Королевство лазурных грез

Вдох. На выдохе стрела с тихим свистом отправляется в полет, рассекая предрассветный туман, и входит в мишень, на которой не осталось ни одного свободного места. Алек берет еще одну и повторяет выстрел. Быстро, с отчаянной яростью. Еще стрела, а за ней еще одна, пока рука не натыкается на пустоту в колчане за спиной. Почти до крови Алек закусывает губу, чтобы не завыть. Глаза красные от постоянного недосыпа и только стрельба помогает немного прийти в себя. Стоит ему только закрыть глаза, как перед ним снова всплывает образ содрогающейся от боли сестры с бледной кожей и синими губами, с испариной на лбу и спутанными волосами. И в его ушах появляется целый спектр звуков: рыдания матери бессильной помочь, болезненные стоны Изабель, слышимые за стеной его спальни каждую ночь, и вздохи отца, который силится держать себя в руках, но его вечно изможденный вид говорит сам за себя. Но Алек старший и должен был соответствовать, он — единственный претендент на трон. Он — будущий король. И он держался. Из последних сил, проклиная все, что только можно, от невозможности помочь сестре и молясь всем святым за ее выздоровление. Проводя дни в делах и заботах королевства, замещая родителей, которым сейчас совсем не до проблем подданных, а ночами пытаясь уснуть под звуки из соседней комнаты, предпочитая слышать их, чем теряться в неведении доживет ли сестра до утра, погружаясь в тревожный сон, снова и снова видел ее лицо. Засветло, просыпаясь от кошмаров, приходил на тренировочное поле, воя от бессилия, пока его никто не мог услышать, и выпускал стрелу за стрелой в темноту, в туман. И уже не надеялся на чудо. Вот уже месяц как младшая сестра Алека боролась с болезнью. Тридцать дней неведения и визитов лекарей, лица которых уже даже не запоминались. Новое лечение помогало лишь отчасти и давало не более чем отсрочку неминуемому исходу. — Ты снова здесь? — это был Джейс. Самый близкий друг, почти брат. Он понимал, он был рядом, сколько помнил себя Алек. И их всегда было трое. Серьезный Алек, такой, каким и должен быть будущий король. Немного взбалмошный Джейс, слишком часто для королевского рыцаря попадающий в неприятности. И всегда веселая Изабель, которая могла сгладить любые углы. И без нее в их жизни совсем не осталось света. — Я не знаю, что делать, — Алек снова потянулся за стрелой и, нащупав лишь воздух, со злостью скинул с себя колчан, а следом за ним бросил на землю и лук. — Эй, не горячись, — положил руку на его плечо Джейс. — Об этом я и хотел поговорить. — Что? — Алек недовольно глянул на руку своего первого рыцаря. — Очередной врач? Сколько можно, Джейс? — он вырвался и, подхватив с земли принадлежности для стрельбы, быстрым шагом отправился в оружейную. Плевать, что нужно было очистить мишень, сейчас ему было не до того. — Ей ничего не помогает! Ты слышал слова последнего? Она… Она может… Алек не мог плакать, не должен был. Не сейчас, когда до пробуждения двора оставалось меньше часа. Он зашел в оружейную, оставляя там лук и колчан. У него не было желания делать больно своему другу, но его сочувствие уже порядком выводило из себя. Джейс зашел следом и так и остался стоять у двери, не зная как начать разговор. — Если ты знаешь способ помочь ей — говори. Мне хватит пустой болтовни в ближайшие несколько часов. — Это не совсем способ, — замялся Джейс, — скорее слухи, основанные на слухах. Алек готов был на все ради сестры, даже отдать жизнь, если потребуется. И не важно, слухи это были или бред перепившего накануне стражника. Если это могло помочь, Алек готов был рискнуть. — Говори, — решительно обернулся он к Джейсу. — Это… — Ваше высочество! — в оружейную вбежал один из стражников. Он поклонился поочередно Алеку и Джейсу и затараторил, — ее величество приказала найти вас, это срочно. — Мы еще вернемся к нашему разговору, — бросил Алек рыцарю и обратился к стражнику, — где я могу ее найти?

***

Мариз Лайтвуд была королевой до мозга костей, пусть и не по праву рождения. Она правила жестко и уверенно, точно зная, что будет хорошо для ее подданных, ее детей, ее мужа. Список можно было продолжать бесконечно, но одно было очевидно всегда — Мариз Лайтвуд не могла представить хоть кого-нибудь выше себя. И даже сейчас, стоя в большой комнате для переговоров, с все еще красными глазами и опухшим лицом, она держалась ровно и спокойно. — Александр, — от чего-то из ее уст полное имя Алека всегда звучало как оскорбление, — я знаю, сейчас совсем не время для таких разговоров, но больше откладывать не могу. Сегодня утром пришло письмо, — она показала сыну конверт со сломанной печатью. — Это согласие на брак. — Чей? — вопрос вырвался против воли, и недовольный взгляд матери едва не прожег в Алеке дыру. — Твой, разумеется. Прежде, чем ты примешь корону, тебе нужно жениться. Алек почти не удивился, он был готов к этому разговору. Месяц или два назад. До болезни Изабель, до того как его жизнь треснула и раскололась как первый осенний лед. До того как все, что он знал и любил, превратилось в пепел. — Когда? — проглотив вдруг вставший в горле ком, спросил он. — Они требуют чем скорее, тем лучше, — Мариз сжала бумагу в руке и с силой стиснула челюсти, силясь снова не сорваться в плач. Тишина продлилась недолго, выровняв дыхание, женщина продолжила. — Мы не можем отказать им сейчас. Изабель должна была выйти за их сына, и они винят нас в том, что она заболела и не может этого сделать. — Если это требуется, — осторожно начал Алек, — я выполню свой долг как будущий король. Но прошу тебя оттянуть свадьбу насколько это возможно. Может быть, я смогу найти способ помочь сестре. — Две недели, — даже не пытаясь вступать в борьбу, прошептала Мариз, усаживаясь в кресло. Все ее самообладание сошло на нет при одной лишь мысли о дочери. — Мы начнем готовиться к свадьбе послезавтра. Алеку хотелось утешить мать, но когда он подошел ближе, она рукой остановила его и указала на дверь. Ему ничего не оставалось, как сжать кулаки до боли и, поклонившись, уйти. Едва дверь за ним закрылась, как в комнате послышался шум скидываемых со стола бумаг. Стражники благоразумно сделали вид, будто ничего не услышали. И только Джейс смотрел на Алека с надеждой. — Как она? Не найдя ответа, Алек лишь повел плечом и кивком пригласил рыцаря следовать за ним. Он отправился к себе в покои. Нужно было подготовиться к еще одному дню на посту короля. — Я женюсь, — коротко и совершенно безэмоционально сообщил он другу. В его планах это должно было произойти совсем не так. Алек надеялся познакомиться со своей невестой незадолго до свадьбы, прогуляться с ней, пусть даже и в сопровождении, показать красоты столицы их маленького королевства. Узнать ее до того, как их обвенчают в церкви по традициям, старым как сам свет. У него на это должно было уйти около месяца после двадцатого дня рождения. Почти все, то время, что болела Изабель. — Что? — опешил Джейс. — Сейчас? — Через две недели, — ровно столько, по словам последнего лекаря, оставалось жить сестре. — Пир во время чумы, — угрюмо буркнул рыцарь, останавливаясь у комнаты Алека и пропуская его внутрь. Сам он был здесь редким гостем, по закону без прямого приглашения или угрозы жизни находящегося в комнате, стражникам посещать покои запрещалось. Алек ничего не ответил. Молча зашел в свою комнату и закрыл за собой дверь. И только в относительной безопасности стен дал волю чувствам, падая на колени и до боли впиваясь зубами в палец, чтобы не закричать в голос. Это был не пир во время чумы, это был праздник на костях его сестры. Все еще живой, но которую уже словно похоронили. Плакать было нельзя, это Алек уяснил уже давно. Мать называла его будущим королем, отец говорил, для слез есть принцессы, а Изабель смеялась над таким проявлением чувств. Она смеялась бы и сейчас, в этом Алек был уверен. И все же нить, так долго натянутая внутри как тетива лука, готова была сорваться с пальцев самообладания. А боль физическая совсем не заглушала душевную. Алек тихо всхлипнул и открыл глаза, сразу замечая пелену перед ними. Моргнув пару раз, он понял, это были слезы. Несколько крупных клякс расплылись на ковре. — Ох, нет, — тихо прошептал парень, — нет, нет, нет, — он быстро вытер влагу на щеках и закинул голову назад, надеясь, что это поможет остановить слезы. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. Но когда почти час спустя он вышел из комнаты одетый в камзол, как и полагалось принцу, ничто не могло сказать о внезапной истерике, накрывшей его так невовремя. Официальная одежда всегда раздражала Алека. В обычное время членам королевской семьи можно было ходить в другой одежде, намного более удобной и практичной. Но для официальных мероприятий необходимо было отдавать дань традициям. По мнению Алека, именно традиции и повлияли на состояние Изабель. Она узнала о своей свадьбе первая, став для родителей разменной монетой в желании сохранить влияние во всех островных землях. То, что никто не спрашивал, хочет ли она этого, было очевидным. А пару дней спустя она просто не вышла к завтраку. Мариз в тот день долго ругалась, даже посылала служанок к дочери, но все как одна твердили, принцесса спит и не реагирует на попытки ее разбудить. Только после обеда, ругаясь, на чем свет стоит, Мариз сама пошла к Изабель и тогда все стало ясно. Первый врач, пришедший тем же вечером, сокрушался, что его позвали слишком поздно. Если бы хоть кому-нибудь пришло в голову, что это не очередной каприз принцессы, если бы, хоть одна служанка осмелилась подойти ближе и стянуть одеяло, если бы Алек обратил в тот день внимание на странную тревогу внутри. Этих «если бы» было так много. Первые дни все винили в себя в произошедшем. Но одно оставалось неизменным — Изабель можно было спасти в первые часы начала недуга, когда семья ждала ее за завтраком. Теперь же оставалось только ждать и надеяться на чудо, которое не происходило. — Идем? — тихо, дабы никто не услышал, спросил Джейс. Не важно как близки они были, забывать, кто перед ним стоит он не имел права. — Да, — одними губами шепнул Алек. — Расскажешь мне, о чем ты узнал после того как закончим. — Так точно, ваше высочество, — отчеканил Джейс и жестом приказал стражникам следовать за ними. Алек со своими рыцарями уже подходил к тронному залу, когда его окликнули. Обернувшись, он увидел, как к ним быстрым шагом приближался отец. Одет он был официально. Стражники склонились в поклоне, нестройно пробасив: «ваше величество». — Отец, — коротко склонил голову Алек, приветствуя его. — Сын мой, — Роберт выдавил из себя улыбку и, махнув стражникам, похлопал Алека по плечу, — Мариз рассказала мне, ты скоро женишься. Род Бранвелл очень древний и влиятельный, я горжусь тобой. — Гордишься? — Алек не мог понять почему, когда не то, что его самого, а королевскую семью буквально обязали заключить этот союз. — Разве здесь есть, чем гордиться? — Это многое нам даст, — теперь он говорил с меньшим энтузиазмом, видимо почувствовав настроение сына, — и ты должен понимать, все, что мы делаем, мы делаем для наших подданных. — Для них ли? Отец, Изабель умирает! А вы с мамой делаете вид, будто так и должно быть. Опомнись! Она же ваша дочь, — только воспитание сдержало Алека от крика. Он сжал кулаки и медленно выдохнул. — Я понимаю тебя и клянусь, чувствую никак не меньшее, но и ты пойми нас, — сжав плечо Алека, Роберт продолжил, — все это скоро закончится. Жизнь научила не надеяться на чудеса и тебе лучше бы принять действительность. Как можно спокойнее, стараясь сохранять самообладание, Алек убрал с плеча руку и медленно развернулся, направившись в тронный зал. Отец был прав, помочь Изабель могло только чудо. Как бы Алек не пытался отрицать это, как бы ни старался и не искал лекарей по всему их королевству, его сестра была на грани жизни и смерти. И эта правда была отвратительна. — Постой, — спокойный голос отца догнал Алека через пару шагов, заставляя обернуться. — Я сделаю первый шаг к принятию неизбежного, возвратившись к своим прямым обязанностям. А тебе рекомендую провести это время с пользой и начать готовиться к свадьбе. Две недели далеки от вечности, а я склонен доверять врачам. Роберт быстро преодолел расстояние между ними и кивком головы позвал за собой охрану, направившись в тронный зал. Джейс немного задержался, не зная как ему поступить, и Алек коротко кивнул ему, отпуская на пост. Когда дальше по коридору послышался звук открываемой и закрываемой двери, Алек наконец понял, что остался один. Стоять посреди огромного коридора без охраны было странно. За годы своей жизни Алек привык всюду ходить в сопровождении. Теперь же он чувствовал себя голым. И это было неприятно. Но уже пару минут спустя он принял решение вернуться в свои покои и спокойно переварить все события произошедшие за утро. Странное поведение Джейса, якобы нашедшего еще один способ помочь Иззи, хотя, по мнению Алека, они испробовали уже все возможное. Внезапная помолвка, к которой он оказался совершенно не готов. И вдобавок ко всему холодность отца, а он всегда души не чаял в Изабель. Все это выводило из себя, и чаша терпения Алека переполнилась. Едва он переступил порог комнаты, горячие слезы покатились из глаз против воли. Все, что он копил в себе почти целый месяц, выплескивалось наружу нескончаемым потоком соленой влаги. Алек уткнулся в подушку в попытке сдержать, рвущиеся наружу рыдания и так и пролежал несколько часов к ряду, пока сил на слезы не осталось, и он не уснул. Проснулся он от стука в дверь уже на закате, когда последние лучи солнца окрасили комнату в кроваво-красный цвет, вызывая тревогу. Голова сильно болела, и лицо опухло по ощущениям так, словно его покусал целый рой пчел. — Кто? — осипший голос сорвался, заставив Алека зайтись кашлем и минуту спустя, откашлявшись, он повторил вопрос. — Джейс, ваше высочество, — послышался громкий голос друга из-за двери. Общаться с кем бы то ни было Алек не желал. Даже с Джейсом. Особенно с ним. Он уже хотел отправить рыцаря восвояси, но вспомнил об их утреннем разговоре. — Можешь войти, — открыв дверь, громко сказал Алек. — Благодарю за оказание доверие, мой принц, — протокол был соблюден, и когда дверь за ним закрылась, Джейс позволил себе подбадривающе похлопать друга по плечу. — Выглядишь неважно. — Как все прошло? — проигнорировал его замечание, Алек. Он подошел к окну и открыл его, впуская в комнату прохладный осенний воздух. — Твой отец был сдержан и учтив, никто не мог бы назвать его сломленным от горя. — Позерство, — только и хмыкнул Алек. В комнате повисла тишина. Джейс неловко топтался у двери, и Алек чувствовал вдруг возникшее напряжение, но не знал, как его развеять. Ему хотелось спросить у рыцаря о новом лечении и насколько действенным оно могло быть, но Алек боялся, как бы это не оказалось очередным шарлатанством, предрассудками или чьей-то глупостью, сказанной в пьяном угаре. За месяц поисков они с Джейсом натыкались на такое, о чем до сих пор противно было вспоминать. Еще и слова отца, который явно был против очередной авантюры, теперь давили на него, заставляя почувствовать себя совершенно одиноким в своем горе. И после всего этого озвучить вопрос по поводу последнего шанса для сестры казалось непосильной задачей. Алек чувствовал себя так, как если бы на скачках его лошадь внезапно оказалась деревянной у самого финиша, и он больше не мог сделать ни шага. — Сегодня утром, — Джейс развеял нерешительность Алека, взяв дело в свои руки, — я говорил о еще одном способе. — Я даже не знаю, — перебил его Алек, — стоит ли оно того. — Пока Изабель жива, все, сделанное нами, будет того стоить. — Рассказывай, — буркнул в ответ Алек, его всегда немного раздражали пафосные фразы рыцаря. — В город приехал маг и не такой как те, о которых мы слышали раньше, — предвидя недовольство друга, Джейс поспешил успокоить его. — Это настоящий маг и берет он за свои услуги дорого. Алек хотел уточнить цену, но вовремя прикусил язык, прекрасно осознавая, Джейс вряд ли владеет такой информацией. Ему все еще казалось это не более чем очередным шарлатанством, но если у этой затеи был хоть крошечный шанс на успех, Алек готов был его использовать. — Нам нужно отправить ему приглашение явиться ко двору? — Думаю, твои родители этого не поймут. — И что же ты предлагаешь? — Алек наконец отвернулся от окна и посмотрел на Джейса, который так и стоял у двери. — Посетим его лично. Инкогнито. — Звучит не очень разумно, — недовольно пробурчал Алек, направившись к Джейсу и протягивая ему руку, — но я в деле.