***
Ллойд застал Коула за занятием перетаскивания камней. Увидев, какого размера булыжник был поднят здоровяком, Ллойд невольно присвистнул — дурная привычка, перенятое от мальчика посыльного во дворце. Услышав это, Коул чуть обернул голову. Густые брови слегка взметнулись наверх, однако парень быстро вернулся к работе, невозмутимо погружая камень на телегу, сразу же берясь за следующий булыжник. — День добрый, Коул, — здоровается принц, и, получив в ответ вежливое "И Вам тоже", садится на небольшой выступ. Ллойд некоторое время наблюдает за трудом парня и в конце концов выдает: — Коул, а насколько тяжелый груз ты способен поднять? — Честно, не проверял, — почти мигом произносит парень, выпрямляясь и оттряхивая руки от пыли. — Я всё же шахтёр, а не силач артист из цирка, приезжающий к вам в замок, — немного грубо выдает шахтёр. Однако губы Коула всё же растягиваются в слабой улыбке, стоило ему лицезреть выражение лица растерявшееся от подобных слов принца. Из Ллойда так же невольно вырывается усмешка, и подобрав небольшой камешек с земле, он начинает вертеть его в руках. — Ну да, прошу извинить меня, — Ллойд даже слегка посмеивается, — однако я еще не видел силачей подобных тебе среди артистов, приезжавших к нам. Улыбка шахтёра становится чуть смущённой, и дабы скрыть её, он быстро возвращается к своей работе. Однако следующие слова Ллойда быстро отвлекают его от своего занятия: — Коул, скажи, если не секрет... — крадучись тянет принц, кидая камень куда-то в сторону, — откуда в тебе такая силища? Как тебе удалось стать таким, гм-м-м... — не сумев подобрать корректную формулировку, Ллойд просто машет ладонью в направлении шахтёра. Коул уперев одну руку в пояс, а другой стирая пот со лба, изучающим взглядом смотрит на Ллойда. Густая бровь слегка изогнулась в некой насмешке. — Даже если я раскрою тебе свой секрет, тебе все равно далеко до меня, — видимо, парень воспринял вопросы принца как просьбу дать совет, для того чтобы нарастить мышечную массу. Подтверждает эту идею то, как Коул вновь окидывает принца таким взглядом, будто оценивает его телосложение. К облегчению блондина, в темных глазах остается всё таки мелькает небольшое уважение. Всё таки Ллойд, несмотря на средний рост и худощавость, был неплохо подтянут, стоило признать. Видя, что принц все еще ждет нормального ответа, Коул неловко почесав затылок, произносит: — Честно говоря, сам без понятия. Я таким крепким родился. Все говорили мне, что я унаследовал дедушкино телосложение, а дальше уже жизнь в горах думаю сыграла свою роль. Ллойд недоверчиво смотрит на Коула, и под таким взглядом здоровяк неуверенно кашляет, и снова берётся за лежавшие камни. А Ллойд всё таращился на него — всего два этих факторов не смогли бы породить подобного быка. Тут явно было кое-что ещё. — Давай честно, что же именно сделало тебя таким сильным? Было видно что Коула начинает раздражать этот разговор. Тот весьма грубо и громко отвечает: — А что именно Вы хотите вообще услышать? — парень оборачивается, взгляд хмурый, а руки начали непроизвольно жестикулировать. — Что я ел много каши в детстве? Что пил много молока? Или то, что много занимался бальными танцами? Ллойд в удивлении приподнимает брови, сразу же забывая про вопрос и про грубоватый тон шахтёра. — Ты ходил на танцы?! — и видя, как Коул, поздно осознав смысл брошенных в порыве злости слов, резко отворачивается, заливаясь густой краской до корне волос, принц заливается громким смехом. Причина такого веселья была понятна — лишь одна мысль о том, как такой огромный парень вытворяет различные па в бальном зале вызывала смешинки, а Ллойда и вовсе распирало настолько, что у него аж слёзы из глаз потекли. — Я хотя бы не сплю в платье и не пью чай из игрушечной чашки, — доносится еле слышное бурчание Коула, от чего принц взрывается новой волной хохота, и уже сам шахтёр начинает слегка посмеивается. — Да уж, я думал, что я молодой, всего восемнадцать лет, а оказывается жил всю жизнь практический как бабуля. — переводя дыхание, Ллойд с улыбкой уставился на шахтера. — И как мне теперь спать и есть не думая об этом? Выдавив последние смешки, Коул только пожимает плечами. Он собрался было увезти телегу с камнями, да вот, то ли он и вправду нагрузил тележку слишком сильно, то ли сам парень устал после вчерашнего дня, ручка выскользнула из руки. Тяжело вздохнув, и, к удивлению Ллойда, весьма быстро сдавшись, Коул просто отступает назад и садится рядом с принцем на выступ. — И тебе и вправду нравится эта работа? — резко меняет тон Ллойд, поняв, что момент для разговора на интересующего его тему самый подходящий. — Работать целыми днями, как бык в плуге? Лицо шахтёра сразу принимает серьёзное выражение, и Коул поднимается, вновь пытаясь приподнять тележку. — Извините, Ваше Величество, но мне нужно зарабатывать на жизнь, — парень отворачивается, и принцу не удается прочесть эмоции на его лице. — Несмотря на вчерашние жалобы, стоит признать, тут довольно неплохо платят. Денег достаётся больше, чем какому-нибудь фермеру и рыбаку. Ллойд резко вскакивает, и обходит Коула с другой стороны, чтобы прямо смотреть ему в лицо. Взволнованные зеленые глаза встречают озадаченные темные напротив. — Но ты же ведь уникален! Стань воином, служи кому-нибудь, или же покажи себя всей стране и найди славу по всему миру! — несмотря на всю широкую палитру эмоции в голосе принца, лицо Коула осталось абсолютно не впечатлённым. Кажется, слова и восе возымели обратный эффект — Ллойд видит, как шахтёр сжимает кулак, и это вызывает насторожённость у принца. Но Коул не собирался калечить принца, несмотря на то, каким бы тот не был надоедливым. Вместо этого, он просто начинает выгружать камни, чтобы облегчить груз. — Поймите, Ваше Величество — я не желаю стать чьим-то слоном. Плясать в цирке не для меня, сами ведь должны понимать, — тон Коула мягкий и поучительный, словно тот пытался донести что-то простое маленькому ребёнку. Ллойду начало это не нравиться. — А что же насчет первого... у меня нет желания гибнуть на чужой войне, пока лорды, за которых я сражаюсь, будут пить вино и есть жаркое перед огнем в своём уютном замке. Коул отворачивает своё лицо. Видимо, Ллойд своими словами задел внутри парня нечто очень личное, потаенное, что-то, с чем он крайне не хотел делиться, поэтому принц решает больше не затрагивать эту тему. Однако в голову принца внезапно приходит одна идея. — Тогда служи мне! — выдает Ллойд, загораясь, и пылкость тона заставляет Коул резко повернуть голову к принцу. Брови парня было нахмурены, а рот уже собирался выдать недовольство предложением и отказ, однако Ллойд, предугадав намерения шахтёра, перебивает его: — Знаю, ты твёрдо уяснил, что не пойдешь ко мне на службу, но просто выслушай меня, — Коул всё так же стоит нахмуренный и выжидает. — Я принц, и если разразится война, меня точно туда не пустят, даже если я изъявлю желание участвовать в ней. Поэтому я предлагаю тебе стать моим рыцарем, и тогда война так же не будет грозить тебе. Я зову тебя к себе на службу не в целях собственной выгоды, а для тебя самого же и твоего блага. Если вступишь ко мне, я буду платить твои заслуженные деньги, не буду обращаться с тобой как с собакой, как это делает ваш управляющий. — В том то и дело, что он – тварь, — выплёвывает Коул, отходя от принца. — Я не могу бросить этих людей с этим тираном. Извините, Ваше Величество, но я мне придётся отказаться от столь заманчивого предложения, — с этими словами шахтер уходит, катя полегчавшею тележку. Ллойд остаётся наедине со своими смутными чувствами. По сути, Коул согласен на его предложение, и единственное, что держит его на этой работе — это работники рудников этого сектора, за жизнь которых он переживает. Корнем основных проблем является сам король, но ситуацию усугубил именно управляющий. Ллойд оглядывается назад и видит под собой развернувшиеся рудники, и людей работавших в них. Это его подданные, его народ. Это обязанность принца защищать их. Глаза останавливают на сновавшим туда-сюда управляющем, которые с хлыстом в руке подстёгивал работников трудиться усердней. Звукам везде стучащих кирок аккомпанементом служили доносящиеся охи и стоны прямо после звука удара хлыста. Ллойд долго смотрел сверху вниз на на развернувшеюся картину, долго слушал музыку, заставляющею сердце так болезненно сжиматься, и долго думал. Власть у принца может и не такая большая, как у короля, но этот титул всё же не был пустым звуком. Он был таким же значимым, как эти стоны и охи были значимы для Ллойда.***
Принц проводит еще одну ночь в Рудниках. Днём он обошел территорию и поговорил с несколькими людьми. Парень долго ворочается в постели, гадая, как всё обернётся утром. Ллойд был не особо уверен в своих действиях. А сможет ли он всё провернуть? Если нет, то он опозорится, а над его будущей репутацией в роли короля нависнет угроза насмехательства народа. Однако не репутация волновало принца, а успех проделанной работы и её последствия. Важно понимать одно — удастся ему это или нет, но слух о поступке принца разойдется по всему королевству, и рано или поздно дойдёт до самого короля. Вот его навряд ли порадует своевольное поведение сына, и он обязательно предпримет что-то. Ллойд старался об этом не думать, и переключил свое внимание на детали, которые стоило учитывать. Всё упиралось в один пункт, который зависел от решения одного человека. Вдруг во тьме ночи раздается голос: — Мой принц? Ллойд вскакивает с постели, почти запутавшись в полах и рукавах его "постельного платья", подходит ко входу в свою палатку. Там он видит крепкую фигуру в стальных доспехах, блестящих при лунном свете. — Да? Фигура переступает с ноги на ногу, явно колеблясь, но отгоняя остатки неуверенности, выдает: — Карлофф согласен на Ваше предложение. Принц, довольно улыбнувшись, отвечает ему в его же манере: — Ллойд рад.***
Выдался довольно жаркий день для весны. Солнце достигло зенита, и теперь грела Золотые Рудники в полной своей мощи, не давая и малейшего шанса на спокойную работу. Шахтёры, работавшие снаружи, устало вытирали пот со лбов, завидуя тем, кто работает в прохладе пещер, а их печальные взоры порой утыкались на бочки с пресной водой. Жидкость в них уже вся стала противно теплой, да и была далека от первоначальной свежести, посему благоухала очень неприятно, но даже к ней доступ был воспрещен до обеденного времени. Однако вот суровый взгляд управляющего словно бы красноречиво говорил, что с такими темпами еды можно и вовсе не ждать. Из своей палатки вышел принц, которого никто не видел с утра. Но выглядел он сегодня иначе, чем всегда: вместо привычной рубашки из грубой ткани, на его тело был надет зеленый камзол, расшитый золотыми нитями, и придававший величия его носителю. Бриджи на ногах и сапоги наилучшего качества, и так же плащ позади, на котором было изображено знамя Ниндзяго, дополняли королевский образ. Голову Ллойда украшала корона принца — ее он очень редко носил, разве что на самые важные мероприятия. На боку висел меч, подаренный Ллойду его дядей Ву. В письме, которое было приложено в мечу, было написано, что меч ковали самые лучшие кузнецы самого королевства Шинтаро, поэтому сталь была наилучшего качества, а искусность проделанной работы над оружием поражала. Учитель по фехтованию всегда говорил, что славные мечи должны иметь имена им под стать. У этого меча тоже было имя — Южный Бриз. Ллойд помнит, как его товарищи по фехтованию услышав это имя рассмеялись, но учитель сказал, что лучшего имени для меча Ллойда и не найти. Орудие напоминало Ллойду лёгкие прохладные ветра жарких вечеров в столице, так как оно было необычайно легким и остром, а удары летели с него с мимолетной скоростью. Весь наружный парад Ллойда говорил о некоем намечавшемся важном событий, о котором пока мало кто знал. Шахтёры удивленно оглядывались на своего принца, проходившего через их ряды гордо и уверенно. Коул же, увидев подобный маскарад и твёрдую поступь, только хмыкает, но угольные глаза не сумели скрыть яркий огонёк интереса . Точка назначения стала быстро очевидна — Ллойд направлялся прямо к управляющему. По мере приближения, к парню присоединился сэр Карлофф, странно примолкший с утра, и какой-то мужчина, одежда которого говорила о принадлежности к высокой касте. Управляющий застывает, растерянный и изумленный, и переводит взгляд с одного на другого, явно не понимая происходящей ситуации. — Мой принц? Может объясните, что тут творится? Шахтёры приостанавливают свою работу, устремив свои любопытные взгляды на беседующих. Ллойд высоко вскидывает подбородок, и, незаметно для всех вздохнув поглубже, говорит как можно громче: — Королевской силой данной мне, я, принц Ллойд Монтгомери Гармадон, призываю Вас, Томас с Золотых пиков, на королевский суд, где решится Ваша дальнейшая судьба. Вы обвиняетесь в нарушениях моральных устоев королевства Ниндзяго. Согласно своду законов нашей страны, запрещено обращаться со свободным работником Ниндзяго применяя физическую силу и насилие, а также нарушать условия труда. Глаза управляющего с недоверием уставились на уверенного принца. Ллойд же стоял непоколебимо, а теплый отлив его зеленых глаз вдруг принял изумрудный оттенок, выражая холод и твердость. На Рудниках воцарилась тишина. — Н-но как же так, Ваше Величество? — поспешно начинает Томас, приближаясь к принцу. У него не было фамилии, что говорило о том, что мужчина не принадлежал к какому-либо дому, графству или к знатной семье. Скорее всего, обычный работник рудников, который пробил себе путь на вершину не самым честным путем. — Условия труда? Почти все жители этой деревни неграмотны, и мы не могли бы составить подобный документ. А так же, если память мне не изменяет, закон гласит, что королевский указ превыше всего, а мне приказал применять подобные меры сам король Нин... Но управляющего перебивает мужчина, которого вся округа знала как человека, ответственного за все юридические дела вблизи: — Томас с Золотых Пиков, мне стоит напомнить Вам, что каждая деревня имеет либо грамотного служителя веры, либо старейшину. Они ведут различные дела на бумажном уровне касательно жителей своих деревень, что включает в себя составление документов, хранящие информацию про состояние и деятельность жителей. Есть ли у Вас эти бумаги? Пот проступает на лбу Томаса. Управляющий с волнением оглядывается вокруг, но слышит только смешки со стороны шахтёров. Коул же вообще откровенно смеётся, на что управляющий одаривает его взглядом полным презрения. — Э-э-э, если быть честным, старейшина был, и он был так же обязан работать на Рудниках. Однако два года назад он умер в результате несчастного случая, и я стал старейшиной деревни. У меня есть старые документы с условиями труда, правда, я не уверен на счет их срока... — видимо, управляющий был растерян до такой степени, что не был даже в состоянии лгать, дабы оправдать себя. Законовед качает головой в явном неодобрении. — Во-первых, даже при наличии бумаг, Вы осмелились нарушить условия, написанные в них? Во-вторых, условия труда должны обновляться каждый год, в связи с тем фактом, что состояние работников постоянное меняется. В-третьих, мне не сообщалось о никакой смерти старейшины этой деревни, и, тем более, никто не был назначен на эту должность. Но если такое и случилось, и это Ваш земельный Лорд назначил Вас на этот пост, должен быть документ, подтверждающий это. Есть ли таковой у Вас в наличии? Пяти секунд молчания говорили сами за себя. Томас не способен был выдавить из себя и слова. Законовед хмыкнул, и, под одобрительный взгляд принца, озвучивает факты дальше: — Вы говорите, что все ранее перечисленные нарушения может перекрыть указ короля, однако для этого у Вас в наличии должна быть бумага с этим самым указом, где должна стоять печать короля. Вы можете предъявить мне ей? Глаза управляющего забегали в волнении, но кроме неразборчивых слов и многочисленных "а-а..." и "э-э" от него нельзя было ничего услышать. Законовед скептический вскидывает бровь, явно не ожидая иного ответа. — Расцениваю Ваши ответы как "нет". Что ж, раз уж Вы не достойны этой должности, и неправильно выполняете возложенные на Вас задачи, то я думаю, что слова принца Ллойда имеют смысл, и необходимо пересмотреть Ваши действия уже в королевском суде. Думаю, мне придется взять Вас под арест, Томас с Золотых пиков. Законовед даёт распоряжения насчёт грядущего суда и заключения судимого, шахтёры восторженно хлопают принцу, а Ллойд просто молчит, переваривая случившееся. Он впервые жизни поступил так, как поступил бы... правитель. Дал приказ, распоряжения, и тем самым помог людям своей страны, помог тем, кто был ущемлён в правах несправедливыми, устранил беду. Ответственность вдруг легла на его плечи самым большим слитком золота с Золотых пиков. Ллойд поменял судьбы. Жизнь одних он изменил в куда лучшую сторону, дав им свежий глоток воздуха свободы. Однако жизнь других он испортил навечно. Несмотря на то, что Томас с Золотых пиков был чудовищем, он всё же был существом, способное испытывать чувства и эмоции. А принц сослал его отбывать наказание, гнить в неволе... Да, над Томасом ещё будет суд, однако этот суд скорее определит срок наказания уже бывшего управляющего, нежели будет поднимать вопрос об его невиновности или вины. Принц тяжело вздыхает. Так вот какое бремя ложится на плечи правителя... Ллойд, задумчиво наблюдавший за тем, как потерянному управляющему сковывают руки металлическими кандалами и уводят в темницы Золотых рудников, вдруг замечает приближающегося к нему Коула. Невооруженным взглядом можно было заметить как от парня так и исходили волны радости, однако пролегшая морщинка на его лбу обеспокоила принца. — Ваше Величество, — начинает Коул, слегка поклонившись в знак уважения, — это было очень благородно с Вашей стороны — убрать этого негодяя с незаслуженного места и сослать его туда, где справедливость расценит его деяния. За это я хочу изъявить Вам мою личную благодарность, — шахтёр преклоняет колено. Ллойд, явно не ожидавший подобного поступка со стороны парня, слегка отпрял назад, но быстро попытался вернуть себе свой ранее невозмутимый и благородный вид. — Пока не будет вынесен вердикт суда и его окончательно не сошлют в неволю, тебе не о чем меня благодарить, — голос молодого принца мягко, но твёрдо струится с его слабо улыбающихся уст, пока изумрудные глаза изучают парня перед ними сверху вниз. Коул поднимается с места, и одаривает правителя широкой улыбкой. Увидев подобное настроение напротив, немного помолчав, принц осмеливается сказать: — Я знаю, я делаю всё это для блага моего народа, и я не должен преследовать свои личные цели за своими поступками. Однако мне всё же хочется кое-что выяснить у тебя... — Коул, заметив, как улыбка пропала с губ принца, слегка озадачивается, и Ллойд испускает небольшой выдох, колеблясь. Но следующие слова он не может не произнести: — Раз уж тебя больше не держит чувство долга перед этими людьми, не сможешь ли ты пойти со мной? Густые брови Коула тучей нависают над тёмными глазами. Шахтёр окидывает принца взглядом, полным такой печали, что принц почти сразу же всё понимает. — Извините меня, Ваше Высочество, но я не могу, — тяжелый вдох со стороны здоровяка. — Я связан с этими горами, с этой землей, с этими людьми...— большая и сильная рука обводит в воздухе всю округу. — Я не знаю, что будет с ними дальше без меня и не хочу узнавать. Тиран пал, но другой, который куда более влиятельней и сильней, набирает силы, и поэтому я должен быть тут, чтобы защитить этих людей, — глаза шахтёра резко устремляют свой взор на север, откуда вдруг дует прохладный ветер, вызывая мурашки по всему телу. Коул усмехается. — Тем более, что мне делать на севере? Холод – не моя стихия, мне больше по душе теплота земли и её дары, которые в полной мощи она сможет преподнести лишь в южных краях. Я откажусь, однако уверен, Вы найдете спутника лучше меня. С самого начала речи принц не смотрит шахтёру в лицо. Пустой взгляд принца устремлён куда-то за горы, туда, где солнце встречает горизонт. Он долгое время не произносит ничего, пока его ум безостановочно работал, обрабатывая услышанную информацию. Ллойд перебирает в голове все возможные способы переубедить Коула последовать за ним, но он так и не смог найти подходящий. Коул явно не был человеком, которого можно было купить деньгами, а мысли о похищении такого здоровенного парня казались смехотворными. Но что же тогда делать принцу? Вдруг некое осознание приходит на ум молодому принцу. Если он уже предпринял меры по тому, чтобы обезопасить работников Рудников, что ещё и подразумевает под собой возвращение прав и справедливую плату за труд, то по сути зачем Ллойду убеждать Коула последовать за ним? Изначальная цель его вербовки была в том, чтобы обезопасить его, дать ему раскрыть свой полный потенциал рядом с правильным человеком. Изначально Ллойд думал, что причина несогласия Коула заключается в том, что тот хотел защитить местных людей. Опасность миновала, и, если сам парень не хочет, зачем его заставлять. Однако какое-то скрытое чувство внутри Ллойда противилась данным мыслям. Что-то подсказывало принцу, будто так и говорило — необходимо убедить здоровяка пойти с ним. В голову у Ллойда зародилась слабая идея. — На самом деле, я... я собираюсь назначить сэра Карлоффа управляющим этого сектора, он полностью доверенный человек, — выдаёт Ллойд, однако, даже после этого аргумента принц продолжает видеть твёрдость в глазах шахтёра. — Горы – мой дом, — твёрдо и коротко брошено в ответ. Принцу вдруг показалось, будто глаза шахтёра чуть вспыхивают на короткий миг оранжевым огнем. Прямо как у его отца несколько недель назад, только у него глаза загорелись фиолетовым. Если верить посланию матери и доктора Сондерса, тогда можно предположить, что это Дух Разрушения был в тогда нем, и этот Дух скорее всего контролирует умом, сознанием и силой правителя. Силой... а может... а вдруг его теория, поспешное предположение, окажется правдой? Может Коул и есть тот самый Бог Земли, которого Ллойд просто обязан взять с собой? Может, его внутреннее чувство пыталось сказать именно это? Принц застывает в недоверии. Всё это с самого начала звучит абсурдным, но а если всё таки дать шанс данной теории? Просто на миг поверить... Ллойду ведь нечего терять, не так ли? И если верить тому, что отец и вправду одержим злым духом, что Боги существуют, и Коул является одним из них, то необходимо срочно убеждать шахтёра, который как раз таки собирался откланяться и уйти. — Слушай, Коул...— резко понизившийся тон принца останавливает здоровяка. — Да? — голос парня также по ему неизвестной причине понижается. — Мой вопрос может показаться тебе странным, но... — Ллойд на секунду запинается, неуверенно заморгав, но потом чуть встряхивает головой, будто пытается убедить себя в чём-то, и затем выпаливает: — Веришь ли ты в судьбу? Шахтёр сначала недоумённо таращится во все глаза на принца, но увидев обращённый на него сосредоточенный взгляд, и поняв, что всё серьезно, задумывается. Ллойд внимательно следит за ним: густые брови сталкиваются на переносице, пока лицо застывает в напряжении. — Ну... мне не хочется верить в то, что всё предназначение и будущее человека было заранее предписано кем-то, — наконец даёт он свой ответ, и поднимает свой взор на небо, наблюдая за тем, как пушистые и легкие облака лениво плывут по голубой глади. Повисло таинственное молчание. Принц, глубоко погруженный в свои мысли, тоже уставился наверх. Большое облако белоснежного цвета как раз собиралось затмить собою солнце. Приглядевшись чуть повнимательнее, Ллойд подмечает про себя, насколько форма этого облака напоминает Инь. Небо будто бы старалось подать ему знак, сигнал, что нужно настоять на своём, и в конце концов усилия уйдут для построения светлого будущего. Ллойд не подведёт свой народ. — Следуй за мной, — выдает загадочно принц, резко разворачиваясь, и направляется в сторону своей палатки. Коул в негодовании смотрит ему вслед. Зеленый плащ плавно колышется за спиной принца, придавая величественности юному Ллойду Гармадону. Шахтёру ничего не остаётся, кроме как повиноваться приказу. Королевский шатёр встречает юношей приятной прохладой, приглашая отдохнуть от знойного дня и палящих лучей жаркого солнца. Коул выжидающе наблюдает за тем, как Ллойд быстро сгребает со своего стола некую книгу вместе с полотном, изображающею какую-то зимнею деревеньку. — Я тоже не верил в судьбу и в высшее предназначение, но недавние события в моей жизни заставляют меня менять моё мнение, — принц показывает книгу загадок в черном переплёте и картину. Всё еще не понимая, Коул изучает содержимое вещей. — Это – наследие моей матери. Казалась, простецкая книга загадок и картинка какой-то деревушки в захолустье. Однако это наследие необычное, оно хранит в себе тайну. Ты когда-нибудь слышал рассказы про историю создания мира? Коул, всё ещё внимательно разглядывавший на картину, небрежно отвечает: — Все ведь знают, даже я, учитывая то, что я не являюсь набожным человеком, — шахтёр хотел было побыстрее отмахнуться от не интересующей его темы, однако глаза принца говорили о том, что ответ его не удовлетворил, поэтому Коул продолжил: — Первый Мастер родился из пустоты, понял о своей великом предназначении и создал мир какой он есть. Теперь же он наблюдает за нами сверху, следя за своими творениями. — Да, так и написано в священных книгах и преданиях, — нетерпеливо кивает головой Ллойд, — но есть более расширенная и точная версия, которая по неизвестной причине нигде не упоминается, — видя недоверие и непонимание на лице товарища, принц на миг теряет свою былую уверенность, однако единственный брошенный взгляд на заснеженную деревню, и голос Ллойда вновь обретает свою твердь в следующих вопросах: — Если Первый Мастер теперь просто сидит где-то там наверху и наблюдает за нами, то кто по твоему колышет листья на летних деревьях? Кто поддерживает тепло в камине и холод зимою? Что же призывает волны качать корабли, а во время грома метает молнии? Кто же в конце концов дает семенам растений жизнь и поддерживает её? В палатке настает глубокая тишина. Где-то вдали слышится хаотичный звук стуков кирок об камни. — Первый Мастер, я полагаю? Ну, что мешает ему и вмешиваться в нашу жизнь сидя наверху... — Коул всё ещё пытается уловить суть в словах принца, но как-то плохо получается. Ллойд проводит указательным пальцем по шершавой обложке книги загадок. — Нет. Это его наследие – Боги Стихий. Слышал легенды про них? Ответом служит отрицательное покачивание головы. И тогда Ллойд рассказывает ему легенду, которую рассказывала ему когда-то давно сама королева. Он также рассказывает про свои личные наблюдения, про подсказки матери, и повторяет слова хранителя библиотеки. Шахтёр прищуривается: Коул явно не верит тому, что рассказывает ему принц, однако с интересом слушает, внимая каждому слову и не перебивая. Когда Ллойд заканчивает, шахтёр задает единственный озадачивший его вопрос: — И Вы думаете, что я являюсь одним из этих Божеств Стихий? Ллойд неопределенно дергает головой. — Это лишь предположение. Ведь ты силён, наверняка самый сильный юноша в Ниндзяго, а так же не думаю, что это простое совпадение, что ты находишься в среде одного из божественных элементов и одновременно обладаешь подобными способностями. Пока что, по моему мнению, ты — Бог Земли. Нервный смешок слетает с губ шахтёра, а густые брови приподнимаются, однако взгляд до сих пор остаётся серьезным. — Не будь Вы принцем и не говорил бы я с Вами до этого, то я посчитал бы Вас сумасшедшим, простите за мою грубость. Но это все еще не убеждает меня. Может, и есть вероятность того, что это правда... — Коул замолкает, но потом качает головой из стороны в сторону. — Однако я не могу из-за одной лишь вероятности покинуть эти места. Извините, Ваше Высочество. Принц тяжело вздыхает, и понимает, что устал убеждать этого упрямого парня, однако винить Коула в его решениях парень не способен, ведь за шахтёра говорит голос здравого ума. Поэтому Ллойд отпускает здоровяка, предварительно бросив на прощание: — Подумай над моими словами, Коул. И Коул уходит, однако следующие пару дней его голову не покидают слова принца.***
По поводу управляющего был наскоро проведен суд, в котором его признали виновным, и сослали на исправительные работы на несколько лет. На его место Ллойд назначил сэра Карлоффа, так как у него уже был опыт с управлением производственных мест. На всё про всё ушло всего три дня, и последний день уже весь в сборах. И вот, на заре королевская процессия стоит на границе сектора, готовае углубиться дальше в Золотые пики и продолжить путь. Ллойд прощается с работниками и с сэром Карлоффом, заверяя его, что его другие сопровождающие сумеют справиться с остальным путем. Коула принц так и не увидел за все эти дни, да и некогда было, а проститься шахтёр так и не пришёл. И когда процессия уже находилась от точки отправления на расстоянии в пару миль, их нагнал пеший парень. Приметив издали габариты тела путника, Ллойд приказал остановиться и торопливо спешился с коня. Коул, с огромным молотом за спиной и перекинутой через плечо котомкой, нагнал принца, а его чуть запыхавшийся голос выдал: — Я сопровожу Вас через горы. Золотые пики довольно опасны для особ королевских кровей, и я имею в виду не бандитов и грабителей, а обманчивую местность, способную заблудить неопытных. Я же отлично знаю эти места. И принц моментально согласился, про себя улыбнувшись. Всё таки упрямство Коула дала небольшую трещину.