Secret Secret Santa

      Первым делом Сынмин помыл лапы и живот Уте: если Сора могла спокойно сидеть и ждать своей очереди, то для её гиперактивной младшей подружки это было невыполнимым заданием. За Утой даже пришлось бегать по небольшой душевой, чтобы обсушить шерсть полотенцем. Сора наблюдала за происходящим с явным неодобрением, но Сынмину в целом понравился этот квест по поимке ретриверши — он неплохо так отвлёк парня от волнения, обуревавшего его с самого утра.       Встретившись с Хёнджином в «the paw in need», Сынмин не без содрогания признался ему, что очень нервничает и что ему нужно время немного привыкнуть к обстановке (конечно, подразумевая под этим то, что в этот раз им предстояло провести вместе намного больше, чем час). Хёнджин вновь проявил чудеса такта и эмпатии. Он не стал ничего спрашивать, не посмеялся над скачущим от волнения голосом Кима и не выказал ни капли недовольства. Вместо этого Хван познакомил шатена с Хаем — молодым кокер-спаниелем, который не ужился с котом в потенциальной семье и вернулся в приют, и рассказал о задачах на день. Нужно было закупиться кормом, забрать лекарство Соры в клинике, убраться в вольерах и устроить долгую прогулку всем страждущим. После того, как парни вернулись с мешками корма, Сынмин остался наводить порядок в собачьей спальне, а Хёнджин ушёл гулять с Хаем. Рыжий пёс обожал Хёнджина — об этом Сынмину рассказала госпожа Юн, которая пришла с ноутбуком в комнату с вольерами, но в итоге не сделала ничего по работе, проболтав с парнем всё время, что он убирался. Когда Хёнджин и Хай вернулись в приют, они застали Сынмина и госпожу Юн сидящими прямо на полу в окружении Уты и Соры и до слёз смеявшимися над эпизодом «Show! terview with Jessi», где в гостях был Ким Кибом. Ретриверам пришлось ждать своей очереди на прогулку целый час, потому что Хёнджин сел рядом с госпожой Юн и предложил посмотреть выпуск с ATEEZ. А где ATEEZ, там и TXT, — правила устанавливает не зритель, а алгоритм YouTube.       Когда Сынмин с Хёнджином наконец-то вышли гулять с Утой и Сорой, на улице уже начало смеркаться. Было прохладно, но из-за умеренного индекса качества воздуха дышалось легко и свободно — особенно в общественном парке для собак, где Ута с радостью сигала через барьеры, а Сора завистливо, но абсолютно осознанно держалась от них подальше, предпочитая короткие забеги за кольцом, которое бросал ей Сынмин. Ким не мог нарадоваться, глядя на быстро поправлявшуюся Сору, и искренне восхищался её инстинктом самосохранения. Парни почти не разговаривали, ограничиваясь короткими фразами, в основном касавшимися собак. Сынмин был благодарен за это комфортное молчание, а Хёнджин — за то, что Ким наконец-то действительно пошёл на контакт. Он ценил это настолько сильно, что вполне мог немного помолчать. Тем более, что и для него эта тишина не была тягостной, хотя бы потому, что Сынмин больше не избегал его взглядов и улыбался в ответ.       Когда шатен расправился с помывкой ретриверш, он быстро переодел футболку — да славится Ли Феликс за самые лучшие идеи в мире, — снова надел любимый тёмно-коричневый кардиган крупной вязки, подаренный ему бабулей на день рождения, и вышел в основной зал. Госпожа Юн приветливо улыбнулась Сынмину и отвлеклась от беседы с Хёнджином:       — Джинни уже вытащил твои вещи, — она кивнула в сторону стойки, на которой лежали куртка и рюкзак Кима. — Но я надеялась, что вы попьёте со мной чай…       Хёнджин в этот момент как раз надевал зимнее пальто и вопросительно посмотрел на Сынмина.       О, как Сынмин не любил делать выбор, но здесь это далось ему на удивление легко:       — Спасибо вам за приглашение, госпожа Юн, но у нас с Хёнджином были планы после работы, — вежливо поклонился Ким, на секунду возвращая себя в оболочку невозмутимого любимца всех людей старше сорока лет.       Женщина хитро посмотрела на Хвана и с трудом подавила улыбку:       — Что-то интереснее, чем просмотр развлекательных шоу со мной, я так думаю…       — В следующий раз нужно пройтись по женским группам, как считаете? — предложил Сынмин, надевая куртку.       — Отличная мысль! Буду ждать с нетерпением, — госпожа Юн достала телефон из кармана старого тёмно-серого фартука и немного смущённо начала. — Слушай, милый, по поводу оплаты… не бог весть что, я сама понимаю, но всё-таки…       Сынмин только тогда понял, что хозяйка начала обращаться к нему на «ты». Обычно он воспринимал это как смертельное оскорбление, но в этот раз всё произошло настолько естественно, что он даже не обратил на это внимания.       «Ну да, странно, наверное, ржать над шуточками Джесси-нуны с парнишкой, которому ты выкаешь», — подумал Ким, изо всех сил отрицательно замотав головой:       — Нет-нет-нет, что вы, не надо никаких денег.       — Ты меня обижаешь, Сынмини, — грозно проговорила госпожа Юн.       — А вы обижаете меня, — парировал шатен, хватая одной рукой рюкзак, другой — Хёнджина и устремляясь к выходу.       — До встречи! — в один голос крикнули парни уже с улицы. Госпожа Юн смеялась им вслед и посылала шуточные проклятья одновременно с пожеланиями хорошего вечера.       Хай грустно заскулил и заскрёбся в дверь. Хёнджин обернулся и с грустным вздохом помахал псу, не особо надеясь на то, что он это увидит. Можно было бы подойти к окну, но Сынмин всё ещё держал Хёнджина за руку, и Хвану не очень-то хотелось об этом напоминать.       — Кками всегда провожал меня так же. А Минхо — Суни. В итоге мы оба сдались и забрали их домой, — Хёнджин вздохнул. — Я бы всех забрал, но родители меня бы тут же выселили со всеми питомцами. Хотя Кками они в итоге полюбили, так что, может, и стоило бы рискнуть…       Сынмин осторожно высвободил свою руку, но Хёнджин не успел расстроиться. С неловкой улыбкой Ким сказал:       — Лапки очень мёрзнут зимой, прости.       Засунув руки в карманы, Сынмин оттопырил правый локоть, и Хёнджин, чуть опешив, взял его под руку. Он частенько ходил так с Джисоном — в шутку, конечно, цепляясь до последнего, потому что тот вырывался, — но ни разу с тем, кто ему нравился. Целоваться с незнакомцем у чёрного входа в клубе? Пожалуйста. Просыпаться в чужой постели и по геолокации телефона понимать, что каким-то магическим образом оказался в Инчхоне? Как хорошо, что брат Масами водит машину, потому что в тот раз денег не осталось ни на одной из карт.       Ходить под руку с парнем, который называет свои большие ладони «лапками»? Вот до такого ещё не доходило.       — Кками — это твоя собака, да?       Вопрос Сынмина вытащил Хёнджина из его путаных мыслей, то и дело ударявшихся в желание идти до любимой кофейни Минхо как можно медленнее.       — Да-а-а-а, — Хван невольно улыбнулся, поправляя крупный шарф, который не успел повязать как следует. — Длиннохвостый чихуахуа. Его подкинули под дверь госпоже Юн и господину Ли в коробке — кто-то явно знал, что они содержат приют. Мелкий совсем был. Кошки его почему-то обижали — только Суни и вступался. Не понимаю, почему я не нравлюсь этому коту, если он так яро защищал моего пса.       Сынмин слушал Хёнджина и не мог вспомнить, когда в последний раз его так интересовала чья-то болтовня, потому что даже рассказы Феликса не могли увлечь его настолько, чтобы он не отвлекался на что-то своё, когда того заносило.       — То есть прогульщик забрал кота, а ты — пса? — уточнил Ким.       — Он забрал трёх котов: двух из нашего приюта и одного из городского. Я, конечно, частенько его поддразниваю, что у него чёрствое сердце, только на деле этот парень — один из добрейших людей в моей жизни. И он гораздо больше, чем просто прогульщик. Можешь мне поверить на слово.       Хёнджин говорил спокойно, совсем не обиженно, но Сынмину стало стыдно.       — Прости, — проговорил Ким, поворачиваясь в сторону Хёнджина и натыкаясь взглядом на его родинку под левым глазом.       Как он не замечал её раньше, но увидел в свете фонарей?       — Не стоит извиняться, — покачал головой Хван. — Ни я, ни он не обижаемся. Просто хотел, чтобы ты знал.       «Если ты увидел даже во мне океан, то, конечно, ты видишь многое в своём лучшем друге», — подумал Сынмин, но не отважился сказать это вслух. Вместо этого он последовал настоятельному совету (вообще-то фактически приказу и угрозе) Феликса и задал новый вопрос:       — А почему пр… Минхо учится на курсе со мной? Я несколько раз возился с данными наших документов, и мне сразу бросилось в глаза, что он старше на два года.       — Но спрашивать у него ты, конечно, не стал, — не удержавшись, съязвил Хёнджин и с улыбкой посмотрел на Сынмина, вмиг превратившегося в самого хмурого парня на всём белом свете. — Ну ладно-ладно. Он бы всё равно не ответил: вы ведь друг друга стоите. А я расскажу, если интересно.       Он выжидающе посмотрел на Кима, и тот кивнул с такой важностью, словно решал судьбу народа.       — Интересно.       — Ну и славненько! — Хёнджин был доволен, что Сынмин поднял тему, которая не касалась никого из них напрямую. Ему показалось, что это идеальный способ всё-таки разговориться. — Да, хён учился с Масами. Ну, точнее она перешла в нашу школу во второй ступени и попала в его класс. Правда, удачное соседство с умницей не помогло Минхо поступить в Сеульский университет с первого раза… да и со второго тоже.       Сынмин невольно хмыкнул и тут же с опаской посмотрел на Хёнджина: не расстроился ли тот? Нет. Сделал вид, что не услышал.       — Ну, а для родителей Минхо это было жесть как важно, так что он всё-таки поступил на вашу сраную экономику — без обид, ладно?       «Один-один», — подумал Сынмин и беззлобно закатил глаза:       — Какие уж тут могут быть обиды…       Они остановились на светофоре. У Сынмина начали замерзать не только руки, но и ступни, и он от души понадеялся, что кафе, в которое они идут «Совершенно Точно Не На Свидание, Ли Феликс», уже близко. Рядом с ними стояли три девушки и, совершенно не стесняясь, глазели на парней, идущих под руку. Сынмину хотелось бросить в них чем-нибудь, но Хёнджин невозмутимо улыбнулся, глядя им прямо в глаза, и Ким как-то подозрительно быстро успокоился.       Магия вне Хогвартса.       — Честно говоря, думаю, Минхо просто соблазнился договором с отцом, который пообещал ему квартиру за поступление, — вполголоса сказал Хёнджин, наклонившись к Сынмину так, что он вдохнул не воздух, а терпкий, тёплый аромат парфюма. Хван сделал это явно, чтобы поддразнить пялившихся девушек, но в итоге сделал так, что Сынмин едва не прослушал конец фразы. — Вот как раз он недавно переехал и счастлив до жути. В общем, так вы и оказались на одном курсе — по счастливой случайности.       — Квартиру за поступление? — голос Кима внезапно зазвучал как-то хрипло, и он поспешил откашляться. — Но он же ни хера не учится!       Хёнджин заливисто засмеялся — теперь на парней смотрели и прохожие, идущие им навстречу. Сынмину самую малость захотелось заткнуть Хвану рот, но он обещал Феликсу получить от Совершенно Точно Не Свидания максимум удовольствия.       А смеялся Хёнджин прекрасно, и ещё лучше было это наконец-то признать.       — Видимо, вот это уже не так важно для его родителей! Ой, лучше не лезть в их отношения, поверь: целее будешь. Кому-то мама и папа дают многое, кому-то — только жизнь, а Минхо они дают деньги. Он говорит, что этого достаточно. Я не всегда ему верю.       Как можно так просто говорить о важном и для многих больном, Сынмин не знал, но искренне восхищался. Не злился — в новинку для него. Агрессия давно стала его единственно возможной реакцией на то, что не было ему понятно, и это как раз было тем, что дали ему именно родители. Нужно было привыкнуть к тому, что всё может быть иначе. Всё сильнее хотелось быть проще, спокойнее, смешнее. Другим или собой? Другим собой, которого знали старые друзья Вонпиля, Ликс и бабушка.       Пусть его узнает и Хван Хёнджин.       — Я тебя загрузил? — брюнет осторожно высвободил руку и ласково погладил Сынмина по предплечью, на которое до этого опирался. — Прости. Меня может заносить в околопсихологические дебри. Чонин обычно уходит, когда я начинаю философствовать.       — А Минхо? — улыбнулся Ким.       — А Минхо угрожает мне котами и тем, что не будет больше готовить мне кофе. Кстати, мы пришли. Реально кстати, а то я успел окоченеть.       «И я», — про себя согласился Сынмин, кивком благодаря Хёнджина, который открыл ему дверь. В кафе, разумеется, играла какая-то старая рождественская песня: из тех, что все знают наизусть, но понятия не имеют, кто их исполняет. Ким не успел рассмотреть вывеску, но владельцы кафе явно гордились названием, потому что оно пестрело везде: на спинках стульев, на стене за прилавком, над дверью в уборную.       — «Honeydukes», — нараспев прочитал Хёнджин. — Ты же смотрел «Гарри Поттера»?       — Кто в здравом уме не смотрел его? — нахмурился Сынмин. — Я даже читал.       — Да, действительно, кого я спрашиваю, — пробурчал Хван, ища кого-то взглядом. — Погоди, я на секунду.       Сынмин не успел никак отреагировать, а Хёнджин уже упорхнул к кассе, тут же заговаривая с рыжей официанткой в белой рубашке и красном фартуке, отточенном зелёной бахромой. Почувствовав себя донельзя неуютно, Ким немного осмотрелся. Как сказал бы Феликс, однажды во время летних каникул работавший в кофейне и собиравшийся гордиться этим всю оставшуюся жизнь, посадка была полной. Странно было ожидать другого от вечера субботы, но Сынмин тут же почувствовал тревогу: а вдруг они не найдут свободный столик? И что тогда? Искать другое кафе? Разъезжаться по домам?..       — Чего встал-то? — недоумённо спросил его Хёнджин, поманив за собой рукой. — У меня заказан столик, пошли.       — Как… предусмотрительно, — невольно восхитился Сынмин, проходя вслед за Хваном вглубь кафе и осматриваясь чуть внимательнее и спокойнее.       — Ну, так мне же не хотелось облажаться, — усмехнулся брюнет, широким жестом показывая Сынмину их столик, который был слишком большим для двоих: с одной его стороны стоял угловой диван, напротив — два мягких стула. Хёнджин махнул подбородком в сторону дивана:       — Садись на королевское место, я больше люблю стулья: отсюда удобнее смотреть в окно.       Сынмин машинально кивнул, быстро стянул куртку и сел на диван. Когда Хёнджин плюхнулся на стул напротив, отточенным движением приводя в порядок влажные от измороси волосы, шатен испытал смутное, не очень понятное ему разочарование. Разобраться в этом чувстве он не успел, потому что к ним подошла та самая рыжая официантка и положила перед ними меню.       — Что-то сразу закажете, или подойти чуть позже? — Сынмин даже не удержался и посмотрел на неё в упор, хотя очень этого не любил. Внешне девушка была совсем обычной — не считая ярко окрашенных волос, собранных в строгий пучок, но голос у неё оказался невероятно красивым и мелодичным. Ей бы работать сэйю, а не официанткой.       — Я возьму как обычно, Джиу, будь добра, — улыбнулся Хёнджин.       — Ореховый латте и матча-бинсу, — кивнула Джиу, не записывая заказ и тут же поворачиваясь к Сынмину. — А вы у нас впервые? Рассказать про зимние новинки?       — А у вас есть айс-американо и чизкейк? — поинтересовался Сынмин, чем явно разочаровал официантку, которая хотела удивить его неповторимыми десертами.       — Да, конечно, чизкейк совсем свежий, — Джиу улыбнулась парням, но в основном Хёнджину. — Принести всё, как приготовят бинсу?       — Будь добра, — повторил брюнет, отвечая ей на улыбку. Джиу уже повернулась, чтобы уйти, когда Хёнджин подмигнул Сынмину и окликнул её.       — Что-то ещё? — уточнила она, на этот раз сжимая в руках маленький блокнот.       — Забыл передать тебе привет от Минхо, — доверительно проговорил Хёнджин.       Лицо Джиу тут же вспыхнуло смущённым румянцем, а её глаза заблестели. Сынмин подумал, как сильно зависит внешность человека от его настроения: только что она была обычной, а теперь ей уже хотелось поручить не только озвучку, но и роль в дораме.       — Правда? Как у него дела?       — Цветёт и пахнет, — с готовностью отозвался Хёнджин, показывая рукой в сторону Сынмина. — Вот, привёл к вам его друга, они вместе учатся.       — Как здорово! — искренне восхитилась Джиу, хотя Сынмин и не понимал, чему тут можно радоваться. — Надеюсь, вам у нас понравится!       — Благодарю, — сдержанно отозвался Ким, ответно надеясь, что официантка как можно скорее уйдёт.       К его несказанной радости, Джиу действительно ушла, а Хёнджин, проследив за ней взглядом, довольно сказал:       — Нехорошо, конечно, обманывать влюблённых девушек… но зато теперь наша бронь явно продлится дольше часа!       Сынмин едва сдержал смешок:       — Поэтому Минхо любит это кафе?       — Нет, честно говоря, он его разлюбил, когда малышка Джиу устроилась сюда… в своё оправдание могу сказать, что подписан на неё в Инстаграме, и она постоянно выкладывает фотки со свиданий. Так что совесть моя чиста! — Хёнджин поднялся и ответил на немой вопрос Сынмина. — В отличие от рук. Я на минутку.       Хван забрал с собой сумку, но телефон оставил на столе. Этот жест почему-то очень умилил Сынмина. Но он не дал себе прожить новое чувство полностью — слишком привык забивать на них и забрасывать их часто совсем не нужными мыслями, — и пробежался взглядом по меню. Как Ким и думал, от «Гарри Поттера» в кофейне было только название: ни тебе сливочного пива, ни огненного виски, ни шоколадных лягушек. Зато обширная чайная карта — а вот это приятно.       Но Сынмин решил простить заведению его очевидную принадлежность миру магглов, потому что в нём было уютно и тепло. Большего, в принципе, и не требовалось. Кафе ещё и обильно украсили к Рождеству: прямо напротив Сынмина стояла симпатичная ёлка, подсвеченная разноцветными мелкими огоньками; на стенах висели рождественские носки, в которые хотелось заглянуть в поисках сладостей, а над каждым столиком — шатен почувствовал, что сердце начало стучать втрое быстрее, — мерно покачивались маленькие веточки омелы. Сынмин тут же опустил голову и принялся изучать скатерть, украшенную орнаментом в виде оленьих упряжек, параллельно прислушиваясь к заигравшей песне.       — Last Christmas, I gave you my heart… — вполголоса подпел Ким, чувствуя, как успокаивается.       Правда, ненадолго.       — This year, to save me from tears, I'll give it to someone special, — присоединился к нему Хёнджин, снова усаживаясь за стол. Он с улыбкой посмотрел на Сынмина и показал рукой за спину. — В туалет провожает Санта-Клаус: не промахнёшься.       Ким не сразу вспомнил ростовую бородатую фигуру, которую краем глаза заметил, когда они вошли.       — Испортил всю романтику, — проворчал Сынмин, поднимаясь из-за стола и моментально испытывая жгучее желание провалиться сквозь землю.       Хёнджин со смешком присвистнул, склонив голову набок:       — Ах вот как. Ну, я исправлюсь позже…       Сынмин чувствовал, как у него горят уши, но всё же радовался, что снова смог рассмешить Хёнджина.

***

      — Вы дружите втроём?       Когда Джиу принесла им по второму кофе, а рождественский плейлист дошёл до лёгкой и ненавязчивой «The Holidays», Сынмин наконец-то созрел, чтобы задать новый вопрос. В этот раз Ким решил последовать примеру Хёнджина и заказать горячий напиток: они долго смеялись, когда поняли, что даже будучи продрогшими по дороге умудрились заказать лёд в разных вариациях. Было в их выборе что-то поэтическое… и дебильное, не без этого.       Хёнджин вопросительно посмотрел на Сынмина, и тот уточнил:       — Ну, ты, Масами и Джисон? Выходит, вы дружите со школы?       Хван тихо вздохнул, обнимая руками кружку. В кофейне не было единого стиля для посуды: как будто все посетители приходили со своей. Как правило, такой хаос бесил Сынмина, но здесь он нашёл его очаровательным.       — Да вчетвером мы дружили, — Хёнджин посмотрел на Сынмина, и в его взгляде было неожиданно много тоски. — Я, Минхо, Джисон и Масами. Но всё так по-тупому развалилось в нашем выпускном классе, что, если бы не общие фотки, я бы уже с трудом в это верил.       — Что случилось? — осторожно спросил Сынмин, но тут же оговорился, заметив, как нервно Хёнджин начал крутить кольца. — Можешь не рассказывать.       — Да нет, в принципе, никакой тайны в этом нет… и никакой трагедии, потому что всё просто. — Хван стрельнул взглядом в сторону громко рассмеявшейся девушки за соседним столиком, которая, казалось, ни на миг не отпускала руки своего бойфренда. — Вот и у нас так же было. Кое-кто всегда мог рассмешить кое-кого лучше, чем остальные. И этот кое-кто начал встречаться кое с кем, а ещё один кое-кто очень обиделся.       Загадка казалась Сынмину достаточно простой:       — Минхо обиделся на ребят, потому что они начали встречаться?       — Нет, — слабо усмехнулся Хёнджин, постукивая ногтями по кружке, — потому что мы однажды пообещали не влюбляться друг в друга.       Сынмин ненадолго завис, пытаясь понять, как реагировать на эти слова.       «Что бы сказал Ликс?» — подумал он, и фраза тут же сформулировалась сама.       — Но ведь чувства невозможно контролировать. Хочешь-не хочешь, обещал или нет… — Ким споткнулся из-за внимательного, жутко тёплого взгляда Хёнджина, но всё-таки договорил. — Немного глупо обижаться на это.       — Да не немного, а очень глупо, если учесть, что Джисони с тех пор выносит Масами мозг двадцать четыре на семь, а она всё ещё его не убила. Значит, реально любит.       Хёнджин улыбнулся проходящей мимо Джиу и снова посмотрел на Сынмина:       — Но у хёна был сложный период тогда. Проблемы дома, впереди снова маячили экзамены, кто-то из котов — хоть убей, не помню… кажется, Дуни — заболел. А тут ещё эти двое втихую от нас начали гонять на свидания. Минхо спалил их, когда пришёл в кинотеатр и увидел их делающими типичные фоточки в духе «мы посмотрели вот этот фильм, а ещё мы любим друг друга — такие вот новости». Я долго ржал, когда узнал, а хён воспринял это всерьёз.       — Он так и не простил их? — пересохшими губами спросил Сынмин.       Хёнджин покачал головой и отхлебнул кофе:       — Мне вообще бы не стоило страдать. Я только выиграл: мои отношения с Джисоном и Масами стали намно-о-го лучше. В школе я немного ревновал Минхо к ним. Сначала к Масами: ну как же, такая симпатичная умница, — а потом к Джисону, потому что их с хёном дружба была совсем не такой, как наша. — Хёнджин задумчиво куснул щёку изнутри, пытаясь подобрать слова. — Если я всегда был лучшим другом Минхо, то Джисон был его самым близким другом… непонятно объяснил, да?       — Нет, я понял тебя, — совершенно честно сказал Сынмин и прочитал во взгляде Хёнджина, как тот был ему благодарен.       — В общем, ребята пытались говорить с Минхо — особенно Масами, потому что Джисони не нашёл ничего умнее, чем обидеться на хёна в ответ… мы ещё были детьми, что поделать. Ну а потом как-то всё это стало в порядке вещей. Джисон с Масами всё ещё встречаются. Я наконец-то понял, почему именно Джисон может быть таким близким: у него какой-то бесконечный космос внутри, а не сердце. Обожаю Масами за её любовь к миру. Обожаю Минхо просто так, — Сынмин хмыкнул, и Хёнджин едва не ляпнул, кого он ещё обожает. — В универе хён начал ближе общаться с Чонином, мы стали тусить вместе. Я познакомил Йенни с ребятами — если бы пассивная агрессия была смертельной, я бы с тобой уже не сидел, потому что из-за этого Минхо облучил меня ею на всю жизнь… если бы получилось свести вместе два моих крыла, вышла бы классная компания. Но увы. Минхо не может забыть, что однажды почувствовал себя преданным.       «Тебе не приходило в голову, что у вас много общего?» — пару дней назад спросил Хёнджин, но только в этот момент Сынмин понял, что это был не пустой звук. Круто вот так читать и чувствовать людей и находить схожести между, казалось бы, самыми разными людьми на планете — Ли Минхо и Ким Сынмином… наверное. Сынмин не был уверен, что этому можно научиться, но отчего-то знал наверняка, что Хёнджин был прав насчёт прогульщика. Страх быть брошенным был прекрасно знаком Сынмину, вот только проявлялся он по-разному: Ли не простил своих друзей, а Ким не искал новых.       — У меня тоже была компания, — поддавшись порыву, сказал Сынмин. — Но я всегда чувствовал себя там не к месту. Наверное, потому что это были друзья хёна, а не мои.       — Это случайно не те, с кем ты бухал? — хитро прищурившись, спросил Хёнджин. Увидев почти панический ужас на лице Сынмина, он фыркнул. — Да ладно тебе, ну с кем не бывает! Я просто предположил: ты же там ответственно сторожил чью-то машину.       — Ещё одно слово, и я тебя убью, — проворчал в кружку Сынмин.       — Ой, страшно капец, как бы не упасть в обморок, — засмеялся Хван. — Погоди. Но ведь у тебя есть Феликс. Не спрашивай, откуда я знаю.       Сынмин почувствовал себя так, словно его облили холодной водой. Он никогда бы не подумал, что даже такое состояние может быть приятным, если рядом правильный человек.       — Ты за мной следишь, — относительно спокойно сказал Ким.       — Ага, — тут же признался брюнет. — А как я прокололся?       Хёнджин наклонился над столом, будто пытался прочитать ответ в глазах Сынмина. Чертовски больших глазах. Красивых. Не холодных. Да ещё и так красноречиво выражающихся.       — Ах да, Джереми Зукер… — понимающе протянул Хван, загадочно поглаживая нижнюю губу указательным пальцем. — Но мне правда понравились его песни!       Сынмин кивнул: говорить как-то не получалось. Брюнет с ссадиной на носу успешно показывал, что обладает целым арсеналом способов лишения дара речи. И образцовой эмпатией: Хван не позволил затянуться паузе и спросил:       — Так что же Феликс?       — Ликс есть, да… — Сынмин чувствовал себя странно, говоря о лучшем друге, но понимал, что эта тема нужна им обоим. — И без него мне было бы очень плохо. Как в детстве, когда никто не хотел со мной дружить. Я был маленьким, болезненным и слишком умным — не то комбо, которое делает тебя популярным в детском саду или школе.       «Вот и ты прокололся, ёжик», — с грустью и щемящей сердце нежностью подумал Хёнджин, легко увидев в красивом парне напротив маленького мальчика, который считал себя слабее других, который видел во всём опасность. А лучшая защита — это нападение; лучшее оружие — гибкий ум; лучшая броня — холодная агрессия и едкий сарказм.       Маленького мальчика хотелось только обнять, но он уже давно вырос, поэтому Хёнджин бы предпочёл, чтобы в этот момент рядом с ними никого не было.       «И о чём я вообще думаю?!» — мысленно стукнул себя по лбу Хван в момент, когда Сынмин продолжил свою мысль:       — Но иногда у меня ощущение, что Ликсу плохо со мной.       — Почему? — быстро спросил Хёнджин.       Сынмину потребовалось некоторое время, чтобы продумать ответ. Хёнджин отвлёкся лишь на секунду, чтобы сказать Джиу, что они пока не будут ничего заказывать. Всё остальное время он всматривался в окно, не желая смутить Сынмина, и осторожно продвигал левую ладонь вперёд по столу.       Ну, вдруг кое-кому захочется подержаться за руки.       — Потому что я ничем не делюсь с ним, — наконец проговорил шатен. — В последнее время я очень замкнулся в себе и сильно отдалился от него.       — А мне показалось, что в последнее время ты открылся, — мягко заметил Хёнджин, уткнувшись подбородком в ладонь.       Не хочет кое-кто держаться за руки, ну и не надо.       — Ну, это в самое последнее время, — Сынмин улыбнулся и — о боже — подмигнул Хёнджину.       На обоих это почти незаметное действие произвело неизгладимое впечатление.       — Ты со мной флиртуешь? — вкрадчиво поинтересовался Хёнджин, приподняв бровь.       — О чём ты, не понимаю… — еле сдерживая смешок, закатил глаза Сынмин. — Ты любишь рисовать?       «Если ты думаешь, что я не замечаю, как ты меняешь тему, то ты меня плохо знаешь», — прозвучал в голове Хёнджина усталый голос Минхо.       — Обожаю, — как ни в чём не бывало, отозвался Хван. — Хён всегда говорит, что однажды мы с ним начнём общее дело. Я буду ответственен за дизайн, а Минхо — за финансы.       — А зарабатывать-то кто будет? — не подумав, поинтересовался Сынмин.       — Да, это проблема…— просмеявшись, ответил Хёнджин. — Здесь нужен ответственный человек.       Сынмин понял, что ему стало проще выдерживать нахальные взгляды брюнета, умудрявшегося во время разговора подпевать всем рождественским песням («Зачем ему английский, если он и так знает каждый текст наизусть?»). И проще говорить с ним.       Стоило только начать.       — Как бы я хотел знать, чем мне суждено заниматься. Где моё место…       Настоящий шок — услышать подобное от человека, который, по словам Минхо, был главным фанатом самого себя, но Хёнджин нисколько не удивился. Скупой, но искренний рассказ Сынмина и его реакции на историю дружбы в их компании показали Хвану, что, если бы он поспорил с хёном, он бы победил. Маска отличника на то и маска, чтобы за ней можно было спрятаться от мира и от самого себя. У Хёнджина был и другой живой пример его правоты — Мин Масами, которая никак не могла избавиться от перфекционизма — единственного средства защиты от грубого требовательного отчима.       Хёнджин моргнул, пытаясь вернуться в реальность из своих мыслей и негромко сказал:       — Пока твоё место — прямо здесь. Передо мной. А дальше — разберёшься со временем. Я в тебя верю.       Сынмин с трудом верил в то, что эти слова были адресованы ему. Но всё же верил. Он опустил взгляд на стол и только тогда увидел, что Хёнджин убрал руку, на которую Ким то и дело поглядывал.       Не успел.       — Можно я спрошу тебя о том, что очень хочу знать? — внезапно спросил Хёнджин. — А потом спросишь ты, если что-то интересует. А дальше фотки посмотрим, я ведь так и не показал тебе Кками!       Сынмин непроизвольно хмыкнул из-за последнего предложения, но в то же время его будто лихорадило.       — Давай, — согласился Ким, и Хёнджин тут же задал свой вопрос:       — Почему ты плакал?       «Можно было бы догадаться», — подумал Сынмин и, глубоко вздохнув, сказал:       — Из-за бабушки.       Хёнджин напряжённо ждал продолжения, но Сынмин не смог заставить себя рассказать всё как есть.       — Она… ну, в целом в порядке, но… прости, я не могу пока об этом говорить. Мне тяжело.       — Я понимаю, — осторожно сказал брюнет, быстро дотрагиваясь до уголков глаз. — Прости.       — Ничего, — Сынмин попытался улыбнуться так, как порой улыбался бабушке. Через силу, но ярко. — Моя очередь?       — Я весь внимание, — взбодрился Хёнджин, распрямляясь на стуле.       — Почему… почему ты захотел со мной познакомиться?       Сначала Ким хотел спросить другое: «Почему ты не прошёл мимо?», однако понял, что не готов услышать, как Хёнджин его пожалел. Никогда не хотел, чтобы его жалели… или попросту боялся этого — Сынмин пока не разобрался.       Хван недолго думал, прежде чем ответить. Вопрос-то простой, даже не придётся сильно врать:       — Красивый ты, я же уже говорил тебе.       Сынмин не сдержался и рассмеялся в голос. Счастье распирало его и прорывалось в мир, став громким смехом.       — Ты что, флиртуешь со мной?       — О чем ты вообще? — передразнил его Хёнджин, доставая телефон. — Ну что, фотки смотрим?       Менять темы Хван Хёнджин умел профессионально, и в этот раз он почувствовал, что это действительно необходимо. Зачем лишний раз смущать ёжика, которому только-только стало комфортно и спокойно?       — Вот мой бубличек Кками, — Хёнджин повернул телефон к Сынмину и перехватил его непонимающий взгляд. — М? Что-то не так?       — Думал, что ты сядешь сюда… — Ким хлопнул по дивану рядом с собой и понадеялся, что рождественские гирлянды не очень выгодно подчеркнут его смущённый румянец. — Так ведь будет удобнее смотреть…       — А… ну да, — Хёнджин встал из-за стола и едва не уронил стул, успев подхватить его в последний момент.       Кажется, смущался не только ёжик, но и лама. Но это не помешало ему осторожно лечь на плечо Сынмина, рассказывая историю одного из их с Минхо и Чонином последних селфи:       — Это свадьба кузины Минхо. Ему сказали взять с собой пару, поэтому он взял нас… сказав родителям: «Ну, это же пара моих друзей».       — А чего он тут такой недовольный? — поинтересовался Сынмин, с удивлением поняв, что может нормально разговаривать.       — Потому что услышал, как его мать сказала кому-то, что лишит его наследства… подожди, тут есть ещё фотка, где он делает вид, что рыдает.       — Интересные у них отношения в семье… ну-ка погоди. — Сынмин, заметив что-то, по-хозяйски убрал фото Минхо и Хёнджина с экрана и ткнул пальцем в подозрительно знакомое лицо. — Это я?       — Ну да, — Хёнджин приподнял голову, заглядывая в глаза Сынмину и почти утыкаясь носом ему в скулу. — Проблемы?       — Никаких… — откашлявшись, признал Ким, пытаясь разглядеть в сетке фотографий что-то, на что можно отвлечься.       К счастью, Хёнджин недавно фотографировал Джисона и Масами в каком-то баре, и снимков вышло ну очень много. На половине из них Масами явно пыталась стукнуть Хана по лбу, другая половина показывала, как они пытались скрыть лица от камеры за тонким меню бара.       Vive l’amour, как сказал бы Феликс, если бы чуть лучше знал французский.