My Wife's Brother | Брат моей жены

      Неделя перед Рождеством показалась Альфреду быстрой и в то же время затянувшейся. Было несколько проектов, которые его босс хотел видеть у себя в начале нового года. И хотя американец не торопился начинать их до праздника, все равно использовал свою занятость, как средство, чтобы не видеть Ивана. Он стремился найти причину, по которой может держаться подальше от русского. Альфред предположил, что Наталья знает об этом «избегании», но не желает форсировать этот вопрос, поскольку просто хотела, чтобы они поладили. Если парни не ссорились, то значит всё хорошо.       Дни подходили к Рождеству, и семейной паре нужно было подготовиться к нему: прикупить продуктов, подарков, украшений и прочего. Направляясь к кабинету мужа, Наташа постучала в дверь, прежде чем войти.       — Фредька! — крикнула девушка, чуть-чуть приоткрывая дверцу.       — Что? — спросил Альфред, попутно что-то роняя. — Ты хотела о чем-то попросить меня?       — Не совсем, — вздохнула Наталья, постукивая ногой по ламинату. — Ты постоянно зудишь мне о своей работе, а я уже устала слушать о ней. Тебе не кажется, что пора отдохнуть от этих бумажек? — задала риторический вопрос Натти. — Иван не страшный, а добрый, с ним надо дружить, а не враждовать.       Альфред закатил глаза и, встав со стула, подошёл и открыл дверь до конца, замечая раздражённое выражение лица жены.       — Не возражаешь, если мы с тобой просто поговорим? — произнёс мужчина, небрежно кидая ручку на стол, которую до этого вертел в руках.       — Нет, — ответила Наталья, закрывая за собой, и оглядывая рабочий кабинет возлюбленного. Он был заполнен баскетбольными сувенирами после очередных матчей, а обои были обклеены постерами с изображениями самолётов различной модели. Наташа заметила в углу комнаты боксерскую грушу, которую, по словам Альфреда, он использовал в плохие дни. У неё было ощущение, что груша на этой неделе получила больше побоев, чем когда-либо. Она предполагала, что ей следовало оповестить мужа о приезде Ивана, до того, как он встретил его в аэропорту, но Наталья с самого начала боялась, что Альфреду будет трудно с ним ужиться.       — Знаешь, мне очень стыдно, что я не сказала тебе о том, что Ваня приедет вместо Катюши, — проговорила Арловская-Джонс, кладя руку мужчине на плечо.       Альфред посмотрел на неё с беспокойством. Он не переносил грусти жены.       — Я знала, что тебе будет тяжело слышать эту новость, но все же надеялась на то, что Иван будет более мягким по отношению к тебе, — продолжала Наташа, слегка барабаня побледневшими пальцами по столу.       — Это не твоя вина, — сказал Альфред, заправляя её платиновую прядку волос за ухо. — Я имею в виду, что сейчас такая пора, когда нужно радоваться и не обращать внимания на неудачи. В конце концов, ты не видела этого странного чувака с нашей свадьбы, а как сказала мне Кэти, он твой самый любимый старший братик.       — Так и есть, — слабо улыбнулась Наташа. — Я очень сильно люблю вас обоих, но я не могу перестать заботиться о своей первоначальной семье после твоего появления в моей жизни.       — А я этого и не требую, — Джонс улыбнулся в ответ, блистая идеально чистыми зубами.       Наталья промолчала. Она что-то серьёзно обдумывала в своей голове, что было видно по её напряженному выражению лица.       — Я даже не знаю, за что я тебя люблю… — вздохнула Арловская, — я не могу это объяснить, но ты мне очень дорог. Я вышла за тебя замуж из-за этих странных чувств, выбрала тебя своим мужем, хотя после того, как меня предал мой первый парень, я решила никогда не связываться с мужчинами и навсегда остаться «в девках», — Наташа немного замялась, рассказывая слегка неожиданное признание, и, выдохнув, закончила, — Это ужасно сложно понять…       — Ну, ты же знаешь моего папу? — начал Альфред, на что белорусска поджала губы, — О да, он ведёт себя слишком по-французски, в конце концов, он же из Франции, — парень закатил глаза, вспоминая сумасшедшие проделки своего отца во имя любви. — Иногда он любит пофилософствовать на тему вечного и неисчисляемого, и когда мне было около десяти лет, папа сказал нам с братом о том, что самая сильная любовь это та, которую невозможно объяснить.       — Я видела твою мать и наблюдала за браком твоего брата где-то четыре месяца, — облокотившись о стол, произнесла Натти. — Не думаю, что в твоей семье всё относительно тихо в этом плане.       — Ага, не совсем, — улыбнулся Альфред, не выделявшийся особой манерой уметь красноречиво вести диалог. — Но о чем ты хотела со мной поговорить?       — Ну, у нас ничего не было запланировано на рождественский ужин. В этом году ты хотел, чтобы мы провели его вдвоём, но нарисовалась одна небольшая (на сколько это возможно при Ваниных габаритах) проблемка, — девушка закусила нижнюю губу в попытке как можно проще донести свою мысль. — Если ты хочешь, чтобы ужин прошёл только в компании тебя и меня, нужно куда-то деть Ванюшу.       — Я мог бы приготовить спред и намазать его на хлеб, как делал это на День благодарения для Мэттью и Джули, — резко перевёл тему на продукты Фред, — У нас бы он даже ещё остался на несколько дней.       — Я знаю, что ты любишь брать на себя подготовку трапезы, но сейчас мы должны поговорить о более важной вещи… — вздохнула Арловская, когда её муж уставился на неё, с любопытством слушая, — Ну, у нас в верхнем шкафу на третьей полке справа лежит набор для изготовления пряничного домика, — так и не дорассказав мысль, начала с другого Наталья.       — Хотя в присутствии Ивана у меня был шанс получить набор для домика какой-нибудь болотной кикиморы «Кошмар перед Рождеством», — нахмурился американец.       Наташа закатила глаза после нелепого заявления мужа.       — Я никогда не пойму, почему ты так говоришь. Кроме твоего высказывания о том, что провести рождественский отпуск с моим братом — сущий кошмар. Вот это я уже устала понимать, — твёрдо и несколько сердито отчеканила девушка, а позже чуть более мягко продолжила. — В прошлом году я подумывала испечь пряничных человечков по рецепту моей мамы, но у меня тогда не было нужных ингредиентов. Сейчас же я готова взять тебя принудительно в свои подручные и нацепить на себя шапку шеф-повара для того, чтобы порадовать брата родными печеньями. И нет, твоё право голоса не учитывается, — расплывшись в садистской улыбке, приторно сладко произнесла Наталья, поглаживая свою прекрасно выпрямленную прядь.       — Ого, давай, это весело, — беспечно и слишком по-детски воскликнул Альфред, — И меньше беспорядка будет на кухне, по крайней мере, вместе убирать будет быстрее.       — Ванька вчера сунул мне парочку старинных рецептов, и я решила, что они обязательно должны быть на нашем рождественском столе, — сказала Арловская, не обращая внимания на радостные глаза мужа после заявления о пряничных человечках, — И даже не пытайся придумать что-нибудь подобное, чтобы впечатлить Ваню, — предупредила американца Натти.       — Да ладно, — надулся Альфред. — Слушай, как насчёт сходить в ресторан в канун Рождества? Только прибереги самые вкусные и сложные блюда от этого русского обжоры! — слишком эмоционально попросил Ал жену, но увидев её укоризненный взгляд, чуть тише добавил, — Хорошо, можешь оставить для него выпечку.       — Возможно, — качнув головой в сторону, произнесла Наташа. — Кстати, на Брайтон-Бич находится один ресторанчик с русской едой. Я буду молить Бога, чтобы ты разбирался в русском языке лучше, чем в испанском, когда заказываешь всякую острую хрень в мексиканских забегаловках.       — Да ладно тебе, я одинаково хорошо говорю и по-испански, и по-русски, — сказал парень.       — Я совершенно не понимаю испанский, но всё-таки знаю, что «tengo gusto del queso» — это ужасно неправильно, — оборвала начавшиеся потоки несвязанных между собой испанских слов Фреда Наталья, — Корректнее было бы сказать «me gusta el queso», если ты имел тогда в виду, что тебе понравился сыр.       — Это было один раз! — оскорбился Джонс. — По крайней мере, я пытаюсь, и вообще, я в тот раз хотя бы не сказал «el gaso in el caro por favor».       — Правда, — согласилась белорусска, — Я слышала от людей в Америке и похуже.       — Не, я скорее выставлю себя полной задницей в испанском, чем посмею что-нибудь произнести на русском в присутствии этого чокнутого паренька, — опять же перескакнул на другую тему американец. — Если что, то ты меня ударь в солнечное сплетение, если я закажу что-то не то.       — Это моя работы как твоей официальной жены — не допустить, чтобы ты выставил себя дураком, — легко посмеялась Наташа, когда Альфред нежно поцеловал её в лоб, — Без меня бы ты пропал.       — Да ладно, я не настолько безнадежен, — надулся Джонс.       — Может быть, — пожала плечами Арловская.       В комнате повисла тяжёлая и серая пауза, когда ноутбук мужчины оповестил о пришедшем электронном письме на почту. «Потом прочитаю», — подумал Альфред, закрывая его крышку.       — Знаешь, ты как буфер между мной и Иваном, — улыбнулся янки. — Я клянусь честью скаута, что не целенаправленно злил его все эти дни!       — Ключевое слово — целенаправленно, — закатила глаза Наташа, — Ваня сказал мне то же самое, что и ты. Я знаю, какие вы на самом деле. А ещё я знаю, что тебе не нравится, что я так говорю, но это факт.       — Ты знаешь… — ухмыльнулся мужчина, любовно поглаживая свою жену по тонкой руке, — Рождественские праздники веселее, когда рядышком есть несколько маленьких…       — Позже, — Наталья игриво улыбнулась в ответ, — Я действительно думаю, что ты был бы прекрасным отцом, а Ванюша был бы чудесным дядей, — Американец усмехнулся, — Ты не знаешь его так, как знаю его я. Доверься мне, он классный брат и верный друг.       — Я, наверно, тоже так думаю, но факт того, что он рядом, пока мы вместе, портит мне настроение, — вздохнул Джонс.       — В браке есть нечто большее, чем просто секс, — пожурила его Наташа, — Хотя я не могу отрицать, что ты делаешь это приятно…       — Очень мило с твоей стороны, — посмеялся Альфред.       В этот момент послышался стук в дверь.       — Сестрёнка, Альфред, я слышал, что вы здесь. Я бы хотел пригласить вас на ужин, — весьма вежливо произнёс Иван из-за двери.       Голубоглазый посмотрел на жену, которая в свою очередь пожала плечами.       — Ваня сам предложил поужинать, да и он хороший повар, — прошептала на ухо мужу Наталья.       — Я буду строго судить его умения, — сказал Альфред, открывая дверь, — О, привет!       — Привет, — по-русски поздоровался Иван, — Это…       — Приветствие на русском, — Альфред улыбнулся в ответ, сдерживая раздражение, — Я посмотрел несколько видеоуроков, запомнил некоторые слова и усвоил кое-какие основы. Но над другими вещами мы можем поработать вместе.       — Да, давай, — миловидно улыбнулся Иван.       — Но сначала мы должны обсудить кое-что, что мы думали сделать на Рождество, и, в зависимости от того, как сейчас пройдёт ужин, мы с тобой можем поговорить ещё чуть позже, — с серьёзным видом сказал американец.       — Я приготовил бефстроганов. В этой коробке для гамбургеров лежало немного мяса, поэтому я решил сходить в магазин и купить ещё, — спокойно сказал русский, — Вы храните мясо в коробках для фастфуда?       — Это единственное место, куда его можно было положить, — фыркнул Джонс. — Да и тем более, я прихожу с работы поздно перед праздниками, поэтому Нэтти сама готовит ужин. Я не знаю, куда она кладёт продукты.       — Она поступает очень заботливо, — согласился Ваня. — Я думаю, это достаточно мило, когда после тяжёлого рабочего дня тебя ждёт аппетитное блюдо от любимой девушки. Может быть, я смогу тебя научить готовить вкусно с нуля. Ты бы хотел?       — Может быть… — протянул Альфред, садясь за стол вместе с Наташей и поглядывая на стряпню Ивана. Подняв вилку, он осторожно понюхал еду, краем глаза замечая стоящие на столе соль, перец и чеснок на случай, если блюдо окажется пресным. В тарелке были большие куски говядины и грибов, а соус казался идеально сливочным, чего не получалось добиться Альфреду, готовя с помощью сайта для изготовления бургеров.       Иван и Наталья оба с нетерпением смотрели, как он аккуратно откусывает и пережевывает макароны и мясо в соусе.       — Ну как, Фредька? — спросил Брагинский.       — На самом деле, довольно неплохо, — улыбнулся американец, — Мне вообще не нужны соль или острый соус.       — Здорово! — усмехнулся Иван, продолжая на русском, — Давайте есть!       — Это обозначает «приятного аппетита»? — осторожно спросил Джонс, стараясь не показаться неучем.       — Примерно, — покачал головой Ваня, убирая волосы с лица, — Я вижу, ты улавливаешь контекст высказывания.       — Я только полагаю, — задумался парень, съедая еще кусочек. Заметив Наташу, он заговорил, — Итак, Иван, чувак, мы с Нэтти разговаривали насчёт рождественского ужина и решили, что мы все, все трое, соберёмся как настоящая семья и отпразднуем как полагается. Например, я мог бы приготовить индейку, ветчину и все в этом роде, а она бы хотела испечь пряничных человечков по рецепту вашей мамы. Ну, а ты тоже, если хочешь, можешь приготовить что-нибудь, — произнес Джонс, засовывая в рот вилку с макарониной. — Готовь что угодно, потому что единственное, что у нас запланировано на этот ужин — это наша компания из трех человек.       — О, я найду что-нибудь, что прекрасно подойдёт к столу, — сразу же согласился Брагинский, делая глоток клубничного чая, который он привёз с собой. — Но я полагаю, что к концу недели ваши запасы провизии иссякнут.       — Я знаю, знаю, мы всё равно хотели сходить в магазин, — протараторил Ал, поправляя очки и откусывая бефстроганов. — Только не переусердствуй и не добавляй водку в гоголь-моголь. Туда добавляют пряный ром, если ты хочешь, чтобы он был алкогольным.       — Никогда так не делал, но все случается в первый раз… — загадочно ухмыльнулся Ваня.       — Похоже, Рождество всё-таки будет весёлым… — улыбнулась Наталья, представляя будущий праздник у себя в голове.