Filth in the beauty

Хазуки бежал уже не огоядываясь, бежал вместе с Акинори, куда только мог. Он не знал, побежал ли за ним Юу, но как будто его самого боль обожгла сердце. Нахуя он это рассказал, что в его голове взыграло, хотя он понимал, что в нем просто взыграло то, что он хотел спасти Акинори. Хазуки выкрутится, а этот дебил никогда бы не сбежал от Аоя, никогда бы не спасся, и встреться они один на один. Юу бы убил его без разговоров, одним выстрелом, там бы не спасло ничто. И Хазуки было больно, больно от того, что ему снова пришлось сделать выбор. Забежав с Акинори за какое-то здание, остановившись, прижавшись спиной к холодной стене, и стараясь отдышаться как можно тише, чтобы не выдать себя, Хазуки зажмурился. Юу не убил его, не убил, хотя мог бы, это давало Хазуки ту самую надежду. Он вернется. Он вернет его. - А теперь, блять, рассказывай, какого хуя, мать твою, происходит, - прошипел Хазуки, рывком поворачиваясь к Акинори, и, схватив его за грудки, с силой приложил к стене, приставив дуло пистолета к его виску. Он понимал, что Акинори появился здесь не просто так, и что происходит какая-то хуйня. *** Входная дверь магазина захлопнулась, и Юу обмяк, все так же лёжа под стеллажом, прикрыв глаза, тут же получив пыльной коробкой по лицу, которая запоздало скатилась по полке. Юу с грохотом и трудом отодвинул, как мог, от себя стеллаж и поднялся, отряхиваясь и теперь осматривая помещение, полки, стены. - Тривиально , - хмыкнул Юу , пряча ствол под пыльную футболку, примерно подсчитывая сколько денег тут есть и сколько потребуется, что бы доехать до Каору. Юу мысленно представлял их встречу, и то, как они оба уткнут стволы друг другу в лицо. Почему-то он представлял это на их крыше, где они клялись никогда не предавать. "Точно! Если и умереть, то там! Пусть придёт туда!" Юу сунул горсть монет в карман и дернулся к стене, тут же ощупывая пальцами плинтус, древний и дряхлый, отдирая его и находя то, что искал - старый телефонный провод. Юу шёл по нему, и, зайдя куда-то в подсобку, даже растерялся, выронив из руки очередной оторванный провод, который уходил в шкаф. С секунду осматривая его, Аой отошёл от шкафа и, вставав рядом с ним, и рывком открыл дверцу. Выстрела не последовало, и мужчина заглянул внутрь, увидев старый телефонный аппарат, ещё дисковый и весьма увесистый. Долгие гудки и, наконец-то, ответ на том конце провода. - Да? Кто это? - Юу молчал. Родной голос Каору отозвался в сердце, но холодный разум заставил тихо проговорить. - Наша крыша, полдень, - и прежде, чем Каору успел что-то сказать, Юу грохнул трубку на рычаги телефона. *** - Они убьют его, Хаз! - уже почти истерично выкрикнул Акинори, который бешенным и испуганным взглядом смотрел на Хазуки, закончив свой монолог о том, что произошло за последние пару дней, пока Хазуки таскался из укрытия в укрытие. Хазуки же слушал его молча, и вдруг дернулся к Акинори, снова прижимая его к стене, сунув руки под его кофту, грубо облапывая. - Хаз, Хаз, ты чего! - охуевше опешил Акинори, пытаясь его отпихнуть, но Хазуки продолжал его обыскивать, и как только нашел мобильник - тут же разбил его вдребезги об асфальт. - Без жучка... Это хорошо... Иначе бы я тебя пристрелил на месте, - проговорил как будто сам себе мужчина. Акинори всю жизнь был за его спиной. Невесть за что, но Хазуки всегда опекал его, и даже лишнее наказание он брал на себя, вынося все удары, лишь бы защитить мелкого, и теперь Акинори просто не знал, как жить без него. Чрезмерная опека - опасна. - Слушай меня, - резко оборвал его Хазуки. - Уезжай. Забирай своего блондинчика, и беги нахуй из города, из страны, уезжай к самую отдаленную деревню, но схоронись. Если тебе дорог этот человек, спаси его, - Хазуки говорил серьезно и прямо, как человек, который, как будто, сам пережил подобное, и знал, что такое терять людей. - Умри для всех, - тихо и вкрадчиво проговорил Хазуки, глядя в его испуганные глаза. - Но... - Останешься со мной, и неизветсно кто ещё умрет. А я вижу, он тебе дорог. Где он сейчас? - Я не знаю... - Господи, идиота кусок, ты что, поверишь Сугизо на слово и в первую очередь не помчался искать его? Акинори, ты дебил! - возмутился Хазуки, взмахнув руками. - Но он же в полиции... - попытался оправдаться Акинори. - И чо? Ты думаешь, полиция вся не продана группировкам? То, что Рео-сан спит и видит, как нас засадят всех за решетку, ещё не вся полиция. И твой блондинчик тому доказательство. Возможно, мы видимся с тобой в последний раз, - уже спокойно сказал Хазуки, и в его голове как будто прозвучало сожаление. Они оба понимали, что привычная жизнь - закончилась. *** - Слава богу ты жив! - тихо выдохнул Акинори, врываясь в его кабинет, воровато оглядываясь, и тот только дернулся, хватаясь за скальпель, который всегда лежал у него под бумагами, зло и холодно прожигая парня глазами, который метался и разве что пятый угол не искал, проверяя, что дверь закрыта. - Какого хуя ты здевсь делаешь? Ты ебанулся? Ты в полиции, мать твою! - прорычал на него Юске, но Акинори перебил его, не давая даже возмутиться и крепко схватил его в объятия, с силой прижав к своей груди, зажмурившись. Акинори так боялся его потерять, что сейчас даже не обращал внимания на все его запреты и возмущения, на все границы, которые Юске держал в их отношениях. Юске брыкнулся сначала от непонимания, а потом затих, едва коснувшись его руки чуть выше локтя. - Аки, что случилось? - совсем тихо спросил Юске в меру своего голоса. - Надо уезжать, - Акинори как будто очнулся, хватая Юске за руку, дернув за собой, но тот ловко вывернул руку, возмущенно прошипев. - Ага, куда? Может, ты ещё замуж позовешь? Что просиходит? - в своей манере отрезал Юске, холодно и безэмоционально, всем своим видом как будто говоря, что он никуда не пойдет. - Юсу... Я прошу тебя, пойдем со мной, я объясню тебе все по дороге, тебе нельзя здесь оставаться, - пытался объяснить ему Акинори, который в жизни не обладал красноречием. Среди оставшихся в участке полицейских один явно узнал эти длинные патлы. -Босс. Вы не поверите, но наша птичка прилетела, - мерзко ухмыльнулся мужик в телефон. - Вот как? Ты знаешь, что делать, - в приказном тоне прозвучал голос на том конце. Юске вышел вместе с Акинори из кабинета. - Я в экспертизу, Томо-сан, если Рео-сан будет спрашивать, пусть звонит на мобильный, могу быть до вечера, - даже не моргнув глазом, соврал дежурному Юске, выводя Акинори за собой через задний двор. - Я выведу нас, - тихо сказал Юске, зорко оглядываясь, поспешно ведя за собой Акинори и поворачивая за угол здания, уходя в дворы огромных высоток. Акинори вдруг резко затормозил, прислушиваясь, и с силой толкнув Юске к мусорным бакам. - Прячься, - шикнул на него парень, сам доставая пистолет, и тут же в упор стреляя в полицейского, попадая в него не с первого раза, шарахнувшись, когда тот стал стрелять в ответ, и тут же пригнулся за баки. - Раз, два, три... - мысленно считал про себя Акинори, и тут же снова выглянул из-за баков, стреляя в полицейского, снимая его с двух выстрелов окончательно. Шума как всегда больше, чем дела, за это Акинори всегда получал, но сейчас ему было плевать. - Он шел за тобой или за мной? - только холодно спросил Юске, когда Акинори потянул его за собой. Казалось, его, работающего с трупами, трахающимся с убийцей из мафии, и имеющего свои скелеты в шкафы, уже абсолютно ничего не пугало. Акинори он почему-то верил. - За нами, - ответил Акинори. *** Металлический звук засова двери - казалось, в пустой квартире он прозвучал как выстрел. Юу остался совсем один. Каору и все остальные оставили его, и единственное, что он хотел - спать. Следующий день был полон визитов разъездов, всеобщего ликования и горя, всепоглощающего горя у могилы Дайске. По дороге домой в машине стояла тишина. Тошия, который вызвался подвезти, время от времени посматривал на Юу, как будто что-то хотел спросить, но не решался. Юу любил этого мужчину, но он всегда был с Дайске много ближе чем, с Юу, и Юу понимал - ему так же тяжело, как и ему самому. - Приехали, - глупо сказал Тошия, и Аой не бросив на него и взгляда, глухо поблагодарил и вышел, сразу же уходя в темноту подъезда. За спиной послышался визг колёс и шум удаляющийся машины. Юу стоял перед лифтом и позвякивал ключами от квартиры. Жёлтый диск солнца уже касался крыш высотных домов. Юу недвижно стоял перед окном и заворожённо смотрел на этот ослепляющий свет, раз за разом поднося к губам стакан и даже не сразу поняв, что дверь звонят. - Иду, - совсем тихо сказал Юу, но не пошевелился. Он как будто ждал кульминацию от этого вида, но все-таки отставил стакан и пошёл в коридор, без заминки открывая дверь. На пороге стоял Тошия, держа на уровне своего лица большую бутылку вискаря. - Не буду говорить, что я подумал, тебе нужна компания, хуёмоё... Мне нужна компания, Юу, мне, - Тошия без приглашения нагло прошёл, оттеснив хозяина квартиры, который с удовольствием пустил бы его к себе, но безумно тормозил от выпитого, от тёплых лучей солнца. - Прости, конечно, заходи, я рад, что ты пришёл, - соврал Юу. Ему было плевать. Аой прикрыл дверь, поворачивая ключ в замке и смотря в спину Тошии, который развязывал туфли, вынимая из них ноги. Он прошел на кухню, сразу роясь в шкафчике в поисках бокалов, но почему-то взяв обычные кружки. - Так вкуснее, - затыкая не озвученный вопрос, проговорил Тошия, тут же разливая бухло. - Мы с детства были с ним. С детства. Тошию как будто бы прорвало. Он все говорил и говорил, давно сунув в руку Юу кружку и сам отпивая из своей. Он ходил по кухне и доставал из холодильника все, что хотел, явно собираясь что-то приготовить, а Юу сначала стоял у ступеней, потом поднялся и облокотился о барную стойку. Он слушал это все сначала удивлённо, так как Тошия - он как будто злился, ругался и возмущался на каждую детскую шалость Дайске. - Нет, ты понимаешь! А его мама всыпала мне! Кстати, у наших мам была некая договорённость, они обе могли лупить нас обоих! Можешь поверить? И ты сначала получал пиздюлей от той, что нас застукала с сигаретами, а потом от родной, дома, когда первая рассказывала! Удобно, не правда ли? И он снова отворачивался к плите и что-то с психом мешал, а Юу слушал его и улыбался, иногда срываясь на смех, когда очередная история брала неожиданно весёлый поворот. Казалось, Тошия, говоря все это, он как будто освобождается - то хлюпая носом и хихикая над очередной историей детства, то снова перескакивая на героическую эпопею. И Юу вдруг стало так свободно и хорошо, все эти истории - они часть жизни, в которой не было Юу, но был Тошия. - А когда бабы пошли! О Боже! У нас были целые споры, кто из нас скелет больше телок на той или иной вечеринке! Я вечно проигрывал! У меня на жопе было больше мужиков, чем баб! Дая это всегда веселило. Хотя, прошу заметить, - Тошия указал на Юу деревянной лопаткой, испачканной в сливочном соусе, - он первый стал встречаться с мужчиной! Не я, - он снова вернулся к плите, - я слышу, как формируется твой вопрос. Нет, Юу, мы с Даем были как братья и никогда не спали. *** - Куда ты пойдешь? - спросил Аки, пока Хазуки проверял оружие, перезаряжая пистолет. В его голосе как будто слышалось волнение, Хазуки был тот мужик, которому Аки, как и многим, заглядывал в рот, и сейчас видя его в таком положении, даже казалось, как будто он боялся за него. - Я не знаю, но есть шанс, что мы больше никогда не увидисмся, - спокойно ответил Хазуки, не обращая внимание на возню Аки, как будто пробуя новый пистолет в руке, убирая его за пояс, пряча небольшой ножик в ботинок, и перезаряжая второй пистолет. Казалось, что он с таким снаряжением готов был идти на бой прямо сейчас. - Может, хоть выпьешь? - обратился в него Аки, закрыв свои сейфы. - Нет, мне некогда, время не ждет, прости, брат, - Хазуки покачал головой. - Да ладно тебе, раз мы никогда больше не увидимся, ты раз из раза теряешь людей, давай хоть попрощаемся по-человечески, - настаивал Аки. - Я сейчас принесу, 5 минут, не больше, - заверил его парень, юркнув из комнаты куда-то, оставляя Хазуки одного. У него было бухло в любой комнате, но почему-то обязательно Аки потребовалось на кухню. Достав мобильный, Аки тут же стал строчить смс Татсуро. Такая наивная надежда, что после этого он его заметит и подпустит ближе, чем просто рукопожатие и сухое приветствие в компании. - Аки, не делай этого, - прозвучал тихий голос Хазуки у него за спиной. - Положи телефон, - с тихой угрозой обратился к нему Хазуки. Он понимал, что все, что хотел сообщить, он уже сообщил. - Что? Я ничего не делал, Хаз! - тут же обернулся к нему Аки, поднимая руки, так неумело пытаясь косить под дурачка, но Хазуки не шутил. Его ствол был четко направлен на его голову. Телефон мигнул уведомление, и Хазуки четко разглядел два знакомых иероглифа. Аки замер. - Прости, - только тихо сказал парень. - Каждый сам за себя. Мне очень жаль, Хаз... - голос Аки дрогнул, но Хазуки четко видел, что это всего лишь игра, попытка надавить на жалость. - Да, Аки, мне тоже очень жаль. Секундное промедление, и Аки рванул за ножом, лежащим на столешнице рядом, бросаясь с ним на Хазуки, но тот тут же выстрелил в него. Больше не пытаясь остановить, он целился прямо в голову, не давая ему напасть, и Аки плашмя упал перед ним, замирая в луже крови, растекающейся по полу. - Прости, - тихо повторил Хазуки. - С Вас 450 йен, - обратилась к нему милая девушка за кассой, и Хазуки вздрогнул. Событий в последние дни было так много, что они просто не укладывались в голове, одни за одним всплывающие в голове. - А.. Да.. Простите, это сегодняшний номер? - глупо переспросил Хазуки, указывая на последнюю газету, которая торчала ближе к кассе. - Да, вечерняя Asahi Shinbun. - И ее, пожалуйста, - попросил Хазуки. - Картой, наличными? - проодолжала задавать дежурные вопросы девушка. - А... Сумимасен.. - Хазуки снова был в каких-то своих мыслях, и кое-как залез в задний карман джинс, выгребая оттуда последние монеты, подпрыгивая, чтобы достать последнюю, кинув на прилавок 2 монеты по 500 йен. - Ваша сдача... - Не надо, - оборвал ее Хазуки, выходя из конбини, и поднимая маску на лице повыше, закрывая лицо очками, и все так же натягивая дурацкую кепку. Поздней ночью улицы в этом районе были пустынные, и Хазуки развернул газету сразу не отходя от конбини, читая ее тусклом свете. "....взрыв на окране города... прям на трассе.... в кювет... выживших нет.. Найдены тела преступной группировки... По неподтвержденным данных один из них Акинори Котори, Тамаки Суо, ранее замеченный в убийствах... Личности остальных не установлены. Полиция комментариев не дает..." Строчки мелькали перед глазами, и Хазуки зло смял газету, бросая тут же в мусорку. По неподтвержденным данным. Идиота кусок. Хазуки хмыкнул, и его сердце обожгло болью. Так больно, так сильно, что в это не хотелось верить. Где его блондинчик? Полиция не указывает ничего на его имя. Не может быть, чтобы они не сбежали, дуракам везет, так может, полиция ошиблась и в этот раз? Где-то на соседней улице проехала машина. Хазуки сморгнул слезы, и поспешил прочь от комбини, исчезая в теноте между домами. Не мог, не мог Акинори так глупо погибнуть. Хазуки знал его, он был дурак, он был нелепый, но он был не простой убийца. Хазуки не верил, не верил не единому слову, написанному в газете. Не хотелось верить. Возможно, он правда воспользовался советом Хазуки, чтобы все думали, что он умер? Акинори - единственный, кто у него был за всю жизнь. И Хазуки резко замер. Хорош собственных шагов? Хазуки не обернулся, и спокойно продолжил идти, прислушиваясь, медленно доставая из-под куртки пистолет, пряча его за пакет с только что купленной едой, и резко перезаряжая его, Хазуки обернулся, целясь вслепую. Никого. Абсолютно. Хазуки замер, медленно оглядываясь, обводя взглядом улицу. Опуская пистолет, Хазуки уже готов был пойти снова вперед, как свист меча донесся до его уха, и мужчина тут же пригнулся, оборачиваясь снова, стреляя вслепую, но понимая, что враг уже сзади, и Хазуки не успел обернуться назад, как лезвие меча оказалось у него перед лицом. Хазуки присел вниз, доставая короткий нож, вонзая его в бедро сзади стоящего, тут же ударяя его по колену ногой, перебрасывая противника через себя. Нападавший ловко перекатился. Звон меча о асфальту, Хазуки выстрелил следом, но пули лишь едва попадали в те места, где находился противник, так ловко перекатившись от него. Хазуки никак не мог рассмотреть его лицо, мужчина был в кожаной маске, закрывающей нижнюю половину лица, а черные волосы не давали его рассмотреть. Выпад - ещё один, и убийца ловко выбил пистолет из рук Хазуки, на что тот ответно схватил его за запястье, удар по ноге, Хазуки снова попытался его завалить, но нападающий лишь ловко вывернулся, скинув его с себя, подскакивая на ноги, не давая Хазуки сориентироваться, замахнувшись мечом, снова и снова, пока тот не успел подняться на ноги. Казалось, мгновение, и рывок - и Хазуки оттолкнулся ногами от земли, отпрыгивая назад. Столкновение, поворот, подножка, лезвие катаны прошло в миллиметре от лица Хазуки, и тут же рывком метнулось к его шее, словно гильотина, но Хазуки снова пригнулся. Тут же получая удар по ногам, не успев вовремя сориентироваться в темноте, падая, тут же выворачиваясь на спину, пытаясь оттолкнуться ногами, видя, как противник бросился на него, зажимая ногами, замахнувшись мечом. Хазуки выхватил пистолет, упираясь дулом в его лицо ровно за секунду, как лезвие остановилось перед его лицом. Это был не Татсуро. Увидев его лицо так близко, Хазуки рассмотрел вертикальный шрам на его глазу. И единственный человек, который мог носить этот шрам, был давно мертв. - Ты же умер! - не сдержал возгласа Хазуки. - Давно не виделись, - холодно отозвался мужчина, медленно убирая меч от его лица, едва-едва выпрямляясь и снимая маску. Кирито. На него смотрел Кирито.