Жизнь не по правилам

      Во вторник, стоило мне только зайти в кабинет, как Нина воскликнула:       — Полли, Эмма просила тебя зайти к ней сразу, как ты придешь.       Я бросила сумку на свой стол, достала из нее ежедневник и телефон, и пошла к двери в кабинет Эммы.       — У нее там посетитель, — торопливо сказала Нина мне вслед.       Я постучала в дверь, дождалась приглашения и вошла.       — Доброе утро, Полли, — приветливо сказала Эмма, а из кресла для посетителей ко мне поднималась Джина, протягивая руку для рукопожатия.       — Доброе утро, Эмма, рада видеть вас, Джина. Есть какие-то новости? — я пожала протянутую руку и присела на стул рядом.       — Мы обсуждали с Эммой детали процесса, — уклончиво ответила Джина, — пока, к сожалению, ничего конкретного сказать не могу, но мы продолжаем работать. Как раз сейчас прорабатываем один перспективный вариант. Я зашла к Эмме посоветоваться. И заодно хотела ещё раз спросить — может, ты что-то вспомнила, что могло бы нам помочь?       Я задумчиво покачала головой.       — Даже не знаю, вроде всё рассказала полиции, всё, что запомнила, — я зябко передернула плечами.       — Подумай, пожалуйста, ещё раз, может есть какая-то деталь, которая показалась тебе несущественной? — Джина поднялась из кресла и начала прощаться с Эммой. — Я буду держать вас всех в курсе.       Я встала, чтобы проводить Джину к выходу.       — Я обязательно подумаю, — сказала я, открывая перед ней дверь, — и позвоню, если что-нибудь вспомню.       — Знаешь, одно не даёт мне покоя, — сказала Джина, остановившись на пороге. — Как Джон узнал адрес твоей работы и что ты будешь здесь именно в это время?       — Сама этого не понимаю, почему-то про это меня никто и не спрашивал особо.       Внезапно раздался приглушенный вздох и Нина, всхлипнув, закрыла лицо руками.       — Полли, прости, — простонала она сквозь сдавленные рыдания, — это всё из-за меня…       — Что? — хором воскликнули мы с Джиной, а Эмма вышла из кабинета и присела рядом с Ниной.       — Ну-ну, милая, — мягко сказала она, — расскажи-ка нам всё.       Нина отняла одну руку от лица и взяла протянутую ей салфетку. Мы с Джиной подошли ближе, выжидающе глядя на неё. Нина громко высморкалась и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.       — Вот так, крошка моя, — ворковала Эмма, протягивая чистую салфетку, — вытри слезы и рассказывай.       — Когда… Эмма искала контакт Полли… попросила меня… — голос Нины прерывался судорожными вздохами и всхлипами, — я нашла в телефонной книге… её родных… позвонила… оставила сообщение… рассказала, что Эмма ищет контакт Полли… чтобы взять на работу. Мне ответили… что узнают и пере… перезвонят. Я оставила контактный номер… — и она снова разразилась слезами.       Мы молчали, ожидая продолжения.       — А потом Эмма… сама нашла… и я про это забыла. Но мне позвонили и спросили… удалось ли найти Полли… я ответила… что да. Она так обрадовалась… спросила, когда Полли выходит на работу… И я сказала… — Нина глядела на меня умоляющим глазами, из которых непрерывным потоком текли слезы, оставляя темные дорожки туши на щеках. — Я ведь не знала… правда, не знала… что с тобой случится… такое! Из-за меня!!!       Нина вцепилась руками в свои волосы и тихо завыла, раскачиваясь из стороны в сторону. В кабинет кто-то заглянул, но Эмма шикнула и дверь со стуком закрылась, оставляя всех любопытных в коридоре.       — Боже, Нина, ты что такое говоришь? — воскликнула я. — Ты ни в чем не виновата! Виноваты те, кто воспользовался информацией и тот, кто на меня напал.       — Скажи, кто это был, — потребовала Джина, потянув Нину за рукав. — С кем ты говорила? Кто тебе звонил?       Нина остановила свой безудержный рёв и посмотрела на нас широко открытыми глазами. Губы её дрожали.       — Я точно не помню… она представилась, но как-то неразборчиво. Помню только голос, такой… высокий, с хрипотцой.       Я шумно выдохнула и откинулась на спинку стула, глядя перед собой ничего не видящими глазами. Эмма с тревогой посмотрела на меня.       — Полли, чей это может быть голос? — спросила Джина.       — Моей матери, — глухо ответила я.       — Так, — Джина энергично потёрла руки, — это очень важный момент. Нина, ты должна всё рассказать копам. Сможешь?       Нина всхлипнула и закивала головой.       — Отлично. Я попрошу прислать сюда детектива. Это нужно официально оформить, как улику. — Джина повернулась ко мне. — Полли, всё равно, если вспомнишь что-то ещё, звони, договорились? А мне надо бежать, у нас ещё очень много работы.       Она торопливо попрощалась и ушла. Эмма увела заплаканную Нину в туалетную комнату, умыться и привести себя в порядок. Когда она вернулась, я сидела на стуле, уставившись в одну точку.       — Как ты? — Эмма осторожно коснулась моего плеча.       Я неопределенно махнула рукой.       — Может, поедешь домой?       Я встряхнулась и перевела взгляд на свою начальницу.       — Нет, Эмма, я в порядке. Лучше заняться работой.       — Уверена? — Эмма испытующе смотрела на меня.       — Абсолютно! — я стряхнула с себя оцепенение и слабо улыбнулась. — Давайте работать. Расстраиваться будем в свободное время.       Только под конец дня, справившись со всеми текущими делами, я позволила себе снова вернуться к сегодняшней внезапной новости. Сидя в офисном автомобиле, который вез меня в дом Генри, я набрала номер брата.       — Да, Полли, что такое? — Ник почти сразу же взял трубку.       — Есть кое-какая новость, — сказала я, — неприятная, хочу поделиться.       — Ты сейчас где? — спросил Ник.       — Еду домой.       — Надеюсь, в машине?       — Да, меня подвозит Сэм, наш офисный водитель.       — Хорошо, я сейчас тоже подъеду. Все обсудим, ладно?       — Да, конечно, буду тебя ждать.       Машина Ника подъехала к воротам одновременно с нами. Я попрощалась с Сэмом, пересела в машину к брату и мы заехали на территорию. Я открыла дверь и с порога позвала:       — Генри, ты дома?       Он почти сразу вышел в коридор из гостиной. Помог мне снять пальто и поцеловал в щеку.       — Привет, милая. Ник, рад видеть. Что-то случилось?       Я прошла в кухню и начала нервно мерить комнату шагами, заламывая пальцы.       — Случилось, — я не сразу смогла выдавить из себя хоть что-то. — Я узнала сегодня кое-что… по нашему делу.       Мужчины вопросительно смотрели на меня, но меня снова сковало ступором и я не могла ни слова произнести.       — Так, Полли, присядь, пожалуйста, — ласково сказал Генри, выдвигая стул и усаживая меня на него. — Успокойся и расскажи, что случилось.       Ник присел возле моих ног и взял меня за руки.       — Ты нас пугаешь, сестрёнка, — мягко произнес он. — Если ты сейчас всё не расскажешь, мы черт знает что подумаем.       Он сжал мои ладони успокаивающим жестом и улыбнулся. Я глубоко вздохнула и наконец расслабилась.       — Я узнала, как Джон меня нашел в тот день, — негромко сказала я.       — И, судя по твоему состоянию, это шокирующая новость, — заметил Ник.       Я несколько раз кивнула головой.       — Меня сдала наша мать.       Ник тяжело сел на пол. Генри же наоборот, вскочил, с грохотом отодвинув стул.       — Что? — хором воскликнули они.       И я рассказала им всё, что сегодня услышала от Нины.       — Как такое вообще возможно? — Генри не мог скрыть возмущение. Теперь уже он беспокойно шагал по кухне, ероша руками волосы.       — О, друг мой, — бесцветно произнес Ник, глядя в пространство ничего не выражающим взглядом, — ты не знаешь нашу мать. Оказывается, нет предела её ненависти к нам с Полли. А я думал, что есть.       — Но почему? За что она вас так ненавидит? — Генри остановился, растерянно переводя взгляд с меня на Ника.       — Потому, что мы не её дети, — ответила я.       Ник с кряхтением поднялся с пола и сел на стул, устало откинувшись на спинку стула. Генри, поглядев на него, тоже вернулся на стул.       — Наша родная мама умерла, когда рожала Полли, — тихо начал Ник. — Мне было четыре года. Первое время отец справлялся сам, но всем нам нужна была помощь. И тогда появилась Мелисса.       — Она была и няней, и домработницей, — продолжила я. — И действительно, очень много делала для всех. Заботилась об отце, растила нас. Я до сих пор испытываю к ней чувство благодарности. Но она с детства вызывала у меня неприятие. Я стыдила себя за неблагодарность, но ничего не могла с этим поделать. Старалась скрывать, но, похоже, не очень удачно.       — А потом отец решил жениться на ней, — глухо сказал Ник. — Кажется, тоже из чувства благодарности. И у них родилось двое детей, погодки, мальчик и девочка. Брайан и Мила. А потом отец заболел и наша матушка перестала притворяться, что ей есть дело до двух старших детей.       — Когда отец умер, стало совсем тяжко, — слова давались мне с трудом, но я продолжала говорить, словно выдавливала яд из открытой раны. — Ник сбежал первым. Мне же не сразу удалось покинуть семейное гнездо.       Ник наклонился и положил ладонь на моё колено:       — Прости, — сказал он жалобно, — я должен был забрать тебя с собой.       — Брось, — я накрыла его ладонь своей, — ничего ты не должен. К тому же я ведь выбралась.       Он отчётливо скрипнул зубами и помотал головой.       — Я всё думаю, если бы я забрал тебя, может быть ты не вляпалась бы в отношения с Джоном, — глухо сказал он.       — Эй, — я наклонилась ближе к брату и подняла его голову за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза, — перестань. Мне кажется, я бы все равно вляпалась. Такая уж у меня была предрасположенность. Зато теперь я опытная и крутая, как вареные яйца, ты же сам говорил.       Я выпрямилась и посмотрела на Генри, слабо улыбнувшись.       — И, возможно, не будь Джона, я никогда бы не познакомилась с тобой.       Генри смотрел на меня, закусив губу.       — Мне бы хотелось, чтобы некоторые события, последовавшие после нашего знакомства, никогда не случались, — негромко проговорил он, и лицо его болезненно скривилось.       — Так что теперь? — спросил Ник. — Что это нам даёт?       Я вздохнула.       — Ну, эта информация есть у моих адвокатов. И сегодня приезжал детектив, забирал Нину в участок для дачи показаний. Посмотрим, можно ли будет использовать эту информацию в суде.       Ник встал со стула и, подойдя ко мне, крепко обнял. Я уткнулась носом в его рубашку, пропахшую табаком и его любимым парфюмом, обхватила его руками и прижала к себе.       — Не кажется ли тебе, сестрёнка, — голос Ника был злым и звенящим, — что мы слишком долго позволяли этой семейке ездить на наших шеях? Не знаю, как ты, а я считаю, что это уже перебор.       Я тихонько всхлипнула, сильнее прижавшись к брату. Меня раздирали на части обида и совесть.       — Думаю, мы с лихвой выплатили свой долг перед родственниками, — сказал Ник, выпуская меня из объятий. — И больше мы ничего им не должны.       Когда Ник попрощался и уехал, я с виноватой улыбкой посмотрела на Генри.       — Прости, — только и смогла произнести я. — Тебе приходится наблюдать эту нашу Санта-Барбару. Чем дальше в лес…       — Тем толще партизаны, — закончил мою фразу Генри, и я невольно фыркнула. — Что ж, каждый из нас несёт с собой свой багаж из связей, конфликтов, травм и печалей.       — А что несёшь ты? — я обняла его и подняла голову, заглядывая в глаза.       — А я несу… — он поднял палец и почти в ту же секунду раздался звонкий сигнал таймера, Генри шагнул в сторону и открыл дверцу духовки. Кухня тотчас наполнилась сладким запахом ванили.       Генри аккуратно вытащил из духовки один за другим два противня с кексами, пахнущими просто умопомрачительно. Он ловко переложил на тарелку два горячих кекса и вернулся с тарелкой ко мне.       — … я несу черничные кексы. Будешь?       Я втянула носом ароматный запах свежей выпечки и счастливо засмеялась.       — Конечно буду!