Приятное пробуждение

Тихий всплеск волн доносился из открытой форточки вместе с приятными, не режущими глаз лучами, которые открывали вид на два напоённых светом солнца обнажённых тела, что мирно дремали на узкой одноместной кровати. Однако так даже лучше. Эта теснота отнюдь не приносила дискомфорта парням. Им хорошо лежать в обнимку, ощущая соприкосновение с тёплой кожей и чувствуя мерный стук чужого сердца, под успокаивающую колыбель в виде качающегося корабля. Первым пробудился шатен, продрав глаза и сонно зевнув. Губы расплылись в счастливой улыбке, когда тот увидел перед собой тихо посапывающего возлюбленного. Волнистые поседевшие локоны были запутаны пуще обычного и мягко спадали на лицо спящего, придавая картине ещё большее очарование. В размеренном темпе вздымалась грудная клетка, а пока ещё спокойное дыхание лилось из слегка приоткрытого рта, колыхая белёсые пряди, которые во время выдоха немного отрывались от лица, а во время вдоха вновь щекотливо касались носа, губ и бледных щёк. Парень явно спал крепко, но Хаджимэ подумал, что пора бы его разбудить. Крепкая мужская рука скользнула по молочному бедру и обхватила его с лёгким нажимом, отчего кожа слегка проминалась под пальцами. Хината прильнул к тонкой шее, вдыхая такой знакомый аромат чужого тела. Мягкие, немного опухшие от вчерашних грубых поцелуев губы принялись покрывать бархатную кожу счастливчика, отчего кадык того слегка дёрнулся. Ладонь с бедра плавно поднялась выше, к плоской груди, и ноготь начал обводить розовую ареолу. Послышалось тихое мычание, но спящий ещё пока не проснулся. Хаджимэ хитро ухмыльнулся. Ему всегда доставляли удовольствие стоны его партнёра. Соски были чувствительным местом Нагито, поэтому, чтобы пока не будить спящего красавца, зеленоглазый оставил их в покое и принялся посасывать чужую шею, оставляя на ней багровые пятна. Ему нравилось оставлять засосы на бледной коже, как художнику нравилось наполнять белоснежный холст красками. Спустя несколько минут подобных ласк, Хината приблизил руку к уже немного вставшему члену парня и нежно провёл указательным пальцем вдоль ствола. Чужие веки предательски задрожали, а из рта вылетел сдавленный вздох. —Уже проснулся? – Усмехнулся парень, перебирая светлые пряди. Притворяться спящим и дальше уже было бессмысленно, как бы ни хотелось продолжить эту игру, поэтому Комаэда, пощурившись, приоткрыл глаза и устремил взор на своего возлюбленного. —Хаджимэ, что ты делаешь? – Мягко улыбнувшись, произнёс он. —А ты как думаешь? Однако ответа озорник не дождался, так как коснулся своими губами чужих, столь манящих и желанных, нежно покусывая и утягивая в сладкий плен. Беловолосый уже ничему не удивлён. В конце концов, Хината не впервые так будил Нагито, а тот и не был против утренних проказ своего парня. Порой Комаэда просыпался на самом горячем, и уже чувствовал внутреннюю заполненность. Но сейчас он очнулся до этого, оттого, что Хаджимэ был сегодня более напорист и несдержан. Язык смело и бесцеремонно проник в чужой рот, раздвигая податливые уста, а Нагито охотно ответил тем же, обмениваясь не только слюной, но и чувствами, пылающими глубоко в его сердце. Одну руку он положил на грудь шатена, чтобы ощутить такое же бешеное сердцебиение, как и у него самого, а второй рукой коснулся спины, притягивая к себе поближе. Холодная механическая рука ярко контрастировала с живой, что была разогрета страстью. Хината одной рукой начал мять чужой затвердевший сосок и, отрываясь от таких соблазнительных губ, начал спускаться ниже, оставляя дорожку поцелуев на шее, тяжело вздымающейся груди и втянутом животе. Спустившись ещё ниже, он оттянул пальцами кожицу и коснулся кончиком языка края головки, вызывая приятную дрожь по всему телу, а затем плотно обхватил её губами и начал двигаться вверх-вниз, погружая бледнолицего, который теперь не такой уж и бледнолицый, в блаженную негу. —Ах! —Шшш. —Д-да-да, прости... – Сказал после вылетевшего стона Нагито, зажав свой рот ладонью. Каюта, в которой они тайком ежедневно отдаются друг другу, имеет довольно тонкие стены, поэтому нужно быть по максимуму тихими. В конце концов остальные ребята, находящиеся в соседних комнатках, тоже могут сейчас не спать. Не хотелось бы потом перед ними краснеть, хоть все и знают, что эти двое в отношениях. А могут и спать, но если парни будут шуметь, то могут их разбудить. Комаэда бросает дрожащий взгляд на Хинату, а тот уже начал глядеть на него с самого начала процесса, чтобы уловить каждую эмоцию на розоватом лице. Белокурый держит зрительный контакт недолго – смущается, заливается краской ещё больше и уводит глаза в сторону, громко вздыхая почти в такт стимулирующим движениям. Выпуская из рта уже полностью вставший член, шатен навис над распластавшимся на постели телом и потянулся к тумбочке, а серо-зелёные глаза внимательно следили за каждым движением. Хаджимэ берёт стоящий рядом с лампой тюбик, поднимает валяющиеся на полу штаны и достаёт оттуда презерватив, раскатывая по горячей плоти. Затем выдавливает на руку лубрикант, проводя ею впоследствии по стволу. Потом выдавливает на пальцы ещё и приступает к растяжке. Он знает, что входить насухую достаточно болезненно. Было дело, пробовали по неопытности – ничем хорошим не закончилось. Нагито переворачивается на живот, лицом в подушку, и прикусывает её, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны. Хаджимэ отдал бы сейчас всё, лишь бы парень не сдерживался, но, увы и ах, они культурные люди, нужно побеспокоиться о чужом сне. Когда подготовка была завершена, настало время приступить к основному блюду этого утра. Шатен перевернул своего партнёра обратно на спину, чтобы видеть его прекрасное личико, тонущее в блаженстве, и медленно начал входить. Оба громко втянули воздух в широко раскрывшиеся ноздри, когда внутри оказалась вся длина. Да-а, всё же, это намного лучше пальцев. Чужие стенки плотно обхватывали пенис Хинаты, вызывая у него сдавленные хрипы, а Комаэде нравилось ощущать внутри себя что-то большое и горячее. Проблема была только в том, что нужно было беспокоиться об издаваемых звуках. Нагито сунул в рот пальцы, потому что совершенно не мог контролировать стоны, которые из него выбивал Хаджимэ с каждым движением таза. Комаэда попытался приподняться на локти, но они соскользнули на гладкой шелковой простыне, и вместе с очередным толчком тело проехалось по ней. Шатен положил руку на его член и начал водить по нему, заставляя счастливчика ёрзать на постели от двойной стимуляции. Беловолосому действительно нравится, когда парень так делает, это заставляет рассудок мутнеть, а сознание улетать в далекие края. Хаджимэ всегда сносит ему голову, когда речь заходит о любовных утехах, и Нагито всё никак не может к этому привыкнуть. Одна рука переплетает пальцы с другой, а механическая с предельной осторожностью обвивает чужую талию. Теперь пришлось прикусить язык. Ритм движений становится сбивчивым, рваным. С протяжным мычанием Комаэда кончает себе на грудь и живот. Ещё несколько глубоких толчков, и Хината тоже достигает пика, изливаясь в презерватив. Он медленно выходит из сжимающихся стенок своего возлюбленного, снимает презерватив и делает ловкий бросок прямиком в мусорку. Теперь оба облегчённо вздыхают, ведь им удалось удержать себя в руках и не шуметь особо сильно. Всё тело обмякло, и мышцы расслабились, снова начала накатывать сонливость. И парни могут позволить себе ещё немного поспать, ведь, судя по положению солнца, ещё довольно рано. Хаджимэ отодвигает намокшие от пота белёсые волнистые пряди и одаривает очаровательный лобик ласковым поцелуем. —Хаджимэ... Твоя надежда просто прекрасна... —Вот только не начинай. Лучше спи давай. —Я люблю тебя. – Пробормотал Нагито, прижимая столь любимое тело к себе. —Я тебя тоже люблю. – Хината не мог не ответить на чужие объятия и притянул любимого ещё ближе, сокращая расстояние между ними до минимума, а потом начал наблюдать за тем, как парень медленно проваливается в сон.