Жизнь не по правилам

      — Под твоим платьем что-нибудь есть?       Я обернулась на голос. Проклятье, совсем забыла, что это бал-маскарад. Всё, что я могла сказать о моем визави — это то, что он высок, широкоплеч, у него темные волосы и приятный тембр голоса. Он был одет в идеально сидевший смокинг, на лице была белая маска, закрывавшая большую его часть. С плеч спускался плащ с белым подбоем, на руках белые перчатки.       — Конечно же есть, — ответила я.       На мне была копия знаменитого платья Мэрилин Монро, в котором она пела поздравление президенту Кеннеди. Довольно провокационный наряд, но что я могла поделать, если моя фигура выглядела в нём сногсшибательно. Когда я увидела себя в зеркале, я аж присвистнула. Слава богу, это маскарад, подумала тогда я, буду в парике и в маске. Полное инкогнито, дарующее абсолютную свободу. От себя, от своей прежней жизни, от мнения других.       — И что же? — продолжал допытываться мой нечаянный кавалер.       В моей крови играли пузырьки трёх бокалов шампанского и собственное обещание повеселиться. Я подошла к мужчине вплотную, провела рукой по атласному лацкану его смокинга и, встав на цыпочки, прошептала:       — Под моим платьем есть я.       — И это всё? — так же тихо спросил он.       — Разве этого мало? — парировала я.       Он улыбнулся.       — Возможно, для меня этого даже слишком много. Но я не из пугливых. Потанцуем?       — С радостью, — ответила я, и он повел меня на танцпол.       Оркестр только что закончил вальс. Мы остановились друг напротив друга в ожидании музыки. При первых тактах мелодии я облегчённо выдохнула. Танго. Люблю, умею, практикую. Это я, конечно, немного хвастаюсь, но чуть-чуть что-то похожее на танго изобразить могу, лишь бы партнёр не подкачал.       А партнёр мне достался высший класс. Он вел меня с такой лёгкостью, что я почти не прилагала усилий, всё получалось как будто само собой, и судя по тому, что нам постепенно расчистили центр зала, смотрелись мы неплохо. Мне нужно было только следовать за ним и добавлять финты, с чем я вполне справлялась. На финальном аккорде я прогнулась в спине, поддерживаемая сильными руками, затем он меня медленно поднял и мы замерли на мгновение, обнявшись. Зрители зааплодировали, я смущённо улыбнулась и сказала:       — Мне надо выпить.       Мужчина поцеловал мою руку и повел к бару. Мы взяли по бокалу шампанского, и я снова внимательно оглядела его.       — Призрак оперы? — спросила я про костюм.       Он удивлённо осмотрел себя — даже за спину заглянул.       — Похоже на то.       Я рассмеялась, и он после паузы присоединился к моему смеху.       — Я Генри, — представился он, — а как тебя зовут?       — Полли, — ответила я.       — Твоё здоровье, Полли, — Генри отсалютовал мне бокалом с шампанским.       Мы выпили по глотку.       — Не хочешь на свежий воздух? — спросил Генри. — Тут можно выйти на балкон.       Я пожала плечами — почему нет? Мы медленно прошли по залу — Генри галантно поддерживал меня под руку — и вышли на просторный балкон. Ночь была ясной, тёмно-синее небо усеяно звёздами, молочно блестела полная луна, было тихо и свежо. Я поежилась и в ту же минуту на мои плечи опустился плащ Генри.       — Спасибо, — сказала я.       — Как тебе вечер? — спросил Генри.       Он облокотился на перила и смотрел в небо. Я последовала его примеру.       — Было скучно, пока ты не появился, — честно ответила я. — А как тебе?       Генри повернулся ко мне.       — Весьма интригующе, — бархатно проговорил он, придвигаясь ближе и притягивая меня к себе за талию.       Я затаила дыхание. Пальцы правой руки Генри провели по моей спине вдоль позвоночника. Я положила руку ему на грудь и просунула пальцы между пуговицами рубашки, коснувшись кожи. Услышала тихий выдох и медленно вытащила пальцы поглаживающим жестом. Генри поднял руку и приподнял свою маску, открывая нижнюю половину лица. И я увидела волевой подбородок с ямочкой, красиво очерченные губы. От него приятно пахло чем-то тягучим, мускусным, этот запах совсем не был похож на запах Джона, который предпочитал свежие лёгкие ароматы…       К черту Джона с его любимым Old Spice. Я приподнялась на цыпочки и коснулась губами губ Генри. Уж не знаю, ожидал ли он такого развития событий, но на поцелуй ответил мгновенно.       Боже! Давно меня никто так не целовал. Нежность его поцелуя снесла мне крышу напрочь. А когда его язык ласково коснулся моих губ, я просто растаяла от блаженства. Не знаю, сколько времени мы провели, целуясь, но мне показалось, что целую вечность.       Наконец я прервала поцелуй и посмотрела на Генри, закусив губу. Он всё ещё прижимал меня к себе, и я чувствовала, как сильно бьётся его сердце. Он чуть улыбнулся и сказал с сожалением в голосе:       — Так жаль, что мне пора уходить. Но меня ждут в другом месте, и я не могу отменить эту встречу.       Я спросила со смешком:       — Ровно в полночь карета превращается в тыкву?       Генри рассмеялся.       — Что-то вроде того.       — Что ж, Синдерелла, не смею тебя задерживать, — сказала я. — Не забудь оставить хрустальную туфельку.       — Я оставлю кое-что понадежнее туфельки, — сказал Генри и протянул мне визитку. — Позвони мне завтра вечером.       Я взяла визитку из его рук, мельком глянула на нее и кивнула. Генри проводил меня в зал, забрал свой плащ и галантно откланялся. Где-то с полчаса я провела у бара, отшивая уже пьяненьких ухажёров, подкатывающих ко мне в стиле «одна здесь отдыхаешь?», а потом мне стало окончательно скучно и я поехала домой.       Дома, снимая с себя платье, я поняла, что на нём остался его запах. Я вдохнула поглубже, и у меня снова побежали мурашки по спине от воспоминаний о нашем поцелуе. Я определенно считала, что вечер удался. В тоскливой череде одинаково унылых дней и ночей появился просвет.       Первый раз за долгое время я легла спать без мыслей о Джоне, без слёз жалости к себе, без злости на жизнь. В эту ночь бессонница, мучающая меня бесчисленное количество ночей, отступила.

***

      Утром шампанское, выпитое накануне, дало о себе знать неприятной мутью в голове. Неприятной, но не смертельной. Я сходила в душ, позавтракала овсяной кашей с сухофруктами, выпила аспирин и почувствовала себя сносно. Упаковала платье, запустила посудомойку и стиральную машину, навела лёгкую уборку — в похмелье я часто занимаю себя подобной нудной хренью, мне это помогает прочистить голову. Конечно если не лежу пластом после виски. Ох, я вспомнила последнее похмелье после виски и меня передёрнуло. Никогда больше не буду пить эту дрянь. Лучше пить текилу — она вкусная и похмелье после нее такое солнечное, невесомое. Не то что после вискаря — как кирпичом по голове, после чего хочется сделать усекновение больного органа.       Кажется, я слишком много пью в последнее время.       Так, надо переложить вещи из вечерней сумочки в повседневную, а то выйду из дома без ключей и снова придется вызывать слесаря. Я вытряхнула украшенный стразами клатч на кровать. Всегда поражало, как в такой фитюльке может поместиться так много вещей. И почти половина — какой-то мусор.       Фантики от конфет — ну да, я сладкоежка, что в этом такого? Бумажные носовые платки — вещь необходимая, учитывая, как часто и как неожиданно на меня могла напасть хандра, заканчивающаяся слезами. Упаковка презервативов — я в который раз посмеялась над ней. Я все время перекладываю её из сумки в сумку, как будто у меня может случиться спонтанный секс. Такой нелепый символ моей свободы. Бесполезный и бессмысленный, ведь любые подкаты ко мне я пресекаю на корню. Я вздохнула и переложила презервативы в кучку нужных вещей. Телефон — черт, он кажется сел, забыла вчера поставить на зарядку.       Я воткнула шнур в телефон, и через пару минут экран засветился. Я включила его и вернулась к содержимому сумочки. Начала разгребать скопившиеся бумажки — да как они умудряются накопиться? Я пользовалась сумочкой несколько часов и держу в руках охапку бумажного мусора. Скомканная салфетка с остатками помады — а, это я подкрашивала губы. Квитанция оплаты такси — и тебя в мусор. Рекламный буклет — Господи, а ты здесь откуда? Пригласительный билет — ну это понятно, вещь нужная была, тоже в мусор. Визитная карточка.       Я замерла, держа в руках плотный прямоугольник белого картона с черными буквами. Генри Кавилл. Номер телефона, электронный адрес. Как он сказал? «Позвони мне завтра вечером». То есть уже сегодня.       Телефон внезапно ожил и начал тренькать звуками приходящих сообщений. Я посмотрела на экран. Двадцать пять пропущенных звонков, тридцать семь сообщений. Все от одного абонента. От Джона.       Я решительно отключила звук телефона и продолжила уборку. Визитка лежала на столе возле телефона. Вечером я позвоню.