Сказка о тройке

Вечеринки у «розововолосой оторвы», как её в своё время окрестил Грампи Крисп, и что впоследствии привязалось к ней — важное событие для всей Кантерлотской Вершины. Ещё бы — тут тебе и приятная живая музыка в исполнении восхитительной Яблочной, и бесплатное пойло, градусом похожее скорее на брагу, от её бабули Смит, и общество, состоящее из самых сливок общества, к которым всегда можно притереться и «познакомиться поближе»… В общем всё то, что может быть интересно обычному ученику Canterlot High, или, в некоторых случаях — бывшему ученику, который пока не перешел планку «взрослой» жизни и не обзавелся семьей. Но не в случае с Криспом. В случае с Криспом всё слегка интереснее, ведь для него своеобразные «вписки» у Пинки Пай — это прямой способ заработка. И подъема своего социального статуса. И обретения защиты. И много других вещей, при начале перечисления которых список растянется на пару страниц. В общем, суть такова — Крисп имел личный интерес в проведении подобных вечеринок. А если точнее — он барыжил. Барыжил не как многие окружающие его барыги, а, скорее, умело и изящно — можно даже сказать не барижыл, а приторговывал. Его стафф был лучшим на районе, его подход — самым эффективным, а заработок — одним из высочайших. В этом ему помогало многое — собственная любовь к своему делу и товару, знания, уважение к потребителям… Но, в сущности, это не так важно. А важно вот что - вечеринки Пинки ему нравились. А вечеринкам Пинки, в свою очередь, нравился он сам, что создавало крайне комфортный для обоих сторон симбиоз. И жили бы они долго и счастливо… Если бы не одно «но» - на каждой вечеринке всегда есть свиньи. Даже не так — к концу ночи каждая вечеринка состоит из свиней чуть менее, чем полностью. А к утру после них остается лютейший бардак — который, в свою очередь, крайне мешает дальнейшему продолжению вечеринок. Которые, в свою очередь, крайне нужны Грампи Криспу… Думаю, мысль вы поняли. Что же делать? Очевидно — оставаться на утро, положив огромный болт на сон и дальнейшие развлечения, и посвящать свое честно заработанное свободное время уборке с парочкой коллег по несчастью и сердобольных душ, которые расходятся даже не закончив. Маринуя у себя в голове все эти мысли, юноша, к слову говоря уже практически доросший до мужчины со своим огромным количеством морщин и не менее огромным количеством забот, неторопливо закидывал очередную группу одноразовых стаканчиков в мусорный мешок ядовито-розового цвета, недалеко отошедшего от цвета волос Понки. Он никогда не верил в уже ушедшее в тираж выражение «вспомнишь солнце — вот и лучик», но в этот самый момент резко был готов принять его за чистую монету — ведь ровно в ту же секунду за его спиной будто бы из ниоткуда появилась сама виновница торжества. Это, конечно, утрировано — ведь появилась она из дальней комнаты, неторопливо потягиваясь и окидывая взглядом последствия прошедшего праздника заспанным взглядом, но данные подробности ради лаконичности повествования давайте будем считать упущенными. - О, а вот и мой любимчик! - Сразу же оживилась гиперактивная тусовщица, завидев честного торговца, - Хоть что-то в этом бренном мире остается неизменным! - Твои вечеринки — мои деньги. Куда же я де... - Начал было барыга, поворачиваясь к собеседнице, но тут же оступившись и резко смутившись — Пинки стояла перед ним в неглиже. И под этим словом я подразумеваю не легкий халат, хоть этот предмет одежды и полностью вышел их обихода — а полностью нагое тело. Это происходило каждый раз, но привыкнуть к этому было так же трудно, как привыкнуть к тому, что после одной папиросы Ядовитой Шутки тебя как обычно накроет, - Ты бы хоть прикрылась. Не то, чтобы Пинки была нудисткой, ли, не дай бог, легкодоступной — нет, это было совершенно не в её стиле, да и если бы это было про неё — её вечеринки выглядели бы скорее как беспорядочная оргия, чем как культурный квартирник 80-х годов. Просто оголенное тело для неё не являлось чем-то особым — особенно в обществе человека, которого она знает с ранних лет и с которым бок о бок развивала эти попоища, хоть и с разными целями. Тело Розовой было на удивление эстетичным — даже с учетом пограничного расстройства, в дополнение к которому шло самоповреждающее поведение, а так же её непомерного увлечения сладким и алкоголем, — особенно по меркам Криспа. Увидь его какой-нибудь левый парень, не имеющий должного воспитания, правил приличия и знания обладательницы — он бы сразу набросился на неё, как хищник на одну из тех травоядных зверушек, которых так любит Флаттершай. И получил бы добротную затрещину и громкую истерику, а вдобавок к ним — панический страх дальнейших вечеринок в этом доме. Но Крисп просто дружелюбно ухмыльнулся, вспомнив одну из множества старых историй — он уже ни раз видел, что бывает с теми, кто пытался залезть к ней в постель даже пока она ещё в одежде. - У тебя же вроде нормальная семья… - Задумался паренёк, - Тебя не учили, что ходить голой перед случайными людьми — это некультурно? - Ну слааа-а-а-аденьний… - Было завела свою шарманку Пинки, но была тут же прервана уже-не-начинающим травником не глядя протянутой жестяной коробочкой размером с коробок. «В счёт прошлого раза», подумала дочь вроде-бы-порядочной семьи Пай. - «Подарок от заведения» в счёт этого, - ловко парировал прочитавший такие очевидные мысли юноша, легонько кидая коробку в сторону собеседницы. Коробка, очевидно, сразу же была «взорвана», а собеседница — сразу же упрыгала на диван в поисках любимого бонга и зажигалки. На тот самый диван, с которого Грампи в тот самый момент собирал последние бумажные стаканчики. И тут же была бесцеремонно подвинута им на другой его конец ради сбора оставшейся макулатуры. С радостным вскриком, отдаленно напоминающим что-то вроде «Ойянашланашланашла!» с промежутка между диваном и стеной был выужен «водный», а с облегченным вздохом, напоминающим что-то вроде «Какжеязаебался...» парниша двинулся в другой конец комнаты собирать последние остатки бутылок и окурков. Следующая пара минут прошла в совершенном молчании, только то и дело из разных углов комнаты слышались удовлетворенные вздохи, радостные смешки, звон стекла и треск зажигалки. Ещё через пару минут дело было закончено — весь явно видимый мусор был убран и закинут под диван, и дом начинал слегка больше напоминать, собственно, дом, и слегка меньше — притон. Издав очередной (и, желательно, последний на ближайшее утро) вздох облегчения, Крисп удовлетворенно потер руки и двинулся в сторону прихожей, по размеру больше напоминавшей очередную комнату — собирать вещи, по пути не преминув прихватить из практически опустевшей коробки пару уже теплых бутылок из темного стекла, наполненных сидром. Плевать — во первых их всегда можно закинуть в холодильник, а во вторых — настолько натуральный сидр, как у Яблочной семьи приятно пить и в тёплом виде. - Я тебе там закинул парочку в холодильник с утра пораньше, если вдруг будет крыть, - кинул юноша, не подразумевая под этим, честно говоря, никакой заботы — только холодный расчет о своей репутации и уважение к организаторше, - уже должны быть холодными. - Как миииии-и-и-ило… - В очередной раз начала Пинки, в этот раз с дивана, перекрикивая звук проезжающих за окном машин. В этот раз у Криспа не было туза в рукаве, чтобы прервать её, поэтому он лишь тихонько вздохнул — её розовая магия не очень действовала на паренька, - И почему мы до сих пор не вместе? - Тебе перечислить все причины? - Заунывно вздохнул объект обожания, приготовившись, было, к перечислению, - Мы оба нестабильны, у нас различные планы на жизнь, твои род… Договорить ему было не суждено — ведь его дыхание резко перебила налетевшая с крепкими объятьями сзади розовая туча, ныне маяча перед глазами своим огромным кудрявым розовым «хейром». Впору было бы задуматься, не владеет ли она какой-нибудь внепричинной магией, которая помогает ей бесшумно и внезапно появляться за спиной — но Пинки крайне просит вас этого не делать. Как было не суждено задуматься и Криспу, но по совсем другой причине — перед его глазами замаячил бонг, заботливо держащийся на руках обнявшей юношу сзади девушки. Есть всего две вещи, перед которыми не сможет удержаться никакой уважающий себя барыга-потребитель, и дружелюбно протягиваемый во внерабочее время стафф — это одна из них. Не смог и он. Тужесекундно разомлев, Крисп отдался в объятья розововолосой оторвы и блаженно затянулся, сделав глубокий вдох. Резко стало полегче — то ли от того, что уже раскуренная Шутка хорошо усваивалась уставшим организмом, то ли от того, что Пинки наконец решила выпустить нашего героя из своих рук, то ли и потому, и потому сразу. Облокотившись к стене, парень блаженно улыбнулся, натягивая сумку на плечо. - Отдам тебе должное, настроение ты поднять умеешь, - С усмешкой сказал юноша, в последний раз окинув взглядом тусовщицу. Сейчас она казалась такой жизнерадостной и невинной, что Крисп на мгновение отбросил и её психическое расстройство, и родителей-тиранов, которые не дадут жизни любому парню, который решит к ней полезть, и отсутствие какого либо социального такта и задался себе вопрос - «Действительно, а почему нет?», - Но силы всё таки прибереги, тебе ещё доводить это место до товарного вида. К сожалению, его слова, по видимому, не достигли адресата — ведь сразу же после них Пинки попыталась поцеловать юношу. Всё, на что хватило его сил — это подставить щеку вместо губ, после чего та обижено надулась. В ответ парниша лишь легонько потрепал её по голове, начиная возиться с дверью. - При всём уважении, Пинки, но я серьёзно, - кинул тот за спину, расправляясь с последним из трёх замков, - Мы отличные друзья. Давай это так и оставим. - Оки-доки-локи, - Услышал травник гиперактивную тарабарщину, оборачиваясь. Ему повезло, что он знал собеседницу как облупленную — достаточно было лишь слегка польстить ей, показав свое доверие и близость — и она сразу же забывала все обиды (с предыдущим диалогом напару) и расплывалась в радостной улыбке, - В этот раз ты победил! «Надеюсь, и в последний» - пронеслось в голове юноши, но высказывать он этого, очевидно, не стал, лишь подготовив распростертые руки для прощальных объятий, в которые розовая туча тут же зарылась с головой, в очередной раз застелив ему взор. Наушники. Шаг за дверь. Приветственный вздох новому дню.