Под Маской.

Ночной воздух освежал голову. Страшные мысли наконец-то отступили, их вытеснил холодный осенний ветер и Сяо рядом. Алатус зарылся носом в теплый шарфик, на котором настоял Итэр, когда увидел, что его друг собирался выйти в одной кожанке, будучи больным. Гитарист не сильно противился. На самом деле, он словно бы был доволен собой, когда руки блондина обматывали вокруг его шеи тёмный шарфик, а бархатный голос строго отчитывал брюнета за «неправильное лечение». — Как хорошо. — Блондин вытянул руки по бокам, словно птица готовящаяся к полёту, а потом повернулся к гитаристу, странно ухмыляясь. — Пошли прогуляемся до гавани и обратно? «Воздушный.» так бы описал Эфира Сяо, смотря на этот невысокий силуэт, идущий впереди, расставив руки в стороны. «Солнечный.» — второе слово, которое приходит на ум. Может, из-за его золотистой копны волос, которые он вечно заплетал в ненавистную ему косу. Даже будь певец простым незнакомцем, Сяо не смог бы отрицать желание прикоснуться к их (наверняка мягкой) текстуре, заблудится пальцами в его корнях, лаская кожу головы, а в ночи вдыхать их цветочный аромат. От таких соблазнительных мыслей пришлось тряхнуть головой. Итэр ждёт его ответа, а не мечтательного взгляда к его косе. — Надеюсь, это не очень далеко, — Ворчал золотоглазый, распихивая руки по карманам. Ветер гнал облака прочь, разрывая ночное полотно небесной ваты и открывая вид на еле заметное мерцание звёзд. Сплетение улиц сопровождал шум изредко проезжающих автомобилей и шорканье курток… Ветер пробирал до костей, продуваясь через не до конца застёгнутую куртку блондина и морозя пальчики рук. — Довольно прохладно, может, вернёмся? А то ещё сильнее заболеешь, — Спрашивает Эфир. — Нормально мне. О себе лучше беспокойся. — Алатус строгим взглядом прошёлся по раскрытой молнии на одежде друга. — Сам ведь заболеешь. — Строго, как отчитывала когда-то Эфира мамочка, цедил Сяо. — Тц, дурак. — Брюнет потянулся до Эфира, в попытке застегнуть его куртку. — Я в порядке. — Перехватив чужую ладонь налету, косичка вздрогнул, ощутив насколько разнится температура их рук. — У тебя руки холоднее металла в зиму, это ты называешь «нормально»? — Они всегда холодные… — Дай сюда. Сердце пропустило удар. Розоватые губы в сантиметрах от покрасневших тонких пальцев адепта, тёплое дыхание не согревало, а жарило до поднявшейся вновь температуры и писка в ушах. Каменное сооружение, которое упорно выстраивал вокруг своей души Алатус, прошлось крупной трещиной. Было бы ложью, сказав он, что до этого Эфир не рушил его стены, но в этот момент… Камень посыпался крошкой. Мягкие ладошки певца окружили сжатые в кулаки руки золотоглазого брюнета, его нежное дыхание ласкало кожу. Желудок скручивало в узел. — Итэр… — «Поцеловать хочется…» словил себя на мысли Адепт, от чего пришлось больно кусать губу, чтобы удержать себя от ошибки. — Лучше? — Поднял свои медовые очи блондин, с детской наивностью в глазах интересуясь состоянием друга, — Давай держась за руки пойдём. Так не замёрзнешь. — Ты… — «Хоть в курсе, что так делают только парочки?» закончил мысленно гитарист. — Пошли…

***

— Надеюсь, больше не возникнет проблем с деньгами, маленькая зажравшаяся гадалка? — Сёрпает Скарамучча шипучий напиток в банке, поправляя шапку на ушах, а после переводит взгляд на довольную девушку, пересчитывающую купюру за купюрой, — Спасибо в любом случае. — Чуть слабеет в плечах он, расслабляясь рядом с партнёршей. — Кто тебя манерам учил? Язык бы тому оторвать, — Девушка закатывает глаза и сравняет рост с пареньком, усаживаясь на неровную каменную поверхность заброшки и пряча деньги по карманам рядом стоящей сумки, — Можем кое что обсудить? — Стреляй. — Я на счёт того парня, которого ты просил найти. С ним всё в порядке? — Ты об Итэре? — А есть ещё какой-нибудь красивый блондинчик, которого ты просил меня отыскать? — А что с ним не должно быть в порядке? — Хмурится на вопрос Скар. Шурша курткой, он стукает баночкой газировки рядом и откидывается на прохладную поверхность бетона, устремив взгляд в небо, — Сейчас в порядке, да. Почему спрашиваешь? — Ты же сказал, что ты его друг, вот и любопытно стало. — Почему бы не нагадать тебе? — Пф, сразу видно человека не смыслящего ничего в гадании и картах! — Она обиженно дует губы и дёргает головой вбок, избегая его взгляда. Однако, очевидно, её беспокоило что-то другое, нечто большее, что она могла разглядеть. Обида быстро растворяется, уступая место разрастающемуся волнению. Второй месяц осени. Уже холодные ночи, облачные дни, золотеющие листья, опадающие на недостроенное здание жёлтым покрывалом. Один из листочков, подхваченный холодным ветром, кружил в воздухе в своём особом вальсе, прежде, чем осесть на колени девушки. Мегистус, стаскивая с головы тёплую шапку, позволяя ветру перебирать длинные локоны волос, подложила под голову часть одежды, также улеглась рядом со Скарамуччей и распахнула глаза перед ночным покрывалом, хотя вовсе и не рассматривала скопившиеся жемчужины звёзд, в голове сейчас было совсем другое. — Следи ты за ним. Не могу точно сказать, но карты сказали, что над ним сейчас очень серьёзная угроза нависла, — Растянулась на каменной поверхности девушка, а после повернулась на бок, рассматривая профиль брюнета, — Просто, если ты его друг, то тебе стоило бы позаботиться о нём. — Сам разберётся, за ним постоянно кто-то бегает. С самого детства, мы с его сестрой вытаскивали его из драк, вытирали слёзы и сопли, чуть ли не в жопу целовали, а теперь сам он сделать ничего не может, а если начинает — сразу приходится спасать. В очередной раз. — Даже карты имеют две стороны. Изначально они всегда закрыты от людских глаз своей скрываемой коркой. Колода в руках будет только постепенно раскрываться перед тобой, ты того не ожидая можешь узнать, что у оппонента было три туза. — И к чему эти загадки? Говоришь, как герой типичного фильма. — Это аналогия. Ты слишком критично судишь своего друга, но сам причины такого поведения не знаешь, только предполагаешь. — Вот не надо меня жизни учить. — Кому как не гадалкам знать о жизни больше, чем другим? Я буквально могу прочитать человека, Скар, и я серьёзно. — Ладно, как скажешь. — Всё, устала я тут с тобой бомжеваться по разрухам, проводишь меня до дома. — Ставит она перед фактом, закидывая свою сумку на плечо и сверкая хитро глазами, когда он возмущается в ответ на её доминантный характер. — А меня никто не спрашивает уже, да? Вот так просто пользуешься мной. — А ты и не против, — Цепляя пальцами тёплую шапку на голове брюнета, она натягивает её по самые глаза, лишая его зоны видимости и быстро отступает, явно довольная своей мелкой пакостью. — Ты одна сплошная проблема, — пыхтит парень, поспешно вставая и направляясь в след за Моной, — Не понимаю, как с тобой общаться можно. — И это тоже ты делаешь. Вау, Скар, ты такой противоречивый. — Я откупаюсь в знак благодарности, всё-таки я человек чести, — Героично выпятил он грудь вперёд и ударил себя кулаком по середине. — Человек чести не вынудит девушку покидать свой дом ночью ради прогулочки. В следующий раз на свиданку зови в более уютное место, весь зад болит на камне сидеть. И время тоже подбирай подходящее. Я тебя люблю, Скар, но ради тебя жертвовать сном не хочу. — Начинаю сомневаться в наличии твоего интеллекта, — Возражает он, толкаясь плечом в плечо, сбивая подружку с курса движения, — И это вовсе не свидание. — Ага, а дважды два не четыре. — Ты слишком много болтаешь. — А ты слишком медленно ходишь, неужели твои маленькие ножки не справляются со своей задачей? Возмущённый таким замечанием, делает несколько широких шага вперёд, но всё равно продолжает плестись позади. А всё лишь потому что Мона решила удрать подальше от «шляпника», продолжая кидаться дразнящими фразочками и бежать вперёд, останавливаясь под светом ночных фонарей, снова говоря нечто едкое и смываться, когда разъярённая «чихуахуа» начинала догонять. — Мона, чёрт тебя дери, хватит вести себя, как ребёнок! — А ты прекрати на это вестись, пиявка! — Вот ведь хвостатая, — Набрав темп, глаза сменял то яркий столб света, когда он пробегал мимо высоко стоящего уличного фонаря, то тьма, когда девушка ныряла в деревья и кусты, выбегая из совершенно другого места, — Попалась! — Когда хитрющее лицо выглянуло из тьмы, голубоглазому таки удалось схватить девушку под руку и развернуть к себе, — Я девочек не бью, но для тебя могу сделать исключение. — Ах, строишь тут из себя злющего злюку, а сам весь краснючий. — Когда такая мышь бегает повсюду — ловить устанешь. Конечно, краснючий, — Чуть больно сжал её талию в собственническом жесте и склонил её тело над собой, смотря на неё с высоты собственного роста. — Просто признай, что у тебя короткие ножки, вот и всё. Подался чуть вперёд угрожающе смотря в её лицо и куснул девушку за нос, ухмыляясь, когда щеки Моны вспыхнули цветом персика. Повёл рядом зубов ниже к подбородку, сильнее кусая и вернулся на место к порозовевшему носику, продолжая играть над цветовой гаммой её лица. — Скар… — Р-ребята? — Голос постороннего вынудил Скарамуччу подпрыгнуть на месте, забыв отпустить бедной девушки нос, больно прикусил его и только потом отошёл под сдавленный писк, оставшийся после болючего укола на коже. — Итэр? Ты-то тут что забыл на ночь глядя?! — Повернувшись под звуки ойканья девушки, потирающую свой нос, замирает, когда видит чуть поодаль от себя двух парней, — Какого… Две пары замерли друг напротив друга, словно пойманные с поличным. Лишь изредка мигающий свет фонаря двигал картинку, остальное замерло, как на запечатлённой фотографии. Сяо, что до этого крепко сжимал руку блондина, наконец-то сделал первое движение, он немного напряжённо отстранился подальше от певца, хотя уже было поздно скрывать замеченную Скаром близость. За Алатусом двинулся «Шляпник», наконец-то убрав руку с талии девушки и хмуро осматривал знакомых. Как сейчас поступать? Предъявлять за эти «Нежности»? Обвинить Эфира в нарушении установленных правил? Раскритиковать Сяо, что обещал не клеиться к блондину? «Гуляет средь ночи с Сяо? Серьёзно, Итэр, вот так ты теперь скрываешь от друзей подобную близость? Мы тебя спасали сколько раз, а теперь ночами шатаешься с собственным фанатом?» озвучить мысли он не спешил, не осмеливался, хотя в любой другой день с радостью ткнул бы во все эти отметки, сделанные в собственной голове. «Хах… Наверное, поэтому ты прячешь очевидное, да, Итэр? Боишься осуждения? Прекрасно, раз такой взрослый, поступай как знаешь.» — Я не видел вас, а вы нас, — Резко объявляет Скар, прикрывая глаза. Не в его характере было бы опустить ситуацию, но сказанное уже слетело с его губ. — Чегось? — Эфир глупо хлопает ресницами, вздёрнув голову. — Без лишних вопросов, идите куда шли. Под глаза ничьи не попадайся, гомик, — Чуть больше раздражается брюнет и уводит девушку в сторону, грубо держа её за запястье. — Эй, понежнее! — Она вместе с раздражённым парнем начала растворяться в ночной мгле, а её возражения, что ей нужно «в другую сторону» не были услышаны. — Это что щас было благословение? — Поворачивается к лицу блондина Алатус, но ловит вопросительный взгляд. — Благословение к чему? К нашей прогулке? Не знаю, но то, что он чуть бедную девушку не сожрал, я прекрасно видел.