7

      Дейта должен был наверстать три года отсутствия. Именно поэтому ему дали месяц для того, чтобы освоиться на «новом» «Энтерпрайзе». Никто даже представить не может, насколько быстро уходит вперёд прогресс в двадцать четвёртом веке.       Недостающие данные андроид восполнил в первые же два дня. Остальное время он бродил по кораблю, объясняя себе это поведение тем, что хочет дать экипажу вновь к себе привыкнуть. Но, по правде сказать, это у него получалось не слишком хорошо. Люди улыбались ему, здоровались, заводили разговор. Но всё это без особенного энтузиазма. Дейта так же ловил на себе постоянные взгляды и слышал упоминания о «той девочке», но не мог понять, как это всё относится к нему.       В конце концов андроиду надоело ходить по звездолёту без дела. И он отправился на голографическую палубу, как он сам говорил «проверять точность своих умственных способностей», на деле же он просто пошёл играть в Шерлока Холмса.       — Компьютер, запустить программу Шерлок Холмс 3-А, — скомандовал он, подойдя к пульту управления голографической палубой.       — Данная операция невозможна, так как голо-палуба уже используется, — беспристрастно ответил компьютер. После этих слов Дейта сам не понял, зачем он это сделал.       — Открыть симуляцию, — сказал андроид и вошёл.       Это был клуб времён сухого закона в Америке. Видимо тот, кто запускал симуляцию, открыл программу какой-то книги в стиле «нуар». Простенькая обстановка, приглушённое освещение, тусклые краски. Всё как положено. В одном углу бар, в другом рояль. В этом клубе не было посетителей, а бармен и мальчишка-пианист выглядели настолько органично, что сомневаться в их принадлежности к этой симуляции не приходилось.       «Мальчик за роялем немного сбился, когда входит детектив. Логичный ход», — думал Дейта. — «Только вот солнцезащитные очки на нём не слишком сильно вписываются в обстановку. Возможно симуляция запрограммирована по какой-то новой книге в стиле Нуар…»       Что уж говорить, если андроид настроился поиграть в Шерлока Холмса, всем окружающим придётся временно смириться с этими закидонами.       Сам не зная, почему Дейта подошёл к пианисту. Тонкая шея и запястья, твидовый костюмчик, потёртая шляпа, из-под которой торчали длинные для мальчика тёмно-каштановые волосы. Лица его было не рассмотреть, слишком уж склонился над клавишами, изредка лишь поправляя очки в паузы между басами. Андроид решил развлечься. Он подсел к пианисту (лишь сейчас стало заметно, насколько же бледные у него руки) и стал на ходу придумывать басовую партию. Это было не сложно, если знать основы построения аккордов и мозг, просчитывающий множество возможных вариантов в доли секунды. «Симуляция» была хороша. Пианист переделывал собственную партию, импровизировал, вставлял другие мотивы и даже модуляции с переходом в другую тональность.       Четыре бледные руки носились по клавишам, играя музыку, которую не слышал раньше никто из людей. И никогда, возможно, не услышит. Четыре практически белые руки будто бы соревновались в мастерстве. Соревнование это было заведомо проигрышное для всех, потому что в этой неразберихе, магическим образом обращавшейся в мелодию, не удавалось уследить ни за кем. Даже основная партия время от времени переходила из одной пары рук в другую, а когда одна или несколько рук переходили в каденцию, то все четыре руки переплетались так, что лишь побочный мотив помогал их распутать.       Но всё когда-нибудь кончается. Эта импровизация тоже оказалась конечна. «Мальчик» встал. По «его» щекам из-под очков катились желтоватые слёзы.       — Я. Я так больше не могу, — сказал пианист девичьим голосом.       Дейта вопросительно поднял бровь.       — Что не можете? — на его лице мелькнула улыбка. — А я уж хотел выяснить, кому делать выговор за удержание симуляции в рабочем состоянии невыясненное количество времени.       Слеза со щеки девочки упала на пол. Сама девочка молчала.       — Погоди, — Дейта тоже встал. — А когда ты научилась так играть? У людей на это уходят годы, даже десятки лет. А тебе на вид… не больше пятнадцати.       — Научилась и всё, — это было сказано с такой горечью в голосе, что я даже метафору подобрать не могу.       Дейта подошёл ближе. Девочка была не против. Андроид протянул руку к её очкам (никакой реакции) и снял их. Глаза холодного жёлтого цвета смотрели с печалью и надеждой. На лице Дейты отразилось осознание и… (никто не мог понять в какой именно момент) вот они уже стояли, заключив друг друга в объятия, а во всхлипах Септимы можно было чётко расслышать лишь:       — Брат!