Лакримоза

      …Сначала Райан планировал пожалеть церанского мальца: всё-таки в таком возрасте обычно не воюют.       Но затем он получил отчёт о всех потерях Эсперии, подсчёты которых продолжались до сих пор. Узнал, что генералу латают голову в медчасти. И проводил в последний путь несколько своих подчинённых. Лучших из лучших. Людей, которых он так долго тренировал… И его жалость как рукой сняло.       В ту же ночь, собрав самых здоровых и самых жаждущих расправы подчинённых, он вытащил мальца с койки в медчасти и запер в одном из свободных кабинетов.       Алан попал. Знал бы командир, как он попал. Знал бы его дедушка…       Не успел он оклематься к вечеру от всех событий прошедшего дня, как его, подташнивающего и кашляющего на каждый третий шаг, потащили за собой несколько вражеских солдат. «Допросная», — с ужасом подумал Алан, оглядывая тёмную комнату с выключенным светом, в которой оказался: горели только гигантские свечи по краям стола, и слабая жёлтая лампа, прицепленная к верхней полке шкафа. Посреди комнаты, на тумбочке, стоял таз с водой. Напротив входа сидел важного вида мужчина. Тот, что достал его из песка. Алан глянул на погоны: три звезды поблёскивали в лунном свете из небольшого окна позади мужчины. Знаки идентичные с церанскими, значит, то был генерал. Вокруг стояли и сидели на шатких стульях несколько солдат, взглядами прожигающие дыру в нём. Ещё трое стояло прямо за его спиной.       Его подтолкнули вперёд и он оказался ещё ближе к тазу с водой. Международные соглашения запрещали пытать военнопленных. По крайней мере, так утверждалось. Алан сглотнул. — По Пржской конвенции… — хотел было он напомнить, но вражеский генерал перебил его: — А нам плевать, — холодно сказал он. — Приступай, — кивнул он одному из подчинённых, и в следующий миг Алан ощутил воду в своём носу и рту.       Его полоскали, может, минут двадцать. За это время Алан успел сказать только, что «они все мрази», и что он «всё равно ничего не скажет».       Преданность своей стране впервые выходила Алану боком, и он с трудом понимал происходящее, будучи морально и физически измотанным. Вода стекала по его лбу, из ушей, изо рта. Очередной короткий перерыв в этой мучительной пытке, в игре со смертью. — Дольше, — потребовал генерал. Все приказы он произносил на церанском, видимо, чтобы оказать дополнительное давление.       …Алан терял сознание — он выпустил уже, казалось, весь воздух из лёгких, и мир стал куда-то плыть… — …Ублюдок! Он воду хлещет! — доложили подчинённые Райану и за волосы оттащили пацана от таза. Церанец припал на пол и стал изрыгать из себя воду. — Помоги, — приказал Райан Раселу, и тот принялся колотить пацана по спине, пока тот не избавился от всей воды в организме, включая рвоту. — Довольно тратить воду. Ты принёс то, что я сказал? — спросил он другого своего помощника, и Вайнс утвердительно кивнул. — Тогда используй, — приказал он.       Вайнс подошёл к тазу и достал из-за пазухи маленькую закупоренную колбу, больше похожую на измеритель температуры. Он добавил порошок из колбы в таз, и вода запенилась. — Нет, нет! — взмолился церанец, глядя на таз огромными глазами, полными ужаса. — Не делайте этого! — Тогда говори, — пригрозил Райан. — Куда Цера нанесёт удар в следующий раз? Где расположены ваши боевые части? Что ты знаешь?! Может быть, способ, благодаря которому твоему генералу Миллеру удалось сбежать в последний момент? Выкладывай всё, что может быть нам полезным!       Церанец стучал зубами от страха, сидя на полу с поджатыми под себя ногами. — Я…не могу. Не могу! — пустил тот слезу, пытаясь его разжалобить. — Я ничего такого не знаю! — разревелся он.       Райан молча кивнул в сторону таза. Его парни подняли церанца с пола и снова наклонили его над тазом. Тот сопротивлялся изо всех своих жалких сил. — Нет, нет! Не надо! Не надо! — кричал он, извиваясь в их руках, пока его лицо не погрузилось в чан с кислотой. Вытащили его обратно довольно быстро — кожа, должно быть, только чуть-чуть пощипала. — …Вы — нелюди, — заявил пацан, тяжело дыша. — Надо было всех вас поубивать. Чтоб вы все сдохли в муках, отсталое отродье! — стал пускать он бессмысленные угрозы. — Цера не оставит и следа от вашего никчёмного существования! Однако Райан был непреклонен. — Минуту, — приказал он. Вайнс с другими окунули голову пацана в чан, а Расел засёк время на карманных часах.       Всё это время пацан извивался на месте и издавал утробный крик. Когда его достали из чана, кожа громко зашипела, покрываясь волдырями. Пацан ревел и стонал от боли. Его веснушки сошли с лица вместе с некоторым её слоем. — Похоже, достаточно, — объявил Райан, глядя как пацан рухнул на пол и затрясся всем телом. — Уничтожай улики, — приказал он уже на эсперийском. Вайнс кивнул и, взяв в руки таз, прошёл с ним до умывальника. Разбавляя кислоту водой из крана, чтобы не повредить трубы, он утилизировал оружие пыток за пару минут.       Церанца снова подняли и усадили на стул напротив. Райан достал из стола мощную лампу, поставил на стол и направил прямо в лицо несчастному. — Я слушаю.       В ярком свете теперь было видно, как лицо подростка с небольшим носом и большими глазами, размазалось книзу, словно восковая фигура от свечи. Слёзы текли по местами красным и местами побелевшим кускам кожи, очевидно, щипля ещё больше. — Чем быстрее скажешь, тем быстрее мы нейтрализуем эту гадость, — указал Райан пальцем ему в лицо.       Ещё через несколько минут он узнал, что отряд сверхбыстрых самолётов, чья задача была «содействие в уничтожении вражеского воздушного флота, а также, наземных сил» называется «А-классом». Что пилотов туда тренируют с десяти лет, а то и раньше. Что есть ограничения по весу и габаритам пилота, способного водить такой сверхбыстрый самолёт, поэтому «пилотом А-класса» могут быть только подростки и молодые люди до двадцати лет. Что за счёт небольших размеров, как истребителя, так и пилота, первый может развивать сверхзвуковую скорость и может избегать ударов ПВО. Что пацан со своим отрядом перебили добрую половину эсперийских танков, движущихся из Хаббы в Шуе, чтобы остановить продвижение Эсперии на юг.       Однако ни о побеге Миллера, ни о дальнейших планах Церы, пацан ничего не знал. Расположение частей он знал только внутри центральной Церы, и то, только воздушных.       Райан поплевался — потратили напрасно столько сил, а узнали всего ничего. А его злость, тем временем, никуда не делась, даже при взгляде на мучающегося подростка. — Сколько тебе лет? — спросил он недовольно. — …Четырнадцать, — проговорил пилот ссохшимися губами. Райан так и думал. Видок у церанца был плохой — того, глядишь, и в обморок упадёт. Райан вздохнул, поднялся с места и приказал двоим подчинённым промыть ему лицо водой, а после отправить в медчасть на осмотр. Остальным же он приказал незаметно расходиться по койкам и хранить этот эпизод в тайне. Позорный эпизод его жизни, который уже хотелось забыть.       Лишь ложась спать, Райан почувствовал лёгкий укор вины, когда в ушах вдруг снова зазвучало звонкое и писклявое «Нет, не надо!». Даже голос у церанца ещё не сломался. Но тело жадно требовало сна после насыщенного сражения, так что Райан заснул, как убитый.