Страсти на заснеженных склонах)

— И что будем делать? — Ждать. Уён скрипнул зубами. Он застрял на подъемнике с гребанным Пак Сонхва. Завис на высоте тридцати метров без каких-либо вариантов избавится от этой занозы в заднице. Ну разве что выкинуть, благо подъёмник кресельный. И потом прыгнуть самому. Утром они повздорили в столовой, начал Уён, он не отрицает. Но Пак мог и не вестись на провокацию. Мог же, да? А теперь они встряли. Без возможности спустится. Еще и Пак какой-то бледный, вцепился в поручень и дышит через раз. Боится, что ль? Чон косится на «товарища по несчастью» и молится что бы скорее восстановили движение — зависли днём, а значит скорее всего где-то перебит кабель. Вряд ли подъёмник просто выключили. Хотя больше в зоне видимости никого нет. Плохо. — Прекрати трястись, ты меня отвлекаешь. — Недовольно бурчит Чон. — Прости. Я очень боюсь высоты. — О. Неужели идеальный Пак Сонхва чего-то в этой жизни боится? — Уён не любит играть на чужих слабостях, но Пак — другой случай. — Тогда какого хрена ты со мной попёрся на подъёмник? — Ты сам бросил мне вызов, почему я должен его игнорировать? — Ты дурак? — Недоумевает Чон. — Разве победа сейчас важнее твоих нервов? — Да кто ж знал, что мы застрянем? — Хва говорит тихо, и глаз не открывает. Уёну в какой-то степени сложившаяся ситуация кажется забавной. А с другой стороны — Хва с его фобией даже жалко. — Почему ты всегда мне отвечаешь? — Потому что ты хочешь, что б тебе ответили. Фраза Пака неожиданная, но не лишена логики. Уён сколько себя помнит всегда старался вывести старшего на эмоции, сломать его идеальный образ. Он старше на курс, тоже учится на хореографическом, его замечают, его хвалят. Всеобщий любимчик. И до зубовного скрежета бесит Чона одним своим существованием. Длинными ногами, образом на сцене, смущенной улыбкой. То, что он всегда откликается на помощь, усердно работает и успевает помогать в студенческом комитете. Заботливой аурой, томным взглядом и блядским языком. Да после номеров где Хва танцует девчонкам можно просто трусы выжимать. Уён считает, что Пак — всех обманывает. Он не такой невинный, как о нём говорят, а просто злобный и коварный демон-искуситель. И Чон обязательно всем это докажет. — А почему ты всегда цепляешься ко мне? Уён вздрагивает. — Потому что ты хочешь, что б я к тебе цеплялся? — Нет, Уён. Это последнее чего бы я хотел. С самого начала, когда меня поставили помогать вам, освоится в институте, ты стараешься вывести меня из себя. Что я тебе сделал? Ведь мы даже не были знакомы. — Пак открывает глаза, и переводит их на Чона. Тот нахохливается. — Разве я был груб с вами? Я всегда старался всем помочь… — Вот именно. Всем и всегда. Сплошная помощь и дружеское участие. — Уён морщится. — Меня бесит твоя снисходительная улыбочка, когда тебя обступают студенты. А они обступают тебя на каждой перемене. По любому вопросу — отправляют к тебе, словно ты пуп земли. От преподавателей только и слышно — Пак то, Пак сё. Раздражает. Все считают тебя просто ангелом, но я-то знаю… Брови Пака ползут вверх. — Что ты знаешь? — Ты ни хрена не такой. — Я действительно не ангел, но вообще, как тебя это касается? Попросите поменять куратора. — Группа будет не согласна. — Решай вопросы через другого куратора. Ты же дружишь с Юнхо? — Я на это не согласен. — О. — Сонхва удивлённо приоткрывает рот. — То есть ты будешь изводить меня до моего выпуска? — Очень может быть. — Тогда я сам попрошу сменить вам куратора. — Не вздумай. — Быстро выпаливает Чон. А потом понимает, что он только что сказал и краснеет. Сонхва озадаченно разглядывает младшего. — Я предлагаю тебе решение ситуации, а ты отказываешься? — Это не решение. — Уён старательно отводит глаза и дёргает себя за перчатку. Ткань легко соскальзывает с ладони и летит вниз. Сонхва и Чон провожают её взглядом. У Хва кружится голова и он судорожно вздыхает, а Уён морщится. Наверху холодно, и ладонь уже начинает покалывать, поэтому он прячет её в карман. Держаться одной рукой за поручень не очень удобно, но ничего не поделаешь. Уён ёрзает, пытаясь усесться поудобнее в сложившейся ситуации, и их сидение начинает раскачиваться с тихим скрипом. Пак бледнеет и вцепляется в бедро Чона мёртвой хваткой. — Пожалуйста, прекрати нас шатать. — Ой, да ладно тебе. — Уён начинает ёрзать активнее специально, но старается не перегнуть палку. Всё-таки это подло. Хватка усиливается и Чон шипит. — Отпусти меня. — А ты успокойся. — Дрожащим голосом произносит Сонхва. — А ты успокой. Пак резко перемещает руку с бедра Уёна на его грудь, сжимает ткань куртки и тянет на себя впиваясь в его губы поцелуем. Сонхва жмурится до цветных мушек под глазами, а Уён наоборот -распахивает глаза настолько насколько возможно. Поцелуй резкий, отчаянный. Уён Пака тоже бесит, тем что всё время рядом крутится, а в руки не дается. Хва бы и хотел подойти к младшему спокойно поговорить, но тот всегда ощетинивается едва заметит Пака на горизонте. Принимать его бесконечные вызовы оказалось единственной возможностью контактов. Уён Сонхва нравится. Красивый, яркий. Шумный и взбалмошный. Иногда даже чересчур. Но тёплый и искренний. Трудолюбивый и требовательный к себе. Хва часто наблюдает затем как Чон запирается в зале, доводя собственные хореографии до идеала. Как падает без сил и лежит на полу восстанавливая дыхание. Уён приоткрывает рот и Пак пользуется возможностью углубить поцелуй, проскальзывая языком внутрь и переплетясь с чужим. И ему отвечают. Вцепляются в руку, сжимают что есть сил, но отвечают с не меньшей страстью. Сонхва ликует. Когда поцелуй прекращается, младший опускает взгляд и краснеет яблочками щёк, но больше не елозит. — И что это было? — мямлит Чон. — Тайное средство успокоения шумных младших. — Хмыкает Пак. Уён задумывается. — Часто пользуешься? — Впервые. — Что ж, действенно. А оно может успокоить тебя при твоём страхе высоты? Вдруг ты впадёшь в истерику? Как тебя успокаивать? — Не знаю. — Пак по-прежнему старается не смотреть вниз. Уён улыбается и самостоятельно притягивает к себе старшего. — Думаю надо проверить…