Молчанье унесет с трясиной

Отец давно посоветовал завести привычку записывать все мысли на бумагу. Хонджун обычно отмахивался, считая это пустой тратой времени, и предпочитал этому наблюдение за командой, изучение карт и чтение звезд, правда, все это для него было чёрно-белым - чтобы увидеть цвета, нужно было дождаться встречи со своей родственной душой. Но какая родственная душа в 15 лет, да еще и у пирата?.. По сказкам обычных людей, родственной душой морского разбойника всегда был и остается ром. Но Хонджун верил, что когда-нибудь встретит того или ту самую, что наполнит его жизнь яркими красками. Он, хоть и был пиратом, не сильно любил разбой, которым промышляли его "старшие коллеги". Отец говорил, что с возрастом это пройдет, что у всех альф в крови есть эта тяга к приключениям и насилию. Пират не плачет, нет, не плачет, Лишь в бурю слышен вой его, Когда волна с волною скачет И глаз не видит ничего... Хонджун тихо вздохнул, бездумно выводя на бумаге давно заученные наизусть слова. Он помнил, как мать, ласково гладя по голове, в уютной каюте напевала эту пиратскую песенку ему, ещё маленькому, пока снаружи бушевал шторм. Возможно, сосредоточившись, юный пират даже смог бы почувствовать мамин запах - никогда не выражавший что-то определенное мягкий приятный аромат, какой имели все омеги и некоторые беты. Хонджун нервно постучал карандашом по столу, собирая мысли в кучу. Он совершенно не знал, что написать - ничего не шло в голову. - Почему это так сложно, - мученически простонал юноша, падая головой на стол, впрочем, тут же ойкая и потирая лоб. - К черту. Поднявшись и поправив рубаху, Хонджун сунул за пазуху пистолет и вышел из каюты. Солнечный свет неприятно ударил по глазам, парень зажмурился и приставил ладонь ко лбу козырьком. К юноше тут же подбежал мальчишка-омега девяти лет, поднимая сияющие от волнения глазки. Хонджун опустил голову, чтобы посмотреть на младшего, и тепло улыбнулся, растрепав его волосы. Этот мальчишка, сын одного из матросов, с пяти лет живущий на корабле, был его "хвостиком". Поначалу очень застенчивый и пугливый, он быстро привязался к Хонджуну, учась у него всему, чему можно. Мальчик впитывал новые знания как губка, отдавая предпочтение изучению звезд и карт. Этим он был похож на Хонджуна. - Хён! - просиял мальчик. - Доброе утро! - Доброе утро, Ёсан-и, - Хонджун легонько щелкнул омежку по носу. - что случилось? Ты чего такой взволнованный? - Капитан обнаружил тонущее торговое судно, он звал тебя, хочет отправить несколько человек посмотреть, что там, - протараторил мальчишка, забавно морщась. - Хён, можно с тобой? Я хочу посмотреть! Ну, пожалуйста! - Это может быть очень опасно, кроха, - с серьезным лицом произнес Хонджун, наклоняясь. - Ты же понимаешь? Мы не знаем, из-за чего начал тонуть корабль. Может, там что-то взорвалось, или подводные скалы, или русалки, или еще что... Ты уверен, что хочешь со мной? Ёсан ненадолго задумался, но снова кивнул. Хонджун, тяжело вздохнув, пожал плечами и протянул руку. Взяв маленькую ладошку Ёсана, он мягко потянул его за собой, направляясь к капитану, а по совместительству - своему отцу. Мужчина отдавал короткие и хлесткие команды матросам, которые хлопотали вокруг шлюпки, подготавливая ее к спуску на воду. Ёсан по привычке немного спрятался за Хонджуном, неуверенно выглядывая из-за его спины. Капитана омежка боялся. - Отец, ты звал меня, - Хонджун посмотрел на отца, вопросительно чуть выгибая бровь. - Надо посмотреть, что там. Вдруг что-то ценное, что потом можно продать, - кивнул капитан. - возьмешь с собой Кана и Пака. - Да, капитан. Ёсан тоже хочет. Разреши ему, он зоркий мальчик, может, выцепит что-нибудь стоящее. - Ёсан? Ладно. Но если с ним что случится, отвечать перед его отцом будешь сам. - Я понял, отец. В обломках корабля действительно нашлось несколько ценных сундуков. Два матроса под чутким руководством Хонджуна затаскивали их в шлюпки, проверяли содержимое. Нашли даже два мешка с вяленым мясом и сухарями, практически совсем не намокших, и небольшую бочку с ромом. Хонджун был в некоторой степени доволен добытым добром. - Хён! Хён, там мальчик! - вскрикнул Ёсан, указывая куда-то в сторону досок. - Хён, ты видишь? Его нужно вытащить, он ведь утонет! Хонджун проследил за рукой омежки, чтобы понять, куда смотреть. В нескольких метрах в груде досок лежал бледный истощённый ребёнок, рисковавший соскользнуть в воду и утонуть. Он, казалось, был без сознания, но из последних сил держался за деревяшку, чтобы не утонуть. Бледное лицо и синеватые губы свидетельствовали о том, что в воде ребенок пробыл довольно длительное время. Ёсан, заметивший его первым, жутко разволновался. - Хён, ты ведь спасешь его? Хён? - едва ли не плача, спросил он. Хонджун нахмурился, взвешивая все "за" и "против". Прикрыв глаза, он тяжело вздохнул, кидая взгляд на матросов. Те явно не хотели поднимать мальчишку. - Это не разумно. С ним никто возиться не будет. Надо возвращаться, - жестко произнес Кан. - штурман, надо возвращаться. - Нет, нужно вытащить мальчонку, - покачал головой Хонджун. - Штурман... - Если не вытащите вы, вытащу я. Юноша нахмурился еще сильнее. Выхватив пистолет, он пихнул его в руки Ёсана, а после стянул сапоги и рубашку. Матросы смотрели на него с осуждением, не предпринимая никаких действий. Хонджун же, не думая, нырнул в воду, вплавь добираясь до досок. Осторожно, чтобы не поранить ребенка, он начал разбирать завал, иногда шипя, когда царапал о деревяшки собственные руки. Доски не хотели сдвигаться, противно скрипели, порой даже крошились. Задачу усложняло нахождение в ледяной воде и отсутствие какой-либо опоры. Матросы не собирались помогать, и Хонджун начинал понимать, что долго сам не протянет - ноги уже начинало сводить от холода. Пальцы переставали слушаться и совершенно не гнулись. Последняя доска полетела прочь с противным треском и последующим всплеском, до юноши долетели очередные брызги, и на секунду ему показалось, что сейчас он потеряет от холода сознание. Но, добравшись, наконец, до мальчика, Хонджун осторожно прижал его к себе одной рукой, возвращаясь к шлюпке. Ёсан сидел, тихо пошмыгивая - испугался. Матросы, казалось, были впечатлены отвагой юного штурмана. - Кан, возьми ребенка, - приказал Хонджун, хватаясь за край лодки. Мальчик в его руках висел бессознательной куклой. - живее! Нехотя Кан подтянул ребенка за подмышки, затаскивая в лодку и укладывая на лавку. Хонджун забрался следом, тут же наклоняясь над мальчиком, ощупывая его грудь и принимаясь оказывать первую помощь. Он встал на колено и бережно положил на него ребенка спиной вверх, осторожно надавливая, чтобы вышла вода. Ёсан взволнованно смотрел со стороны, не зная, как помочь. Вскоре спасенный ребенок начал самостоятельно дышать и откашливать оставшуюся воду, жмурясь и надрывно кашляя. Хонджун уложил его на дно лодки на бок, слегка поглаживая по худому плечу. Матросы потихоньку начали грести обратно к кораблю, хмурясь и мысленно неодобряя такой поступок, но где-то в глубине души восхищаясь этой решительностью молодого альфы. По возвращении на корабль Хонджун лишь молча взял на руки пришедшего в сознание ребенка и понес в свою каюту. Ёсан тихо просеменил за ним, втянув голову в плечи. Капитан корабля проводил их недоуменным взглядом, но отложил допросы на потом. Хонджун не обратил на это внимание. Переодев в свою сухую одежду и укутав в теплое одеяло, он посадил пострадавшего ребёнка на кровать. Мальчонка растерянно следил за пиратом, иногда вздрагивая от холода. Он еще не до конца осознавал произошедшее. - Как ты себя чувствуешь? - Хонджун сел рядом с мальчиком, получше укутывая его в одеяло. - Холодно, - промямлил тот, боязливо поведя плечами. - Скоро согреешься, - понимающе кивнул Хонджун, дотянулся до второго одеяла и бережно укутал ребенка в него, после усаживая этот кулек к себе на колени. - как тебя зовут, малыш? Ты не бойся, я тебя не обижу. Не бойся. - Сан, - промямлил мальчик, неловко падая на юношу из-за слабости. - Я не боюсь. Правда. - А я Хонджун, - Хонджун ласково пригладил еще влажные волосы ребенка, но тот уже не слышал - усталость сделала свое дело, и Сан практически моментально уснул. Проснулся мальчик лишь к вечеру. Он сел, неловко выбираясь из одеял, и осмотрелся. В каюте Сан находился один, поэтому мог спокойно изучить помещение. Уютная комната совсем не вписывалась в навязанное старшими представление об убежище пирата. Стены и маленькие окошки были завешены светлой тканью, к которой прочно крепились многочисленные чертежи и карты, на столе царил творческий беспорядок - валялись кучи книг и свитков, компасы, астролябии, карандаши и песочные часы. В углу каюты стоял сундук с вещами, а рядом с ним - ящик с книгами и еще одна кровать, поменьше. Аккуратно заправленная и идеально чистая, она принадлежала Ёсану. На это указывали несколько мягких игрушек, выглядывавших из-под покрывала. Легкий запах молодого альфы и едва уловимые детские омежьи нотки, витающие в комнате, слегка щекотали рецепторы, и Сан потер нос. Не решившись выходить на палубу или как-то передвигаться по каюте, он вернулся на кровать, залезая в самый дальний угол - размер позволял. - Ты уже проснулся, Сан-и? - дверь с тихим скрипом открылась, и в помещение зашел Хонджун с двумя тарелками еды в руках. За ним торопливо шел Ёсан, держа свою небольшую пиалу. - Как себя чувствуешь? Я принес тебе поесть. Сегодня на обед невероятно вкусный рыбный суп, будешь такое кушать, малыш? Пират сел на край постели, перед этим поставив одну из тарелок на стол. Ёсан же устроился на своей кровати и принялся за еду. Сан принюхался, и живот предательски заурчал: суп пах очень вкусно, а нормальную пищу мальчик не ел уже давно из-за долгого плавания. Он осторожно пододвинулся ближе к альфе, с некоторой опаской поднимая взгляд. Хонджун осторожно передал в руки мальчика тарелку с супом, после погладив по голове. Сан смущенно опустил взгляд, испытывая легкий страх и недоверие к пирату. Однако доверчивая детская натура пересиливала зачатки здравого смысла. - Давай я помогу тебе, малыш? - Хонджун расценил молчание и бездействие как тихую просьбу помочь, поэтому осторожно сел ближе. - Я покормлю тебя, хорошо? Сан более, чем обрадовался такому предложению, и охотно кивнул. Он вернул старшему тарелку и перебрался совсем близко - к нему на колени, выжидающе хлопая глазами. Хонджун не смог сдержать теплой усмешки и, достав из-за пазухи чистый платок, набрал в ложку немного супа. Подув, чтобы было не так горячо, юноша начал кормить мальчика, внимательно следя, чтобы он не испачкался. Ёсан наблюдал за ними и улыбался. Он уже доел свой суп. Вскоре сытый и отогретый Сан начал вновь засыпать. Объятия Хонджуна действовали лучше, чем любое снотворное, он практически сразу начал клевать носом. Юноша же легко прижимал ребенка к себе, чтобы дать ему ощущение безопасности: все же, Хонджун понимал, что он напуган из-за случившегося. - Ну, сын мой, настало время объяснений, - в каюту тяжелой грузной походкой зашел капитан, не жалея бедную скрипучую дверь. Мужчина выглядел довольно грозным и опасным - пистолеты, казалось, торчали изо всех карманов, на поясе болталась сабля, а к бедру был прикреплён ремень с ножами. Ёсан переместился со своей кровати за спину Хонджуна, не поднимая взгляд на старшего альфу. Авторитет, запах и сила капитана давили на всех и каждого, подчиняя и уязвляя. - Отец, ты напугал детей, - холодно сообщил Хонджун, прижимая обоих младших к себе, чтобы успокоить. Сан пугливо спрятал лицо - он больше всех боялся капитана. - Пускай привыкают, - как-то весело хохотнул мужчина и начал снимать оружие, складывая на край стола. - итак, мальчика вы подобрали на развалинах торгового корабля. Как он себя чувствует? - Малыш, как ты себя чувствуешь? - Хонджун нежно погладил Сана по спинке, привлекая внимание. - Страшно, - промямлил мальчик. Капитан добродушно расхохотался. Без оружия он выглядел самым обычным рыбаком из порта. - Не нужно бояться, - капитан сел на корточки перед детьми. - сколько тебе лет? - Пять, - дрогнувшим голоском ответил Сан, прижимаясь к Хонджуну в надежде спрятаться. - Пять? Какой ты большой, - добродушно улыбнулся капитан и легко щелкнул мальчика по носу. - Ёсану было пять, когда отец взял его с нами плавать, верно? А теперь, вон, уже лучше многих из нас во всем разбирается. - Это верно, - Хонджун улыбнулся, с гордой улыбкой ероша волосы Ёсана и прижимая его к себе, чтобы поцеловать в макушку. - Отец, Сан останется на корабле. - Разумеется. Это не обсуждается, - согласно кивнул капитан. - Добро пожаловать на Иллюзию, Сан.