Научи меня жить

Таня, глубоко вздохнув, медленно успокоилась, сползла с Мишки, посмотрела на него блестящими от слёз глазами и тихо сказала: — Уходи. Миха понимал, что легко не будет никому, и отчасти был готов к такому повороту, поэтому отрицательно закачал головой. — Мама, скажи ему, пусть он уходит! — крикнула Таня, не дождалась ответа, прошлась по квартире, увидела, что они одни, и вернулась в комнату. — Я никуда не уйду, — Мишка всё так же сидел в кресле, вцепившись в подлокотники будто в подтверждение своих слов, — даже не надейся. До полуночи я совершенно свободен. — Почему до полуночи? — в Тане шевельнулся интерес, ведь в глубине души она, отбросив вредность и обиды, совсем не хотела никуда отпускать этого лохматого обормота, который пристально смотрел на неё своими офигительными глазами. Они были очень похожи на бездонные омуты, затянувшие её в себя однажды и, кажется, навсегда. — Потому что потом карета превратится в тыкву, — засмеялся Миха и пояснил. — Да батя, блин, взялся за моё воспитание, я сейчас на коротком поводке. Он отпустил меня только до двенадцати часов. — И правильно, — неожиданно согласилась Таня. — Ты совсем распустился. — Да ну? А кто из дома ночью сбегал? Не я, — Мишка заметил, что лёд тронулся, пересел на диван и потянул к себе Таньку. — Садись, блин, я не кусаюсь. — Не ты, — кивнула Таня, помедлила, но всё-таки села рядом. — Ты просто вообще домой не приходил. — Я честно предупреждал, что меня не будет. И вообще, согласись, тебе это нравится. Нравится, что я такой, — Миха придвинулся ближе и чуть понизил голос. — Не будь меня, ты бы совсем зачахла над своими книжками. Сидела бы с дневником отличницы и тосковала, воя на Луну и жалуясь небесам, что ты одна на всём свете. — Мишка… Да, ты прав… — Таня удивилась, как точно он уловил суть, положила голову ему на плечо и замолчала. Мишка, не двигаясь, чтобы не нарушить найденное хрупкое равновесие, спросил: — Так это… Чего там с Григорием Александровичем? Не реви только. — Ну… Ничего слишком плохого, но и ничего хорошего, — неопределенно вздохнула Таня. — Надо просто ждать. Эта неизвестность так измучила меня. — Понятно, — кивнул Миха и стал успокаивающе перебирать пряди её волос, — блин, Тань, да не плачь. Всё будет хорошо, я уверен. Батя твой такой жизнелюбивый, ничего с ним не может плохого случиться, понимаешь, да? Он выкарабкается. Миха помолчал, а потом, собравшись с духом, сказал: — Слушай, Тань. Про меня и Катю. Тебе кто-то что-то сказал. Это неправда всё. Таня быстро отодвинулась от него и глянула исподлобья, обхватив себя руками: — Почему?.. Откуда? А как ты вообще узнал? Она внимательно посмотрела на Мишу, встала, подошла к столу, повертела тетрадь и догадливо спросила: — Успел порыться в моих вещах и прочитал дневник? — Блин… Тань… Ну, я не знал, что делать… Я не рылся, он вот тут и лежал. Я только последнюю страницу, правда… — Миха низко опустил голову и замер, очень надеясь, что Таня всё же не выставит его за дверь, ведь нашёлся такой удобный повод. Девушка убрала дневник подальше в шкаф, и, немного подумав, попросила: — Не делай больше так… Она подошла к Мише, который всем своим видом изображал раскаяние, и медленно, будто не решаясь на что-то большее, погладила его по голове. Миха взял её руку в свои ладони и сбивчиво зашептал: — Ты ничего мне не говорила, я не знал, что и думать… Слушай, ну вот серьёзно, ни с какой, блять, Катькой ничего у меня не было. — Я знала, Миш, я никак не могла поверить! Но Дима сказал, что сам видел вас вместе, ещё и ночью. Согласись, это странно. Зачем ему врать? — Так и знал, нахер! Так и знал, что это он! — стукнул Миха кулаком по дивану, а потом решил, что если уж начал говорить, то стоит сказать всю правду. — Знаешь, Танюх, я на самом деле был с Катей той ночью. Таня отдёрнула от него руку, как от раскаленной плиты, но Мишка быстро договорил. — Стоп. Не в том смысле. Чё ты сразу дёргаешься? Я всё расскажу. Послушай меня, а? — Ну, хорошо, — кивнула Таня, отойдя подальше, села за стол, а Мишке жестом показала остаться на диване. Он хмыкнул, демонстративно встал и подошёл вплотную к её стулу. — Я не собираюсь держать дистанцию. Я хочу быть рядом. Я ничего не сделал плохого. Прекрати уже бегать и посмотри мне в глаза. — Ладно, давай, говори, что хотел, — Таня старательно избегала его взгляда, стирая со стола невидимые пылинки. Мишка начал злиться, он не мог обуздать эмоции, опустился на корточки, повернул её за лицо к себе и, удерживая ладонями, сказал: — Вот так — расскажу. А если не хочешь меня видеть — я могу уйти. Только знай, ё-моё, я вообще-то могу и не вернуться. — Пугаешь меня? — спросила Танька, закусив губу. — Ты такой непоследовательный. То говорил, что никуда не денешься, то, наоборот, хочешь уйти навсегда. Ну, давай, иди… Давай, что же ты! Миха быстро встал и на самом деле направился к двери, понимая, что, как только шагнет за порог, сразу же пожалеет об этом. Он нарочно замедлился, надевая ботинки, Таня не выдержала, бросилась за ним в прихожую и остановила, крепко схватив за руку; — Нет, нет, Мишка! Не надо… Он разогнулся, обнял Таньку, придавил её к двери и поцеловал, нежно и медленно, надеясь на чудо, так, как, наверное, сам принц из сказок целовал спящую красавицу. Таня на миг замерла, наслаждаясь вкусом его губ, а потом ответила, жадно и яростно, вкладывая в поцелуй всё, что накопилось внутри. Наконец, она оторвалась и шепнула: — Ты специально это сделал. Ты бы не смог никуда уйти. Манипулятор, блин. Миха хотел возразить, но Танька накрыла его губы новым поцелуем, который получился ещё более страстным, обжигающим и сводящим с ума. — Танюха… — рвано выдохнул Мишка. — Не могу я без тебя, ё-моё! Ты такая… Прости, прости, если вдруг я что-то… Но… Пойдём, я всё-таки расскажу, что было. Я хочу, чтоб ты меня поняла. Миха в который раз усадил Таньку с собой рядом на диван, закинул руку ей за шею, крепко-крепко прижал к себе и наконец-то поведал, какой веселой была у него ночь на прошлых выходных. — Если не веришь мне, давай сходим к Антону, он всё видел. Только он, наверное, уже уехал, — закончил Миша, целуя её в нос. — Я верю, Миш, верю, — Танька таяла в его объятиях, как шоколад на солнце, мир вокруг из чёрно-белого превращался в цветной и красочный, а рассказ Мишки слушался, будто сценка из приключенческой книги. — Ну давай всё равно сходим, просто в гости? Может быть, он ещё здесь, я узнаю, позвоню ему. Антоха классный пацан. — Ладно, хорошо, — согласилась Таня и не удержалась, добавила. — Про Эда ты говорил то же самое. — Эд — это отдельная песня, он… Понимаешь, он болен. Он это… Ну, как в плену у наркотиков, понимаешь, да? Они сделали его своим рабом… Сука, это так херово… — Миш, — вдруг забеспокоилась Таня, — а ты как относишься к этому? Ну, к наркотикам. Говорят, есть же лёгкие, и всё такое. — Я?.. — Миха занервничал, и Танька сразу это почувствовала. — Ты пробовал, — утвердительно сказала она. — И будешь пробовать. Блин, Мих… Я надеюсь, ты понимаешь все последствия? Сейчас не девяностые… Столько информации. — Я не подсяду, — быстро сказал Горшок. — Да я чисто так… Побаловаться же. — Все так говорят, — заметила Таня, которая давно интересовалась темой наркотиков и читала всё, что удавалось найти, особенно научные статьи и исследования. — Танюх, я всё понимаю, не волнуйся, — серьёзно сказал Миша. — Слушай, ты чё-то сменила тему, а мы не договорили. Ты поняла теперь, почему Дима наговорил тебе всякую чушь? Мстит мне, гад. Я урою его нахер! — Тихо, тихо, Мишка, — улыбнулась Танька и попыталась успокоить его праведный гнев поцелуем. — Мм, как же я соскучился по твоим губам… — голос Мишки стал таким низким и чарующим, что Таня забыла обо всём на свете, даже о том, как дышать. Она забралась на его колени и плотно прижалась к бёдрам. — Танюх, слезь, а то я… Короче, сейчас твоя мама уже вернётся, наверно… — с трудом выговорил Мишка. — Завтра… Завтра праздник, я придумаю что-нибудь, чтоб остаться вдвоём, ладно? — Хорошо, — кивнула Таня, но так и осталась сидеть, прижимаясь ухом к груди и слушая, как бьётся его сердце. — Расскажи про концерт. Как вас приняла публика? — Да охуенно всё было! — Миша путанно и эмоционально вывалил ей все свои чувства, а потом добавил: — Жаль только, что тебя не было. Я ждал. — В тот вечер нам как раз насчёт папы позвонили… — сказала Таня и глаза её опять намокли. — Понятно, — тихо сказал Миха. Голос его дрогнул, потому что он вспомнил про Оксану, и эта перемена снова не скрылась от Таньки. — Миш? Ты, может, ещё что-то хочешь сказать? — спросила она, гладя его по щеке. Мишка молчал и лихорадочно думал: «Ничего же не было. Да и видел нас только Андрюха, а он уж точно болтать не станет…» — Я… Я просто подумал, какой же я кретин, у тебя это… Беда случилась, а я думал, что ты обижаешься из-за того разговора, помнишь, про Питер. — Не вини себя, Мишка, ты же не знал. А про ту ссору я уже и забыла, — сказала Танька. — Ну так значит всё хорошо теперь? Как раньше? — спросил Миха, старательно хороня в глубинах своей памяти тот неслучившийся поцелуй с Оксаной. — Да, — разулыбалась Таня и провела рукой по его футболке. — Мих, она мокрая. — Так от твоих слёз, — засмеялся Мишка. — Снимай, высушим. — И придёт твоя мама. — Ну и что? С каких пор ты стал таким деликатным? — Не знаю. Да плевать, сама высохнет. Давай отвлечёмся. Покажи мне что-нибудь интересное. У тебя есть детские фотографии? — Есть. Хочешь посмотреть? — Нет, — сообразил Мишка, — там же твой отец. Ты опять разревёшься. — Наоборот, Миш, я хочу посмотреть. Я верю, что он выздоровеет, и всё будет, как раньше, — сказала Танька, роясь в одном из ящиков шкафа. — Вот мои альбомы, на, держи. А есть ещё старые чёрно-белые фотографии. Смотри, вот свадьба у моих родителей. — Молодые такие, — присмотрелся Мишка. — А это ты? — Ага. В шесть месяцев — Почти не изменилась, — лукаво улыбнулся Миха. Они долго листали альбомы, уже вернулась Танина мама, прогремела чем-то на кухне и присоединилась к ребятам. Глядя на фото, она вспоминала разные случаи из своей жизни, некоторые Таня слышала уже много раз, а о некоторых узнала впервые. Мишка тоже внимательно слушал и чувствовал себя как дома. Он был до чёртиков рад, что всё разрешилось, что Таня снова разговаривает с ним, да хотя бы просто держит за руку, и просидел с ней рядом до позднего вечера. — Я должен был сегодня играть с пацанами, пока есть время, у Андрюхи полно новых текстов и целых песен, — признался он, собираясь уходить, — но я не смог оставить тебя. — Ничего, вы всё отрепетируете, — успокоила его Танька. — Пацаны будут рады, что мы помирились. Андрей всю неделю пытался от меня чего-то добиться и вывести на разговор с тобой. Да и Саня старался. — Да. Причём я просил их всего один раз, а потом они уж сами, — кивнул Миша. — Проводишь меня до лифтов? До свидания! — До свидания, Миша. Заходи ещё, — вышла в прихожую Любовь Ивановна. — Знаешь, я рада за вас с Таней. Прости за то, что было раньше. — Да чё вы… — смутился Миха. — Мало ли, что было. — Пойдём, Мишка. Мам, я быстро, — сказала Таня. Они вышли на площадку, но, прежде чем вызвать лифт, долго целовались, и вздрогнули, когда двери лифта открылись сами. Из него выскочила Катя, увидела ребят и сказала: — Неужели хоть в чём-то мне повезло, вы и так во всём разобрались. Димка мне случайно проболтался, когда мы ссорились… Ну, это неважно… Тань, мы же как бы подруги… Были… Вот я и пришла наконец к тебе, не могу больше молчать. — Кать, всё в порядке, Мишка уже всё рассказал мне, — сказала Таня и вдруг предложила: — Заходи, поговорим, посидим, как раньше. Миха посмотрел на них, решил, что девчонки — самые непонятные и непостоянные существа на планете, снова поцеловал Таню и сказал, заходя в лифт: — До завтра. Я приду, жди меня. — Хорошо, — Танька прижалась к нему, покосилась на Катю и тихо прошептала. — Не вздумай сейчас искать Димку. Иди домой. Я позвоню на домашний телефон и проверю, пришёл ли ты. — Ладно, я буду послушным мальчиком, — усмехнулся Миха.

***

Лифт уехал, а Таня потянула Катьку за собой — Пойдём-пойдём, раз уж пришла. Поговорим, а то мне одной как-то не по себе, мысли всякие лезут… — вздохнула она. — Мама, мы посидим с Катей на кухне? — Хорошо, только долго не засиживатесь, а то поздно уже. Я пойду ложиться, устала. Добрый вечер, Катя. — Здравствуйте. Тань, — зашептала Катька, — а у вас всё в порядке? — Нет, папа в больнице, — решила поделиться Таня, — но мы надеемся, что всё обойдётся. — Плохо… Ты держись. Ой, извини, — Катя, услышав мелодию своего телефона, принялась искать его в сумке, долго не могла найти, но всё-таки успела ответить на звонок. — Да, Дима. Вовсе не долго, Искала мобильник просто. Я тебе всё сказала. Пошёл ты знаешь куда? Идиот… Катька положила трубку и устало посмотрела на Таню. — Знаешь, я чё-то так заебалась с ним… И отпустить его не могу. Вот чё делать? — Не знаю, Кать… У вас и правда странные такие отношения. — Но я люблю его. Эх, повезло тебе, Танюха. Кто б мог подумать, что Миха окажется таким… Классным таким, верным, нежным… — А я всегда знала, что он такой, — сказала Таня и с небольшой опаской и ревностью посмотрела на Катю, уж слишком она восхищалась Мишкой. А та ничего не заметила, стала снова говорить о Диме, и Танька отвлеклась, успокоилась и пошла наливать чай. Они ещё немного поболтали, вспоминая старые времена, и решили снова вернуться к дружеским мирным отношениям.

***

От Тани Миха отправился прямиком к Князю, оторвал его от очередной компьютерной игры и вытащил на улицу. — Андрюх, у тебя нет краски? Такой, уличной. В баллончике. Ну можно и в банке. — Есть, конечно, — ответил Андрей, — но ты не мог об этом сказать раньше, пока мы дома были? — Да ты бы снова залип за компом. Чё за игра, кстати? Я не видел такую. — Новая, только недавно вышла. Ты, Миха, вообще от жизни отстал. — Да некогда, — махнул рукой Горшок. — Дашь потом диск? Ну так чё с краской? Очень надо. — Подожди, я сейчас схожу за ней, у меня есть баллончики. Белая сойдёт? — А красной нет? — Не помню, может, и есть. Я посмотрю. А чё ты хочешь? — Да надпись хочу на асфальте, понимаешь, да? — Всё понял, — заулыбался Андрей. — Будем признаваться в любви на асфальте. Хочешь, я тебе настоящую картину зафигачу? Ты же только слова собрался делать? — Андро, это вообще круто будет, я и не подумал. Ты же талант! Давай, тащи краску! Мишка сел на скамейку, достал сигареты, и тут зазвонил его телефон. — Мих, ты всё ещё не дома, — с укором сказала Таня. — Тань, блин… Ну я же не ищу Диму, плевать мне на него. Я к Андрею зашёл. Мне надо кое-что успеть, пока отец домой не загнал. — Ну и чем вы там занимаетесь? — поинтересовалась Таня. — Мы? А это сюрприз. Завтра увидишь. Андрюх, иди сюда, — подозвал Мишка вышедшего из подъезда Князя. — Скажи ей, что я с тобой и не попал ни в какую историю. Андрюха хмыкнул, пробормотал что-то про подкаблучников, получил от Михи по шее и сказал в трубку: — Тань, он правда со мной, не парься. Ну чё, вы это, порешали разногласия? — Как видишь, — улыбнулась Таня. — Ну ладно, давайте, готовьте там свой сюрприз. — Тебе понравится, — пообещал Князь. Он отдал Мишке мобильник и показал сумку с краской, там были и баллончики, и пара банок с кисточками. Миха оценил этот художественный арсенал и спросил: — А ты Машку будешь поздравлять? — Буду, — Андрей взял сумку и двинулся к Таниному дому. — И как? — А у меня предки завтра опять уезжают, хата свободная, вот я её и приглашу. — Эх, хорошо тебе. — Давай пущу вас на пару часов? — предложил Андрей и засмеялся. — Или тебе пяти минут хватит? — У тебя слишком длинный и острый язык, Княже, — Миха толкнул Андрюху в плечо и пригрозил. — Я тебе его когда-нибудь укорочу! — Да ладно, пошутил я. Мы же не целый день с Машкой дома будем. Уйдём гулять, а вы приходите. — Андрюх, спасибо. — Не за что. Я правда рад за вас. Мих, надо это, с песнями поработать. Столько материала пропадает. — Займёмся, — кивнул Мишка. — Эй, ты куда? Пошли за дом. — Так у неё же окна сюда выходят? — Да, но тут машины ставят, и людей полно ходит, видишь? Нас выгонят нахуй. А там тоже будет видно, с переходной лоджии. Пошли давай. — Ладно, как хочешь. Они провозились с рисунком довольно долго, но всё же не успели доделать. Князь сказал: — Мих, давай, пиши слова, и иди домой. Опоздаешь, батя тебя завтра вообще никуда не выпустит. — Давай, — Миха принялся старательно выводить: «Я тебя люблю», имена они решили не писать, чтоб не навлечь на себя и Танюху гнев соседей. Он так увлёкся, что не заметил, что весь перемазался краской. — Пиздец, — изрёк Князь, глядя на него. — Ты прирожденный маляр. — Теперь батя меня точно убьёт, — решил Мишка. — Не убьёт, держи, это растворитель, отмывайся быстрее. — А чё, который час? — Полдвенадцатого. — Бля, — Мишка оттёр основные пятна, пожал Андрюхе руку и помчался домой.

***

— Успел, — скептически взглянул на него Юрий Михайлович. — Молодец. А теперь иди в ванну стирать свою одежду. Привыкай к самостоятельности. Сам испачкался — сам стирай. — Без проблем, стиральная машина у нас вроде как работает, — кивнул Миша, он был очень счастлив, и ничто не могло испортить его радость. — Ты руками пятна застирай сначала, так просто они не отстираются, — заметил отец. Миха кивнул, бросил джинсы в тазик и, открыв воду, присел на бортик и задумался. В ванну зашла мама, обняла его за плечи. — Ну что, Миша? Помирились? — Да, — заулыбался Мишка. — Всё хорошо. — Ты молодец. Не забудь завтра поздравить Таню с 8 марта. Цветы купи, я дам тебе денег. — Не забуду, конечно. Да не надо, мам, я сам. — Дают — бери, — засмеялась женщина. — Не упрямься. Таня хорошая девочка. — Да. Ты знаешь, а у неё ведь беда… Отец в больнице, в коме. — Да ты что?! Какой кошмар… Ну, ты будь с ней, Мишка, поддерживай её. Дай Бог, всё хорошо будет. — Конечно, — кивнул Миха. — Иди, ложись, отдыхай. Я сама всё постираю. — А папа? — Я разберусь, если что. Иди давай, иди. — Спасибо, мама, — Миха чмокнул её в щёку. — Ты самая лучшая.

***

Праздничный день начался шумно и суматошно, Мишка с Лёхой и отцом, заключив перемирие, по всей видимости, временное, с утра поздравляли маму, а потом Миха умчался к Тане. Он позвонил в домофон и попросил встретить его у лифтов. Танюха вышла, он быстро поцеловал её, потащил на переходную лоджию, встал позади и закрыл руками её глаза. — А вот и сюрприз. Я вообще-то сам его не видел ещё целиком и с высоты, так что давай вместе смотреть. Он отпустил ладони, и они подошли ближе к краю. Андрюха постарался на славу, и обычная надпись, которые часто встречаются на тротуарах во дворах, заиграла яркими красками и приобрела свой особый колорит. На фоне были изображены разные сказочные существа, а в центре — башня с принцессой и шут, пришедший за ней. — Блин, Мих, это очень в вашем стиле! — восхитилась Танька. — И это прекрасно! Спасибо, Мишка. Я тоже люблю тебя. — Танюх, — он обнял её сзади и зашептал в ухо, — я не знаю, как ещё выразить все свои чувства. Эта надпись и рисунок — лишь малая часть, понимаешь, да? — Понимаю. Я каждый день буду смотреть на него, и думать о тебе, — Таня развернулась и прильнула к его губам. — Пойдём к маме, поздравим её? Они попили чай с конфетами, которые извлёк из-за пазухи Миха, а потом пошли гулять. Сначала ребята пошатнулись в лесопарке, лазая по уже освободившимся от снега огромным камням и дурачась, потом Мишка купил Тане небольшой, но красивый букет тюльпанов, зная уже, что она не любит большие «веники», и повёл её в гости к Князю. — Давай зайдём к Андрюхе? Поблагодарим его за рисунок. — Давай, — согласилась Таня. Андрей был вместе с Машкой, Таня обрадовалась девушке, высказала Князю восхищение его талантом художника и засела с Машей на кухне. — Тань, а я тут печенье решила испечь. Поможешь? Миха остался в комнате с Андреем, взял в руки гитару, лениво перебирая струны, и вдруг уловил новый звук. — Эй, Андро, слушай, какая тема! — Ого, это прикольно. Только смотри, после этого аккорда можно сделать так, — Князь отобрал инструмент и продолжил мелодию. — Да, точно! Смотри, значит, вот так получается. Ребята увлеклись музыкой, и оторвались только по зову девчонок, приглашающих их за стол. Допивая чай, Миха толкнул под столом Андрея и показал на часы. — Маш, — сказал Андрей, — а я же билеты в кино купил. Пошли быстрее, опаздываем! Миха, вы оставайтесь. Ключ потом брось в почтовый ящик. Маша с Князем убежали, и Мишка с Таней остались наедине. Не давая Таньке опомниться, Миша увлёк её в комнату и осторожно опрокинул на диван. — Танюх, мы одни. Не будем время терять. Я так хочу тебя. Таня слегка растерялась от неожиданности, но Мишкины настойчивые и жаркие поцелуи быстро свели её с ума и разожгли жгучее желание. Одежда полетела на пол, воздух наполнился чем-то, похожим на электричество во время грозы, молодые тела сплелись друг с другом и соединились, даря непередаваемое наслаждение. Таня всё ещё чувствовала боль, но она быстро отступала, растворялась и наконец полностью исчезла. — Миха… — она выдыхала его имя жарким шёпотом, а он молчал, тяжело и отрывисто дыша, то ускорял ритм движений, то замедлялся, пытаясь растянуть удовольствие и не сорваться раньше времени. Её тело трепетало в его руках, и Михе вдруг пришло в голову сравнение с гитарой. Он сделал ещё пару движений, и они вместе оказались в плену сладких стонов. — Мишка, какой же ты охуенный! — сказала Таня, когда к ней вернулся дар речи. — Ты чё материшься-то? — удивился Миха, приподнявшись на локте. — Первый раз слышу от тебя. — Ну потому что ты охуенный, все другие слова — это не то. — Понятно, — хмыкнул довольный Мишка. — Ну ладно. Пошли, затопим Князю ванную. Беспрестанно целуясь, они добрались до ванной комнаты, Таня наклонилась, чтобы открыть воду, но Мишка тут же пристроился сзади. — Постой вот так. Очень хороший вид и поза, — шепнул он ей. — Миш, Миш, не надо, так будет… — она хотела сказать «больно», но на деле оказалось очень приятно. Мишка полностью завладел ситуацией, и под струями воды они оказались нескоро, а потом всё продолжилось опять на диване. — Миш, остановись уже, я устала, — призналась Таня, лениво нежась в его объятиях. Он медленно гладил её, вычерчивая на коже одному ему понятные узоры, и чувствовал, что если полежит так ещё немного, то точно заснёт. — Давай тогда одеваться, а то Андрюха скоро вернутся, — сказал Мишка. — Я не знаю, когда ещё мы сможем вот так провести время вдвоём… — Поэтому ты решил насытиться впрок? — засмеялась Таня. — Если б это было возможно, но блин… — улыбнулся Миша, и поцеловал её, пальцами руки проводя по внутренней стороне бедра. — Мих, всё, перестань, — с трудом найдя в себе силы сопротивляться, убрала его руку Танька. — Давай приберёмся тут. Мишка нехотя отпустил её и встал. Таня разгладила плед, которым был накрыт диван, позвала Миху на кухню, и тут как раз щёлкнул замок, впуская в квартиру Андрея и Балу. — А Машку где потеряли? — спросил Миха, встав в дверном проёме кухни. — Она домой пошла, у нее там даже в выходной какие-то музыкальные занятия, — сказал Князь. — А ты, Сань, чё один? — Миха был переполнен своим счастьем, и хотел, чтоб у окружающих его людей тоже всё было хорошо. — Да мы с Олькой давно разбежались, — махнул рукой Саня и прошёл на кухню. — Привет, Тань. Понимаешь, Мих, нету больше вот этого… Огня чувств. Ну и нахуй тогда оно нам надо. — Миха, — тихо шепнула Таня, — это так грустно… Когда любовь проходит… — Наша не пройдёт, — понял её намек Мишка и искренне сказал. — Я всю жизнь буду любить тебя. — Я тоже, — улыбнулась Таня. — Эй, сладкая парочка, — окликнул их Андрюха, звеня бутылками. — Останетесь с нами? Мих, я хотел показать тебе пару песен. Пиво, кстати, твоё любимое. — Давай останемся, Мишка, я не буду вам мешать, — Таня увидела, что он пытается выбрать между ней и ребятами, и никак не может определиться, что делать, поэтому решила ему помочь. — Мне так интересно послушать, как рождаются песни! Пацаны утащили пиво в комнату, Андрей взял гитару и открыл какую-то программу на компьютере. — Короче, парни, слушайте, если вот такую аранжировку сделать? — А переборы эти твои кто играть будет? У Яхи они не получаются так, как ты хочешь, — заметил Балу. — Ну я сам сыграю. Мих, ты чё думаешь? — Херня, — мотнул головой Миша. — Что за попса? — Да какая нахрен попса! — возмутился Князь. Таня сидела на кресле в углу и с любопытством наблюдала за ребятами и их творческими спорами. Ей было вроде бы хорошо и спокойно, но внутри души и головы всё равно занозой сидели переживания об отце, о маме, о работе и деньгах. Танька тряхнула головой, перебралась поближе к Мишке и стала слушать, как он поёт.

***

Дни потекли друг за другом, вроде и разные, но часто очень похожие один на другой. Уроки, домашние задания, подготовительные курсы, визиты в больницу, подработка по вечерам, нечастые репетиции, на которых ей удавалось побывать, и совсем короткие встречи с Мишкой — Танина жизнь шла именно в таком бешеном ритме. Миха старался чаще видеться с ней, ждал после работы и всё время уговаривал бросить это дело. — Тань, ну нафига тебе это кафе? Какая нахрен из тебя посудомойка? Ты должна учиться. Твой отец, когда узнает, точно это не одобрит. — Мишка, многие так работают. Тут весь штат из школьников да студентов сформирован. И тут платят деньги, а у мамы зарплата ещё не скоро, она только-только начинает работать. — Но это не для тебя, я же вижу. Тебе не нравится здесь. А мне не нравится, что вокруг тебя всё время какие-то люди, которые пялятся на тебя. — Да брось, кому я нужна? Ты ревнуешь, что ли? — смеялась Танька. — Да, ревную. Потому что ты моя. Я никому тебя не отдам. Он прижимал её к себе, и в его объятиях Таня чувствовала себя уютно и защищённо. Ей на самом деле было сложно на этой работе, и она бы бросила всё без сожаления, если б не деньги, пусть и небольшие, но очень нужные. От родственников и родительских друзей они с мамой принимали лишь слова поддержки, а от любой материальной помощи отказывались. Может быть, это было глупо, но помогало не уронить достоинство. Состояние отца не менялось, и Таня уже смирилась с этим и потихоньку привыкала к жизни в новых реалиях. Приближался Танин день рождения, а у неё не было ни малейшего желания его отмечать. Мишка же был другого мнения, он заявился к ней перед школой с цветами и поцелуями, а после уроков категорически запретил идти на работу и поинтересовался: — Твоя мама сегодня на работе? До скольки? — До восьми. Мих, что ты опять задумал? — Я просто хочу, чтобы мы отпраздновали твой день рождения. Короче, иди домой, и жди нас. И не вздумай покупать ничего, я сам всё сделаю. Таня пыталась возражать, но Мишка не стал её слушать и убежал. Девушка вздохнула, потом улыбнулась и пошла домой. Она села на кухне за стол и задумалась: «Какой тут праздник… Ни папы, ни мамы, ни угощения… Просто очередной год прошёл…» От грустных размышлений Танюху оторвал звонок в дверь. — А вот и мы, — Мишка присмотрелся к Тане и тихо сказал: — Не грусти, всё наладится. Давай повеселимся. Ну заходите, чё вы встали-то там. Он пропустил ребят в квартиру. Здесь была вся группа в полном составе, Матвей, Марина и Света с Олей. — Мишка, — обратилась Таня к Горшку, который шуршал принесенными пакетами на кухне. — У меня вообще-то однокомнатная квартира, а не дворец. Здесь тесно. — Плевать. Да, Андрюха? — Конечно. В тесноте да не в обиде. — Тань, да расслабься ты, — посоветовала ей Марина. — Сядь и сиди. Сегодня твой день. И Таня, наконец, расслабилась. Они весело провели время, а к вечеру гости разошлись, оставив их с Мишкой вдвоём. Таня стояла у окна и смотрела вдаль на зажигающиеся фонари. Миха стоял сзади и крепко прижимал её к себе. — Спасибо, Миш, — сказала девушка. — Если б не ты, я бы провела этот день, как обычно. — Понимаешь, Тань, чтобы не случилось в жизни, надо улыбаться и находить позитивные моменты. Понимаешь, да? И тогда мир… Ну, тоже повернётся к тебе лицом. — То есть произойдет что-то хорошее? — Ну да. Оно притянется к твоей радости, — кивнул Миха и поцеловал её. Танька глубоко задумалась над его словами и не сразу услышала звонок. — Танюх, слышь, телефон домашний звонит. — А? Блин, точно, — Таня поспешила в прихожую и сняла трубку. — Алло? Да. Здорово! А когда к нему можно? Ну, пожалуйста! Да, хорошо. Ладно. Конечно, я передам маме. Таня повернулась к Михе, улыбаясь сквозь слёзы, и сказала: — Мих, это из больницы. Папа в себя пришёл. Но с ним можно повидаться только завтра. — Ну вот, я же оказался прав, — заулыбался Миха. — Я рад, Тань. Блин, ну чё ты опять ревёшь?