дерзкого взгляда, где черти уже сотню раз раздели его и поимели во всех позах. - Ничего такого. Даниэль хитро прищурился. Он причмокнул губами и, вздохнув, ответил: - Я занимался балетом. А потом бросил и теперь периодически хожу в зал, - он проследил за тем, как Субин заинтересовано и серьезно кивнул. - Если тебе интересно, я все еще смогу сесть на шпагат. У меня хорошая растяжка, детка. Субин подавился воздухом, заставляя Даниэля захохотать. Наблюдать за чужим смущением одно удовольствие, тем более, когда это самое смущение не только разливается пунцовым пятном на щеках, но и ощущается в паху. Даниэль чувствует голенью напряжение в субиновых штанах. Сигарета сгорела до фильтра, оставляя след пепла на полу и в банке из-под кофе, служащей пепельницей. Несмотря на прохладу ночи, становится жарко. Даниэль наклоняется ближе к Субину, оставляет поцелуй на линии челюсти, а потом, почти касаясь мочки уха губами, произносит: - Surprise me a second time, baby.***
Чуть не зацепившись за рюкзак какого-то незнакомого парня, Бомгю вывалился из здания школы. Он смерил взглядом обнимающуюся парочку, что раскидала вещи посередь ступенек, и хмуро потопал в сторону лавочек около школьного забора. Сегодня он в гневе, не меньше. Он сдал все долги, написал тесты на вполне сносную оценку, чтобы потом не мучать себя тем, что недостаточно старается. В последнее время это происходит особенно часто потому, что Тэхен впаивал ему ежедневную порцию мотивации на учебу. Кан оказывается мог такие речи выкрутить во имя образования и самосовершенствования, что позавидовал бы и сам Тони Роббинс. Иногда он превосходил себя. - Ты чего замолчал? - ощутив затянувшуюся тишину после пламенной речи, спросил Бомгю. - … Пять сек. Мне надо отдышаться, - запыхано ответил Тэхен. - Произошло слишком много экспрессии. Бомгю тогда прорвало на невероятный по своей громкости хохот. Но сейчас даже Кан почти Роббинс Тэхен не смог развеселить парня. Бомгю мрачно оглядел школьный двор с абсолютно одинаковыми людьми. Все носили форму одной фирмы и фасона, многие даже стриглись одинаково из-за дресс-кода. Однако эту инкубаторную идиллию уже несколько месяцев стабильно нарушал стук каблуков и блестящая пряжка известного бренда на дорогой сумочке. Мария шла прямо на Бомгю, словно крейсер. Ее голливудские кудри подпрыгивают от ходьбы достаточно забавно, но даже это не сбавляет исходящего от девушки раздражения. Зря, конечно, Чхве подумал, что повздорить с этой красоткой это не смертельно. Сейчас все выглядело наоборот. Мария будет убивать. - То есть! - Только не кричи. - Я даже не договорила! Бомгю стушевался. Ну да, он поступил глупо, но только по мнению Марии, потому что это было необходимо. - Зачем ты сказал Юнхэ, что мы встречаемся? - ох, как же она зла. Бомгю позавидовал ее будущему парню, которого она будет одаривать таким жгучим и одновременно холодным взглядом голубых глаз. Это даже для него недо-гея выглядит в какой-то степени горячо. - У нас только стало получаться общение, превышающее «привет» и переглядки, а тут ты...! - девушка топнула ножкой и надула губы, пытаясь выглядеть грозной, но Бомгю хотелось ей купить плюшевого медведя и клубничного мороженого, чтобы она не дулась. - Я специально хотела с ним завести отношения, чтобы избавиться от чувств к тебе, а ты… Нарисовался, блин! Бомгю встал перед Марией, заставляя ее чуть попятиться назад. Она даже на каблуках все равно была ниже парня, хоть это и несильно бросалось в глаза. - Во-первых, - Чхве начал серьезно, что ему несвойственно. Уж не ему-то людей жизни учить, - я сделал это не потому, что совесть у меня отсутствует напрочь. Это прямо влияет на твою безопасность. А, во-вторых, Юнхэ не невинная ромашка. Мария хмыкнула и скрестила руки на груди, показывая все свое недовольство. Она и правда знала одноклассника лишь по паре характеристик: он спортсмен и сын местного судьи. Ну и еще хорош в математике. Он всем нравится. Однако совсем не так, как думала Мария. - Почему ты такая закрытая и холодная, но при этом ужасно доверчивая? Как это возможно вообще? - задался Бомгю риторическими вопросами без всякого осуждения. - Юнхэ тот еще козел. Он пригласил тебя на свидание, а параллельно трахнет еще двух девчонок. Пока ты будешь ждать от него свой первый поцелуй, он своими губами будет ласкать кого-то другого, - он заметил, как девушка помрачнела, но маску холода пока не сняла. - Не ведись на него. Мария отвернулась и глубоко вздохнула. Было неприятно. Она еще ни разу не встречалась ни с кем. Удивительно, как красивая девушка из богатой семьи еще никого себе не нашла. Ей вечно нравились парни, с которыми одни проблемы, а сами они не то, что хранят скелеты в шкафу - они стали скелетами и для других. Парни, которые влюблялись в Марию по иронии судьбы ей, не нравились. Том был не красавец, но и не урод. Его отец владел парочкой танкеров в Атлантическом океане. Том был отличником, хотел стать астрофизиком и парнем Марии Чхве. Он был не наихудшим вариантом, но для девушки - да. Еще был футболист Остин, парень с параллели, которого она не знала, целый фан-клуб из трех задротов в клетчатых рубашках и любовью к видеоиграм. Джастин, Кит, Шон и куча других имен и безымянных лиц. Марии нравились плохие парни с очень плохими проблемами, а Бомгю показался ей абсолютно безобидным, да еще и очень милым. И красивым. Но и от него взаимности, от почти хорошего мальчика, она не добилась. - Ясно, - Мария оттаяла и села рядом с Бомгю. — Значит буду одна. - Ты не одна, - негромко произнес тот и подсел ближе. - Бомгю, не давай мне ложных надежд, - она подняла на него грустный взгляд. - Я не даю. Я просто хочу поддержать тебя, - он замялся. - Да, как друг, но хоть так я буду тебе помогать. - Я совсем-совсем тебе не нравлюсь? Настолько я не очень? - снова помрачнела девушка и сцепила руки в замок на коленях. - Не начинай. Ты очень красивая. И если б… - «если б я не был влюблен в твоего брата, то я мог бы полюбить и тебя». - Если б не мои личные проблемы в голове, то что-то могло б получится. Ты прекрасная девушка, Мария. Она улыбнулась и снова посмотрела на Бомгю. Ветер запутался в темных локонах, пытаясь растрепать их. Мария красивая. И совершенно не пустышка. - Ты найдешь еще своего человека. И я не просто пытаюсь тебя успокоить. - телефон в кармане Бомгю завибрировал, и он, не отвлекаясь от разговора, достал его. - Я уверен в этом. Каждый найдет своего человека, даже в самые одинокие времена. Возможно, он совсем рядом. «я подъехал. тащи свой тощий зад на парковку» Бомгю быстро прочитал сообщение от Кая и настроил ответ, что скоро будет. Мария вздохнула. - Почему-то мне хочется тебе верить. Бомгю на эти слова лишь улыбнулся. Улыбка у него получилась хоть и искренняя, но замученная. Он сегодня устал настолько, что попросил Кая себя забрать, если тот не занят. - И верь. Я вообще не самый мудрый в мире человек, но у меня есть друг, который меня этому неосознанно учит, - парень сделал паузу, когда мимо них прошла шумная компашка старшеклассников. - Мы с ним не так часто разговариваем по душам, но каждое его слово ценно. Он научил меня не отчаиваться и не страдать подолгу, хотя я люблю поныть. - Ты? Поныть? - удивленно вытаращила на Бомгю свои льдисто-голубые глаза девушка. - Не верю. Вот сейчас не верю. - О, я тебя уверяю! Это одно из моих любимых занятий. Кай, этот самый друг, умеет мотивировать, - и Бомгю с усмешкой добавил. - Если не ошибаюсь, то ты же уже его видела. - Да, на скейт-площадке. Блондин такой? Бомгю кивнул, параллельно глядя на сообщения в телефоне. «ну?» «я уже даже курить устал. ты где?» Почему-то не хотелось уезжать и оставлять Марию одну. Она уже была не такой печальной как в начале разговора, но все же хотелось ее поддержать. А с другой стороны был Кай. - Не хочешь погулять? - предложил Бомгю. - Просто развеяться. - Я не против, - девушка улыбнулась. - Только надо брата предупредить. Даже ассоциация заставила взволнованно вздохнуть. Енджун головного мозга. Пока Мария писала брату о том, что идет гулять «с мальчиком», Бомгю получал ушат максимального неудовольствия от Кая, потому что сколько можно ждать и зачем ему в центр так резко понадобилось. Переговоры у обоих прошли успешно. Мария заметно повеселела. Солнце стало припекать меньше, спрятавшись за пушистые облака. - Не вздумай еще возмущаться - тебе по пути, - пресек Бомгю возмущения Кая до того, как он что-то успел сказать. Хюнин нахмурился и пробурчал как старик что-то про хамскую молодежь. Он только хотел сесть в минивэн с сигаретой в зубах как увидел, что младший не один. - Бонжур, миледи, - шутливо поприветствовал парень, выкидывая сигарету. «Миледи» выгнула бровь от такого привета, хотя смущение уже обдало щеки мимолетной краснотой. - Good afternoon, sir, - она решила продолжить эту странную игру, поздоровавшись с нарочито британским акцентом. - Быстро вы подружились, - резюмировал Бомгю и тоже плюхнулся в машину. Для него не было ничего удивительного. Абсолютно. Он даже оказался общительнее всех, кто находился в серебристом минивэне. Каю было почти все равно. Настолько все равно, что он привычно не курил в машине, хотя без этого никак. А еще играл в неоднозначную по своей сути игру, где нужно было поймать чуть пугливый, но слишком любопытный взгляд льдисто-голубых глаз. Он даже не травил похабные анекдоты всю дорогу и не иронизировал над словами Бомгю по поводу и без. Кай иногда кивал, периодически вставлял что-то лаконичное и продолжал вести игру в гляделки. В любой другой момент он бы психанул и обматерил человека, который ее затеял, но тут у него самого проснулся азарт. Он не слепец и еще на скейт-площадке заметил живой интерес девчонки к своей персоне несмотря на то, что тогда она вроде как всецело была поглощена в разговор с Бомгю. Оказалось, что и правда «вроде как». Каю не нужны сейчас отношения, а тем более влюбленности каких-то школьниц в него, но Мария не какая-то. Она притягивает взгляд, даже если тебе не хочется смотреть на нее. Кай и сам неосознанно поднимает взгляд на зеркало заднего вида, чтобы поймать ее ответный снова и усмехнуться этому, но вместо этого он видит только говорящего что-то Бомгю и часть ее макушки. Вечером, когда все традиционно собрались в гараже и начали репетицию, Кай не мог собрать себя в кучу. Утром развозил доставку цветов, крутя баранку с сигаретой в зубах, хотя Наыль делала ему выговоры, потому что «покупателям не должно вонять от тебя табаком». Потом отвез Бомгю с девчонкой погулять, и ему как раз по пути было заехать в аптеку, чтобы забрать отцовские лекарства. Ближе к вечеру он возил Наыль с ее цветами на юбилей какого-то богатого старика. Она со своей помощницей и бригадой оформителей украшали зал цветами для торжества. Кай сделал глубокомысленный вывод, что это больше похоже на похороны, чем на восьмидесятилетний юбилей, либо на безвкусную свадьбу. Естественно, он воздержался от комментариев, ибо желание клиента - закон. И только вечером, когда солнце превратилось в алую полоску на горизонте, он вернулся в гараж к друзьям. Кай хотел переломать палочки и просто упасть на потертый диван, где обычно гнездится Бомгю. У него совсем ничего не получалось, хотя Енджун каждые пол песни подбадривал барабанщика, а Субин вообще советовал разойтись, потому что наблюдать серое лицо Хюнина страшновато. Если заметно, что ему плохо, то значит, что ему хреново, и это мягко сказано. Даже Тэхен не вставлял пять копеек и не сыпал сарказмом в сторону старшего. Однако Кай оказался непреклонен, он всех заставил отработать положенную дневную норму. После его фразы «подобрали сопли» больше никто не осмелился поднять тему его состояния. Когда Кай остался в гараже один, то он все же плюхнулся на диван, который жалобно заскрипел под ним. - Ой, не манди, а! Не такой уж я тяжелый, - обратился парень к многострадальной мебели. Он всунул сигарету в зубы и закурил. Горький дым отогнал назойливых мошек, что слетелись на свет лампы под потолком. Надо бы и правда бросить курить. Кай всерьез задумался о словах отца, но не потому, что боялся умереть от рака, а просто хотелось порадовать своего родителя. Мол, батя, смотри, а у меня еще одно достижение. И все ведь благодаря ему. Кай считает, что у него объективно самый лучший отец на Земле. Часто мальчики ругаются и соперничают со своими родителями в подростковом возрасте. Им особенно хочется противостоять именно отцам, но у Кая все сложилось неожиданно хорошо. Мужчина не давил на сына, он доходчиво объяснял, что его не устраивает. Он старался понять вспыльчивого парня, часто разговаривал с ним по душам и давал все, что необходимо. И долгое время это было идеальной стратегией. Кая такой подход отца даже мотивировал становиться лучше, пока его одноклассники заваливали учебу и сбегали из дома. Он никогда не был лучшим учеником, не отличался ответственностью и примерным поведением, однако улыбка отца и его похвала за хорошие оценки или просто за то, что парень никого сегодня не перекинул через парту, стоила всех этих выглаженных рубашек, выученной домашки и отсиживания всех уроков, а не половины. А потом появилась мама. Родная мать Кая просто ворвалась в их жизнь с крупной суммой в кармане. Это был ее долг за алименты сыну. Она просто кинула толстый конверт перед отцом на обеденный стол и даже не посмотрела на своего ребенка, который с любопытством и надеждой смотрел на нее. Она стояла полу боком к нему и разговаривала с отцом. Они не замечали Кая, который не должен был услышать этот разговор. - На кой черт ты держишь его рядом с собой? - выплюнула женщина, постукивая коротким красным маникюром по столу. - Ты же сам сказал, что у него проблемы с гневом, и он мутузит всех подряд. Сдай его в детдом пока не поздно. Что-то надломилось внутри от этих слов, а образ матери в голове мальчика мгновенно обезличился. Она стала ему не нужна, как и ее деньги. Но знал ли он, что будет еще больнее? - Либо в психушку. Избавься от балласта, - женщина облокотилась на рядом стоящий стул и наклонилась ближе к отцу Кая. - У тебя, вон, баба новая появилась, так заделай с ней другого ребенка. Нужен ли ты миру, когда ты не нужен своим родителям? Отец выгнал ее и сказал, чтобы та не появлялась. Он понял, что Кай все слышал, видел, как он хотел догнать мать, которой все равно, сдерживал его в объятиях, пока мальчишка колошматил его по плечам и спине в истерике. Кай верил, что у мамы была весомая причина их оставить. Но все оказалось куда хуже. Внутри было пусто. И чуть позже он решил заполнить ее до краев. Кай всем скажет, что ничего не помнит в тот период жизни, но он врет. Он помнит все до мелочей, до самых страшных и прекрасных галлюцинаций, до самых тусклых и ярких ощущений. Сначала это была травка с парой одноклассников за гаражами, а потом он познакомился с Хычолем. Тот познакомил его с мефом. А потом с остальными красочными и не очень названиями наркотиков. Кая почти потеряли, но именно отец не сдавался и хотел излечить сына. Хюнин срывался, и даже в эти моменты мужчина спокойно реагировал и продолжал бороться с зависимостью своего ребенка. Завтра будет два года как Кай абсолютно чист, не считая его чрезмерного курения обычных сигарет. Они должны это отпраздновать всей семьей. Он, Наыль и отец. Дверь в гараж открывается резко, но без грохота и хлопка, кто-то просто влетает, тормозя в проеме. Кай поднимается и тушит истлевшую сигарету. Мачеха бледная как мел. - Кай, отец… - еле выдавила она из себя слова. С каким же трудом они сейчас ей даются. Он думал, что мир рухнул, и они живут в руинах, но оказалось, что он ошибался.