Колыбельная Кота

      Встреча с матерью прошла не особо приятно. Феликс много плакал, Минхо много молчал, как и мать. Отец положил конец этому затянувшемуся молчанию. Выслушав сына, он просто пригласил его в следующий раз приехать вместе с Джисоном, чтобы познакомиться с ним уже как с парнем Феликса, а не другом.       Такое же приглашение поступило и Минхо. Отец видел Чана только на фотографиях, мать — через видеозвонок, поэтому они попросили Минхо в следующий раз привезти его, чтобы познакомиться поближе. И Минхо пообещал, что так и сделает. Только дату они не обговорили, поэтому спешить с этим он пока не собирался. Если им с Чаном действительно будет хорошо вместе, у них ещё найдётся время на семейные встречи.       Пока же у Минхо появилась другая забота. Приближался день рождения Сынмина. Нет, сначала были дни рождения Феликса и Джисона, но за них Минхо не беспокоился, у них всё было стабильно. А вот к Сынмину приходилось вновь и вновь заново искать ключик, и этот раз не стал исключением.       Что может понравиться ребёнку десяти лет? Познания Минхо в этом и так были минимальными, а когда он задал себе следующий вопрос: что можно подарить ребёнку десяти лет, чего у него ещё нет, и что не подарят другие — вот тогда он понял, что не справляется. Поэтому он попросил помощи Чана, который только ласково улыбнулся и предложил:       — Может спросишь Минн-и об этом?       Спрашивать самому не хотелось категорически. Их отношения может и улучшились, но всё ещё не достигали отметки «хорошие». И всё же Минхо решился это сделать, вернее, ему предоставилась такая возможность, и отказаться от неё было бы глупо.       В те дни, когда Чан не забирал его с работы по каким-то причинам, Минхо отправлялся домой, чтобы уделить немного времени самому себе. Однако в этот день отчего-то быть совсем одному не хотелось, поэтому он написал Чану и, удостоверившись, что они дома и не против его присутствия, отправился к ним.       И поначалу вечер проходил как обычно. Нежные аккуратные чмоки от Чана куда придётся, игры с Чонином, помощь с домашкой Сынмина. Всё это уже было до того родным, что Минхо и не мог представить себе прежнюю одинокую жизнь.       Сынмин уже заканчивал с уроками, когда Чан и Минхо взялись вместе готовить ужин. Чонин бегал туда сюда, радостно хватая иногда куски чего-нибудь съестного со стола (в основном листы нори), а Чан шутливо его за это отчитывал, вызывая смех и Минхо, и Чонина. В общем, всё шло по плану, пока из соседней комнаты, как раз когда Чонин утащил уже третий лист и убежал к Сынмину в их комнату, не раздались громкие испуганные крики.       Дети в один голос звали отца и Чан, до этого занимавшийся жаркой яиц, тут же выключил плиту и понёсся в комнату. Минхо, который в этот момент мыл овощи на салат, выключил воду и поспешил за ним, чтобы застать ужасную картину.       Чонин сидел на полу возле рабочего стола Сынмина и рыдал. Сынмин же держал его за кулачки, не давая тереть глаза и сам выглядел так, будто сейчас расплачется. Со стороны левого глаза в сторону виска у Чонина стекала кровь, очень много крови и было не совсем понятно откуда она идёт из рассечения или же где-то там был поранен глаз?       — Позвони в скорую, пожалуйста, — спокойно сказал Чан и Минхо не сразу понял, что говорит он ему. — Мин-и, что случилось? — мужчина опустился на колени рядом с детьми и подтянул Чонина так, чтобы усадить себе на руки.       Как можно было оставаться спокойным в подобной ситуации, Минхо не понимал, но он заставил себя глубоко вдохнуть и вызвать скорую помощь. Пока они ждали, Сынмин сбивчиво рассказал, что Чонин схватился за игрушку и кружился по комнате туда-сюда, напевая, из-за чего наткнулся на стол и сильно поранился.       Сам Сынмин не плакал, напротив, как и отец, он взял себя в руки и изо всех сил старался помочь. Минхо чувствовал себя единственным паникующим, но он понимал, что сейчас общая истерика будет во вред, поэтому сам старался держаться.       Когда машина приехала и врач осмотрел рану, было решено отвезти ребёнка в больницу и зашить её. Главное, что их всех успокоили — ни глаз, ни висок не пострадали: если зашить аккуратно, даже шрама почти не останется. Минхо понимал, что Чан в любом случае поедет с младшим сыном, но был ещё Сынмин.       — Я останусь с Минн-и, — тихо предложил он Чану, пока тот собирался и искал нужные документы.       — Спасибо, — искренне поблагодарил его Чан, сжимая напоследок руку Минхо в своей.       Затем он крепко обнял Сынмина, видимо, тихо объяснил ему, что пока что Сынмин останется с Минхо, и уехал со скорой и Чонином в больницу. Минхо ожидал, что Сынмин будет как минимум зол, что его оставили наедине с ним, но мальчик выглядел больше расстроенным.       — Иди переоденься, а потом будем ужинать, — мягко сказал ему Минхо, потрепав по плечу.       Мальчик не стал возражать. Пока он переодевался, Минхо постарался оттереть пятна крови с пола.       После всего этого, естественно, атмосфера не располагала к спокойным разговорам, но Минхо правда старался разрядить обстановку. Он рассказывал о том, как Суни любил подгадить в ботинки чужим мужчинам, приходившим к нему; про Дори, который прятался от Суни до тех пор, пока тот однажды не залез в его лежанку, пока Дуни спал; а ещё про Дори, который любил кусать за пятки и руки, пока Минхо спит. И Сынмин потихоньку начинал улыбаться.       — Хорошо, что теперь у папы есть ты, — негромко сказал он.       Минхо мыл посуду, а Сынмин вытирал её, и услышать такие слова было не то что неожиданно — подобно чуду. Минхо только чудом удалось не выронить тарелку, что он мыл. Сынмин, конечно же, это заметил и тихо прыснул.       — Неуклюжий ты, хён, — с усмешкой заявил он, заставив Минхо задохнуться от возмущения.       — Этот хён старше тебя больше, чем на пятнадцать лет! Прояви уважение! — Минхо шлёпнул его мокрой рукой по плечу.       Сынмин громко завопил и сбежал от него в зал. Минхо быстро вымыл последнюю тарелку, вытер её и направился за ним. Сынмин уже сидел с гитарой на перевес, уткнувшись в телефон, откуда тихо звучала музыка. Мальчик явно подбирал аккорды. Минхо присел рядом и достал телефон, чтобы записать это Чану на видео и отправить отчёт, что у них всё хорошо. В ответ Чан прислал смайлик с улыбкой и пообещал, что они вскоре вернутся: осталось только уладить вопросы с некоторыми документами, и выслушать объяснения о том, как заботиться о ране.       — Чан с Йенни скоро вернутся, — сообщил Минхо Сынмину.       Тот только угукнул. Он выглядел таким сосредоточенным и серьёзным, что Минхо нашёл для себя весьма интересным наблюдение за ним. Кроме того, ему было о чём подумать. Например о том, что именно Сынмин имел ввиду, когда сказал, что это хорошо, что Минхо есть у Чана. Это можно было счесть за то, что Сынмин позволял ему находиться с его семьёй, и это было приятно. И приводило к мысли, что, возможно, и сам Сынмин был рад Минхо.       Признаться, больше всего Минхо боялся спрашивать Сынмина о подарке, потому что ответ мог звучать как «исчезни из нашей жизни на день» или нечто похожее. Нет, Минхо был уверен, что Сынмин не злой мальчик, просто он был готов ко всему. Однако теперь у него появилась надежда на то, что Сынмин не ненавидит его, поэтому, когда Сынмин отложил гитару, Минхо решился.       — Сынмин-и, извини за такой вопрос, но у тебя скоро день рождения, а я без понятия, что такого тебе подарить, чтобы тебе нравилось. Может подскажешь в каком направлении мне искать подарок?       Сынмин на несколько мгновений замер, а потом испытующе посмотрел на Минхо, будто пытаясь что-то понять. Наконец, он, похоже, что-то для себя решил, сам себе кивнул и серьёзно сказал:       — Ты любишь бейсбол? Я хочу научиться играть в бейсбол.       Минхо бейсбол не любил, но совсем немного умел. А ещё мгновенно появилась идея, что с этим делать.       — Твой папа знает? — поинтересовался он.       — Пока нет. Я только недавно этим увлёкся, — Сынмин выглядел немного смущенным этим признанием. — Ты уже что-то придумал?       Минхо кивнул, чем вызвал полный любопытства взгляд Сынмина. Мальчик явно хотел спросить, что же такого он выдумал, но не стал. Вместо этого он решил сообщить:       — Папа очень любит море. Он вырос у океана и пол жизни посвятил плаванию, поэтому он будет рад поездке к морю.       Минхо хватило нескольких мгновений, чтобы понять, почему Сынмин говорит это. У Чана был день рождения всего через полторы недели после Сынмина, поэтому мальчик подал заодно и идею для подарка своему отцу.       — Спасибо, — искренне поблагодарил Минхо.       Дальнейшее времяпрепровождение он посвятил поиску путей исполнения и планированию всех тех идей, что появились благодаря разговору с Сынмином. Сынмин же сидел рядом и что-то читал, иногда поглядывая на него. Вероятно, ему было любопытно, но Минхо не собирался пока посвящать его в свои маленькие сюрпризы. Вскоре Сынмина сморило. Он задремал, уложив голову на подлокотник дивана. Минхо понял это не сразу, а когда осознал, решил, что лучше будет уложить его на кровать, чтобы у мальчика не болела шея.       Отложив телефон, Минхо присел на корточки перед ребёнком. Прежде чем будить, он забрал из расслабленных рук книгу и отложил её в сторону. Не раз и не два ему доводилось будить и перекладывать на постель младшего брата, но, в отличие от Сынмина, Феликс всегда был рад его прикосновениям, поэтому Минхо решил лишь немного коснуться мальчика, чтобы не пугать его и не раздражать.       — Сынмин-а, давай пойдём в постельку, — мягким тихим голосом сказал он, поглаживая ладошку. — Наденем пижаму и расстелим кровать, а там уже папа с Нин-и приедут.       Спустя долгие минуты ему удалось поднять сонного Сынмина с дивана и медленно повести его в сторону детской спальни. Переодевался мальчик сам, пока Минхо расправлял его постель, а потом лёг и отвернулся к стенке. Следовало бы, конечно, оставить его и дать просто заснуть, но отчего-то Минхо был уверен, что Чан обычно укладывает детей не так.       — Посидеть с тобой, пока не уснёшь? — тихо предложил он.       — Угу, — едва слышно согласился Сынмин.       Минхо опустился на пол рядом с кроватью и положил руку на матрас. Некоторое время они сидели в тишине, но затем мальчик чуть обернулся и схватился за ладонь Минхо, крепко сжимая её. Понимая, что тишина в этот момент может тревожить Сынмина, Минхо начал тихонько напевать. Постепенно пальцы, сжимающие его ладонь, стали расслабляться, Сынмин засыпал, оставляя все тревоги в этом дне.       Чан вернулся ещё через час, время близилось к полуночи. Чонин на его руках давно спал, явно сильно уставший и от рыданий, и от операции. В четыре руки у Минхо и Чана вышло раздеть его, не разбудив, и уложить в постель.       Сынмин встрепенулся, услышав их, но Чан тут же подсел к нему на кровать и стал поглаживать, что-то нежно шепча. Минхо решил не беспокоить их.       Следовало одеваться и идти домой, но сначала он решил подогреть для Чана его порцию ужина, всё же поесть ему не удалось. Действия выходили чисто механически, пока в голове вертелись разные мысли. Например, о том, что сегодня Минхо наконец почувствовал себя не чужим для Сынмина.       Чан появился на кухне вместе с писком микроволновки, что возвещала о том, что еда готова. Минхо поставил тарелку на стол и уже хотел обернуться, когда почувствовал крепкие объятия со спины.       — Спасибо, что остался с Минн-и, — прошептал Чан. — Я чувствовал себя спокойно, зная, что он с тобой.       Минхо молча откинулся назад, облокачиваясь на него. Слова Чана были очень приятны и, на самом деле, хотелось бы провести так несколько часов, лёжа в его объятиях и слушая нежный голос. Но Минхо себе напомнил, что вообще-то пора уже и честь знать.       — Мне было в радость провести с ним время, хён, — пришлось заставить себя отстраниться. — Я побегу, хён, а то уже поздно.       — А может останешься на ночь? — внезапно предложил Чан. — Ты же дома был, да? И котов, скорее всего, перед выходом покормил. Так что, может быть.?       Минхо даже завис от такого предложения. Не было ничего такого в том, чтобы ночевать у своего парня, но прежде отчего-то мысли такой не возникало. Однако же, Чан был абсолютно прав. Суни, Дуни и Дори получили свою порцию ласки, прежде чем Минхо ушёл, так что вернуться к ним можно было утром.       — Если ты думаешь о том, как отказаться, чтобы не обидеть, то тебе не нужно подбирать слова, просто так и скажи, — тихо подсказал Чан.       — Я скорее взвешивал все «за» и «против». И мне очень нравится эта идея, так что да, я останусь.       Пока Чан ужинал, Минхо отправился в душ. Ему были выданы полотенце, футболка и упаковка нераспечатанных боксёров, чтобы было во что переодеться после. Чанов шампунь с ежевикой, гель для душа с запахом шоколада и мяты, футболка, в которой Минхо утонул из-за того, насколько широкими были плечи… Он мог бы привыкнуть к этому, как и к сияющему нежностью взгляду Чана, который ждал его уже в спальне.       — Хочешь спать один или со мной? — мягко спросил Чан.       — Диван не выглядит слишком удобным для сна, так что вместе, — Минхо только фыркнул.       — Тогда располагайся, я сейчас вернусь.       И Чан удалился в душ. Минхо же остался выбирать сторону кровати и, спустя несколько мгновений раздумья, он плюхнулся на правую. От простыней пахло свежестью, так что не оставалось сомнений — Чан сменил постельное белье, чтобы Минхо было комфортнее в чужой кровати.       Вообще Минхо был твёрдо настроен дождаться Чана, прежде чем заснуть, но всё же сморило его немного раньше. Когда Чан вернулся, он уже начал немного дремать. Только от чуть покачнувшейся постели Минхо пришёл в себя. Впрочем, ровно настолько, чтобы придвинуться поближе к Чану и обнять его.       — Спокойной ночи, — донеслось до Минхо совсем тихое, но такое нежное.       — Спокойной, — буркнул он в ответ.       И эта ночь для них обоих действительно была очень спокойной, всё потому что они не размыкали объятий даже во сне.