Боже…
Минджон скривила губы, качая головой. Что ей было нужно? – Ким Минджон! Девушка встала с кровати, морщась, когда ноги опустились на холодный пол и подошла к окну. Ю Джимин в компании своего любимого чёрного Honda CBR 600 стояла прямо у её дома и улыбалась той мерзкой и раздражающей улыбкой, которая появлялась на её губах всякий раз, когда она видела Минджон. Её кожаная куртка, несмотря на двадцатиградусный мороз и ледяной ветер, была расстёгнута, как и мотоперчатки. Шлем лежал на сидении. – Что тебе нужно?! – Не хочешь прокатиться со мной до школы? – Она похлопала по рюкзаку, в котором лежал второй шлем. – Эри кинула меня, так что одно место свободно. – Ты чокнутая? Я не поехала бы с тобой, даже если сейчас было бы лето, а не чёртов январь. – Я аккуратно вожу. – Нет! Просто… – Краем глаза Минджон заметила, как шевельнулись шторы в окнах комнаты отца. Наверное, Джимин разбудила его своими идиотскими криками. – Просто уезжай отсюда, пожалуйста. – Мы увидимся в школе? – Как будто бы у меня получится от тебя сбежать, – хмыкнула блондинка. – А теперь уезжай, Ичжо скоро приедет за мной. И не… – Будет сделано, щеночек. – Называй меня «щеночком». Сука… Когда мотоцикл Джимин скрылся за поворотом, Минджон закрыла окно. Ичжо обычно заезжала за ней в восемь, и у неё было время позавтракать, но спускаться в столовую не хотелось. Отец уже не спал и наверняка ждал её за столом. Минджон не считала его плохим человеком и даже в каком-то смысле любила, но с каждым днём видеть его становилось всё больнее. Ничего не менялось, он не отдалялся, но всё равно Минджон чувствовала, как его крупная, высокая фигура постепенно становится всё меньше и размывается, будто бы он уходил из её мыслей, жизни. Открыв глаза, она подошла к шкафу, достав с полки свою форму, и посмотрела на себя в зеркало. Всё было так же, как обычно, – длинные светлые локоны в беспорядке, бледная кожа, небольшие синяки под глазами, – обычная старшеклассница с идеальным аттестатом и планами на будущее. Единственное, что выбивалось из общей картины, – фиолетовый след под тонкой ключицей. «Придётся закрашивать,» – равнодушно подумала Минджон, поправляя воротник футболки. Вчера она просила Эрика не заходить слишком далеко, но он как обычно не слушал. Это было нормально, в конце концов, ему недавно исполнилось восемнадцать, и он хотел полностью насладиться всеми преимуществами, которые давал этот возраст. Да, Минджон не испытывала того же восторга от мысли о сексе с ним, но это ведь нормально, верно? Все говорят, что девушки в сексуальном плане не так активны, как парни. Возможно, в её случае переходный возраст немного затянулся, это не страшно. Приняв душ, Минджон оделась, тщательно скрыв след на коже, и спустилась на первый этаж. Завтрак – яичница с беконом и тосты, – уже стояли на столе. Отец пил кофе в любимом кресле. – С добрым утром, пап. – С добрым, моё солнце. Ты хорошо спала? – Да, спасибо. А ты? – Как обычно, – слабо улыбнулся он. – Я долго читал вчера, готовился к проповеди. Нужно было многое обдумать. Отец служил в местной церкви и пользовался уважением среди своих прихожан. Ему было всего сорок, но его волосы уже поседели, а на лице появились морщины. Он сутулился и ходил шаркая, как старик, а говорил медленно, будто постоянно читал проповедь. Минджон почти не знала его, они не говорили как отец с дочерью. По правде говоря, ей всегда казалось, что он больше считал её своей ученицей, чем дочкой. – Уверена, эта проповедь будет так же прекрасна, как и предыдущие. – Да, я надеюсь на это. И ещё я надеюсь, что ты будешь в церкви, чтобы её послушать. – Конечно. Она уже собиралась сесть за стол, когда увидела, как он отставил в сторону чашку и пристально посмотрел на неё. – Кем была та девушка, с которой ты разговаривала утром? – О, это просто девочка из школы. Ю Джимин. – Вы дружите? – Н-нет… Она просто общается со мной, ничего особенного. – Ну, когда между вами просто «ничего особенного», человек не будет приезжать утром под окна. – Она странная, пап, вот и всё. Мы никогда не будем друзьями. – Ю Джимин… – повторил мужчина, хмуря брови. – Не думаю, что когда-либо слышал эту фамилию. Её родители не ходят в церковь? – Не знаю, я же говорю, мы не общаемся, – Краем глаза Минджон заметила, как машина Ичжо остановилась у края подъездной дорожки. – Прости, пап, Ичжо уже здесь, мне пора идти. – Да, милая, конечно. Удачи в школе. В серебристой Toyota Corolla Ичжо было уютно и пахло её любимыми благовониями. Брелок в форме фиолетовой бабочки, – один из подарков Минджон, – висел на зеркале. Они познакомились три года назад, когда семья Ким только-только переехала в город, и Минджон отчаянно пыталась найти друга. У них было много общего – любимые группы, фильмы, сериалы, книги, и они почти не ссорились, если не считать лёгких споров по поводу тех или иных сюжетных линий.Минджон всё равно будет считать, что «Сумерки» – худший фильм двадцатого века, а Эдвард просто абьюзивный идиот.
– Джимин сегодня заезжала к тебе? – Ага, сказала, что Эри кинула её, и у неё есть одно место. – Ей пришлось сделать крюк, чтобы заехать за тобой. – Её проблемы, – пожала плечами Минджон. – Она в последнее время часто так делает. – Это странно… Эри говорила мне, что она всерьёз заинтересовалась кем-то из школы. Может… – Мне плевать, – Минджон отвернулась, следя за тем, как проносились мимо высокие ели. – Она просто такая же раздражающая, как и обычно. – Но ты не можешь отрицать, что она красивая. – Я не лесбиянка, Ичжо. – Не обязательно быть лесбиянкой, чтобы понимать красивая девушка или нет, – пожала плечами Ичжо. – Нормально для девушки делать комплименты другой девушке. Я, например, считаю Эри очень симпатичной. Знаешь, её глаза и губы… И тело… – Хватит! У всех девушек одинаковые тела, в них нет ничего симпатичного. И уж тем более привлекательного. – Ты просто гетеро, – закатила глаза Ичжо. – А ты ведёшь машину, так что следи за дорогой. – Да, босс. Ичжо остановилась на своём обычном парковочном месте, и они вместе вылезли из машины. Мотоцикл Джимин уже стоял у школы, а она сама болтала о чём-то с Эри прямо на ступенях. Из наушника, выпавшего из её уха, доносились звуки какого странного олдскульного рока с элементами крышесносных гитарных басов, от которых Минджон захотелось заткнуть уши. – Позёрка… – пробормотала она. – О, а вот и наши королевы, – рассмеялась Эри, махая Ичжо рукой. – Как себя чувствуют победители математической олимпиады? – Лучше всех. Вы ждали нас? – Конечно, – улыбнулась Джимин. – Королевам ведь нужна свита. Понести сумки, ваши высочества? – Обойдусь, – пробормотала Минджон. – А я не против. Но учти, ты несёшь самое дорогое, что у меня есть. – Я буду очень нежной. Они говорили о чём-то ещё, но Минджон уже не слушала. Её взгляд остановился на Эрике на другом конце парковки. Он был как обычно красив – в чёрном пальто, с уложенными волосами и в идеально выглаженной рубашке. Все девушки школы были от него в восторге, потому что он занимался спортом и имел чуть больше, чем слабые зачатки интеллекта, и Минджон понимала, что должна гордиться тем, что из всех он выбрал её, но чем чаще они встречались, тем неуютнее ей становилось. Чувство восторга, удовлетворения собственным успехом сменилось усталостью. Ей не нравилось его торопливость, грубость, самоуверенность, но признаться в этом значило стать посмешищем, потому что «чёрт, он же самый лучший парень школы!». Все подняли бы её на смех. – Привет, милая, – он поцеловал её в щёку. – Ичжо, Эри, рад видеть. Джимин… – Не притворяйся, ты мне тоже не нравишься. Так что, ваше высочество, – Джимин повернулась к Ичжо. – Куда нести вашу сумку? – В класс, мой верный слуга. – Будет сделано, – Джимин вдруг хитро ухмыльнулась. – Моя госпожа. Минджон старалась не думать о комке нервов, который появился в низу её живота, когда губы Джимин произнесли эту фразу, но он пульсировал, отправляя в кровь волны тепла. Колени вдруг начали дрожать. Перед глазами появился образ Джимин с той самой хитрой ухмылкой. – Так мы идём в класс, детка? – А? – Голос Эрика будто бы вытащил Минджон из транса. – Да, милый, конечно, только мне нужно будет заглянуть в шкафчик. – Без проблем. До встречи на уроках, девочки. Минджон постаралась не обращать внимания на то, как скривилось лицо Ичжо, когда он улыбнулся ей. Да, они были подругами, но это не значило, что она будет менять что-либо в своей жизни только по одной её просьбе. В конце концов, Эрик был по-своему неплох.