Жизнь не по правилам

      Мой гардероб составлял, пожалуй, единственное, чем я всегда неоспоримо гордилась. Я никогда не покупала одежду и обувь импульсивно, и не тратила на них слишком много денег. Мои вещи отлично сочетались друг с другом и у меня было бесчисленное количество вариантов составления комплектов. Когда я работала, регулярно пополняла гардероб, продуманно и всегда удачно. Не чуралась я распродаж, комиссионных магазинов и секонд-хендов — там частенько можно было найти что-то действительно уникальное, нужно только было уметь это отыскать.       За те два года, что я прожила с Джоном, самостоятельно я не купила себе ни одной вещи. Джон постоянно критиковал мой вкус и периодически сам что-то покупал для меня, как правило, совершенно ненужное и ужасно безвкусное, к тому же он нередко промахивался с размером. Я пыталась мягко попросить не покупать для меня одежду, но получала лишь упрёки в неблагодарности и ярлык зажравшейся. После я стала просто благодарить Джона за купленную им одежду и старалась похоронить её в глубине шкафа. Однако он придирчиво следил, чтобы я носила купленные им вещи и мне приходилось надевать эти унылые тряпки. Но в глубине души у меня постепенно назревал бунт.       Взрыв произошел накануне одной из предпраздничных вечеринок. Я достала из шкафа и надела свое любимое платье. Его струящаяся черная ткань мягкими складками обнимала мою фигуру, а простота покроя смотрелась элегантно и благородно. Я примеряла перед зеркалом украшения, решая, какие надеть, когда ко мне подошёл Джон. Окинул меня долгим взглядом, а потом спросил:       — Ну ты же не собираешься идти в этом, да?       Я удивлённо обернулась.       — Собираюсь, — спокойно ответила я.       — Я думал, ты пойдешь в новом платье.       У меня ёкнуло сердце. Несколько дней назад Джон притащил ужасное блестящее платье свекольного цвета, отделанное огромным количеством деталей: тут и бисер, и пайетки, и вышивка, и какие-то нашитые цветочки. Когда я его померила и увидела себя в зеркале, мне огромного труда стоило выдавить из себя благодарности довольному Джону. Из зеркала на меня смотрела вульгарная девица по вызову, в коротком декольтированном платье, блестящем, как сорочье сокровище. К тому же его цвет меня, рыжеватую шатенку, преображал в краснолицую и красноглазую даму старше своих лет.       Я мягко возразила:       — Джон, мне хотелось бы пойти в этом платье, я буду чувствовать себя в нем увереннее.       — Глупости! — отрезал Джон. — Я купил тебе платье специально для этой вечеринки. Переодевайся.       — Я уже одета, — упёрлась я, — и мы уже опаздываем. Я пойду в этом.       — Полли, что за внезапные капризы? — рассердился Джон. — Мы же всё решили.       — Не припомню, чтобы участвовала в принятии этого решения, — вскинула я брови, — и капризничаешь здесь, кажется, только ты. Я готова, нам пора идти.       — Но я не хочу идти с тобой, когда ты в таком виде, — брезгливо оттопырил губу Джон.       — То есть ты хочешь, чтобы рядом с тобой стояла краснорожая деревенская проститутка? — не выдержала я.       Джон опешил. Кажется, это был первый раз, когда я осмелилась открыто возражать ему. На его лице заиграли желваки, дыхание стало тяжёлым. Я испуганно затаила дыхание.       — Понятно, — процедил он, делая шаг ко мне.       Я инстинктивно отшатнулась, но он в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня за плечи.       — Ты не пойдешь в этом, — свистяще прошипел он в моё лицо, но, несмотря на мой страх, я не сдалась.       — Я не надену твое свекольное платье, оно ужасно. Можешь сам его надеть, если тебе оно так по вкусу.       — Отлично, — он внезапно стал удивительно спокоен, даже красные пятна с лица исчезли. И это напугало меня больше его яростно сверкающих всего мгновение назад глаз.       Джон сделал шаг назад и резким движением обеих рук разорвал мое платье на груди. Я вскрикнула, пытаясь вырвать ткань из его пальцев, но он продолжал тянуть платье в разные стороны, пока разрыв не достиг подола. После этого он оттолкнул меня назад, молча развернулся на каблуках и вышел. Я услышала как хлопнула входная дверь, а затем шум машины за окном.       Он порвал моё любимое платье и как ни в чем не бывало уехал на вечеринку, оставив меня плакать над испорченной вещью.       А через несколько дней я получила от него пощечину и ушла из дома.       Когда мы с Ником приехали в наш с Джоном дом, чтобы забрать мои вещи, я первым делом бросилась к шкафу. Открыла дверцы, до обморока боясь увидеть там груду испорченных тряпок. Но нет, вещи были нетронуты. Видимо, Джон не думал, что я действительно ушла. Я забрала весь свой гардероб, оставив все купленные Джоном шмотки. Когда я дома развешивала одежду в шкафу, слезы текли и текли по моему лицу.       Я открыла шкаф и с любовью провела рукой по развешанным на плечиках вещам. С каждой из них были связаны какие-то воспоминания. А в самой глубине шкафа, в полиэтиленовом пакете хранилось то самое разорванное платье. Я оставила его у себя, не смогла взять и выбросить. А может, в глубине души надеялась его восстановить? Я не знаю.       Я с шумом выдохнула, отгоняя грустные мысли, и достала из шкафа платье, которое про себя называла «весёлым». Оно было нежно-голубого цвета с широкой летящей юбкой до колена. Покрой его навевал воспоминания о тропическом лете. У меня всегда поднималось настроение, когда я его надевала. То, что нужно для сегодняшнего вечера. К нему я надела кремового цвета лодочки на небольшом каблучке. Тщательно подкрасилась, выделив поярче губы. Уложила волосы мягкими волнами и осталась довольна своим отражением в зеркале. Довершила образ длинными серьгами и звенящим браслетом с яркими стеклянными бусинами. Глянула на часы — как раз уложилась в час. Быстро побросала в маленькую сумочку нужные мелочи и тут раздался звонок телефона.       — Ты готова? — в трубке раздался теплый голос Генри.       — Да! Ты уже подъехал?       — Подъезжаю. Выходи к подъезду.       — Хорошо, выхожу.       Я накинула пальто, вышла из квартиры и сбежала по лестнице вниз. Уж не знаю, дело было в платье, или в предстоящем приятном времяпровождении, или в Генри, но внутри у меня всё пело.       Я вышла из подъезда на крыльцо и увидела подъезжающий лимузин. Машина остановилась, шофер вышел и учтиво распахнул передо мной дверь. Из салона мне улыбнулся Генри, и я быстро забралась внутрь.       — Чудесно выглядишь, — сказал с улыбкой Генри.       — Спасибо, — я окинула его быстрым взглядом, — ты тоже. Рада тебя видеть.       Генри был в тёмно-синем костюме, который очень ему шёл.       — Куда мы едем? — спросила я.       — В танцевальный клуб «Crown», слышала про такой?       — Слышала, — кивнула я, — и даже была несколько раз, там проводят классные вечеринки.       — Сегодня там должно быть что-то интересное. Но если нам не понравится, мы можем поехать куда-нибудь ещё, — и Генри посмотрел на меня долгим взглядом, чуть прищурившись, и я внезапно смутилась под этим взглядом.       Генри, заметив моё смущение, отвёл взгляд и перевел разговор на танцы.       — Ты училась танцам? — спросил он. — Ты очень профессионально танцуешь.       — Училась, — я расслабилась, — в детстве я и мои сестры ходили в танцклассы. Я оказалась самой стойкой, проучилась почти десять лет. А они все бросили, кто раньше, кто позже.       — А что ты танцуешь?       — Ну, последнее время я больше всего времени уделяла танго. А так, другие социальные, всех понемногу. А ты?       — Немного классики, вроде вальса и фокстрота, немного социальных — всего помаленьку, в общем.       — Ты прекрасный партнёр, — сказала я с улыбкой.       — Спасибо, — улыбнулся он в ответ и перевёл тему. — А сколько у тебя сестер?       — Родных — одна. Ещё две кузины. У нас большая семья.       — И братья есть?       Я засмеялась.       — Конечно. Двое родных и три двоюродных.       — Ого, — сказал Генри, — действительно, большая семья. У меня четверо родных братьев. Кажется, я тебя победил.       Я фыркнула.       — Не знала, что мы меряемся братьями. Но да, ты меня победил.       Мы рассмеялись.       — Ты ладишь со своими братьями? — спросила я.       — Да, мы довольно дружны. Регулярно видимся на семейных праздниках. Да и просто так иногда встречаемся. А ты?       Я помрачнела.       — Из всех моих родственников я общаюсь только со старшим братом. Я… у меня не очень хорошие отношения с моей семьёй.       — Прости, — Генри накрыл мою руку своей, — я не хотел портить тебе настроение.       Я расправила плечи и встряхнула головой.       — Ты же не знал. С моим настроением всё в порядке, и сегодня я точно не буду думать о своих родственниках.       Машина остановилась возле ярко освещённого здания. Генри открыл дверь и вышел из машины, затем протянул мне руку, помогая выбраться. Я взяла его под руку, и мы направились к входу. Я оглядывалась по сторонам — как же давно я тут не была. Вместе с нами зашло ещё несколько оживленных и нарядно одетых пар. Я оставила в гардеробе пальто и сумочку, и мы прошли в зал. Вечер уже начался, играла музыка и танцпол был заполнен танцующими парами. Я потянула Генри за локоть и взволнованно прошептала:       — Слушай, кажется, вон там парень, который играл Локи в фильмах про Мстителей! Танцует с девушкой в зелёном платье.       Генри пару секунд присматривался, потом пожал плечами:       — Я не фанат фильмов Марвел, прости.       — Да неважно, — я махнула рукой, — как тут здорово! Я сто лет здесь не была, даже забыла, как атмосфера таких вечеринок на меня действует. Кажется, я совершенно неправильно развлекалась последнее время. Ты вернул меня в нужное русло.       Генри рассмеялся.       — Возьмём что-нибудь выпить в баре?       — Нееет, — протянула я, — к черту выпивку. Тут воздух опьяняет не хуже вина. Давай потанцуем.       И я потянула его за руку на танцпол. Мы влились в гущу танцующих прямо в середине танца и почти моментально поймали общий ритм. Вокруг нас танцевали сальсу — что ж, отлично, это мы можем. Главное в танцах — не стесняться и получать от процесса истинное удовольствие. А техника, умение, всё это с успехом можно компенсировать пластичностью и чувством ритма. Ну и конечно же, партнёры должны чувствовать друг друга. О, с этим у нас проблем не было.       Казалось, моё тело слушается малейшего движения Генри и моментально вливается в заданное им танцевальное па. Мы двигались так, словно наша пара станцевалась уже лет десять как. И это было потрясающее ощущение. Даже мой давний танцевальный партнёр, с которым мы ездили на выступления, не ощущался мной так органично, хотя мы с ним отработали множество часов в зале, отлично друг друга понимали и у нас были классные дружеские отношения.       Генри смотрел на меня с нескрываемым восхищением. А я просто таяла в его руках.       «Боже! — промелькнуло у меня в голове. — Это лучше, чем секс!»       И следом меня обдала жаром мысль: «Каким тогда будет секс с таким партнёром?»       Я почувствовала, что краснею, но тут мы случайно столкнулись с другой танцующей парой.       — Простите, пожалуйста, — начал извиняться толкнувший нас парень, — я ещё не очень… Полли! — удивлённо воскликнул он.       — Ник? Эмили? — я с радостным удивлением смотрела на брата и его девушку. — Что вы тут делаете?       К счастью, музыка закончилась и мы никому не помешали своей внезапной остановкой. Эмили обняла меня.       — Рада тебя видеть, дорогая! — сказала она.       — Я же говорил, что мы пойдем с Эмили танцевать, — напомнил Ник.       — Говорил, — подтвердила я, — но я думала, вы пойдете в ночной клуб. Не ожидала увидеть вас здесь. Ты же никогда не увлекался танцами.       Ник слегка покраснел, а Эмили, смеясь, сказала:       — Это моя вина, мне втемяшилось в голову пойти учиться танцам. Не мог же он оставить меня на растерзание «всем этим знойным мачо в расстегнутых рубашках», — Эмили смешно спародировала Ника. — Пошел учиться вместе со мной.       — Ты меня удивил, Ник, — сказала я, — это здорово, что мы здесь встретились, — тут я спохватилась. — Позвольте вам представить моего, — я сделала небольшую паузу, — друга Генри. Генри, это мой брат Ник и его девушка Эмили.       Генри пожал протянутую руку Ника и галантно поцеловал руку Эмили.       — Предлагаю выпить за знакомство, — сказал он и мы направились все вместе к бару.       Пока мы заказывали напитки, Эмили за спиной Генри устроила настоящую пантомиму — сделала большие глаза и, указывая на Генри, беззвучно проартикулировала «О, мой бог!!!». Я фыркнула, но когда Ник и Генри вопросительно на меня посмотрели, сделала серьезное лицо и потрясла головой, показывая, что ничего такого, им просто показалось. Генри скосил глаза на продолжающую гримасничать Эмили и усмехнулся уголком рта. Мы с Эмили моментально залились краской и уткнулись в наши бокалы.       Из клуба мы вышли глубоко за полночь, перетанцевав почти все танцы, которые были в этот вечер. Мы пару раз менялись партнёрами и Эмили, после первого танца с Генри, весь вечер бросала на нас восхищённые взгляды.       Оказавшись на улице, я с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух. Ноги приятно гудели, в голове было восхитительно пусто, а хорошее настроение зашкаливало.       — Ужасно хочу есть, — сказала Эмили, смущённо хмыкнув, — но уже почти час ночи.       — Я тоже хочу, — подхватила я, — и пофиг на время. Мы потратили огромное количество калорий, надо срочно их восстановить. А то ещё, не дай бог, похудеем.       Эмили звонко рассмеялась.       — Боже, Полли, я тебя обожаю, — сказала она, — уговорила. Пойдёмте куда-нибудь поесть.       — Здесь недалеко неплохой суши-бар, он ещё работает, — сказал Ник, — можем пойти туда.       — О, это мне подходит, — сказала Эмили.       Я посмотрела на Генри и он согласно кивнул.       — Отлично! — обрадовался Ник, — идёмте туда.       Несмотря на поздний час, в суши-баре было полно людей. Мы устроились за широкой стойкой и сделали заказ. Каждый заказал по паре порций ролов на свой вкус и жаренных в кляре креветок.       — Генри, — спросил Ник, — как вы познакомились с Полли?       Мы с Генри переглянулись. Я усмехнулась, кивком предлагая ему рассказать. Генри смущённо кашлянул и ответил:       — Признаюсь честно, я так растерялся, когда её увидел, что ляпнул какую-то несусветную глупую пошлость. А она, вместо того, чтобы меня отшить, поддержала со мной разговор. Так мы и познакомились.       Я рассмеялась.       — Боже, Генри, ты не представляешь, насколько твой заход с, как ты говоришь, «глупой пошлостью» звучал свежо и оригинально, в отличие от бесконечных подкатов «Привет, крошка, хочешь, угощу тебя выпивкой?», — я сделала глумливое лицо, изображая незадачливого донжуана.       Все рассмеялись. Генри продолжил:       — А потом я пригласил её на танец, и она окончательно покорила моё сердце. Девушку, которая так танцует, невозможно забыть.       Я смутилась и, чтобы скрыть смущение, продолжила:       — А потом он сбежал от меня, как Золушка с бала. Оставил на растерзание местным плейбоям.       Генри наклонился ко мне и поцеловал меня в щеку.       — Но я недалеко сбежал, — произнес он негромко, глядя мне прямо в глаза, — и ненадолго.       — Верно, — сказала я, облизывая губы.       Ник громко прочистил горло и мы с Генри словно очнулись. Эмили смотрела на нас с лукавой улыбкой, а Ник испытующе сверлил Генри взглядом. Мы занялись своей едой, и постепенно разговор принял лёгкий, непринуждённый характер. Ник расслабился, с интересом слушал рассказы Генри о его братьях, о яхте, сам рассказывал про свою работу. Мы с Эмили вспоминали всякие смешные случаи. В общем, наш поздний ужин прошел совершенно по-дружески.       Когда мы вышли из суши-бара, Генри предложил подвезти Ника и Эмили домой. Те не стали возражать и через десять минут мы уже ехали все вместе в лимузине. Ехать было недалеко. Мы высадили ребят возле их дома и тепло попрощались с ними. Затем мы поехали к моему дому.       Генри, как и в прошлый раз, проводил меня до подъезда. Я повернулась к нему и спросила:       — Не хочешь подняться ко мне?       Он посмотрел в мои глаза и ответил:       — Очень хочу.       — Тогда идём, — и я потянула его за руку за собой в подъезд.