Волшебный ремешок

      В тело Крокодила вот-вот вселится мой сумасшедший отец, и что-то мне подсказывает, что их мозговой бой пройдёт не в пользу наркомана с нашей деревни, а значит, жди нового апокалипсиса. При всём при этом я снова на крючке у ремешка, так что, считай, меня подадут ему на блюдечке. Действовать надо было быстро, если я ещё надеюсь спасти свою жопу от всего этого, и потому я прямо в украденных из дома Крокодила тапочках примчалась домой, в двух словах объяснила Алисе, что мы даём дёру и едем останавливать апокалипсис, и мы стали собираться в срочном порядке, пока Крокодил не пошёл меня искать. Хоть и хотелось вырваться отсюда в ту же секунду, но я остановилась прямо в дверях.       — Подожди, надо ещё кое-что сделать, — сообщила я сестре.       — Что ещё?       Алиса нетерпеливо принялась теребить одну из своих рыжих косичек, ожидая, пока я бегаю по дому туда-сюда. Мамы нигде не было, как и дядюшки Эдика.       — А где предки?       — Вроде на рынок поехали, это надолго.       Я устало выдохнула и запрыгала на месте от неудовольствия. Ну вот столько тянула, чтобы сказать маме правду, а когда решила всё честно выложить, той как назло нет. Ладно, порешила я, оставлю ей записку — с этими мыслями я еле отыскала листок с ручкой, быстренько настрочила маме записку, что так-то, так-то, ремешок по глупости освободила, и он вот-вот вселится в местного хулигана, поэтому мы с Алисой погнали в город, искать способ его остановить, вы тоже срочно уезжайте.       — Ну наконец-то, — буркнула Алиса, когда я, оставив на кухонном столе записку, прибежала к ней.       Повезло, что пока мы бежали через деревню на остановку, не наткнулись ни на кого из компании Крокодила — уж эти утырки точно бы нас стопанули. Ещё и на остановке как назло пришлось проторчать минут пятнадцать, не меньше, я была уверена, что за это время нас точно кто-то спалит и отправит к Крокодилу. И к моменту появления своего папаши я буду подана ему на десерт прямо в тарелке, связанная. Но на удивление, несмотря на весь мой страх, старая вонючая маршрутка со стариканом-водителем с золотыми зубами приехала раньше. Так что в течение следующего часа мы с Алиской ехали по кочкам обратно в город, у меня было подавленное состояние, и я ловила себя на мысли, что хочется просто убежать, закрыться в своей городской квартирке и больше никогда не возвращаться в эту страшную деревню, и пусть Бальтазар и его упыри ищут меня где хотят, а там частная собственность! Только вот проблема в том, что уж он-то точно знал, где я живу, мы же столько лет жили там вместе. Не удивлюсь, если у него и ключи до сих пор есть, надо всё-таки замки сменить. Хотя… будто его это остановит…       Когда мы приехали в мой старый район, меня посетило какое-то тёплое чувство, пока я шла по родным улицам — пусть окружающие и глядели на меня чудаковато из-за того, что я шла по улице в тапочках.       — Курочка, чё, обувь отжали? — крикнули встретившиеся нам по пути пацаны из моего техникума. Я в ответ лишь изобразила саркастичную улыбку, решив ничего не отвечать, и двинулась себе дальше.       Мы дошли до моего двора, где я сказала Алисе подождать здесь, а я быстренько забегу домой и надену другие кеды. И пока сеструха наматывала здесь круги, принялась от скуки даже играть в нарисованные мелками на асфальте классики. За этим занятием её и застал вышедший из моего подъезда местный гопник, в котором я бы сразу узнала Кабана, но увы, Мурзилкиной он был незнаком. Кабан, обожавший влезать не в своё дело, как все в нашем районе знали не понаслышке, засунул руки в карманы, громко свистнул, подзывая Алису, и произнёс своим хриплым голосом:       — Э, девочка, ты из игры-то этой не выросла?       Моя двоюродная сестра остановилась и повернулась к Кабану, поначалу немного смутившись, что её застали врасплох, пока она прыгала на одной ножке. Кабан же по своей излюбленной тактике принялся давить на неё взглядом, как делал каждый раз, когда пытался кого-то прессовать, и поинтересовался:       — Куришь, что ли? Дай-ка сижку.       Наверное, будь я там, сразу бы объяснила, что с Кабаном лучше сразу подогнать ему сижку или дать слово сделать это в следующий раз, чтобы по жопе не отхватить невзначай. Но Алиса, по натуре своей довольно саркастичная, увидела только одно — то, что Кабан довольно маленького роста, пусть и здоровый, и Алиса была выше него где-то на полголовы, а потому вдруг расхохоталась. Это как минимум ввело гопника в ступор.       — Чё ржёшь?       — Мальчик, а ты вырос вообще, чтобы курить-то? Давай у мамы твоей спросим.       — Слышь! — сразу быканул Кабан, сделав шаг в сторону Мурзилкиной, — ты чё дерзкая такая, по жопе никогда не получала?       — От кого, от тебя, что ли? — усмехнулась Алиса, гордо выпрямившись и скрестив руки на груди. Тем не менее, девушка всё же внутренне занервничала и постаралась попятиться назад, когда гопник продолжал двигаться в её сторону.       В этот-то момент я и выглянула из-за двери подъезда, вернувшись в новых белых кедах, которые только месяц назад на рынке взяла, и сразу же захотела юркнуть обратно в подъезд, едва завидев эту сцену и поняв, что у сестры проблемы. Но бросать её было нельзя, подло это как-то, да и с Кабаном мы вроде теперь кореша, мысленно успокоила я себя. Да и вообще… я же апокалипсис собралась остановить, между прочим, далеко не в первый раз, а потому чего мне давать заднюю из-за какого-то гопника? Утешив себя этими мыслями, я выбежала к ним, и подала голос:       — Кабан, брейк, всё, это сестра моя.       — Ебать! Курочка! — радостно воскликнул долгое время терроризировавший меня в юности гопник, который, видать, заскучал в городе без меня. Неужто некого доёбывать было?       Тем не менее, Кабан быстро подскочил ко мне, заставив дёрнуться от испуга, после чего обхватил руками за талию и ноги, перевернув в горизонтальное положение и оторвав от земли. Я от неожиданности выпучила глаза, а радостный Кабан принялся крутиться вместе со мной по кругу, и для меня это ощущалось как полёт. Я завизжала от страха, но Кабана уже было не остановить.       — А-А-А БЛЯЯЯЯ! КАБАН, ВСЁ, ХОРОШ, У МЕНЯ ГОЛОВА ЩАС ВЗОРВЁТСЯ! НУ КАБАН!       Спустя некоторое время Кабан, конечно, смилостивился, поставив меня на землю, и я тут же схватилась рукой за плечо Алисы, чтобы не упасть. Гопник же бойко выпрямился, хотя в силу роста по-прежнему был ниже Мурзилкиной, и обратился ко мне:       — Слышь, Курочка, можно твою сестру по жопе как следует треснуть?       Алиса поморщилась, услышав это, а я оглянулась на неё, глазами говоря — обязательно было во что-то вляпываться, меня же одну минуту не было! Но всё же затем сказала:       — Нет, Кабанчик, её не надо бить по жопе… если хочешь кого-то как следует треснуть, то у меня есть кандидат. Мы тут не просто так, у нас капитальные проблемы.       В итоге мы втроём уселись на скамейку, и я быстренько рассказала Кабану про свои злоключения в течение последних нескольких дней — как в деревне меня доставал местный ебанутый неформал Крокодил, как из-за Алисы я снова попала в плен к волшебному ремешку, как Крокодил стал моим хозяином и теперь в него должен вселиться Бальтазар. Когда я закончила свой рассказ, обнявший меня за плечо Кабан громко расхохотался, хотя мне было вот вообще не до смеха.       — Ну, Курочка… ну, насмешила! — отозвался он, борясь с приступами смеха, — это ж как так вляпаться можно было!       — Да хорош ржать, — не выдержала я от обиды, и закинув ногу на ногу, с надеждой поглядела на Кабана, — а ты не мог бы ему навалять или припугнуть, как ты умеешь?       Гопник в ответ фыркнул.       — Саш, ну чё за тупой вопрос, ясен пень, мог бы. Помнишь ведь, как тебя гонял?       Алиса прыснула от неожиданности, а я нахмурилась, потому что порушились мои надежды, что Кабан хотя бы при моей сестре не затронет эту тему.       — Помню, — неохотно отозвалась я.       — Ну, ты без обид, если чё, — преспокойно сказал Кабан, — за дело гонял, сама же понимаешь.       Ага, за дело… очень странные дела какие-то, мысленно съязвила я, но предпочла не нарываться лишний раз. Ситуация и без того была напряжённая, тут у нас новый апокалипсис на носу. Кабан же лениво потянул руки, после чего сообщил печальную новость:       — Но ты извиняй, Курочка, не смогу, похоже. Меня вон из технаря отчислять собираются, а в армейку неохота, так что я на дно должен залечь.       Я поджала губу, понимая, что очередной мой план обломался. Только вот Алиска так быстро сдаваться не собиралась, и подала голос:       — А у нас в деревне знаешь как хорошо прятаться? Про неё и не знает никто.       — А ты вообще язычок прикуси, я ещё не решил, может и пропишу тебе по жопе, — строго предупредил гопник, и Алиса в кои-то веки решила послушаться совета. Ого, Кабана в деревне явно не хватало. — А ты, Курочка, не ухмыляйся давай, ты тоже по жопе заслужила.       — За что это? — опешила я.       — А чего меня позоришь, чего тебя там какой-то вонючий нефор прессует? Я чё, зря тебе характер столько закалял, чтоб тебя какой-то чмошник на место поставил?       — Так а чего я сделаю, у него же ремешок… и вообще, он знаешь какой буйный? — растерянно принялась оправдываться я, ощутив себя не в своей тарелке.       — Ну зырь, чё сделать можно. Короче, берёшь так на удушающий и кулаком по волосам…       — Ай, Кабан, ну пусти!       Поздно — Кабан скрутил руку вокруг моей шеи, заставив согнуться вперёд всем телом, и кулаком принялся быстро водить по макушке моих волос, из-за чего я поморщилась. Было неприятно, мягко говоря.       — Не, не, у нас же урок самообороны, — весело отозвался гопник, — пока не дойдёт, не прекращу.       — Всё, всё, Кабанчик, дошло!       — Точно дошло, не пиздишь?       — Честное слово, дошло!       Развеселившийся Кабан отпустил меня, и я, тяжело дыша, принялась поправлять свои волосы, а гопник затряс меня за плечо.       — Ладно, Курочка, погнали в эту вашу лавку, поищем чего.       — А где Настюха? Я ей написала, она не отвечает.       — Да она с предками на дачу свалила, у них же там инета нет.       Эх, старая недобрая волшебная лавка, находящаяся прямо посреди магической улицы, которая находится прямо посреди нашего самого обычного городка, в другом районе. Как же давно я там ни была, и думала, что уже никогда не побываю… к слову, Кабан перед тем, как пойти туда, прихватил арматуру на случай, если надо будет разбить ебальник какому-нибудь тёмному колдуну, как он сказал.       — Отпад, — отозвалась Алиса, когда мы оказались внутри.       — Да, да, потом позыришь, — лениво осадил её Кабан, прыгнув в кресло-качалку и положив арматуру рядом, — ищите давайте, чё хотели, а я на шухере побуду.       — Хороший у тебя шухер, ничего не пропустишь, — скрестила руки на груди стоявшая неподалёку от него Мурзилкина, намекая, что Кабан сидит спиной к двери.       Но не на того напала — гопник пригрозил ей пальцем и строго сказал:       — Слышь.       Как ни странно, такой ёмкий аргумент подействовал, и Алиса на всякий случай отошла ко мне, чем заставила Кабана усмехнуться. Мой план был таков: здесь мы явно должны найти что-то эдакое, что поможет остановить Бальтазара. Вот только на словах это, может, и красиво звучит, а на деле… на деле я вновь пожалела, что рядом нет Настюхи, ведь это она всегда была мозгом команды, а я обычно больше… ну, по жопе за всех получала. Я стояла сейчас, упёршись задницей на стол, и оглядывалась по сторонам, думая, с чего бы начать, и что тут может быть такого, что остановит непобедимого тёмного колдуна. Но до моих нелепых попыток найти улику дело не дошло, ведь на горизонте внезапно объявилась… объявилась…       Я попросту потеряла дар речи и попятилась назад, когда из-за шкафа вдруг навстречу нам вышла Беатрис. Та самая Беатрис, которая была прислужницей Бальтазара, и которая, в числе прочих, пыталась меня убить прошлым летом. Сейчас она выглядела не так, как всегда — с растрёпанными волосами, в короткой белой сорочке и прямо домашних тапочках, и с ленивым видом шла к столу. Алиса, конечно, непонимающе уставилась на меня, а Кабан вскочил с кресла и взял в руку арматуру, продолжая после этого стоять на месте и ждать каких-то действий. Увы, когда такая стерва как Беатрис начнёт действовать, Кабан уже ничего не успеет сделать.       — Дамочка, извиняюсь, Вы кто? — первой нарушила напряжённую тишину Алиса.       — Тебя ебёт?       У меня отвисла челюсть. Это был весьма нестандартный ответ для тёмной колдуньи, настроенной разрушить весь наш мир. Но Беатрис преспокойно обошла меня, обошла стол и достала из под стола бутылку вина.       — Вот ты где, родная, — заулыбалась Беатрис.       Нет, нет, нет, этот цирк пора было заканчивать! Я постаралась скрыть свой страх, выпрямилась, пока Беатрис преспокойно пила вино прямо из бутылочки, и сказала:       — Извините… госпожа Беатрис, можно ли объяснить нам, что происходит? Мы, мягко говоря, не особо врубаемся.       Поморщившись после вина, что было не то чтобы свойственно бессмертным Проклятым, Беатрис подошла ко мне, заметно сократив дистанцию и встав напротив, из-за чего я занервничала. Беатрис рукой взяла меня за щёчки, из-за чего я выпучила глаза от шока, а Проклятая со своей спокойной наглостью осмотрела меня и хихикнула. Точно она, один в один как и год назад.       — Сашка, Сашка, — лениво проговорила Беатрис, — а ты вот совсем не меняешься, никогда ни во что не врубаешься. Чего вдруг заглянуть решила? Год сюда не заходила, только не говори, что снова попала в плен к ремню.       Я замялась, чуть согнув одну ножку назад. Отпустившая мои щёчки Беатрис по глазам всё поняла и расхохоталась от моей позорной ситуации.       — Да ладно… ну ты, Сашенька, вообще даёшь, конечно.       — Это случайно вышло, — постаралась оправдаться я, но вышло не ахти, — постойте… откуда Вы знаете, что я тут год не появлялась? Вы что, всё это время тут жили?       — А где ещё мне, смертной деве, защищаться… ну и спиваться, чего уж там, — пожала плечами Беатрис, после чего подошла к Кабану, преграждавшему путь к креслу-качалке, и махнула рукой, — брысь.       Даже Кабан её послушался и тут же отошёл в сторону, чтобы Беатрис с бутылкой вина в руке села на кресло и закинула ногу на ногу. Мы с Алисой и Кабаном молча переглянулись, и я снова попытала удачи в разговоре:       — А что значит — смертной? Вы же… Проклятая.       — Ох, Саш, как ты меня уже затрахала, — честно, в лоб ответила Беатрис, — то и значит, что вы, компания утырков, порвали связь Бальтазара с нами, мы больше не Проклятые и должны доживать свой век.       — Стойте… это значит… вы все где-то есть…       У меня голова кругом от этого летела, в то время, как Беатрис преспокойно хлестала вино.       — Пять баллов, — саркастично отозвалась она, — я смертная, так что жить мне осталось в лучшем случае лет пятьдесят, твоему деду лет пять, он же дряхлый, один лишь Феликс, как я знаю, выиграл, он же занял тело Бальтазара, папашки твоего.       — Занял, — призналась я, и тут же выпучила глаза от ужаса, — мой дед тоже жив?!       — Жив, куда ему деться, таракан этот хитрый. Небось залёг где-нибудь на дно, потому что боялся, что Бальтазар снова объявится. Он всегда трусом был.       У меня голова кругом шла. Так, Сашка, сосредоточься, обязательно сосредоточься!       — Ладно, сейчас проблема не в этом… мой отец вот-вот возродится и займёт тело одного парня, — сообщила я, но у Беатрис ноль эмоций. — Помогите, пожалуйста, Вы ведь его хорошо знаете.       — Да помогите, чё, жалко, что ли, — вступился Кабан, король дипломатии.       Беатрис лениво повернула голову ко мне, даже не обратив на его комментарий никакого внимания, и протянула:       — Ты, Сашка, так ничего и не поняла, да? Он всё равно в конечном итоге добьётся своего, а ты всё равно будешь в плену у ремешка, как бы ни изворачивалась, магический контракт есть магический контракт. Ты сколько у него была на перевоспитании, месяц вроде, да?       Я кивнула.       — Ну вот, а сколько было сказано в контракте?       — Два года, — неохотно выдавила я.       — Вот и смирись, он от тебя не отстанет всё равно, магию не обманешь. Так что перестань меня доёбывать и страдай в одиночестве.       С этими словами Беатрис продолжила свой путь смертной алкоголички. Мы же с Алисой и Кабаном отошли в сторонку, когда Кабан шепнул «Девчонки, на переговоры», обнял нас за плечи и отвёл подальше от этой Проклятой.       — Чё делать теперь?       — Это точно колдунья? — шёпотом возмутилась Мурзилкина, — выглядит как рядовая спившаяся баба с моего старого района.       — Ты давай-ка не остри, она тем летом нас чуть не ёбнула, — ответил Кабан.       Я задумалась о том, что их с Феликсом когда-то что-то связывало, а значит…       — Я попробую её уговорить, — сказала я, и Кабан с Алиской удивлённо взглянули на меня. Да уж, в меня они точно не верят…       Но деваться было некуда, поэтому я взяла из-за лавки стул, поставила его рядом с креслом-качалкой, на котором сейчас сидела и пила Беатрис, и аккуратно разместилась рядом с ней.       Так, с чего бы начать…       — Знаете, я прекрасно понимаю, проще всего сидеть на жопе ровно…       — Не сравнивай нас, — осекла меня Беатрис, — я сотни лет держала в страхе цивилизации, а ты пару раз получила по жопе и заткнулась. Я своё отжила, и помогать вам, неудачникам, не собираюсь.       — Ну… возможно, Вы и правы… — неохотно признала я, — да, я бы без своей команды ничего бы не смогла, я там как слабое звено.       — Это точно, — саркастично отозвалась Беатрис.       Да уж, с ней не так уж и просто вести переговоры…       — Но любому может потребоваться помощь, вон, даже Феликсу требовалась.       — Ты что, собиралась растрогать меня воспоминаниями про Феликса? Я уже поставила на жизни крест, так что пока неубедительно.       Я заёрзала на месте, думая, как бы ещё на неё повлиять.       — Ну… да, может, мы и непохожи, но я всё равно тоже так на жопе сидела, пока жизнь совсем в тартарары не полетела, и пришлось что-то делать. Не повторяйте моих ошибок, это плохо заканчивается. Давайте, выкинем эту бутылку и пойдём мир спасать.       Я попыталась забрать бутылку у Беатрис, но та крепко схватилась за неё рукой, и я предпочла на всякий случай убрать руку, когда бывшая Проклятая строго на меня посмотрела.       — Ещё раз так сделаешь — так по жопе получишь, что ремешок тебе подарком покажется, — строго сказала Беатрис. Да уж, хватка у неё осталась…       Получать по жопе я не любила, так что на всякий случай вскочила со стула и отошла подальше от Беатрис. Переговоры на сто процентов провалились.       — Ну чё, добазарилась? — саркастично спросил Кабан, когда я вернулась к ребятам, наблюдавшим за моими позорными переговорами.       — Не очень, — неохотно признала я свою ошибку.       Гопник задумчиво поглядел по сторонам, затем решил как-то ободряюще похлопать меня по жопе, из-за чего я дёрнулась, вспомнив старые недобрые деньки, и Кабан сказал:       — Ладно, Курочка, погнали в вашу деревню, разобьём ебальник этому Крокодилу.       — Серьёзно? — опешила я.       — Давай только бырее, пока не передумал.       Беатрис так и осталась напиваться в одиночестве, а мы с Алисой и Кабаном отправились на вокзал. Ещё час ехали обратно в деревню, возвращаясь по которой, я заметила, что вокруг как-то уж слишком тихо. Мы забежали в наш с Алисой дом, где также никого не было.       — Давайте, я на мотивации, троечку прописать готов, — громко сказал Кабан и помахал кулаками по воздуху, как бы тренируясь.       — Ребят… — растерянно позвала нас Алиса, выглянувшая в окно, — там Крокодил идёт с дружками своими… и у них как-то нечеловечески горят глаза, как у демонов каких-то…       — Оу-оу, — только и отозвалась я, также выглянув в окошко.       Эти трое приближались к моему дому, и я предпочла оттолкнуть сестру от окна, и сама тоже спрятаться. Дела плохи, дела очень плохи…