Мальчишки

      На собрание Кейске приходит как всегда с опозданием, но сегодня, отчего-то настроение его хуже некуда. Чифую, как его друг, как заместитель, сразу замечает командира и он сам не в курсе почему они разделились перед собранием, и почему Кейске пришел какой-то побитый.       Из командиров не хватало только его и Муто, поэтому тут и к бабушке не ходи, очевидно же.       — Ты пришёл, — безразлично проговаривает Манджиро и этот его холод в голосе морозит изнутри. Его спокойствие — признак ярости.       — Где Ясухиро, Баджи? — не без раздражения спрашивает Дракен, который отлично знал о разборках между этими двумя и он, как и Сано, на сто процентов уверен, что эти двое выясняли свои отношения за пределами их контроля.       — Откуда мне знать, — с самой лживой улыбкой проговорил Кейске, скрывая раздражение в своём тоне.       — Мы не бьём своих, Баджи. — Удручённо сообщает Майки сотый раз. — Когда ты наконец-то успокоишься?       — Успокоюсь? — с каким-то отвращением переспрашивает Кейске, который по сути был спокоен.       Был до тех пор, пора не просек, что Ясухиро им никакой не товарищ. Что у этого парня свои планы и взгляды и если что-то пойдет не так, то он, как и полагается крысам, первым покинет корабль.       — Можешь опять исключить меня, — издав обречённый смешок, заявил Кейске, — если это всё, то я пойду.       Его уход был таким же эффектным, как и появление. Некоторые ещё бормотали что-то ему вслед, осуждая и не понимая такой наглости, но Чифую последовал за ним.       Проследив за раздраженным взглядом Рюгуджи, у которого даже венка выступила на лбу, Майки успокаивающее проговорил:       — Пусть идут.       И эти слова сработали как и полагается:       — Хорошо, Майки.       Собрание прошло без них и без каких-либо больше происшествий.       Следуя по старому неосвещённому парку, Чифую надеялся только не потерять из виду фигуру в чёрной форме, которая сливалась с ночной темнотой, но золотые буквы на спине не плохо выделялись.       «Хоть какой-то плюс в этом есть» — подчеркнул для себя Чифую.       Но сейчас случилось именно то, чего он боялся: на развилке он потерял самый нужный ему силуэт; поэтому пришлось побежать следом, чтобы нагнать.       Вряд ли Баджи хотелось сейчас, чтобы кто-то шел за ним, но Чифую слишком твердолобый, чтобы его это волновало.       Сейчас любая мелочь может вывести Кейске из себя и Чифую отлично знает это, и ему не хотелось бы, чтобы зло было вымещено именно на нём.       Несколько размашистых шагов и Мацуно уже у перекрестка: сбоку только заросли кустов, а по сторонам дороги ничего и никого.       — Ну замечательно! — восклицает Чифую, шпион из которого никудышный. Как вдруг чувствует жар чужой ладони, затыкающей ему рот, а после сильной хваткой утягивающей назад.       Блондин воспротивился только в первые несколько секунд, а после заметив краем глаза темную форму — сложил в голове два пазла. Не понятным оставалось только — «почему?»       — Стой тихо, — проговорил знакомый глубокий голос прямо над ухом, чтобы слышал только Чифую и он стоял. Не просто тихо, он даже боялся вздохнуть, понимая как жжёт его бок через одежду от чужого такого мягкого прикосновения.       Они стояли вдвоем, в непонятных зарослях у старого дерева, прислушиваясь к каждому шороху и если Кейске не думал о том насколько близко сейчас их тела, то Чифую — напротив.       — Куда он подевался? — послышался мужской голос где-то поодаль, а после парням на глаза попалась группка из нескольких человек.       Хватка Кейске моментально стала крепче и Чифую буквально кожей ощущал его раздражение. Сердце его билось так быстро и громко, будто ударяясь о грудную клетку, а дыхание стало более ощутимым и слышимым.       — Стой здесь, — тихо проговорил Баджи, ослабляя хватку.       Для него не было особой разницы сколько их там — «как-нибудь разберусь» — думал про себя командир, но вот Чифую — сейчас как кость в горле. Будет тянуть назад и заставлять волноваться. Единственный, кто не должен пострадать это Чифую, естественно, он ведь не просто подчинённый.       — Я пойду с тобой, — тихо шепчет Мацуно, задерживая Баджи за край его черной свастоновской формы.       — Ты во фразе: «я всё понял» — допустил три ошибки, повторю ещё раз: здесь будь.       Баджи раздражен его глупостью. Они уже дрались вместе, но сейчас вовсе не та ситуация. Эти парни не простые гопники, они — ребята, которые уже сидели за убийство и для них убить снова — не составит труда. И если Кейске сам нарвался на неприятности, то Чифую ещё не пора записываться в добровольцы.       — Я не останусь, — чеканил младший, не ослабляя пальцев и Кейске чувствует, как подрагивает его рука. Он уверен — его зам не боится, но сейчас нервы на взводе и им обоим нужно немного остыть и успокоиться. И это была последняя здравая мысль Кейске.       Дальше произошёл резкий коллапс — давление Баджи не плохо так скакнуло, а после он обнаружил себя целующим Чифую, взасос, с губами, которые так увлеченно отвечали ему взаимностью и собственными руками на талии под чужой одеждой, в то время как руки Мацуно осторожно касались его плеч.       Что-то пошло не по плану.       — Баджи-сан? — вопрошал Мацуно, когда командир испуганно осознал свою выходку и как болезненно-приятно отдавалось сейчас для него этим приятным голосом собственное имя.       Если бы они могли видеть друг друга, Чифую заметил бы этот нездоровый дьявольский блеск в глазах Кейске, а командир — смущенное лицо Чифую, но к счастью, было достаточно темно.       Они не дома, целоваться им в принципе не следовало, а в нескольких метрах парни, которые желают им чего угодно, но точно не добра, и вопреки этому Кейске, послав все здравомыслие нахер, смотрит сквозь темноту, будто мог бы увидеть эти губы перед собой и снова целует их жадно и отчаянно, срывая с уст Чифую судорожный вздох.       И это было лучшее успокоительное, для Мацуно по крайней мере, ведь тот очевидно расслаблялся в такие моменты.       Как только парни ушли достаточно далеко, Баджи, краем глаза все время подглядывающий на них, наконец-то прекратил это безумие.       — Прости, — бросил он Мацуно, а после потянул его за руку из этих колючих зарослей. — Успокоился? — более менее трезво поинтересовался Баджи.       — Это был такой способ угомонить меня? — осуждающе вопрошал Чифую.       — Вроде того.       — «Вроде того» — зеркалит его интонацию Чифую, — а пойду-ка я нахер вообще тогда, — разочарованно проговаривает блондин, направляясь в противоположную Кейске сторону.       — Обиделся?       — Отвали. — Сухо проговорил Чифую, уверенно шагая в сторону дома.       — Да ты издеваешься. — Как никто понимал свою вину Баджи, но пока не мог придумать оправдания этому.       Вернее, для него лично — ответ был всегда очевидным, но вот сказать это Чифую — сложнее, чем кажется.       Логичным было бы пойти за ним сейчас, за Мацуно, и пояснить, что это вышло случайно, на эмоциях, или как вообще оправдываются в таком случае? Но Кейске отчего-то кажется, что пойти следом за преследующими его парням, идея более правильная.       Во-первых он все ещё зол на ничего не понимающего Майки, на насквозь фальшивого Муто, на этих придурков — его дружков, и на самого себя, поскольку вот «таким» образом — вообще не стоило пытаться решать проблему. От этого поцелуя стало только хуже, ему хужe и к раздражению добавилось какое-то непозволительное желание повторить.       Не стоило Чифую следовать за ним и попадаться под горячую руку, тоже. Одна из проблем — «как объяснить другу, что ты не гей» — откладывается в папку, в дальний ящик, где яркой заметкой к делу приклеена сверху закладка с вопросом, — «не гей ли сам Чифую?» — интересная ситуация.       Насчёт самого Ясухиро — он был в состоянии прийти на собрание, но отчего-то не стал. Возможно, решил, что Кейске доложит о его странных связях Манджиро, а тот не оставит это просто так. Командиру особого отряда нужно было время, чтобы придумать убедительный ответ.       Чем дальше шёл Кейске, тем больше понимал ошибочность своего решения и словно чувствуя что-то неладное, развернулся и побежал обратно. Не было ни голосов, ни живой души перед ним и, скорее всего, те парни свернули с прогулочной дороги и пошли иным путём, но каким? Возможно пошли обратно, и что тогда?       Злость, смешиваясь с досадой, заставляла его лицо принимать самое сосредоточенное выражение. Он бежал быстрее, чтобы как можно скорей нагнать Чифую и когда уже вышел на дорогу, отделяющую его от их многоэтажки, заметил насколько же он оказался прав.       — Черт, — выругался Кейске, перескакивая через железные ограждения и суетливо оглядываясь, бежал по проезжей части.       — Придурок, куда несёшься?! — бросил ему вслед один из водителей иномарки, когда тот буквально перед ней проскочил, заставив мужчину резко дать по тормозам.       «Повезло», — перемахнув через ещё одну полосу движения, подумал Кейске, не останавливаясь даже перед парнями и с разгона сбил одного из них мощным ударом в лицо, отчего рослый юноша с шумом повалился наземь.       — Не меня ищите? — поинтересовался командир первого отряда, отвлекая внимание остальных от Чифую, стоящего у стены и полностью окруженного.       «Успел» — проносится в голове, перед тем, как очередной из этой шайки попробовал его ударить, но Баджи так же подкосил парня.       Чифую, воспользовавшись моментом, принялся помогать, и если до этого момента он стоял, прикидывая как ему поступить и растянуть свои силы на всех, то сейчас он не сомневался в их победе.       Один за другим гопники отваливались в стороны, а под конец, один, который всё же смог встать после поражения, суетливо пошарив в кармане, напал на Баджи. Чифую же, вовремя среагировав, успел одёрнуть его тушку и повалить на пол, а после выбить из него последний дух, чтобы и думать забыл так по-пидорски поступать, нападая сзади.       — Ты в порядке? — задаётся самым уместным вопросом Кейске и как только получает положительный ответ, продолжает, — отлично. — Его улыбающееся лицо, такое спокойное и расслабленное, кажется Чифую самым настоящим, именно тем, что он видел в Кейске каждый день, а не то, что было в Тосве. Там — он другой человек.       — Могу задать тот же вопрос, — проговорил Чифую, отряхивая одежду и осматривая её на целостность.       — Все в порядке, только царапины. — Констатировал Кейске, а после почувствовал как спину его обожгло от шлепка по ней рукой.       — Обязательно каждый раз ввязываться в неприятности? — с досадой спрашивал Чифую, — неужели нельзя рассказать мне в чем дело? Я думал мы друзья.       И действительно, он мог бы рассказать, но всё никак не доходило до этого разговора.       «Не хочу доставлять кому-то ещё проблем» — так думает Баджи, но никогда не скажет этого и именно таким, отталкивает от себя всех и вся.       — Не обязательно, — сухо проговаривает ответ на предыдущий вопрос, и собираясь уже встать ровно, чтобы пойти, прижимает руку к пояснице.       — Что там? — успел заметить такую реакцию Чифую и наклониться скорее, как снова его оттолкнули от себя, выставленной вперёд рукой.       — Я же сказал, ничего серьезного. Что непонятного?       — Да как же, заебал, — не стесняясь выражается Чифую, обращаясь к человеку, которого так преданно уважает, но иногда терпеть не может его говнючий характер. — Ты совсем долбанутый или как? — посерьёзнев, отчитывает его Мацуно, склоняясь чуть и приседая, чтобы рассмотреть. — Не плохо он тебя полоснул, — закидывая руку командира на плечо, констатирует так же немного побитый Чифую.       И Кейске второй раз за вечер выпадает из реальности, поскольку сейчас мыслей нет совсем и в голове его абсолютный вакуум, и непонятно как они оказались дома у Мацуно, и тот сидя в ванной в каких-то широких трусах и футболке, застирывал свою форму.       — Мицуя за такое не похвалит, — помогая Баджи стянуть чёрную куртку с небольшим, но ровным разрезом, замечает Мацуно. — Поворачивайся, — обращается он к Кейске, поддевая края его футболки со спины и приподнимая ее.       Чифую понимающий и заботливый, совсем не то, что этот вспыльчивый и упрямый Кейске. Он осторожно касается красной полоски на чужой спине, с ужасом понимая, что все могло кончиться хуже и невольно сильнее прижимает проспиртованную ватку к ране, заставляя Баджи шипеть от боли и морщиться.              — Больно только сначала, — успокаивает его Чифую, осторожно касаясь раны со всех сторон. — Так что потерпи, я почти закончил.       Баджи раздражённо посмеивается, оглядываясь через плечо и не понимает за что ему такое сияющее чудо, которое готово даже после всего принять его с такой теплотой и заботой. Верно, в прошлой жизни заслужил чем-то.       — Спасибо, — проговаривает Кейске, чувствуя как тот наклонился, чтобы подуть немного и это так чертовски мило, что у него сейчас случится разрыв сердца. — Достаточно, — просит он каким-то сбившимся и неуверенным голосом, будто значит это — «не прекращай».       — Что за парни были? — интересуется Чифую, достав из-за спины приготовленный бинт и осторожным кусочком прикладывая его к порезу, прикрепил медицинским лейкопластырем. — Как новенький, — тут же похвалил свою работу, опуская футболку и понимая, что Кейске отвечать не собирается, а ещё, понимая, что кровь нифига не отстирывается.       — Это та самая футболка, которую я выбирал, Баджи-сан? — холодным тоном, поинтересовался Мацуно, и Кейске действительно понимает насколько же он сейчас попал.       Чифую в самом деле сам выбирал её, когда они вместе гуляли и закупались обновками на ближайший учебный год, и также Кейске знал, что футболка нравилась и самому Мацуно, но его размера не было и она осталась у Баджи, и сейчас этот экспонат любования Чифую Мацуно был так безобразно измазан его кровью — непростительно.       Не говоря ни слова, Баджи стянул её с себя, открывая вид на голое тело и не задумавшись, подставил под струю только что включенной еле теплой воды, а после не имея порошка и понятия не имея, куда мать Чифую убирает его, начал натирать пятно простым бруском мыла, что выходило весьма продуктивно.       Чифую усмехался, поскольку такой реакции не ждал точно и это очередной плюсик к списку — «почему он уважает Кейске Баджи» — потому что тот, хоть и недотёпа-грубиян, но с ним всегда самый милый парень на свете.       Закончив, Баджи отложил её на край ванной.       — Это… — потирая затылок неловко заговорил Кейске, — прости за то.       — За то? — вскинув бровь, посерьёзнел Чифую.       — Ну за то, — делая особый акцент на последнем слове, пытался пояснить Баджи.       — За что — то? — догадавшись, но всё ещё желая услышать всё как есть прямо, повторил свой вопрос блондин.       — Что поцеловал тебя, заебал, блять, все. Конец, теперь ясно? — не выдержал Кейске и в очередной раз вспылил, заставляя Мацуно посмеяться, — это смешно? — растерянно проговорил Баджи, рассматривая такое радостное улыбающееся лицо Чифую и понимая, что снова дыхание спёрло.       — Нихуя не смешно, — подтягивая к себе за воротник черной формы, снова заговорил Кейске абсолютно серьезно и Чифую даже растерялся на секунду, наклонившись вперёд только под тяжестью руки Баджи. — Я поцеловал тебя, Чифую. И ты знаешь что дальше? Мне… — Баджи хотел выглядеть крутым и доминирующим альфой, но тут же соскользнул свободной рукой по гладкой поверхности ванной и повалился назад, утягивая Чифую с собой, по инерции сжимая его в объятьях.       Они упали так громко, что возможно соседи слышали, ведь голова Кейске стукнулась и полую поверхность, под которой была пустота и за счёт этого чуть ли не несколько раз эхом отдалось по комнате глухое — «бум».       Секунда и Чифую открывает глаза, смотря сверху на Баджи, который уже не так в себе уверен, а ещё морщится от боли.       — Сильно ударился, Баджи-сан? — уточняет Чифую, сострадальчески смотря на командира, и поскольку тот не отвечает, решил чуть привести его в чувства.       Лёгкое касание губ к чужому лбу и глаза Кейске распахиваются в удивлении.       — Очень, — шёпотом выдыхает Кейске, смотря в глаза Чифую, — давай ещё.       Мацуно не слишком долго раздумывая над действием, повторил свой поцелуй и снова отстранился, ощущая как покорно и мягко опускаются руки Кейске со спины на талию.       — Тебе всё ещё больно? — наклоняясь ближе к лицу и улавливая своим ртом, чужое дыхание, вопрошает Чифую и он осознает насколько безумно поступает сейчас.       — Уже не важно, — едва коснувшись своих губ языком и после прикусив нижнюю, чтобы не сказать ещё чего лишнего, отвечает Баджи.       — «Я поцеловал тебя и знаешь, что дальше?» — цитирует Чифую недавнюю фразу Кейске, — что дальше?       Баджи будто попал в ловушку и его прижали спиной к углу, ведь бежать и правда некуда, и в глазах Чифую он видит то, что ответ ему уже известен и врать нет смысла.       — Понравилось, — на выдохе произносит брюнет, приподнимаясь чуть и снова накрывая манящие губы Чифую, своими. Осторожно и не так чувственно, как в первый раз, но это далеко не дружеский поцелуй.       Руки Кейске своей тяжестью ложатся на задницу Чифую, чуть сжимая пальцы и наконец-то получив желаемое.              — Если ты сейчас издеваешься надо мной… — отрываясь и тяжело дыша, смотрит на Кейске Чифую, но не закончив, слышит уверенное:       — Я серьезно.       Чифую словно за секунду испытав на своих плечах всю тяжесть мира, устало опустил голову на командира, стараясь собрать себя и свои мысли по кусочкам. На лице его была идиотская улыбка, и слава богу, что Баджи не видел этого, иначе решил бы, что тот полный болван.       «Чему радуюсь?» — задаёт он сам себе вопрос и ответа на него не находит.       Чифую, откинув все свои моральные принципы и принципы вообще, впервые делает что-то совсем неестественное, об этом не писалось в его милых мангах, но он готов стать кем угодно, лишь бы этот момент не заканчивался, даже «героиней» этого дня.       Отстраняясь от плеча, Мацуно смотрит изучающе на всё ещё приоткрытые красивые губы, которые влекут и он, неопытно касается их своими. Кейске тут же увлекает его в очередной поцелуй такой же мокрый, но менее требовательный, будто сейчас его язык скорее уговаривал Чифую не останавливаться, а не торопился ухватить этот момент за имеющиеся секунды. Такие плавные движения внутри, их лица слишком близко и Мацуно неосознанно обращает внимание как по-хозяйски его поглаживают по тем самым округлостям, которые еще в принципе никто не трогал, и это будоражит. Одно представление о том, как сексуально смотрятся они сейчас лежа в этой ванной и Чифую вызывающе стонет прямо в поцелуй, создавая такое приятное для слуха Баджи, мычание.       «Ему нравится» — вот что значит такая реакция и Кейске испытывает свою силу воли на прочность, потому что — как же сладко Чифую давит на его напряжение под одеждой своими бедрами.       Движения Баджи становятся более жадными, руки иной раз цепляют пальцами за приятную мягкость внутренней стороны бёдер Чифую, прикусывая его губы и не выдержав Кейске приподнимается, поворачиваясь на бок, а после закидывает одну из ног Чифую на свои бедра и так красиво пускает по телу волну, прижимаясь своим под одеждой, членом, к Чифую и тот снова мычит, закидывая голову куда-то назад.       Ещё секунда и Кейске расценивает это как приглашение, касаясь шеи губами, прикусывая и оставляя невесомые засосы, без лишних следов, чтобы на утро не оправдываться насчёт их ночных развлечений.       Уста немеют, но они не перестают целоваться, будто в этом весь смысл их существования на данный момент. Делая это медленно, а после более чувственно и снова растягивая каждый момент плавным скольжением языка по ровной внутренней линии губ.       Такое идеальное признание во взаимной симпатии и главное, оба в курсе, что прежде ни с кем такого ещё не было. Немного страшно. Руки Чифую холодные, дрожащими пальцами касаются скулы командира, и тот накрывает его ладонь своей, теплой. Они настолько забылись, что уже нет разницы дрались ли они с кем сегодня, и болит ли тело, главное, что кроме них здесь никого и ощущая, как Кейске наращивает темп, Чифую хочет почувствовать его без одежды, поэтому сейчас он как-то вяло протестует и отстраняется:       — Я больше не могу, — поясняет Чифую, самостоятельно занявшись чужой застёжкой на темных штанах, а после так неожиданно стянув их, засматривается.       Баджи прикрывает лицо руками, потому что сейчас Чифую поступил весьма своенравно, но даже так — он не против и раздвигая пальцы, Кейске смотрит сквозь них на любопытного Мацуно.       Он смотрит так завороженно, будто видит впервые, будто у него самого не такой же и это пугает. Чифую страшно от того, что любопытство губит, когда губы уже касаются слегка измазанной головки и черт:       — Не вкусно, — констатирует Чифую, — но мне нравится.       «Нравится ему» — думается Баджи, когда глаза его с силой зажмуриваются и перед ним цветные пятна, словно от калейдоскопа маячат.       Ему жарко, дурно, сложно, потому что Чифую только что взял в рот, и блять, так невъебически-круто. Он буквально ощущает, как напряжение растет и ещё чувствует как тепло может обволакивать чужими губами внизу, и если бы Баджи не знал этого парня, очевидно решил бы, что у того есть опыт. Или просто у Кейске самого, в принципе никакого опыта, поэтому для него даже такой простой минет — сказочный.       Хотя дело даже не в этом, не в близости и в том, как именно это делается, а в том с кем. Этот придурочный Чифую не давал ему покоя с самого первого дня, когда они встретились, с тех пор, как подглядывал за Кейске и его каракулями через руку Баджи. А ведь он так не хотел ни с кем сближаться, но этот малец сам залез прямо в душу.       И сейчас Кейске уверен — не останови он Чифую и все кончится этим, а так не хотелось бы.       — Стой, Чифу-у, — болезненно тянет Баджи.       — Почему? — в зеленоватых глазах этого мальца черти уже устроили вечеринку.       «Потому что я хочу тебя? Потому что мне недостаточно? Потому что хочется увидеть как ты выглядишь подо мной?» — ответ можно выбрать любой и каждый был бы верный, но Кейске молчит, а после поднимается, протягивает руку Чифую и обняв его, тащит в другую комнату, пока тот висит на нём, едва доставая ногами до пола.       Хлопок двери и Мацуно сейчас практически швырнули на его же кровать.       Кейске перед ним до невероятного серьезный, он стягивает свои штаны окончательно, а после принимается за футболку Чифую, и теперь уже они оба практически голые.       Баджи без понятия, что делать дальше, поэтому просто смотрит на смущённого Чифую и едва двигается ближе, Мацуно покорно падает головой на подушку.       — Остановимся? — уточняет сейчас его командир, скользнув по груди Мацуно и поднимая целый бунт мурашек.       — Не задавай глупых вопросов, — дуется Чифую, снова притягивая того к себе за плечи.       — Потом не жалуйся, — с довольной улыбкой, предупреждает Баджи, наконец-то лишая Мацуно последней детали одежды и тот как-то неуверенно сводит коленки.       — Не смотри так, — просит блондин, отводя взгляд в сторону, поскольку он ещё никогда не открывался настолько перед кем-то.       — Жаль, ножки у тебя ничего такие, — подшучивая, делает комплимент Кейске, скользнув рукой между ними и опускаясь до самого основания, до члена, которого ещё не касались сегодня и осторожно проведя по всей длине большим и указательным, он уверенно берёт его в руку.       Губы возвращаются на своё место — к лицу Чифую, а рука начинает двигаться сама собой, быстро и не останавливаясь, сжимая твердого Мацуно и провоцируя этим его томные вздохи.       Мацуно срочно нужна помощь, он, кажется, сошел с ума, раз так влюбленно смотрит в лицо другого парня, который в придачу, трогает его внизу, и как же невероятно, когда в момент разрядки, Чифую закрывает глаза, всё ещё понимая, что его держит чужая рука, по которой он растекается водопадом Анхель.       Кейске убирает руку и всё стекает вниз, по промежности, оставаясь после разводами на кровати и Баджи ждёт, пока Мацуно отпустит немного. Как только взгляд Чифую, снова приобретает фокусировку, он осознает, что его сейчас поглаживают в самом, что ни на есть, интересном месте.       «Анал это ок» — успокаивает себя Чифую, ведь он сам согласился и к его удивлению, все происходит достаточно мягко, пока что. Его растягивают так заботливо и бережно, что он хочет сам попросить Кейске ускориться, но все же оставляет это дело на него.       Баджи смотрит вниз, потемневшим взглядом и ловит себя на мысли, что есть в этом занятии некое извращённое удовольствие — смотреть как его пальцы проникают в Чифую и он сдается, касаясь резинки белья и стягивает их полностью.       Теперь они оба раздеты, полностью друг перед другом обнажены и абсолютно на равных, если не учитывать, что Кейске, почему-то — сверху. Но никто не жалуется и прекрасно. Поэтому осторожно, подставляя свой несчастный изнемогающий орган к такому красивому и податливому входу, брюнет слегка толкается вперёд и Чифую невольно сжимается весь, а Баджи шипит от чужой тесноты.       — Посмотри на меня, — зовёт Кейске, осторожно касаясь его подбородка, — ты же сам говорил мне, что больно только вначале.       Чифую за долю секунды вспоминает этот разговор и усмехается, что Кейске пытался его отвлечь от столь странного чувства таким необычным образом.       — Это самая проникновенная попытка успокоить, — поясняет Чифую и Баджи добавляет:       — В прямом смысле, — двигаясь дальше, а после вынимая чуть и снова погружаясь в него же.       Чифую отлично смочил тут всё, когда растёкся от рук Баджи, поэтому проблем не возникало и ему достаточно приятно осознавать этот факт: они вдвоем уже слишком далеко зашли и назад пути нет.       Приподнимая Мацуно чуть выше за бедра, брюнет срывает с красивых покрасневших губ болезненный стон, но именно этот звук — чистое подтверждение того, что Чифую принадлежит только ему. Хочется его сильно, грубо и эгоистично, но Кейске не слушает своих демонов, иначе Мацуно расстроится, а для него это не просто секс в конце концов.       Баджи входит по-прежнему туго, но обоим нравится. Лицо Мацуно — это не гримаса боли, скорее совокупность удовольствия и напряжения и из-под подрагивающие век на Кейске снизу смотрит не испуганный мальчик, а уверенный парень, которому происходящее очень даже по душе, поэтому Кейске чуть шире разводит его ноги, притягивая к себе сильнее, буквально стараясь вжаться своими бедрами в его и сростись так навсегда в абсолютном соитии двух тел.       Но этого не достаточно.       Ещё немного и Баджи перестает нежничать, Чифую под ним извивается, стоит ему очередной раз коснуться того самого внутри него, и сквозь приятные всхлипы Мацуно, пошлые звуки двух тел, Кейске двигается более быстро и коротко, подталкивая Чифую и стимулируя его очередное возбуждение.       Губы тянутся за таким необходимым сейчас поцелуем, а руки шарят по голому телу младшего, беспорядочно, жадно и искренне, желая запечатлеть каждое касание в их общих воспоминаниях.       — Я сейчас… — всё, что успевает Мацуно перед тем, как снова кончить, несмотря на то, что его никто не трогал руками.       — Давай, Чифу-у, — блаженно тянет Кейске, не останавливаясь и через несколько секунд абсолютно замирает, понимая, насколько это бесподобно.       Ему так не хочется прерывать этот момент, даже когда Чифую недовольно ворочается, понимая, что всё сейчас оставили в нём.       — Кажется, мне нужно в ванную, — прикрывая свой влажный лоб рукой, проговаривает Мацуно, а после его, как принца по одному желанию, подхватывают на руки и несут в другую комнату.       Уже нет разницы голые они или одетые, вода приятно обволакивает оба тела, когда они нежатся, смывая с себя остатки произошедшего.       — Мы теперь, кто? — начинает Чифую, — ну друг другу.       Баджи замирает, явно напрягаясь от такого вопроса:       — Бля, надо было сначала сказать, что ты мне нравишься, хотя бы.       Чифую смеётся, поскольку ситуация откровенно абсурдная.       — Командир и заместитель, полагаю. А ещё друзья по школе, соседи и… — Кейске замирает, укладывая свой подбородок на плечо Чифую, — ты действительно нравишься мне с самого первого дня.       — Спасибо, — снова усмехнувшись бросает Чифую, и кто вообще за такое спасибо говорит?       — Сейчас ты должен был сказать что-то в этом же роде, — недовольно ворчит Баджи, сильнее сжимая руки на груди Чифую.       — Ты мне тоже, — добавляет Мацуно, — но в следующий раз я сверху. — Хорошо, — соглашается Баджи, — в позе наездника.       Кейске усмехается от удивлённого лица Чифую и ему чертовски комфортно шутить о таком, и Мацуно, вроде, доволен тоже. Они наконец-то смогли найти те самые важные точки соприкосновения, и удивительно, что они находились настолько глубоко.       — С завтрашнего дня один домой не ходишь больше, — предупреждает Кейске, слыша от Чифую покорное — «ага».