Записки посредственности

       Чуя уже месяц работал с Рин и остальными. За это время странных порывов было ещё несколько. Если говорить в целом штук пять. Снова шёл дождь. Они точно в Йокогаме? Снова эта же остановка. Они всегла встречались на ней. Хотя оба жили далеко от неё. Интересно Кинг и сегодня приготовит что нибудь вкусное? Оказалось, что он очень любил это дело и получалось у него отлично. Капля упала на нос. Накахара чихнул и поморщился. Рин позвала его для какого-то важного дела. Интересно для какого? Сзади похлопали по плечу. Он уже перестал пугаться таких появлений своей временной начальницы. Как ни странно, она оказалась намного нежнее в управлении людьми, чем тот же Огай. Её уважали, боялись, но самое главное и правда любили. Кинг рассказывал, что она помогла всем им и привела в организацию. Без особой услуги осталась разве, что Йосано, но с ней они как то быстро сдружились и сошлись во взглядах. Чуя обернулся. Бирюзовые волосы были мокрыми и налипали на лицо, а лучезарная улыбка как обычно весело, но всё равно странно смотрела на мир. Не сказать, что фальшиво, но не так, как смотрят нормальные люди. — Привет. — Ага…так куда мы? — На одну встречу. — Какую? — Узнаешь, ты в ней особого участия принимать не будешь, тогда бы я взяла Дазая. — Ты хорошо пользуешься людьми. — Конечно, как бы иначе я решила бросить вызов брату? — Ты же говорила, что мы заведомо проиграли. — Да, но даже бессмертные смертны. Чуя задумался. — В этой фразе отсутствует смысл. — Но как возможно определить наличие смысла в чём либо? Рин гордо пошла вперёд. Хотя гордо, это громко сказано, как ребёнок скорее, задрав нос к потолку, делая широкие шаги и размахивая руками. Да что с ней не так? То серьёзная, то какая то двинутая. Этим была её схожесть с Дазаем. Два клоуна. Хотя он только создавал такой образ, это было сразу понятно. А вот общаясь с ней ненароком начинаешь задумываться, а это точно образ? Или она реально поехвашая? Хотя в каком то смысле сам Накахара был лишён рассудка. Каждодневные кошмары, в которых он спорил о смысле своего существования с Арахабаки, сильно выматывали. Чуя пошёл за Сакаи. Странное имя. Кто ей его дал? Величественный алкоголь. Слишком пошло. Это имя липло к языку и сосало под ложечкой. Хотелось поскорее от него избавиться, однако оно крепко застревало в разуме. Магия какая то. Они всё куда то шли. Куда? Одному богу было известно, хотя даже ему было непонятно абсолютно ничего. Она остановилась и резко развернулась в сторону железнодорожной станции. Чуя чуть не упал от того, насколько резко его повернули. Приятная музыка заиграла. Но ни одного человека не было. Странно. От этого создавалось неприятное ощущение. Рин села на корточки перед автоматом с напитками и смотрела на клубничное молоко. Накахара Наклонил голову набок. — Ты хочешь молока? Та лишь кивнула. Господи, ей точно почти двадцать шесть? Чуя пожал плечами и купил ей молока. Сакаи внимательно следила за всем происходящим. Молоко упало в отделение откуда его можно забрать, но Рин не шолохнулась. Чуя выгнул бровь. Она его доконает. Он наклонился и достал напиток, протягивая ей. Сакаи аккуратно взяла его и посмотрела каким то странным взглядом. От него бежали мурашки по коже. — Там ничего нет? — В смысле нет? Там молоко? — А в молоке? Чуя понял, что она о каком нибудь яде или наркотике. — Нет, я же его только что достал. — Точно? — Да. — Точно, точно? — Да! Почему ему казалось, что с каждым днём она становилась всё страннее. Чуя сел перед ней и погладил по голове. Корни свои волос уже отросли и они были на его удивление белыми, хотя у тигра тоже такие волосы. — Честно? Чую как водой окатили. Её голос надломился, стал сиплым и еле слышным, её что то пугало, что то к чему они шли. Накахара тяжело вздохнул. Увидели бы его подчинённые офигели бы. Она забрал молоко открыл трубочку, вставил внутрь и слегка отпил. — Видишь? Ничего. — Угу… Рин забрала молоко и начала пить. Они так и сидели на корточках в ожидании поезда. Сакаи утянула его на одно из сидений, и начала рассматривать свои пальцы с пластырях, положив голову ему на плечо. Как Дазай с ней справляется? Рин резко повернулась к нему с улыбкой и переплела с ним пальцы. Чуя удивился и отстранился. — Испугался? — Нет, просто неожиданно. — Значит испугался. Накахара повёл плечом. Ничего он не испугался. — У тебя белые корни волос? — Да, мои волосы на самом деле белые. — Понятно. Поезд заехал в туннель. Резко стало темно. Освещение обычно включают только слегка на небольшие расстояния. Её глаза словно светились. Было жутко, но притягательно. Что в ней было такого, что всех манило? Этот вопрос оставался загадкой, но Чуя уже смерился, что стал одним из тех, кого она затащила в свои сети. Накахара поцеловал её. Сам. Впервые. Рин усмехнулась в поцелуй и ответила на него с небывалым жаром. Это было странно. Интересно Дазай знает, что они творят? Хотя наверняка знает. Поезд выехал из туннеля. Рин отстранилась и улыбнулась. Она добилась своего. Сакаи растегнула ворот его рубашки и провела языком по шее. Чуя сглотнул. И эта девушка пять минут назад боялась и слова сказать. Она укусила его. Клыками впиваясь в кожу. Ещё чуть чуть и она её прокусит. Прям до артерии. Почему его это так возбуждало? Обычно ему было всё равно на девушек, так что с ней не так? Она провела носом от основания шеи до мочки уха. Его руки крепко держали, он не мог пошевелиться. Хозяйкой ситуации была полностью она. Эта короткая поездка показалась ему вечностью. Вагон остановился. Они приехали. Рин усмехнулась и облизнула губы. Взяла его за руку и потянула за собой дальше. Да куда они идут?! Чуя застегнул воротник. Под ним уже налился красками и расцвёл засос. Такие цветы страсти она очень любила оставлять не только ему, но и Дазаю. Они всё шли. Всё вокруг почему то казалось окрашенным в багровые тона. Что за чертовщина? Ему хотелось вернуться в серую Йокогаму. Даже глаза Рин сейчас казалось отливали не фиолетовым, а красно-пурпурный, тёмным таким. Очередное сходство с Мори. Наконец конечная точка их пути была достигнута. Какой то заброшенный дом. Рин обернулась. Не осталось и следа той улыбки, что играла на её губах долю секунды назад. — Оставайся здесь. — Но…мы не знаем, что… Договорить ему не дали, аккуратно поцеловав и погладив по щеке. И вот так всегда. — Успокойся, ты мне будешь нужнее снаружи. — Уверена? — Ты во мне сомневаешься? Рин прищурила глаза. Чуя сглотнул. Под таким взглядом желания ей перечить не было. Конечно он сомневается. Сакаи усмехнулась и зашла в дом, который казалось развалится, если на него дунуть. Накахара остался один на улице. Тишина напрягала. Кто то с крыши дома ему махнул. Чуя поднял голову. Это был Гоголь, Мори рассказывал про него. Что он здесь делал? — Привет! Ты новая игрушка Дост-чан? — Что ты здесь делаешь? — А ты не знаешь? У них с Дост-куном встреча. — Серьёзно? — Конечно, иначе почему я здесь? Губы Гоголя исказились в подобие улыбки, хотя получилось откровенно отвратное и жуткое зрелище. Чуя уже хотел пойти за Рин, но его грубо схватили за плечо. — Куда это ты? Это встреча только их семьи. — Они уже давно не семья. Гоголь рассмеялся. — Не будь столь наивен. Чуя остановился. Они оба смотрели на обшарпанное здание. Правда по разному. Гоголь с какой то усмешкой, весельем, будто зная, что там происходит. А вот Чуя в растерянности и страхе.

***

Рин села во главе огромного, накрытого стола. Напротив сидел её брат. Всё как тогда. В их фамильном поместье. В тот день, когда всё раскололось на «до» и «после». — Здравствуй, братец. — Здравствуй, сестрица, скучала? — Нет, была бы моя воля ещё бы столько же не видела. — Как грубо. — Неужели они лучше меня? — Намного, и давай перейдём к делу. — Конечно, милая. — Не называй меня так. — Почему же? — Я не твоя милая. Становилось легче от осознания, что за стеной стоит Чуя и если, что он спасёт её. Она так и не научилась сама перечить брату, как бы не пыталась. — А чья же? Его? — Фёдор показал на стенку, подразумевая Накахару, — или может Осаму? — Обоих, но точно не твоя. — О нет, милая, ты моя, была, есть и будешь всегда. Куда бы ты не бежала я найду тебя, убью всех, кто тебе дорог, кто лишь посмотрел на тебя не так, сейчас ты просто дурачишься, ты вернёшься ко мне и закончим начатое. — Я не вернусь, как же ты не понимаешь! Я тебя ненавижу! Рин не знала, было ли это правдой ли нет, одно она знала точно, она не хочет обратно. — Ты вернёшься, я знаю. — Думай, что хочешь, ты не отступишься от своей цели? — Нет, а ты? — Никогда. — Чудно, но не боишься, что уже проиграла? — Тебе я не проиграю. Ты мой брат, я знаю всего тебя, все твои трюки и возможности. — Как и я твои. — У меня есть те, кто победит тебя. — Ты про них то? Прожектора красным светом осветлили остальные стулья. Там сидели, хотя скорее были усажены три тела. Стивен, Антон и Дазай. Йосано среди них не было, ведь убить её нельзя. У всех до уше был разрезан рот. Руки были привязаны к стульями. Животы вспороты, а кишки лежали на тарелках, как главное блюдо. Кровь стекала со стола. — Ты не сберегла их, милая, и они попали ко мне. Я же говорил все твои игрушки я сломаю, чтобы моя милая вернулась ко мне. — Повторяешься. — Но тебе же так нравится эта постановка, помнишь как тогда? У нас дома. Фёдор встал сзади и обнял за плечи, выдыхая аромат духов Рин. Он легко придвинул к ней тарелку, снял купол. Там лежали чьи то мозги. Достоевский отрезал часть, наколоо на вилку и поднёс к Рин. — Ешь. Сакаи трясло. Это не могли быть они. Они с Дазаем не могли ошибиться. Это точно способность Кинга. Они столько планировали, а если они всё-таки прокололись и это и правда их трупы. Нет, нет, нет! Холодный металл ложки коснулся губ. Рин не могла шевельнуться. — Открой ротик. Она не смела ослушаться, волна отчаяния утопила единственные кусочки разума. Ложка с неприятной желеобразной массой оказалась во рту. — Глотай. Рин проглотила. Её мутило. Сгусток этого жуткого блюда застрял поперёк глотки. Неприятное после вкусие заполнило весь рот, это было ужасно. Звук пробитой стены оторвал обоих от пытки. Это был Чуя. Он активно отбивался от атак Гоголя. — Рин! Это иллюзия! Вы с забинтованным не могли ошибиться! Приди в себя! Но Рин не могла, она окаменела. Взяв последний силы в кулак, Сакаи оттолкгула брата и побежала к Чуе. Тот откинул Гоголя и схватил её за руку. — Давай! — Хорошо… Оба пропали оставив кровавое пиршество смерти позади. — Мне пойти за ними? — Нет, не надо, мы скоро вновь встретимся, лучше займись нашим делом, приготовления почти закончены. Да начнётся пиршество крыс!