Лакримоза

      Команда церанских пилотов А-класса звеном летела к базе, рассчитывая там хоть сколько-нибудь передохнуть. Когда Челси и Эрик закончили пререкания, наступила неожиданная тишина, и остальные вздохнули спокойно. Впрочем, Алан итак сидел, откинувшись головой на сиденье и наслаждаясь своей музыкой, пытаясь абстрагироваться от головокружения. Как вдруг им поступил новый приказ от генерала, передаваемый командиром лётной части: — Возвращение на базу отменяется. Ваша цель — старое здание таврийского халифа. Пересылаю координаты.       На голубом экране мониторов появились новые координаты, помеченные красным. — Но нам необходимо передохнуть и заправиться! — возмутилась Челси, которая довольно редко спорила с начальством. — Скажи, Эрик! — Не спорь с капитаном! — зло процедил Эрик ей по личной связи, и Челси вынуждена была замолчать, сильнее сжимая рычаги управления. — Отпусти хотя бы Алана на базу, он совсем ребёнок! — предложила она, когда они изменили направление и резко зашли на территорию Кренца. Впереди показались вражеские истребители, с которыми непременно придётся вступить в схватку, прежде чем добраться до цели. — Так не пойдёт, покуда я тут главный, участвуют все! — отозвался Эрик, летя как и прежде во главе звена и прибавляя скорости. Челси от злости обогнала его и первой запустила ракету «Сигма-5» в вершину многоэтажного бетонного здания. За ней увязались пара вражеских самолётов. Эрик следовал за ней, планируя помочь, когда преследователи нашлись и на него: за ним увязались сначала два, потом три пилота, в итоге четыре… Эрик почти вытряс всю свою душу, отбиваясь от них. Такими они были настойчивыми! Порой, Эрику казалось, что он видел упрямые, перекошенные от натуги, такие же белые, как у него самого, лица противников в кабинах. Беда на приходит одна: из рации начал литься плачущий голос Челси. — Алана подбили! Давай отступим! — Тч! — Эрик разозлился на себя, поскольку даже не заметил потери товарища. Но по какой-то причине вся его злость перешла на Челси: — Не говори мне что делать! Я — командир звена! Всем! — он переключил общим режим — атакуем противника и уводим его от пункта! Затем Челси, как самая быстрая, вернётся и нанесёт решающий удар по пункту! Всё ясно? — Есть! Челси, видимо, было польщена, раз на сей раз ей было нечего сказать. «Ну и пусть», — подумал Эрик, выдохнув.       Он ринулся в бой с непривычно спокойной головой. Если вовсе не пустой. С каждым пролётом и поворотом Эрик сильнее осознавал, что хочет защитить её, поэтому и лезет на самый рожон. Элайз и Кенни помогали ему, и вместе они опрокинули двоих противников за раз. — Сейчас! Давай, Челси! — приказал он. В мгновение ока она стала так далека от него…и раздался мощный взрыв — он знал, от самого точного удара.       Тогда эсперийцы, казалось, совсем озверели. По какой-то необъяснимой причине они теперь практически могли догнать их. Технический сбой? Или Челси была права, и им следовало отдохнуть? Даже он не мог толком дать им отпора…       Капитан приказал им зачем-то немедленно отступать, но при всём желании сейчас они бы не смогли. «Это невозможно, мы вступили в схватку с врагом», — так и доложил им Эрик, чуть ли не ругаясь в рацию от нервов.       Всё последующее было как в каком-то тумане… Вот он запустил ракету, а вот его практически задели крылом… — Отступаем к базе! Отступаем! — в отчаянии скомандовал он, сам не зная, как оторваться от преследования. То ли эсперийцев вдруг стало больше, то ли у него они стали двоиться в глазах? Повсюду было какое-то фиолетовое свечение…       Вывернув каким-то нереальным образом между двух самолётов, и закрутившись винтом, Эрик объявил: — Все отступаем к базе! На точку «Игрек»! — приказал он и резко полетел наверх, чтобы оторваться от преследователей.       Подлетая к месту встречи, обдуваемому сегодня резкими таврийскими ветрами с несущимся песком, Эрик наконец принял нормальное положение, и немного пришёл в себя, однако совершенно никого не обнаружил. Заняв выгодную позицию для обстрела подлетающего противника, Эрик стал связываться со всеми по очереди, но не получил ни одного ответа. Его ладони и корни волос вспотели не столько от жары, сколько от волнения. Не может быть, чтобы вернулся только он один! Эрик стал мониторить небо на приборе, где показывалось местоположение его товарищей, и три точки из них совсем не двигались на карте. Четвёртая медленно двигалась в его сторону. Эрик огляделся и узнал самолёт Челси. — Челси! — позвал он по рации и полетел к её самолёту, вокруг которого собрались три вражеских. — Держись, Челси! — крикнул он в рацию, подлетая и целясь в хвост одного из преследователей. Плевать, если его подобьют, но её он в обиду не даст! Эрик отчаянно брал огонь преследователей на себя, уводя их дальше от базы, и параллельно пытался добиться от неё ответа. — Челси, что случилось?! Ты можешь сражаться? Ответь что-нибудь! — требовал он. Он почти разобрался с одним из пилотов, но все трое внезапно отступили, принявшись стрелять по нему издалека. — Эрик… — раздался измученный голос Челси по рации, а затем послышался звук извергаемой рвоты. — Прости. Похоже, я дала в себя попасть, — сказала она и разразилась каким-то истерическим смехом. — Дура! Катапультируйся! Если не сработает, открой кабину — я тебя поймаю! — приказал он, летя в её сторону. Через минуту она уже пикировала ровно вниз, грозясь навредить своим же на их открытой базе внизу. Механики артиллерии стали разбегаться в разные стороны от места её приблизительного падения. А прямо в окружении их стояла скрытая база генерала Джеймса. Чёрт!», — Эрик поднажал и пикировал по диагонали, чтобы поймать напарницу или на крайний случай сбить её самолёт.       Эрик подлетал всё ближе, и уже было видно, что тонированная кабина закрыта. Он отчаянно звал Челси по рации, но та не отвечала. До палатки вниз по прямой оставался всего километр, даже если он выстрелит, обломки самолёта упадут прямо на походный штаб. Оставалось только сбить её на ходу!       Стоп. Как же это? Он не может… Но должен. Что же он делает?!       Эрик сжал рычаг управления до боли. Пятьсот метров. Он приблизил изображение объектива: Челси лежала без сознания в своей кабине, всё ещё крепко зафиксированная ремнями к своему креслу, а сбоку торчал изогнутый вовнутрь металлический корпус самолёта. _______________________       Если так подумать, из всей их группы специально обученных пилотов, она всегда была самой весёлой и говорливой… _______________________       Оранжевые огни базы, тусклое закатное солнце, рассеивающийся чёрный дым над городом — всё слилось в единую полосу у него перед глазами. Эрик добавил мощностей и подлетая к её свободно падающему самолёту, протаранил его, направив по направлению диагонали — в свободное пространство базы — отрезок резко приближающейся к глазам пустынной равнины… Он ничего не почувствовал, хотя его самолёт пострадал не меньше, и когда ему нужно было в последний момент взмывать вверх, а не разбиваться вместе с Челси, он жалел, что не может позволить себе этого…       Катапульта сработала великолепно, и Эрик, пролетев сотню метров на парашюте, приземлился на сухой песок и упал на четвереньки. Слёзы потоком стекали по его лицу, и он избивал кулаком податливый песок. Почему? Почему всё должно было случиться так?! К нему подбежали солдаты с базы и стали расспрашивать, как он, поглаживая его по спине и зачем-то нахваливая его поступок. Эрик уже хотел убить себя за него… Сам генерал Джеймс связался с ним и сказал, что тот «всё сделал правильно». Эрик чувствовал, что перед глазами по-прежнему всё плывет, и что он не может пошевелить ни пальцем. Старшие товарищи взяли его под руки и понесли в медпункт. Кто-то из видевших это зрелище сказал «уничтожил всю передовую технику, умник». Эрик попытался обернуться, но ничего не вышло. Подобные возгласы то и дело проскакивали из толпы наравне с «молоток» и «всё сделал правильно».       Внезапно, Эрику стало как-то всё равно на всю эту битву, когда он оказался на больничной кушетке, окружённый собственным одиночеством и виной. Он видел, как колыхается край бежевой палатки, и как с неба сыпется ответный огонь Эсперии, и их, праведный, церанский улетает ввысь. Какое-то тяжёлое чувство захватывало его, словно болезнь, поражающая всё его тело. Он даже не знает, живы ли остальные из его эскадрильи. А ещё он своими руками… Челси… Нет, так было нужно.       Эрик смотрел на трепыхающуюся верхнюю часть палатки, а перед глазами стояло её лицо, дерзкое, в редких веснушках. Они только и делали, что пререкались, но теперь, когда её не стало, Эрик не представлял, как проживёт без её уколов и яркого смеха. Он закрыл глаза.       Снаружи что-то происходило. Кажется, дела пошли совсем плохо: канонада ударов снова не смолкала. Но он не мог пошевелить ни одним членом тела. Через какое-то время, Эрик не знал, потому что потерял ему счёт, в его палатку ворвались двое товарищей, и взяв его себе на спину, и врачебный чемодан, стоявший рядом, выбежали из палатки, как если бы её сейчас взорвали. — Что происходит? — с трудом спросил Эрик, задыхаясь от дыма, захватившего его дыхательные пути, когда его стремительно уносил куда-то на себе товарищ. — Помолчи, — сказал тот. Автоматные очереди становились всё громче, и, казалось, ближе, но спёртое дыхание старшего товарища слышалось всё равно сильнее. Эрик бессильно болтался на его плечах, смотря вниз, на то, как они отдаляются от базы, которая становилась всё хуже видна от чёрного дыма. К своему ужасу Эрик вскоре разглядел среди дыма ближний бой своих с эсперийцами в их отвратительной чёрной форме. — Отпустите меня! — закричал он, вырываясь из рук старших. Слепая ярость захватила его мозг, и он готов был ринуться убивать их всех. — Не глупи! — врезал ему кулаком старший. — Ты теперь единственный пилот А-класса, нам необходимо уберечь твою жизнь! Так что смирись и не пытайся вырваться!       Эрик совсем поник духом, держась за спину старшего товарища, и поедая песчаную засушенную землю глазами. Да за что вообще борются эти треклятые эсперийцы? Они, Цера, борются за мир во всём мире, за права всех людей. Если бы все страны просто приняли законы Церы, порядок бы давно настал! Но глупые людишки в правительствах разных отсталых стран не согласились, поэтому они и вынуждены были захватить их, чтобы навести порядок! Уж кому-кому, а Эсперии в первую очередь следовало бы преподать урок, и отменить монархию давным давно. Так за что же они борются? Чтобы и дальше быть винтиками в этой бесчеловечной социальной системе? Ради этого они погубили Челси?!       Бедная сирота, наполовину церанка, наполовину зренийка, она стала профессиональным лётчиком А-класса, и весьма уважаемым человеком. Теперь быть может посмертно и героем. А кем бы она была в Эсперии, где презирают все нации, кроме своей? По-прежнему жалкой нищенкой! И так можно сказать про многих и многих, кого он знал в своей части.       Глубокое презрение поселилось в его сердце, покуда Эрик со старшими товарищами перебирались всё дальше на юго-запад. Они проиграли — он понял это точно по уходящим вместе с ними другими многочисленными подразделениями солдат и горящей вдалеке подорванной базе. Но он ещё ответит им!       Ведь…что ему ещё остаётся?