Волшебный ремешок

      Знаете, иногда в жизни бывают такие классные моменты, когда представляешь, как дашь сдачи обидчику, поставишь его на место, а потом дело доходит до реализации, и ты немного… ну, даёшь заднюю. У меня такое случилось на первом курсе технаря, ещё когда наши отношения с Кабаном были натянутые, и он мне больше других проходу не давал, потому что мы соседи, а следовательно, я более удобная мишень. Я все выходные представляла, как приду в технарь, пропишу Кабану крепкого леща за его дерзкое поведение, и все в техникуме сразу станут меня уважать. Но вот выходные прошли, на перемене Кабан просто прикола ради стал прессовать меня за то, что мы с моей подругой Настюхой курили прямо у входа, и я… просто включила дурочку, играя по правилам гопника, и ничего не сделала. Эх, знала бы я тогда, какие это мелочи в сравнении с тем, что ждёт меня дальше… потому что сегодня я надеялась, что этот самый Кабан вломит Крокодилу так следует, чтоб выбить из него всю эту магическую дурь, и тот в больничке отходил от чёрной магии. Но потом мы через окно увидели идущих в сторону моего дома Крокодила с дружками, сразу вспомнились все криминальные события прошлого лета, я мысленно заключила, что мы уже как-то немолоды для подобных трюков. Переглянувшийся со мной Кабан, похоже, рассудил также. Поэтому в следующую же минуту мы лезли на чердак нашего дома по шатающейся лестнице под возмущения Алисы, чего это мы удираем. Даже Кабан на неё сейчас не обращал внимания, он торопил меня, потому что я лезла по лестнице на чердак вперёд него.       — Курочка, давай бырей, а то щас по жопе получишь!       — Да лезу я, лезу, — пробубнила я, стараясь не очковать из-за хрупкой деревянной лестницы. Не страшно, не страшно, всяко не страшнее приближающегося тёмного колдуна!       Кабан, однако, поступил по-рыцарски и сразу после меня пропустил вперёд Алиску, за что ему всё-таки человеческое спасибо — после того, как я из-за неё подписалась на этот магический контракт по новой программе, было бы как минимум обидно, если бы её сцапали. Но сегодня, похоже, наш день, поскольку все трое успели залезть на чердак ещё до того, как местная шайка дошла до двери, да ещё и лестницу наверх затащили, и прикрыли люк на чердак, оставив лишь маленькую щель для подглядывания, что там внизу. А снизу донёсся стук ногой по входной двери.       — Курага, открывай, резать тебя будем! — это голос Вадима, дружка Крокодиловского.       Мы втроём уселись вокруг люка, согнув ножки под собой, и просто замерли на месте. Я до того занервничала, что у меня шёпотом вырвалось:       — Бля.       Тут сидевший рядом Кабан вдруг прописал мне шлепок по заднице, из-за чего я дёрнулась и у меня вырвалось:       — Бля! Да за что?       — Хорош материться, бля, бля, других слов не знаешь, что ли? — шёпотом быканул Кабан в ответ, — ещё одно «бля» от любой из вас услышу, по жопе обе получите, ясно?       Тут и Алиска своеобразно вступилась за меня, также не сходя с шёпота:       — А может, ты лучше чем честных дам прессовать, вломишь этим гандо…       Заметив строгий взгляд Кабана, Алиса осеклась и тут же поправилась:       — Этим нехорошим редискам.       — Другое дело, — хвалебно подмигнул гопник, — надо будет — вломлю. Как бы вы сейчас под раздачу не попали, о вас же беспокоюсь.       Да уж, с обидой подумала я, Кабан кого хочешь перевоспитает и любую ситуацию в свою пользу вывернет. Но намекать, что гопник тоже дал заднюю, ни одна из нас не решилась, всё-таки у нас с Алисой ещё был инстинкт самосохранения. Вот будет Кабан подальше, вернётся там в город, тогда скажем… желательно, шёпотом.       Тем временем, местные неформалы выломали дверь в наш дом, из-за чего у меня отвисла челюсть — как потом это маме с дядюшкой Эдиком объяснять-то? На нас ведь повесят. Трое из ларца зашли в дом, и Крокодил заговорил каким-то не своим, глухим голосом:       — Саша Курочкина, выходи.       — Постойте, — шепнула я настороженно, — что это?       Приглядевшись через щель в люке, я заметила, что Вадим, здоровенный дылда, держит за шею Антона, местного ботана, с которым мы были в хороших отношениях. У них что, заложник?       — Бля, — вырвалось у меня.       Надо отдать Кабану должное — даже сейчас, с учётом, что мы почти что в ловушке и бежать некуда, остался верен слову и прописал мне звонкий шлепок по жопе. Я дёрнулась всем телом, потому что задницу зажгло, и схватилась ладонями за рот, чтобы не вскрикнуть. Ну ты, Кабан, и… Кабан!       — Чё это за звук был? — насторожилась Милана.       — В смысле? — не понял Вадим.       — Ну, звук такой, не слыхал? Как будто по жопе ударили.       — По жопе не так ударяют.       — Да так, отвечаю.       Дальше снизу донёсся очень звонкий шлепок, и выкрик Миланы:       — АЙ БЛЯ, ТЫ ЧЁ ТВОРИШЬ?!       — А, так, — хохотнул Вадим, — да спокуха, просто проверить хотел.       — Бля, ну ты и треснул.       Я с некоторой долей возмущения посмотрела на Кабана, мол, а они у тебя за мат огребать не будут, только я за всех? Но стоило Кабану посмотреть на меня с таким видом, будто он говорил, мол, я сейчас и за них огребу, я тут же отвела взгляд на всякий пожарный. Мысленно посочувствовала Милане, и продолжила следить за обстановкой.       — Хватит заниматься клоунадой, — донёсся до моих ушей глухой голос Крокодила, уж больно походивший на голос моего пашашки, — найдите Сашу Курочкину.       Милана принялась ходить-бродить по дому, шаги в тишине удручали. А потом девушка примчалась со стороны кухни и прокричала:       — Повелитель! Она по съёбам дала… вот записка для её маман. А это чего, она уже не впервые с Вами сражается?       — Не твоего ума дела.       Повелитель… ничего не понимаю… он местную гопоту в ранг своих слуг возвёл? И что пообещал, власть и могущество?       — Ты, — обратился КрокодилоБальтазар к Антону, — ты хорошо её знаешь.       — Я?!       Он?! Да уж, папочка, сдаёшь позиции, мы толком и не общались.       — Я вижу в твоих мыслях, что ты сталкерил мою дочь. Ты хорошо знаешь её образ мышления.       У меня отвисла челюсть. Чего-чего, Антон меня сталкерил? Я уставилась на Алиску в поисках поддержки, а та лишь пожала плечами. Так, блин, она что, ещё и знала об этом? Так преспокойно реагирует.       — Я ничего вам не скажу, — немного испуганно сказал Антон. Ого, не сдаёт меня, уважуха, что ещё сказать.       — Можем поговорить и по-плохому, — предупредил Крокодил, — например, я отрежу тебе руку. Вырву с корнем просто силой моей магии, я это могу. Или же вырву что-то другое, например, твой член.       Я поморщилась, а снизу донёсся хохот Вадима с Миланой. Да уж, этих отморозков уже не спасти.       — Да, говори, лошпедик, — поддакнул Вадим, и судя по удару, пнул Антона коленом по яйцам.       — Бля-я-я, — протянул тот, согнувшись в три погибели… ну, тут и не докопаться, любой бы не сдержался, так что надеюсь, он от Кабана за это не огребёт, — ладно, ладно.       — Куда могла пойти Саша? — вопросил Бальтазар.       — Саша не такая как вы, она своих не бросает, — проскрипел Антон, — у неё тут и сестра, и родня. Не сбежала бы она.       Ого… кажется, он знает обо мне даже больше, чем я сама. Потому что я хоть и вступилась за Алиску, взяв удар ремешка на себя, но не уверена, что сделала бы это снова.       — Значит, Саша придёт, если я начну отрезать части твоего тела?       — Стойте!       Последняя реплика принадлежала мне. Я тут же схватилась ладонью за рот, а Кабан и Алиска не очень дружелюбно поглядели на меня. Это было так тупо… но, похоже, ребята снизу действительно хорошо меня прочли.       — Спускайся, Саша, — проговорил Бальтазар в теле Крокодила, — я давно догадался, что ты здесь. Пусть я пока и слишком слаб, чтоб тебя почувствовать, но мой ум при мне. Если спустишься в течение минуты, и без глупостей, я даже ничего не отрежу твоему другу.       Мы обменялись взглядами с Кабаном и Алисой, из которых всем стало ясно, что раз их не запалили, это будет наш козырь. А уж Кабан, быть может, что-нибудь придумает. Я спущусь, а они двое останутся. Я принялась открывать люк, а Кабан отодвигаться подальше, чтоб его не было видно, когда я начну вылезать. Гопник вдруг остановил меня, схватив за плечо, когда я уже наполовину раскрыла люк, вытащил из кармана ножик и всучил мне. Я растерянно взглянула на него, пытаясь без слов спросить, и куда мне его прятать, но Кабан лишь пожал плечами. Я засунула закрытый ножик в карман своих шортиков и полезла вниз. Лестницу вытаскивать не стала, вдруг эти ребята решили бы залезть на чердак и проверить, не запрятался ли там ещё кто-то — поэтому я сначала спустила вниз ножки, усевшись на задницу на краю чердака, потом прямо взяла и спрыгнула, не совсем удачно приземлившись. Я была теперь на открытом пространстве перед гопниками-колдунами, что ехидно заулыбались и тут же окружили меня. Да уж, деваться некуда…       — Вяжите её, — приказал Бальтазар.       Милана с Вадимом достали верёвку и принялись связывать мне отдельно руки и отдельно ноги. Глядевший на это вблизи меня Антон с неловким видом пробубнил:       — Прости, Саш.       — Да ладно, чего уж теперь, — отмахнулась я, и без того тошно было. Кто бы меня не сдал, в конце-то концов? Ну, кроме мамы?       Я встретилась взглядом с Крокодилом, в глазах которого явно читалось, что напротив стоит вовсе не обрыган-нефор, а мой отец Бальтазар. У меня застучало сердце от страха, но я постаралась не показывать это, и как можно увереннее смотреть на него в ответ, несмотря на желание отвести взгляд. Пусть видит, что я изменилась за этот год, стала храбрее, покуда он сидел взаперти внутри ремешка, в нашем комоде. Но взгляд Бальтазара был столь безразличным, будто ему совершенно всё равно, что я там думаю.       — Условия те же, что и год назад, — обратился он ко мне, — мы проведём ритуал, чтобы устроить великий трибунал, а твоя душа погибнет.       Неужели всё было зазря… мне попросту не верилось.       — Но сначала мне как порядочному родителю надлежит наказать тебя за непослушание. Тащите её на кровать.       — Чего?! Нет! — попыталась сопротивляться я, уже будучи связанной, когда Вадим с Миланой крепко схватили меня за оголённые локти, — какой, блин, порядочный родитель, ты собираешься убить свою дочь и уничтожить мир, это, по-твоему, порядочный родитель?       — Эх, Саша, не жила ты во времена старых нравов, не знаешь, что такое настоящее воспитание. Дочь никогда не смеет идти против отца, что бы он ни задумал, и я научу тебя этому… напоследок.       Меня бросили на мою же кровать животом вниз, а Крокодил зашёл в комнату с магическим ремешком в руке. Ой-ой, дела плохи… у меня застучало сердце, и я выпучила глаза от страха. Сразу вспомнились все прошлогодние порки, и что ничем хорошим это никогда не заканчивалось.       — Папуль, а знаешь, я тут вдруг внезапно поняла, что и впрямь неправа была, — выдала я, поддавшись страху, и неловко хихикнула, — может быть, начнём сначала?       А дальше ремешок что было силы хлестанул меня по жопе. Её зажгло так сильно, что я мгновенно вспомнила с прошлого года, что такое настоящая боль. Сразу же запрыгала на кровати под смешки Вадима с Миланой, и заорала на весь дом:       — АЙ БЛЯЯЯЯЯ!!! ДА ЗА ЧТО ТАК СИЛЬНО-ТО!       Я задрыгала ногами, застучав ими по кровати, чтобы хоть как-то унять эту боль. Пофиг, подумала я, осмелев, пусть Кабан хоть десять раз по жопе за такое потом пропишет, это всё равно и рядом не стоит с тем, как я сейчас получила… мне надо было так заорать, иначе я бы просто-напросто не выдержала! Но Бальтазар-Крокодил снова прописал мне ремнём по жопе, и я, прикусив язычок, заскулила и сильнее принялась дёргать ножками и стучать ими по кровати. Да на кой хрен так сильно лупить-то?! А уж эти самодовольные смешки Вадима с Миланой… они не только не помогают, но ещё и ухудшают всю ситуацию! Где вы тут веселье-то нашли?!       — Кажись, не усвоила урок, хозяин, — подлил маслица в огонь Вадим.       И тут меня просто прорвало…       — УСВОИЛА! — в истерике заорала я, испуганно взглянув на Бальтазара, — я усвоила урок, папочка, прости, пожалуйста, зря я тогда пошла против тебя и не дала убить мою душу, и остановила трибунал, я ведь в этом мало что смыслю, нечего мне, дуре, было лезть в это дело!       Пусть в моих словах и была ирония, но она лишь немного спасала меня в такой ситуации, когда жопу нереально жгло, и даже при всём при этом я чувствовала себя максимально унизительно. Казалось, будто Бальтазар отыгрался за всё — непонятно, чего ради были все эти достижения, если я всё равно помру, если отец ещё и наказал меня за выходку, заставив снова огребать по жопе и извиняться при этом. А самое страшное, что мне было просто пиздецки больно…       В комнату забежал Антон, который попытался прорваться мимо крепко схватившего его Вадима, и возопил:       — Отпустите её! Хватит!       За что и получил по лицу. Очки Антона свалились на пол и треснули, а сам он отлетел к стене. Но если вы думаете, что это было самое плохое в такой ситуации, то…       — Что здесь происходит?       Ну бля. Это был мамин голос. Как же не вовремя они с моим «горячо любимым» дядюшкой Эдиком вернулись домой! Прямо в тот самый момент, когда меня связали, уложили на кровать и восставший папаша лупит меня волшебным ремешком по жопе за то, что я год назад сорвала его планы. Да уж, маме надо было сначала записку прочесть, хоть морально подготовилась бы… а то вон как глаза сейчас выпучила.       Они с дядюшкой Эдиком зашли в комнату, и тот вдруг… Расхохотался. Да уж, он вызвал явное недоумение как у Бальтазара, так и Вадима с Миланой, поскольку все трое принялись с недоумением переглядываться. А я, тем временем, лежу на кровати связанная и ничего не могу поделать. Хотя нет, могу, я начала пытаться осторожно вытащить нож из кармана шорт связанными руками. Было непросто, скажу честно.       — Спокойно, зай, — с усмешкой сказал дядюшка Эдик, обняв мою маму за плечо, — у подростков тут вечеринка, мы не очень вовремя пришли. Жёсткое порево решили устроить, да, пацаны? Уважуха. Хорошо хоть не додумались Алиску позвать, я бы вам башку оторвал, вот честное слово.       У меня отвисла челюсть после таких слов, как, впрочем, и у моей мамы. Только она хотела начать защищать мою честь, что не стала бы я в подобном участвовать, как вдруг… её взгляд упал на ремешок. Тот самый ремешок, который мама моментально узнала. И завизжала от ужаса, так, что если бы я не была связана по рукам и ногам, тут же закрыла бы уши ладонями. Но увы, не могла.       — Зай, ну ты чё? — растерялся дядюшка Эдик, — ну да, решила Сашка поразвлечься, чего ж так реагировать-то бурно? Я тебя умоляю, ты как будто подростком никогда не была.       — Угомони своего упыря, — безо всякого стеснения, глухим Бальтазаровским голосом произнёс Крокодил.       — Чё?!       Мама же в ужасе пролепетала:       — Игорь? То есть… ты…       — Бальтазар, — закончил он мысль.       Дальше произошло очень много событий — во-первых, я наконец-то закончила с верёвками на руках, которые резала под подушкой, и это было мучительно тяжело. Оставались лишь ноги, и сделать это нужно было так, чтобы никто из магических утырков не запалил. Мама же не стала церемониться, терять лишние секунды, и тут же прямо в своём платьице побежала прямо на Крокодила, но тот взмахом руки отбросил её назад, из нашей с Алиской комнаты. Дядюшка Эдик, правда, подумал, что он не магией оттолкнул её, а ударом руки, и тут же выставил кулаки перед собой, запрыгал на месте и запетушился:       — Ты чё, обсосок малолетний, ты чё, на женщину мою полез? Да я тебя щас так наколочу, ты понял меня? Век помнить будешь!       Мне захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу от стыда. На тёмного волшебника с кулаками полез, гений, иначе ничего и не скажешь. Разумеется, Крокодилу хватило лишь щёлкнуть пальцами, и дядька Эдик отлетел ещё дальше моей мамы, впечатался в стену, которую пробил и свалился на территорию кухни.       — ТЫ МОНСТР! — прокричала моя мама, поднимаясь с пола. Судя по тому, как она пошатывалась, голова у неё явно кружилась.       — Знаешь, вы обе не жили по старинным обычаям, — преспокойно отозвался Крокодил, — плохо же я вас воспитывал… ну ничего, настало время как следует воспитать жёнушку.       С этими словами Бальтазар в чужом теле спокойно двинулся в сторону моей мамы, которая застыла на месте и вся тряслась от страха. Кажется, у неё был ступор, и она не могла пошевелиться. Я же выглянула в гостиную и вдруг увидела, что люк осторожно открывается. И когда Крокодил проходил прямо под люком, ему на голову слетела лестница. Из башки брызнула кровь, неформал отлетел в сторону и грохнулся, а я завопила на весь дом:       — МАМА, БЕГИ!       Два раза повторять не пришлось — рыжеволосая мадам в белой сорочке рванула в сторону сломанной входной двери и проскочила в дыру. Я же наплюнула на верёвки на ногах, решив, что разрезать их времени нет. Да и нож от нервов выскочил у меня из рук и грохнулся на пол, чем привлёк к себе внимание сразу и Вадима, и Миланы. Я переглянулась с Антоном, повернулась к окну, бывшему у моей кровати, и села на колени. Со скрипом открыла окно и полезла наружу прямо со связанными ножками. Далеко, конечно, уползти не удалось — стоило мне вылезти наполовину лицом вперёд, как чьи-то крепкие руки, похоже, что Вадима, потянули меня обратно. Нет, нет, нет! Дежавю, как я пыталась вылезти через окно с зомби-вечеринки моих однокурсников, и Кабан вцепился в мою ногу. Что ж мне так на зомбарей всяких везёт-то…       — Куда собралась! — выкрикнула Милана и хлестнула ладонью меня по заднице, находившейся ещё на территории дома.       — АЙ БЛЯ! — выкрикнула я от боли и дёрнулась всем телом, повиснув на половине окна, ни туда и ни сюда. Попыталась, конечно, ногами втащить Милане, как когда-то поступила с Кабаном, но промахнулась и ударила по воздуху, чем разве что насмешила гопников. Класс, у нас тут жёсткая драка, а надо мной ржут!       Тут Антон прокричал:       — Саша, беги!       И я краем глаза увидела, как он сзади налетел на Вадима, обхватив рукой его шею, и они оба грохнулись. Милана растерялась, и я воспользовалась шансом, сделала рывок вперёд, и проехав задницей по верхней части оконной рамы, что было довольно больно, вылетела наружу. Ноги были всё ещё связаны, поэтому я вскочила, чуть не грохнулась и попрыгала к забору. Прыгнула уже на него и перелетела через него на другую сторону. Да уж, плохи дела, так я далеко не убегу!       — Через крышу! — тем временем вопил Кабан на чердаке, и обхватив Алиску за ноги, помог подняться на крышу. Они вдвоём потащились по не особо прямой крыше к её краю, где Алиса в ступоре и зависла, чуть не грохнувшись. Кабан же взъелся, — чё тормозишь?!       — А чё дальше?       — Прыгай!       И Мурзилкина прыгнула — прямо вперёд, на траву, задрыгав ножками в воздухе, но ударилась об ветки росшего в саду дерева, которые хлестнули ей по лицу, и потеряв равновесие, грохнулась на задницу.       — БЛЯ-Я-Я-Я! — заныла рыжеволосая девица.       — Ну ты даёшь, не так же, — с усмешкой отметил Кабан, очень ловко приземлившийся на траву кувырком, вслед за чем сиганул через забор, — давай, без обидок, спасём тебя!       Это он крикнул напоследок, после чего настиг меня, и обхватив за ноги, поднял в воздух под мой испуганный визг, перекинул через плечо и побежал в сторону леса. Где-то рядом с ним, а точнее, с нами, бежала и моя мама. Алиса же грохнулась на спину и принялась валяться в саду на территории нашего дома. Пока к ней не вышли восстановившийся после вроде как смерти Крокодил, Вадим и Милана. Трое гопников-колдунов окружили Алису, глядя на неё сверху вниз, и Крокодил вновь заговорил глухим голосом:       — Берите заложницу, будем с ней разбираться.