«Political tyranny exercised by morbid despots Bombardment of fire wasn't win but loss Corpses buried under ruins and debris No more war the solution all the nation need. No trade with death No trade with arms Dispense the war Learn from the past…»
Из песни «Ausgebombt» группы Sodom
Солнце было в самом зените, проливая на раскалённую землю свой свет. Улица небольшого портового городка в Стране Молнии была забита обычными людьми и множеством шиноби всех Пяти Великих Деревень, начиная с самой Кумо и заканчивая Конохой. Но отличала их лишь униформа, тогда как на протекторах были не символы родных деревень, а надпись, переводимая как «шиноби». Пыль от их шагов поднималась к верху, город был как никогда многолюден до этого. Корабли с другими шиноби подходили к причалам каждые полчаса, от чего улицы городка наводнялись лишь сильнее. Обито молча шёл в тени здания, за спинами простых зевак, столпившихся посмотреть на прибытие стольких шиноби сюда. На голову мужчины был надвинут капюшон и никто из простых жителей не обратил на него внимания. Он молча пробирался дальше, и, свернув за угол, вышел на другую улицу. Обито остановился в тени от стены дома, видя небольшую группу шиноби, проходивших мимо него. — Говорят, со дня на день уже начнётся… — А ты-то думал, нас просто так решили в другую страну послать? — Даже не верится… — И двадцати лет не прошло, как снова война, — недовольно пробубнил тот, что был старше остальных, ведь другие, кроме него, были по виду чуть немногим старше Наруто и не застали ужасов войны сами. — Снова эта бессмысленная бойня… — Каге не дураки, идти против Акацуки, Мадары и семи Биджу нужно только объединив все усилия, — аргументировал в ответ другой. — Или шести с половиной Биджу. Чёрт его знает… — Но зато, мы с вами можем показать этим ублюдкам, какие техники есть в нашем арсенале! Долго эта заварушка идти не будет! — бодро проговорил третий. — Война — отличный способ показать своё превосходство! Невольно услышав его слова, Обито непроизвольно сжал кулаки. От сильнейшего гнева и желания вломить «этому сопляку». Война — не шутка, и Обито как никто другой знал это. Знал, что это бессмысленная бойня, несущая лишь смерть и страдания. Идут десятилетия и целые века, но война не меняется, она несёт только опустошение, боль и смерть. Скольким же ещё придётся уйти в небытие, прежде чем всё это безумие закончится?.. — Полнейший идиотизм и невежество… Война — ничто иное, как зло в чистом виде… — сдержав своё желание ударить того шиноби, Обито разжал кулаки, но его руки продолжали дрожать. Перед своим взором он видел те ужасы, что когда-то узрел в молодости. — Что же это, как не апофеоз войны во всей своей омерзительной, смердящей мертвечиной и кровавой красе?.. Они восхваляют смерть и отрицают саму суть человечности… Они восхваляют войну, напрочь забывая о гуманизме… Льют реки крови, делают саму землю безжизненной и обесценивают жизни людей… Восхваление войны — это похвала смерти, отравляющая душу и убивающая человечность… Обито в своих размышлениях даже не заметил, как толпа шиноби начала редеть. Последний корабль прибыл, и пришло время сбора. Все направились в сторону Деревни Облака, где и расположился штаб Альянса шиноби. Учиха мрачным и скорбным взором смерил спины удаляющихся шиноби, в его взгляде читалась грусть и безмерная скорбь. Это был взгляд человека, заглянувшего в лицо смерти, но не сломавшегося. Человека, который не отринул саму человечность… Меж тем, последние часы в ожидании начала войны, лишь накаляли атмосферу, царившую в зале, отведённом для совещаний Пяти Каге. Хокаге, Мизукаге и Райкаге находились здесь изначально, и лишь дожидались Цучикаге и Казекаге, чтобы наконец начать своё собрание, дабы распланировать все дальнейшие действия союзной армии. — Согласно передовому разведотряду, численность вражеской армии около ста тысяч, — начал отчитываться Шикаку Нара, стоявший справа от Цунаде. — Исходя из этого, значит, только небольшая часть сможет пройти по морю, но мы окажемся в смертельной опасности, если они смогут окружить нас. — Это значит, что первый удар определит победителя! — вынес умозаключение Цучикаге, выслушав рапорт подчинённого лидера Конохи. — Сформировать отряд для засады! Затем разделить оставшиеся войска на несколько частей и сформировать подразделения! — Райкаге демонстративно хлопнул рукой по столу, обращаясь к Самуи, стоявшей позади него. — Убедитесь в том, что медицинские подразделения полностью укомплектованы! — Цунаде также решила отдать приказ, и тут же повернулась к главе клана Нара. — И, Шикаку, проверь разведотряды, получили ли они чёткие указания. А также вели сформировать резервную дивизию под командованием Джирайи! Выполнять! — Да, Цунаде-сама. — Свяжитесь с подразделениями сенсоров! Передайте им, чтобы поспешили! — теперь приказ уже отдала Мизукаге. На краткий миг, в помещении воцарилось полное безмолвие. Подчинённые ушли раздавать приказы верхушки, и теперь Каге вместе с Мифунэ остались наедине с друг другом и своими мыслями. Но молчание было недолгим, первым его прервать решил сам Сёгун Страны Железа: — Цучикаге-сама, Казекаге-сама, мы закончили это, пока вы отсутствовали, — он протянул им в руки по одному протектору с изменённой надписью на пластине, где вместо привычных символом красовалось слово «шиноби». — Хм, так они уже готовы, — Гаара задумчиво хмыкнул, рассматривая новый дизайн протектора. — Отличная работа, Мифунэ-сан. — Ну что ж, значит, таким будет отличительный знак на протекторе Объединённой армии! Я изготовил их самостоятельно, и вы, как некогда разобщённые враждой, теперь будете сражаться как один! И мы, самураи, объединим свои силы с вами, ниндзя Пяти Стран!.. — Что ж, тогда думаю, нам стоит начинать уже сейчас, — Гаара сложил руки в замок, за окном слыша громкие возгласы собравшихся здесь шиноби. Все силы союзной армии были в сборе. — Полагаю, вам стоит сейчас выйти к ним, Казекаге-сама, — Мифунэ внимательно посмотрел на молодого правителя Песка, слыша гул, издаваемый столпотворением на улице. — Они должны знать Главнокомандующего нашими силами…*******
А в это же время, в отдалении от городов и селений, где-то в самом центре дремучего леса, где расположилось убежище исполнителя воли Мадары в лице клона Обито, атмосфера была не менее напряжённой, чем в Кумогакуре, где собрались все союзные силы. «Мадара» понимал, что времени больше нет и удар нужно нанести немедленно. И сейчас, они с Кабуто находились в большом зале, где стояла Статуя Гедо. Время последнего обсуждения пришло. — Итак, для начала обсудим, какие силы у нас есть на данным момент, — Тоби выжидающе посмотрел на Кабуто, положив руки на дубовый стол. — Помимо клонов Зецу, конечно же. Мне хочется знать о том, кого ты ещё вернул к жизни? — Как я и говорил, это бывшие члены Акацуки, — противный и скользкий голос Кабуто растёкся по воздуху, точно змеиное шипение, — далее, убитые тобой джинчурики, затем, предыдущие Каге, и наконец… искусные ниндзя, прославившиеся в своё время… Однако, что теперь? Все наши силы наконец собраны, но должного плана битвы у нас нет… — Ну почему же, — Тоби усмехнулся, откидываясь на спинке кресла. Он сложил руки на груди, из-подо лба косясь на собеседника, — план есть, и даже два. Я решил разделить армию на небольшие группы, они будут более мобильными и смогу наносить удар быстро и неожиданно, и так же быстро и неожиданно, уходить от врага. Чем нападать всем скопом, лучше обескровить врага точечными ударами по флангам, — человек в маске демонстративно ткнул пальцем в карту, на которой было показано расположение вражеских армий. — Вот, эта карта примерно показывает расположение вражеских дивизий. Кабуто внимательно посмотрел на карту, видя на ней чёрные и синие прямоугольники со стрелочками и какими-то извилистыми линиями. Якуши нервно прикусил губу, в чтении таких масштабных военных карт он точно был не силён. И «Мадара», кажется, понял это. Он ухмыльнулся под маской, и встав с кресла, навис над столом, изучающим взглядом смотря на толстый лист бумаги. — Они наверняка предполагают, что под морем мы пойти не сможем, — Учиха ткнул пальцем на морской залив, разделявший полуостров, на котором находилось его убежище, от Страны Молний. — Однако, у меня уже есть план касательно этого. Прямой путь наших сил ляжет через Страну Звука, Страну Горячих источников и земли, принадлежащие Скрытому Туману. Они знают это, и точно будут ждать нас. — И что ты предполагаешь делать? — спросил Якуши, выслушав союзника. — У врага шесть дивизий, если считать резерв под командованием старого знакомого Орочимару — Джирайи, а также самураи под командованием Мифунэ. И как ты мог понять, эти разноцветные прямоугольники — расположение вражеских дивизий. Наиболее лучшим выходом в данной ситуации будут фланговые удары по противнику. Если судить по расположению их дивизий, а именно то, что впереди идёт линия обороны с отрядами засады, а затем уже атакующие силы, они ждут прямого фронтального удара всеми нашими силами, но мы обманем их… часть наших сил ударит по флангам со стороны моря, вторая часть нанесёт удар в центр, третья ударит по первой дивизии со стороны моря, где расположена Страна Воды, четвёртая группа наносит по тылу. В итоге, они полностью окружены на такой огромной территории. Иначе говоря, мы создадим самый настоящий котёл. — Да, но всё же, сдаваться без боя они точно не станут, — Кабуто понимал, что их противники, скорее всего, будут стоять на смерть и предпочтут погибнуть, чем сдаться в плен «Мадаре». — Каге наверняка «проехались им по ушам», убеждая в необходимости войны. — Как раз перед тем, как начать атаку по всем направлениям, следует претворить в жизнь план, который я назвал «Выжженная земля», — губы мужчины исказила жуткая и по-настоящему ядовитая улыбка, полная ненависти, садизма и жестокости. — «Выжженная земля»? — повторил Якуши, впервые услышав об этом плане. — План, предваряющий начало войны… — судя по интонации, Тоби вновь улыбнулся, его злобный и в то же время холодный голос, разрушил краткий миг тишину между ним с Кабуто. — Если мы желаем нанести сокрушительный удар, следует сначала сокрушить боевой дух противника. И для этого, я выделил небольшую группу в пять тысяч Зецу… Их главная задача — планомерно уничтожить мирное население в тылу врага, а также уничтожать небольшие группы союзных сил шиноби… Жестокость — это самое страшное оружие в войне, ибо она порождает страх… Но первостепенной целью я ставлю желание сломать одного человека… — он жестоко улыбнулся, вспоминая о своих словах, адресованных Наруто. «Умрут невинные, и ты будешь за это в ответе, ведь ты не стал добровольно закладывать свою жизнь на алтарь моих целей… Так пусть теперь другие расплачиваются за тебя…» — Террор против мирного населения… Это уже слишком, не находишь? — даже Кабуто была несколько противная такая мысль, как уничтожение ни в чём не повинных людей лишь с целью запугать противника. — Меня не интересуют потери среди мирного населения, у меня только одна цель, и я должен добиться её во чтобы то мне ни стало… — решительно ответил тот, сжимая руки в кулаки. «Мадара» медленно побрёл в сторону выхода из пещеры. Он кивнул в сторону Кабуто, и Якуши тут же встал, понимая, что всё начнётся с минуты на минуту. — Последняя война… за судьбу этого мира… — «Мадара» махнул руками, и в тот же миг, на его кистях материализовались когти. — Никого не щадить, убивайте всех без милосердия… — Учиха оглянулся назад, обращаясь к огромной армаде Зецу, стоявшей у них с Кабуто за спинами. — Вот оно, ещё немного, и ваша мечта станет реальностью, господин…*******
Учиха Саске молча брёл по лесной тропе, чувствуя облегчение на душе, будто камень с плеч упал. Лёгкий ветер шевелил его волосы, взгляд его чёрных глаз теперь был иным… в нём был тот, давно потерянный свет, когда он был ещё маленьким, когда не произошли те трагические события с Итачи и всем кланом. Когда он днями на пролёт проводил своё время со своей младшей сестрой. Разговор с Обито наконец помог ему понять, что есть иной смысл жить, нежели посвящать себя мести. Жить ради единственного дорогого человека, оставшегося у него. Наполнить пустоту в своей душе счастьем, и больше никогда не поднимать своего клинка во имя мести… Саске знал о том, что должно было скоро произойти. О том, что надвигается война, но он даже и не думал, что ему предстоит воочию увидеть её апофеоз самому. Узреть истинное лицо войны, лицо ужаса и страха. И он не был готов узреть то, что увидел, едва выйдя из леса… Перед ним простиралось засеянное рисовое поле, устланное окровавленными телами убитых шиноби. Саске потерял дар речи, увидев бесчисленное множество обезображенных тел, у каждого из которых не было головы. Учиха тяжело задышал, рухнув на одно колено и стараясь сдержать рвотные позывы. Это зрелище било даже по нему, ему прежде не приходилось видеть такой… бессмысленной, по-настоящему животной, необоснованной жестокости, не имевшей мотивации. Это было словно воплощение фантазии больного на голову человека. Богомерзкая картина, давившая на все чувства разом и не вызывающая ничего, кроме шока и омерзения. Вода, использовавшаяся для орошения поля, была окрашена в кроваво-красный, обезглавленные трупы ниндзя Конохи и других деревень, размеренно плавали в ней, как и тела убитых Зецу. Мёртвая, гнетущая тишина воцарилась над полем боя. Но и она была скоротечна. Саске вздрогнул, услышав громкое воронье карканье. Учиха поднял взгляд к небу, видя стаю птиц, стремительно спускавшихся вниз, где было столько лакомого мяса. — Что… здесь… произошло?.. — тяжело дыша, Саске отвёл свой взгляд в сторону, рукой держась за рот. Это ужасающее зрелище заставляло его желудок сводить судорогой, Учиха почувствовал, как его спину обдало холодным потом. Но то, что он увидел мгновением позже, поразило его до глубины души. Там, в стороне от дороги, пересекавшей рисовое поле, стояла большая пирамида из отрубленных человеческих голов. Не сложно было понять, что все они принадлежали тем обезглавленным шиноби, чьи тела усеивали всю округу. Вороны кружили над ней, усаживаясь на головы и начиная выклёвывать им глаза, громкое карканье сводило с ума. Саске тяжело задышал, зажимая уши руками, в криках этих птиц он будто слышал крики убитых здесь людей. Словно сам воздух в здешней округе пропитался смертью, болью и отчаяньем. Словно все погибшие кричали, и этот крик сливался в протяжное, болезненное эхо, выжигавшее всю внутренность. — Ч-что за бойня… здесь… произош-ла?.. — Саске запнулся, еле сдерживая себя от желания выпустить всё содержимое своего желудка. Подул ветер и в нос резко ударил запах запёкшейся крови, вороньи крики били по ушам, проникая в самые глубины души, и Саске более не смог сдерживать себя. Он рухнул на второе колено, руками упираясь в землю, и опорожняя свой желудок. Учиха стёр размашистым движением остатки содержимого своего желудка с губ и подбородка, поднимая болезненный взгляд вперёд, туда, куда вела дорога через поле. Там, за дымом от техник, были видны дома небольшой крестьянской деревушки, которой и принадлежало это поле, ставшее последним пристанищем для множества шиноби и клонов Зецу. — Ради чего… такая жестокость? — Саске, опираясь о шатающиеся руки, встал на дрожащие от настоящего ужаса ноги. — Это то, что называют Апофеозом войны… — Саске обернулся назад, услышал уже знакомый ему голос, принадлежавший мужчине средних лет. — То, что ты видишь — это настоящее лицо войны, Саске… — Обито-сан? Но Обито не ответил, он молча поравнялся с Саске. Молодой Учиха опустил свой взгляд вниз, видя, как дрожит рука Обито, в которой он сжимал рукоять своей кусаригамы. Саске чувствовал убийственную ауру, наполненную праведным гневом, исходившем от Обито. Даже сам Обито был поражён этой жестокостью, то, что сотворили здесь прихвостни его архиврага, было просто… чудовищно. Саске поднял взгляд вверх, смотря на Обито. В черноте его глаза отражались тела убитых шиноби, кровавой воды и чудовищная пирамида, оставшаяся здесь как напоминание для тех, кто решит идти против Мадары. Этот взгляд был безжизненным, в нём уже не было той прежней доброты, снисхождения и мудрости, что Саске увидел до этого. В нём были только благородный гнев, чистая ярость и… скорбь. Обито понимал ценность невинных жизней, принесённых на алтаре в жертву бессмысленной жестокости человечества. Понимал, что эти несколько часов принесли столько боли и слёз, и что сотворил всё это тот, кто был сотворён из его плоти и крови. — Возможно, там могут быть выжившие… — Саске попытался отвлечь Обито, указывая рукой в сторону деревни на конце дороги. — Они убили всех… без пощады… — скорбно выдохнул мужчина, чей неподвижный взгляд устремился в сторону разорённой деревни. — Женщин, детей, стариков… никого не пощадили… — голос Обито был по-прежнему тихим и холодным, он смотрел куда-то в пустоту. — Я пытался найти выживших, но я пришёл слишком поздно… Если бы я не опоздал, я бы смог предотвратить эти бессмысленные смерти!.. — Я… я не желаю, чтобы это и дальше продолжалось… — решительный голос Саске разрезал краткое мгновение тишины, воцарившейся между ним с Обито. — Эта жестокость бессмысленна… «Амэгакуре лишь начало… прольются реки крови…» — в голове Обито пронеслись слова Конан, которые он услышал днём ранее из уст Конан, в полуразрушенной Амэгакуре. И теперь он понимал, что тогда она имела ввиду. Амэгакуре действительно была началом — началом всей этой бессмысленной, чудовищной жестокости, несущей лишь скорбь и опустошение. Именно там Мадара пролил первую «кровь» в этой войне. — Скажите, Обито-сан… ради чего эта жестокость? — вопрос Саске вывел Обито из раздумий, заставляя его отвлечься на себя. — Это лишь начало… — угрюмо хмыкнул мужчина, переводя свой взгляд на пирамиду из голов, будто олицетворявшую всю бессмысленную жестокость войны. — Это акция устрашения, бессмысленная жестокость, призванная лишь для того, чтобы устрашить своего врага… Запугать его тем, что ждёт его, если он не прекратит сопротивление… — Это… чудовищно… и просто бессмысленно… — Война есть позор и проклятие человечества… — Обито на мгновение посмотрел на стоявшего рядом Саске, затем снова переводя взгляд на головы. — Эта бессмысленная жестокость, порождённая ненавистью к самой жизни и такому понятию как человечность… Для этого чудовища жизни людей не имеют ценности… — Мы должны остановить его, — Саске с твёрдым намерением сжал свои руки в кулаки, с состраданием смотря на ужасающую пирамиду и стаю ворон, круживших над полем боя. — Я не хочу, чтобы Киёми однажды оказалась среди них… — Я найду его и уничтожу без всякой пощады, как и он уничтожил этих ни в чём неповинных людей из деревни… — Обито взмахнул рукой, обвивая руку цепью от своего оружия. В единственном глазу Учихи загорелся мангекё-шаринган, цепь кусаригамы зазвенела, обматываясь вокруг кисти мужчины. — Я иду по его мерзкую душу… — Я пойду вперёд, попробую выследить этих ублюдков и разобраться, чтобы предотвратить смерти невинных, — Саске направил чакру к глаза и, активировав мангекё, он взглянул на пирамиду. Это отвратительное «произведение искусства» тут же объяло чёрное пламя, как и тела убитых. — Пусть их души хотя бы так найдут покой… — Всех ты вряд ли сможешь выследить, но чем больше этих ублюдков будет уничтожено, тем лишь лучше. Я сейчас собираюсь заручиться поддержкой одного человека, а ты пока иди вперёд, эти изуверы не могли уйти далеко. И… удачи тебе, Саске… — Обито кивнул в знак благодарности парню, прежде чем исчезнуть в воронке от Камуи…*******
Время уже начало клониться к вечеру, Солнце пересекло большую часть небосвода, неуклонно клонясь к западу. Часы в ожидании вестей с передовой тянулись долгим ожиданием, особенно для шестой дивизии Альянса под командованием Джирайи. Его дивизия не принимала участия в боевых действиях и должна была выступить лишь в том случае, если положение на фронте станет слишком бедственным. Вся дивизия расположилась на большом зелёном поле, множество шатров и палаток усеивали его, слабый ветер развивал траву и ткань от знамён, шиноби, записанные в этот отряд, о чём-то разговаривали, даже не подозревая, что сейчас творится в отдалении от них. — Вот же Цунаде! Будь она мужиком, я бы точно прибил её! — Джирайя постоянно ходил по своему «кабинету», заведя руки за спину. — Я больше пригодился бы там, на поле боя, чем в тылу! Вместо привычного свитка за спиной и одеяния, соответствовавшего артисту театра кабуки, на Джирайе теперь была стандартная форма джонинов Конохи. — Джирайя-сама, успокойтесь, — черноволосая девушка лет двадцати на вид с глазами янтарного цвета, смело подошла к нему. Она была облачена в стандартную форму джонина Киригакурэ. — Может, Цунаде-сама просто беспокоится за вас, вот и решила назначить вас командовать резервной дивизией… — Ой, Нао-чан, да она поиздеваться надо мной хочет, вот и всё! Наверняка за то, что я кучу раз пытаюсь позвать её на свидание, хоть и получаю постоянно отказы… вместе с тумаками, — Джирайя устало уселся в кресло, стоявшее рядом со столом, усеянным донесениями с передовой. Санин потёр переносицу, громко вздохнув. — Да что там такое? — он лениво открыл один глаза, услышав шум с улицы. — Сейчас узнаю, — Нао, бывшая здесь заместительницей Джирайи, пошла ко входу, чтобы разузнать о том, почему началась суматоха. — Эй, что тут происходит? — девушка выглянула из шатра, видя перед собой двух чунинов, которые громко дышали, потому что бежали сюда с другого конца лагеря. — М-мы почувствовали чужую чакру, передайте об этом командующему! — быстро протараторил один из них. — Хм? — Джирайя вопросительно хмыкнул, отсюда услышав разговоры своей заместительницы и двух чунинов. Девушка через несколько секунд зашла обратно, а Джирайя, навострив свои чувства, тоже почувствовал чакру. Чакру, которую он не чувствовал очень давно. — Эта чакра… не может быть! — Добрый день, Джирайя-сама, — девушка из Тумана тут же обнажила своё танто, услышав мужской голос за своей спиной. Перед ней стоял мужчина в длинном чёрном плаще, он сжимал в левой руке рукоять и цепь кусаригамы, а правая сторона его лица была изуродована шрамами разной величины. — Обито?! — Джирайя от удивления вскочил с места, видя перед собой Учиху. — О-о-о, как же я рад тебя видеть, друг мой! — Джирайя перескочил через стол, нечаянно уронив несколько депеш. — Нао, убери оружие, он нам не враг, — девушка послушно кивнула и убрала оружие в ножны. — Хах, я чувствую теперь себя полным идиотом. Я ведь реально считал тебя мёртвым, — старик протянул правую руку Учихе и тот принял её, пожав в знак приветствия. — А ты, лис хитрый, даже смерть умудрился послать куда подальше! Впрочем, от одного из тех, кто был наречён Избранным, меньшего и не ждёшь! — Вам сделали протез? — Обито почувствовал, что пожал холодный металл и взглянув вниз, он увидел металлическую руку. — Да, Цунаде хотела сделать полноценный протез из клеток Хаширамы, но времени было мало, да ты и сам сейчас знаешь, что сейчас происходит. Вот и пришлось ограничиться простым протезов. Но по крайней мере, он чакру проводит, что всё ещё лучше, чем вообще ничего, — Джирайя уселся обратно в кресло, и внимательно посмотрел на Учиху. — Что тебя привело сюда? Неужто наконец-то решил вернуться в ряды ниндзя Конохи? — Я лучше покажу вам. Позвольте, — мангекё в глазу Обито вспыхнул и Джирайя кивнул, соглашаясь. Обито тут же погрузил его в гендзюцу, и теперь Джирайя видел то, что несколько часов назад, Обито увидел на пару с Саске. Рисовое поле, заваленное трупами, вода, окрашенная кровью и ужасающая пирамида из человеческих голов. — Ч-что это сейчас… было? — как только иллюзия прервалась, Джирайя с ужасом вжался пальцами левой руки в ткань брюк. Его дыхание участилось, как и сердцебиение. — Мирные населения остались без защиты, деревни на севере атакованы врагом. Он желает так устрашить нас, а затем сомкнуть кольцо окружения. Вот, смотрите, — Обито подошёл к большой карте с расположением дивизий, и Джирайя встал рядом с ним. — Они атаковали здесь, с моря. Насколько я знаю, там сражается первая дивизия, — Учиха указал на берег Страны Молний, где расположилась дивизия под командованием Даруи. — Второй удар последовал здесь, — Обито перевёл свой палец на сухопутную границу Воды и Молнии, — и здесь, — последним местом, куда он указал было восточное побережье Страны Молний. — Думаю, вывод очевиден. — Чёрт! — Джирайя быстро сообразил, в чём заключается план врага. — Теперь я понимаю. Они сметают все мирные населения с целью устрашить нас и взять в все шесть дивизий Альянса в огромный котёл, который охватывает едва ли не всю Страну Молний! — Всё так, Джирайя-сама. — Нао-о-о-о! — протянул один из Легендарной Троицы. Заместительница тут же подскочила к нему. Джирайя повернулся к девушке, готовясь отдать приказ. — Раздели дивизию на два равных отряда. Первый отряд останется здесь, им будешь командовать ты! А второй отряд отправится со мной на север! Нам необходимо спасти как можно больше гражданских и предотвратить угрозу окружения! — Но, Джирайя-сама, этот приказ не санкционирован главным штабом! — девушка попыталась возразить, хотя понимала мотивы Джирайи. — Плевать я хотел на приказы командования! Я не могу бросить мирных людей на произвол судьбы! И я готов понести полную ответственность за это! Даже если меня осудят на казнь и лишат всех регалий — мне плевать, но я не позволю проливать кровь невинных людей! — Да, Джирайя-сама, — она смиренно кивнула головой, покидая Джирайю с Обито. Санин уселся на своё место, сложив руки на груди и принимаясь раздумывать над тем, как ему следует действовать, когда они придут на север, где сейчас бесчинствуют отряды Мадары. — Чёртов урод, — Санин непроизвольно сжал руку в кулак, сжимая в ней ещё и листья бумаги, попавшие под руку. — Опуститься до геноцида мирного населения… Увижу — лично сверну шею этому извергу… — Соберитесь как можно быстрее, на севере много поселений, и кто знает, пока мы бездействуем, прихвостни ублюдка в маске творят свои злодеяние… — Обито хмуро посмотрел на Джирайю, и тот кивнул, соглашаясь со словами Учихи. — Каждая секунда промедления обходится нам слишком дорого…*******
— Ну вот, твой шар опять сорвался! А значит, мало ты старался! — Би в привычной манере принялся объяснять Наруто его ошибки. Сам парень в это время лежал на полу, будучи в Покрове чакры Кьюби. — Смотри-ка ты на сестру, даже ей удалось бы сделать в потолке своей бомбой дыру! — рэпер кивком указал в сторону Эми, и Наруто лениво перевёл на неё свой взгляд. Его сестра стояла в покрове трёх хвостов, бомба в её пасти медленно вращалась. Но затем покров исчез, бомба распалась, и теперь Эми была в своём привычном виде. Единственный левый глаз горел любопытством. Девушка поправила чёрную повязку над правым глазом, медленно вышагивая к джинчурики Девятихвостого. — Фух, я даже не думала, что контролировать эту силу без добровольной помощи Исобу — так сложно! — Узумаки облегчённо выдохнула, подходя ближе к Наруто. — Вообще-то, у меня сейчас кое-что другое на уме… — Наруто принял сидячее положение, и покров из чакры Кьюби исчез. — Готов поклясться, что почувствовал где-то очень далеко чакру Девятихвостого. Но ведь кроме меня больше нет никого, кто мог бы обладать этой чакрой, не так ли? — В храм этот чакре не пройти, несёшь ты чистый бред! И чакра Кьюби — лишь в тебе, сомнения в этом нет! — рэпер снова зачитал текст, придуманный на ходу. Но что-то в его голосе было фальшивым. — Понятно… а не подскажите, где здесь туалет? — Наруто встал на ноги, имитируя рвотный позыв. — Знаете… мне что-то тоже… не хорошо в последнее время… — Эми рукой коснулась живота, будто изображая спазмы. Однако Би не отвечал, так как и сам сейчас разговаривал со своим Хвостатым. Двое Узумаки тут же переглянулись и кивнули друг другу, Наруто с сестрой одновременно сорвались с места и менее чем за секунду оказались у выхода из комнаты для тренировок. Они и без слов поняли, что здесь явно что-то не чисто. — Эй, чуваки, неужели оставите вы меня позади? — Би лишь в последний миг спохватился, но было поздно, джинчурики Кьюби и Санби уже покинули помещение. — Случилось что-то серьёзно, братец? — Эми выжидающе посмотрела на старшего брата, идя по правую сторону от него. — Война началась, сестрёнка… Мадара сделал свой ход…