Загадка стихий

Коул оказался прав. Несмотря на то, что Золотые пики кишели шахтерами, чем больше ты в них углублялся, тем меньше людей попадалось в пути. Часто бывало так, что только небольшая расщелина между скалами давала нормально идти, однако это сильно замедляло движение, к тому же неровная поверхность тропинок ещё больше усложняла задачу. Поэтому Ллойд шел пешком, понимая, что так будет гораздо легче, как и для его лошади, так и для него самого. Уже в глубине гор скалы поднимались все выше, и холод поступал всё сильней, заставляя южан натягивать на себя теплые плащи и одежду. С увеличением высоты растительности и дичи стала попадаться редко, поэтому пришлось основательно подсесть на припасы. А вот найти следы горных хищников можно было без труда, что немало тревожило процессию, как и постоянное обнаружение потушенных костров, которые свидетельствовали о явной близости бандитов. Хоть подъем и был пологим, постоянное движение делали своё дело, и люди с лошадьми быстро уставали, однако угроза хищников и бандитов не позволяла делать больше привалов, что привело к истощению многих. Пока все с небывалыми усилиями преодолевали препятствия природы, Коул чувствовал себя как рыба в воде. Шахтер с легкостью взбирался на любую скалу, подтягивался за любой выступ, да и вообще очень помог процессии своими познаниями гор. Благодаря ему, пару раз удалось убить парочку коз и избежать засады бандитов, сбежав через потайную пещеру. Однажды, когда выдался очень теплый день, процессия наткнулось на довольно просторное плато и решила устроить там долгожданный привал. Пока одни люди выгружали палатки и припасы с едой и водой из телег, а другие поили лошадей, Ллойд заметил Коула, почти сразу же разлёгшегося у самого края, уложив голову на руки, и закрыв глаза, подставляя и так загорелое лицо греющим лучам солнца. Закатив глаза на свинский поступок, принц всё же решает подойти к парню. Тот не удосужился открыть глаза, даже в присутствии особы королевского рода. Ллойд усаживается рядом, свесив уставшие ноги через обрыв. — И не стыдно тебе отлёживаться, пока другие работают? — голос блондина звучит с укором. — Я сегодня провёл вас через ущелье кишащими бандитами, свою работу уже сделал. — отвечает Коул с невозмутимостью и широко зевает. — Всё что осталось из моего списка дел — хорошенько покушать и отоспаться. Ллойд слегка качает головой, скорее для вида, нежели с искренним осуждением. Всё же шахтёр и вправду сегодня проделал титаническую работу — поднял всех посреди ночи, заставил всех одеть холщовые мешки на ноги, и даже на копыта лошадей, и провел людей через очень узкое ущелье не издав почти не звука. Секрет тишины крылся ещё и в том, что голову любого пикнувшего Коул пригрозил размозжить топором в руке. Принц от нечего делать подбирает красный камень на земле и начинает бездумно вертеть его в руках. И как-то неожиданно даже для себя спрашивает: — Коул, откуда ты так хорошо знаешь эти места? Коул приоткрывает один глаз, и щурит его, смотря на Ллойда, перед тем дать ответ: — Да так, когда был подростком часто гулял по горам, совершал, так скажем, походы. Помогает улучшить выносливость, да и вообще голову прочищает сильно, — брюнет открыл карие глаза, и те с неким спокойствием смотрят на плывущие по небу облака. Ллойд какое-то время молчит, так же любуясь облаками. Чуть посомневавшись, он всё же решается на следующий вопрос: — А что думали твои родители насчет этих вылазок? Если быть честным, Ллойд немного боялся задать подобный личный вопрос Коулу. За несколько дней их путешествия парни крепко сдружились. Коул оказался хорошим парнем, любивший пошутить и поесть, а когда дело касалось слабых, он всегда готов встать горой. Ллойд тоже показался Коулу приятным малым, и мальчишка сумел поменять не столь лестное мнение шахтера касательно зазнавшейся знати в обратную сторону, по крайней мере касательно своей особы. Они много болтали о разном, подшучивая друг над другом, и за время их разговоров Ллойд догадался, что тема родителей болезненна для Коула. Открыто шахтёр об этом не говорил, но его поведение когда речь заходила о семье, вроде отвода глаз, неловкое покашливание и быстрая смена темы говорило сами за себя. Однако сейчас принц осмелился всё же хоть что-то узнать про родителей друга. Черты лица шахтёра вдруг ожесточились, почти незаметно заиграли желваки на скулах, а взгляд, устремлённый вдаль, незаметно стал суровым. Однако, к большому изумлению уже готовящегося к смене темы Ллойда, Коул, глубоко вздохнув, ответил тихим голосом: — Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. Она был рыцарем — дамой Лили Баккет. Великая и храбрая леди, несущая мечи справедливости за спиной верхом на гнедом коне. Она словно бы вышла из песен, которые распевают барды в тавернах, песен про великих и легендарных воинов, служащие простым людям с любовью и верностью, — губы Коула растянулись в печальной и нежной улыбке, и еле заметно скатилась по смуглой щеке одинокая слезинка. — Когда умерла королева, она была послана уладить территориальные проблемы с серпентинами, но была убита в стычке с племенами Веномари. Мой отец с тех пор полностью погрузился в музыку и танцы, выступая на разных дворах, и позабыл обо мне, отправив в музыкальный пансионат. Спустя год я сбежал оттуда, и направился в сторону родины моей матери — королевство Шинтаро. Мне предстояло пройти через Золотые Пики, но красота и волшебство этих мест поймали меня в ловушку, — Коул усмехается. — Я успел облазить эти горы от Востока до Запада, побывал на многих вершинах, повидал немалое количество бандитов, поглазел на самые именитые замки и посетил множество деревень. Года два назад наткнулся на хаос, творящийся в Золотых Рудниках, и решил остаться защищать тамошних людей. Итого я прожил в этих горах около девяти лет. — И ты не устал от этого? — в небольшом шоке задает вопрос Ллойд. Коул вновь потребовалось некоторое время, прежде чем дать ответ. Он привстает на локтях, и взгляд его устремляется уже на скалы и горы вокруг. — Не совсем, — Коул уже полноценно садится. — Но порой хочется увидеть и другие места... — по интонации Коула было понятно, что тема закрыта. Шахтёр оглядывается по сторонам. — Видишь вон тот выступ? — брюнет указывает рукой на очень высокую скалу и Ллойд утвердительно кивает. — Оттуда, наверное, простирается вид на всю округу. Пойдем взберёмся на нее, — произносит Коул и бодро вскакивает на ноги. Ллойд в недоумении хлопает глазами, и ему ничего не остается, кроме как последовать за шахтёром. Заранее оповестив своих людей об их уходе и взяв кирку с верёвкой, парень отправился вслед за Баккетом. Коулу же экипировка не понадобилась, ведь он прыгал с выступа на выступ, словно воробей с ветки на ветку. Ллойд же, привязав себя к шахтёру длинной верёвкой, еле-еле поспевал за ним, напрягая все мышцы своего тела. Но принц уже выдохся поднявшись всего на сорок метров, и, увидев большой выступ на своем пути, крикнул брюнету, что больше не может, и что пускай шахтер продолжит свой путь сам. Отвязав верёвку, Ллойд сразу же кинулся к протекавшему между камней ручью. Неподалеку оказался каменный навес, имитирующий пещеру, и Ллойд метнулся уже туда, защищаясь от лучей палящего солнца. Усталость, накопленная с середины ночи накатила, и принц задремал легким сном. Но ему не удалось много отдохнуть. Завесу дрёмы прервали легкие стуки, будто бы деревяшкой били по камню. Принц лениво приподнял веки, и увидев старика в белом одеянии перед собой, уже присел, в удивлении потирая глаза, гадая, не мираж ли увидел. Но нет, незнакомец был реален. Он был одет в простое кимоно, длинная седая борода свисала до пояса, а на голове покоилась остроконечная соломенная шляпа. В одной руке старик держал бамбуковую трость, на которую опирался, когда ходил, а в другой руке был синий чайник с такого же цвета чашкой. Принц недоуменно наблюдал за тем, как старик спокойно набирает воду в чайник с ручья. Как он вообще залез на такую высоту? Даже Ллойд, будучи юношей в расцвете сил, сильно вымотался, не говоря уже о старике. Но на морщинистом лице старца нельзя было заметить хоть капли усталости. Когда же старик замечает блондина, он спокойно выдает: — Жаркий выдался денек, не так ли? — старец вытаскивает из под пазухи кучку смотанных верёвочкой веточек, чем еще больше изумляет Ллойда. — Как раз погода для горячего чаю, — незнакомец складывает хворост в кучку, и неведомым Ллойду образом разжигает костер. — Как Вы поднялись так высоко? — спрашивает принц, поднимаясь и подходя к огню. Старик только хмыкает, садясь в позу лотоса. — Спроси лучше себя, почему ты не поднялся выше, к своему другу? Ллойд так же повторяет позу собеседника, одновременно с этим с подозрением оглядывая его. Может это бандит? Но этот старикашка вообще не был похож на бандита, абсолютно не похож, поэтому Ллойд откидывает эту идею в куда подальше, и отвечает на ранее поставленный вопрос. — Коул слишком силен и опытен в этом деле, мне за ним не угнаться. Жар от костра задает ещё больше тепла, но находящийся неподалеку ручеек веет прохладой, сохраняя баланс температуры. — Ты ещё юн, опыта успеешь набраться, — мудро заявляет старик, — к тому же, у тебя внутри тоже есть сила, только несколько другая. — И что это за сила? — Ллойд не особо понимает, к чему ведет старик, попутно думая, зачем такому старику понадобилось блуждать по горам. — Сила, в поисках которой ты находишься, — старик отвечает так, будто это самая очевидная вещь на свете, и Ллойд вновь в изумлении моргает глазами. Сила, которую ищет Ллойд — это сила стихий. Но откуда этот старик знает про это? Перебирая в голове многочисленные варианты, принц отвергает почти всё, а оставшиеся тоже особого смысла не имеют. Наконец его осеняет: — Это доктор Сондерс Вас послал? Вы знакомы с ним? Старик удивленно поднимает свои седые брови, а на лбу скапливаются морщинки. — Никогда не слышал об этом человеке. Но не суть. Ты, я так понимаю, уже понял, о какой силе я говорю? Ллойд неуверенно кивает. — Сила Божеств стихий, — и видя одобрение в глазах собеседника, парень продолжает: — Однако, я не понимаю, о какой силе внутри меня Вы говорили? Повисло молчание, в процессе которого старик достает из под пазухи какие-то сушёные листья, и кидает в чайник. — Эти листья раскрывают свой вкус прямо перед тем моментом, как вода закипит. Нежный, тонкий вкус, и приятный запах, — старик блаженно вдыхает мгновенно появившийся аромат, забываясь на пару секунд. — Ах да, касательно твоей силы, ты ведь тоже Бог стихий, Зеленый Бог, — спокойно выдает он, продолжая наслаждаться запахом чая. Глаза Ллойда расширяются в изумлении, рот приоткрывается, а брови летят вверх по лбу. Зеленый Бог? Ллойд и есть Зеленый Бог?! Как?! Почему Ллойд не узнал об этом раньше? Да нет, не может быть! Кто вообще этот старик?! — Простите, что? Я Зеленый бог? — в недоверии спрашивает принц, тыкая в себя указательным пальцем. — Но... как это может быть? — Очевидно, у тебя в роду был первый Зеленый бог, — говорит старик, наливая себе чаю в чашку, и отпивая щедрый глоток кипятка. Он даже бровью не повёл. Но Ллойда беспокоило кое-что другое. — И почему я не заметил этого раньше? Я же должен был заметить! — Ллойд прикладывает руку к груди, хмурясь. — Ну, то есть Коул очень силен, что свойственно Богу Земли, или же предполагаемый носитель силы Бога Льда сумел пережить сильнейший холод в младенчестве, а что я? Старец отпивает еще один глоток, перед тем как дать ответ. — У твоей силы есть некоторые особенности, например долголетие. Другие ее свойства ты обязательно узнаешь со временем, — заверяет принца старик. Ллойд в ступоре молчит, наблюдая за тем, как старец наливает себе вторую чашку и сразу же заливает рот кипятком. "Что за чудак", — проносится мысль в голове, — "пьет чистый кипяток". — Да кто Вы вообще такой? — принц в подозрении прищуривает зеленые глаза. Старик слегка хихикает, явно забавляясь ситуацией. — Кем же я могу еще быть, как не твоим дядей, — легко отвечает старец. А Ллойд снова не верит своим ушам. Тот самый загадочный дядя Ву, нанимавший учителей, да и в общем помогавший принцу с обучением? Слишком много открытий за день. — Дядя Ву?! — А у тебя есть другие дяди? — в этот раз старик хоть дует на пар, перед там как испить чаю. А у Ллойда просто нет слов. Он пытается выбрать один вопрос из огромного роя в голове, но теряется. Парень хватается пальцами за виски и зажмуривается. Наконец он выдает первый попавшийся: — Где Вы были все это время? — Неважно, где я был и что я делал, — старик осушает чашку, и наливает из чайника ещё одну партию. — Важно то, где ты должен быть и что ты должен делать. Скажи мне, мой дорогой племянник, что каков твой план действии на данный момент? Ллойд, хоть и недолго раздумывает перед тем как ответить, однако голос его звучит не особо уверенно: — Ну, пока у меня в наличии только Бог Земли, который мне особо не верит и будет со мной только во время моего путешествия через Золотые пики, — принц загибает один палец, — а так же я примерно знаю местонахождение Бога Льда. Препологаемо, что он в деревне Неверленд, а тот в свою очередь находится в Северный краях. Как только стану Лордом Зимы, навещу его и попробую убедить его, — Ллойд загибает второй палец. — Ну, и если верить Вашим словам, я Зеленый бог, поэтому у меня уже три Божества,— принц пожимает плечами под пристальным взглядом Ву. — Неплохо. Но как же ты собираешься убеждать их? — дядя Ву не зол насчет неосведомленности Ллойда, а наоборот, будто бы одобряет его собранные знания. Ллойд разводит руками. — В том то и дело, что я не знаю как! — эмоции начинают понемногу закипать в парне. — Я вообще не знаю, что мне делать с этими богами, что я собираюсь делать с отцом или со своей силой, но все вы ожидаете от меня невесть чего! Что же мне готовит будущее, и хочу ли я вообще это заготовленное будущее – я не знаю. Ву делает глубокий глоток, и со спокойствием смотрит на племянника. — Терпение, мой дорогой принц, терпение, — тянет он. — Именно терпение помогло Первому Мастеру Кружитцу создать наш мир, оно и поможет тебе на твоем тернистом пути. Ллойд ополаскивает лицо в ручье, стараясь унять весь взявшийся из ниоткуда пыл, и задает логичный вопрос: — Первый Мастер чего? — Кружитцу, — поясняет Ву. — Ты что, не знаешь? Это древнее искусство, созданное Первым Мастером. Оно объясняет круговорот энергии в жизни. Понимаешь ли, Ллойд, Первый Мастер не сразу освоил силу созидания. Ему пришлось перейти со зла к добру, а потом он перешел обратно. Изменения в его жизни шли непрерывным кругом, как и изменения в природе. Жизнь рождается, проходит через переходную фазу, и умирает, но энергия принимает другой облик и перерождается в другом виде. Так работает не только все в жизни, но и сила Богов. Кружитцу и является решением твоих проблем. Ллойд внимательно слушает, но по окончании пояснении всё же не сумел не вздохнуть устало . — Я не понимаю, как это поможет мне убедить Богов Стихий в том, что они являются богами, — качает головой принц. В ответ на это Ву снимает свою соломенную шляпу и подносит ее к небольшому водопаду, который образовал ручеек, бегая с камня на камень. — Знаешь, преимущество таких шляп в том, что они не только защищают от солнца и прикрывают лысину, — при последних словах Ву издает смешок, — но и служат отличной емкостью для воды. Ллойд, сила Богов спит, потому ей мешает некий барьер. Первые Боги это высшие существа, у них не было обычных человеческих проблем, но когда их энергия и сила перекочевали в тела их наследников, проблемы, присущие нам, людям, помешали потоку божественной энергии. Видишь, я поднес шляпу к ручью, и она остановила поток воды, накопив ее, — шляпа и вправду на какое-то время мешала потоку воды, набирая в себя жидкость, — примерно так и работают барьеры внутри носителей божественной силы, — Ву вытаскивает из кармана бамбуковые палочки для еды. — Но если сделать брешь в шляпе, — и он протыкает головной убор у кончика самого основания палочкой, — то вода пойдет круговыми движениями. Видишь, как торнадо? Это и есть принцип Кружитцу. И вода льется уже вниз, и шляпа больше не помеха для ее течения, — старик надевает шляпу обратно на голову, пока Ллойд переваривает информацию. — Получается, нужно устранить этот барьер внутри нас, чтобы высвободить силу? — заключает Ллойд, пораженный таким простым, но мудрым уроком. Но Ву отрицательно качает головой. — Я же не уничтожил шляпу, а лишь сделал в ней брешь. Уничтожь я ее, я был бы уже не тем, ведь она неотъемлемая часть меня. То же самое касается наших человеческих проблем. Они создают нашу личность. — Но как мне сделать брешь в барьере Богов? Не протыкать же каждого из них палочками для еды, — бормочет Ллойд, и прыскает со смеху, представив, как будет тыкать ими в Коула. Ву так же подхватывает его смех, но качает головой. — Зеленый Бог является божеством всего живого, Богом Энергии. Ты должен будешь разбудить силу в других Богах, значит, считай ты и есть палочки для еды. Но для того чтобы использовать эту силу, тебе надо пробить барьер в себе. — Но как мне узнать, что сдерживает мою силу? — прилетает вопрос к Ву. Старик встает с места, стряхивая полы своей одежды. — Советую медитацию, очень помогает познать себя. Просто думай о том, что тебя тревожит, и что может послужить тебе твоими "палочками для еды". Ллойд раздумывает над словами дяди, смотря в пропасть под ним. Медитация значит. Сложно всё как-то. Принц до сих пор не понял, когда на его плечи пала такая ответственность. Может, в момент, когда парень нашел подсказки матери, или же когда Дух Разрушения вселился в отца? Или все вообще началось, когда Ллойд родился? Всё окутывает туман неизвестности. И хоть несмотря на то, что приход Ву пролил свет на некоторые вопросы, все ещё оставалось столько всего нерешенного. И Ллойд было открыл рот, чтобы задать еще пару вопросов, но заметил, что Ву и след простыл. На его месте принц нашел лишь сверток, внутри которого были листья некого чая и клочок пергамента, гласивший: "Сонный чай. Выпив этот чай, человек будет способен пробираться в чужие сны. Необходимо только думать о нужном человеке перед сном." Блондин в недоумении почесал голову. В последнее время, многовато стариков пропадают из его жизни. Сначала доктор Сондерс, теперь дядя Ву, а оставляют они за собой лишь флёр загадок и тайн. Принц сел на краю выступа, свесив ноги, и стал ждать Коула, параллельно размышляя над своими дальнейшими действиями. Хорошо, значит надо открыть в себе силу Зеленого Бога. А для этого надо покопаться в себе. Ллойд глубоко вздохнул, и сел в позу лотоса, закрывая глаза. Нужно сконцентрироваться на том, что происходит в голове. По мнению парня, сейчас его самая главная проблема — Дух Разрушения, поселившаяся в его отце, и теперь творящее зло. Для того, чтобы победить его, Ллойду нужно найти богов стихий. Почему именно Ллойду? Да потому что так решила судьба и его мать! Все на него возложили столько надежд, что парню не отвертеться. Так! Надо думать о проблеме, а не ныть! Для того, чтобы найти богов стихий нужно точно знать где они, а Ллойд конкретно не знал. Ну почему нельзя было оставить четких правил и указаний, а не кучу сложных подсказок и загадок?! Нет, нужно думать о барьере и бреши, а не об этом! Так же нужно убедить богов присоединится к ним, а как сделать это? Пробить брешь в барьере Ллойда, что парень и пытался делать. Вот тебе и Кружитцу! Все пошло по кругу и упёрлось в одну точку! Ллойд в гневе вскочил и пнул камень прямо в обрыв, сам чуть не упав. Он не хочет делать это все — искать богов, убеждать их, сражаться против отца, да вообще быть принцем! Вся это ответственность за будущее народа, весь этот страх стать никчемным в будущем так его достали. Так хотелось быть свободным от всего этого. Как Коул, например. Он хочет защищать своих людей, просто потому что любит их, и это его выбор, а не как Ллойд, который как будущий правитель обязан любить незнакомый ему народ, просто потому, что, он боится стать королем ничего. Ллойд с ужасом хватается за голову. Неужели он бессердечен и трус? Неужели вся эта доброта была напускной, просто чтобы подданные были рядом? Неужели парень сменил управляющего просто из-за собственных целей убедить Коула, а не из-за чувства справедливости? Принцу не хотелось в это верить, но факты врезались в сознание, насмехаясь над ним. Ллойд вдруг понимает три истины. Первая — он не знает, за что сражается. За свою мать, или же отца? Или вообще за страну, полной незнакомых людей? Неизвестно. Он всю жизнь жил в замке, вдали от обычного люда, мать рано покинула его, и по сути, зачем сражаться за мёртвых, даже за давно умершую мать? А отец давно отдалился от сына, и в душе его правит злой дух. Ллойд даже не знал, что представляет для него истинную ценность. Вторая истина — он очень боится стать правителем без подданных, и не потому, что сила короля в его слугах, а из-за того, что парню просто не хочется остаться одному. Друзей особо никогда и не было, родители покинули его, и даже от слуг в замке его оторвали и послали в далёкий край. И третья истина — такой как он, не достоин всего, что ему было предписано судьбой: звания принца и будущего короля Ниндзяго, а так же звания наследника Зеленого Бога. Он ничего за всю свою жизнь серьезного не сделал, вся его власть основывалась на его звании. Когда Коул спустился, он нашел лишь опустошенного изнутри принца, стоявшего на коленях. Шахтер не понял настроения Ллойда, но смахнул это на усталость, и вместе они спустились вниз – ужинать. А голову Ллойда не покидала навязчивая мысль о том, что медитация только испортила всё к чёрту.

***

Незаметно подкралась и ночь, и почти все легли спать кроме нескольких часовых, но и те поддавшись соблазну безопасного места клевали носом прямо на своих постах. Процессия шла среди гор средних высот, поэтому по настоящему высокие пики виднелись лишь в дали. Их вершины устремлялись в ночное небо, прямо к звездам, и казалось, заберись на них, и ты сможешь собирать эти светящиеся точки, как яблоки в саду. Ллойду не спалось. Его шатер вдруг показался слишком маленьким и душным, поэтому парень, накинув на себя накидку, вышел на улицу. Ему приглянулся один утёс, достаточно высокий для того, чтобы никто туда не полез, пока парень будет там стоять и смотреть на небо. Ллойда всегда очаровывали звёзды. В детстве он читал книги, как путешественники находили дороги по ним, и эта идея всегда не давала покоя голове маленького мальчика. Словно звёзды это карта самой Вселенной. Парень делает глубокий вдох. Ночной воздух врывается в лёгкие с приятным холодком. Тяжелая мысль приходит в голову. Пора признать — Ллойд не хотел быть принцем. Для него это казалось таким изматывающим долгом, ведь так много сил уходит на управление людьми. Парень вспоминает, как сослал в тюрьму Томаса с Золотых Пиков. Его до сих пор в какой-то степени мучает совесть. В дополнение к этому, в тот день он пережил немало стресса и до сих остается под неким осадком из-за произошедшего. Хотелось просто уйти... Путешествовать по разным краям, открывать новые земли – что может быть лучше этого? Но у Ллойда нету выбора. Он был рожден с чувством долга, которое будет преследовать его до конца жизни. Принц вдруг падает на землю, распластав руки в стороны. Взгляд направился на бесконечное небо. В долгих попытках найти знакомые созвездия, глаза сами невольно закрываются, и Ллойд погружается в царство снов. Что же на этот раз оно подготовило ему? На удивление, парень плыл на корабле по бескрайнему морю. Принц ощущает небывалую свободу, которую никогда не чувствовал раньше. Такое же легкое чувство, как ветер, что наполняет паруса. Ночной покров даже тут властвует над небом. Корабль прибило к льдистому берегу континента, и Ллойд сходит на землю. Там его уже поджидала знакомая фигура. — Знаешь, я не удивлен, — хмыкает принц, даже не останавливаясь рядом с матерью. — В последнее время, ты слишком часто являешься ко мне в снах. — Значит, это не случайно, — говорит спокойным тоном Мисако , тихой тенью следуя за своим сыном. Парень бросает мимолётный взгляд в сторону матери. Мисако выглядела так же, как и раньше. Те же волосы, цвета влажной почвы, та же слабая полуулыбка, обрамляющая мягкие розовые губы, тот же взгляд нежных глаз, так похожих на его собственные. Как будто Ллойд перенесся назад во времени в десять лет. — Собираешься убеждать меня спасать мир? — Ллойд вдруг резко останавливается, и заглядывает в глаза матери. Но бывшая королева, продолжая мягко улыбаться, отрицательно качает головой. — Моё дело лишь рассказать. Твоё же дело выслушать и решить. Ллойд продолжает дальше свой путь в никуда со стремительной, нечеловеческой скоростью. Они проходят через холодные тундры, хвойные леса и ледяные пустоши. Мисако тихо следует за ним. — А ты знаешь, что когда-то в древности, в Северных краях не было наследственной монархии? По мнению сурового северного народа, никто не достоин власти с рождения. Если заявляешь права на трон, необходимо доказать, что ты лучший кандидат на роль главного. Поэтому когда умирал правитель, они проводили в стране бои за трон. Нет, это не была война, просто честные бои на полях силы, ума, доброты и многих других аспектов среди кандидатов. Победитель боёв провозглашался старейшинами королем. И таким образом землёй и людьми правил лучший ил лучших. Однако когда Ниндзяго захватило эти места, власть нарекли наследственной. — К чему ты рассказываешь мне все эти истории? — грубо отмахивается Ллойд, продолжая свой путь. — Я и без тебя знаю это. — Ты зол, Ллойд, но на кого? На меня или на себя? — голос Мисако звучит словно лёгкий и тихий шелест ветра. — На всех! — кричит парень и ускоряет шаг. Даже во сне не увидеть покоя без всех этих навязывании и загадок. — Отстань от меня, дай мне хоть сейчас побыть счастливым. — В чем же счастье в одиноком странствовании? Оглянись — вокруг только ты. Даже я являюсь всего лишь далёким воспоминанием. Ллойд нервно дергает плечом. Слезы наворачиваются на глаза. — Я не желаю быть принцем или нести ношу судьбы мира. Я просто хочу выбирать свою судьбу сам. Хочу путешествовать, находить новые земли и быть свободным. Почему именно я должен всем этим заниматься? Мисако ласковым движением касается плеча сына. — Ллойд, никто не волен выбирать свою судьбу. Твой отец с мига его рождения должен был стать королем, а я с рождения была обещана ему в жены. Всё уже было предначертано судьбой, и так будет всегда. Нам же приходится мириться с нашими ролями в её коварной игре. Однако юной принц не желает поддаваться убеждениям матери. Он всё так же стремительно несётся через невиданные ранее края, но даже не оглядывается по сторонам. — Но отцу всегда нравилась власть, а ты по настоящему полюбила его. Разве вам стало худо от своей судьбы? А на мои плечи лёг такой груз, который мне не под силу. — Может, и есть правда в твоих словах, — Мисако с печалью смотрит куда-то вдаль. — Но попробуй оглянуться вокруг. Выпей сонный чай, и загляни в сон своего друга, и тогда ты поймешь о чем я. И Мисако исчезает с неожиданным порывом ветра, больше не сказав ни слова. Ллойд резко открывает глаза. Ночь всё ещё держала господство над небом. Принц задумчиво побрёл обратно к своей палатке, параллельно пытаясь вспомнить, где лёг спать Коул. Может, в словах матери всё таки есть некий смысл.