Выше всякой похвалы

- Я заказываю такси! – Крикнул Сенджуро из кухни стиля контемпорари, попивая горячий чай с лимоном. Из соседней комнаты послышались неразборчивые возгласы. Встав из-за простенького, светлого стола, Ренгоку аккуратно помыл кружку и уже хотел выходить в коридор, как чуть не врезался в Аказу. Хакуджи был явно раздражён и, наряду с этим, смущён. Заволновавшись, парень внимательно оглядел своего спутника, заметив явный промах в подборе наряда. Хоть Аказа, одетый в строгий чёрный костюм классического кроя был, воистину, прекрасен, яркая футболка и такие же яркие носки резали глаз. Ренгоку понимающе вздохнул и без слов взял под руку мужчину, ведя его к шкафу. - Дай утюг, пожалуйста. Сконфуженный Хакуджи молча повиновался, ведь знает – Сенджуро плохого не посоветует. Доставать до верхних полок Сенджуро было тяжело, но он справился. Через несколько минут Аказа был одет как нужно, а такси благополучно вызвано заново. Одевая верхнюю одежду, Сенджуро бросил взгляд на воротник выглаженной рубашки и ужаснулся – галстук! Быстро скидывая обувь, Ренгоку помчался в просторную светлую спальню коллеги и, в каком-то богом забытом ящике отыскал смешной галстук с розовой пантерой, отлично контрастирующий с костюмом. Несмотря на то, что Ренгоку забраковал вариант в стиле «я панк, мне похуй» в исполнении охранника, всё же, мужчине яркие цвета явно идут больше. Сенджуро подбежал к Аказе, который уже стоял в пуховике, осторожно накинув галстук на его шею. В квартире стояла кристальная тишина, прерывающаяся лишь скрипом одежды; воздух между мужчинами стал тяжелее – они явственно это ощущали, ведь их лица разделяли жалкие сантиметры. Аказа, уже теряющий голову от духоты и Сенджуро перед собой, обхватил его изящную талию руками, и начал наклоняться ниже и ниже... В голове Ренгоку взрывались фейерверки, в груди щемило, а в ушах кто-то кричал счастливое «горько» ... Приставив кончики пальцев к губам Аказы, Сенджуро грустно посмотрел на него, улыбнулся. Ужаснувшись своих действий, Хакуджи хотел извиниться, но увидев янтарь напротив, сжал кулаки: он допустил ошибку и теперь Аказа будет подвержен некой депривации со стороны студента. Не увидев самого важного в этих огоньках — такое же безудержное желание, мужчина раздосадовался на себя ещё больше. Аказа даже не заметил, какой взгляд его преследовал почти всё время, сколько в нём нежности. Наконец, молча собравшись, они вышли и сели в такси. Водитель был тихим, так что ехали они без происшествий. Каждый смотрел в свои окна, по которым барабанил град, а Сенджуро грустно вздыхал: «— Когда же ты заметишь, Хакуджи?» — Та-а-а-анджиро-о-о–кун!! — Прекрасная Мицури налетела с весьма крепкими объятиями на паренька, счастливо улыбаясь. Обняв Мицури в ответ, Танджиро тихо поздравил её со столь знаменательным праздником – свадьбой! Камадо протянул маленький пакетик с нежно-розовым котиком, за что получил поцелуй в лоб и море миловидных писков радости от Канроджи. Чуть поодаль стоял Обанай, стараясь не смотреть в их сторону. Танджиро и рад, ведь ревность Обаная действительно может испугать, но то, какие тёплые взгляды он отправлял своей невесте, нельзя было описать словами. Канроджи начала активно жестикулировать и хвастаться Игуро подарком парня, а мужчина лишь слабо кивнул в ответ, нежно смотря на радость своей половинки. Наблюдая за этой идиллией, Танджиро чувствовал себя потрясающе: такие разные люди, симбиоз которых можно было назвать знамением богов. Танджиро уверен, им было предназначено Богом быть вместе. — Танджи, проходи, почти все в сборе! — Лучезарно улыбаясь, девушка схватила его руку. Камадо не мог сопротивляться её энергии и тоже одарил её улыбкой. Проходя мимо Обаная, парень напрягся, но получил лишь слабый кивок одобрения. Даже Игуро иногда бывает снисходителен и готов умерить свой нрав. Канроджи всё силилась не заглядывать в подарок до окончания торжества, она дула щёчки и волновалась. В итоге её мужчина просто отнял из рук милый пакетик и поставил к другим подаркам. Игуро всё ещё был в своей маске, так что девушка немного сняла её и быстро чмокнула того в щёку. Алый румянец быстро покрыл уши и лицо мужчины, а сам он растаял под тёплым взглядом напротив. Но всё же быстро надел маску и снова скрыл своё волнение под «непроницаемой» кислой миной. Танджиро действительно был счастлив, что сегодня пришёл. Радость, накатившая на него волнами по прибытие, усилилась вдвое, а то и втрое, когда его хорошенько встряхнули сильные руки Тенгена, который ударил парню по спине, исполосованной следами от ударов розог. — Аа, всё же явился! Мы думали ты блестяще не появишься. Танджиро будто почувствовал треск своих костей и кожи, что слезала с него пластами. — Кхе-кхе...З-здравствуйте! — Тенген вальяжно закинул Камадо руку на плечо, будто вис на нём. Мужчина был крупным, так что парню приходилось нелегко. Узуй начал что-то с присущей себе экспрессией рассказывать и Танджиро... Не слушал. Танджиро думал, а сможет ли когда-то он быть также близко к Кибутсуджи. Ловя себя на этом, парень мысленно давал себе хлёсткую пощёчину. Это неправильно. Отпуская праздник, всю эту идиллию семейного счастья и любви, Тенгена, который заметил, что с парнем что-то не так... Камадо вспомнил свой разговор со священником. И вновь ужаснулся самому себе. Отвратительно. — Сын божий, это неправильно! Бог запрещает мужчине любить мужчин! Покайся и он тебе простит твоего демона! — Я-я... Я.. — Руки Танджиро дрожали. Он весь трясся словно его одолевает сильная лихорадка. Ужас, испытываемый им в момент осознания своих омерзительных чувств, был так высок, что слёзы струились по лицу градом, падая на грязный каменный пол. — Батю-юшка...что мне делать? Он мой работодатель! Я в-вижу его каждый день! Это не правильно, о-н-н не должен мне н-р-равится... Но не могу просто так перестать думать о нём..! Мне нельзя... Что же... Ч-что же... На голову Камадо опадает морщинистая рука, слабо похлопывая макушку. — Я, раб божий, хочу тебе помочь, Бог видит твои страдания и простит тебя, поможет прийти к правильному пути, до конца не погрязнув на этой скользкой дорожке. Если ты покаешься во грехах совершённых и изгонишь это юродивое знание из себя, твоя жизнь станет лучше, а испытания — легче. Бог не бросает детей своих и рабов своих. Танджиро схватился за подол рясы, срываясь в рыданиях. — П-прошу..пом-м-могите мне... — Бог ставит тебе испытание, которые ты должен преодолеть. Помогу я тебе, парень. Готов ли ты? — Да! Да! Пожалуйста, батюшка! Старый служитель почесал свою бороду и искоса посмотрел вниз на уязвимого Камадо, криво, не по-доброму, ухмыляясь. Священник жестом приказал Танджиро встать и повёл его в–... —...эй! Парня будто окунули в чан с холодной водой. — Хэй! Мой потрясающе мечтательный друг! — А..Да? Я..простите... Что вы говорили о своих концертах? Узуй прищурил свои блёкло-красные глаза. Смотря на них, парень ощущал давление. Не от Тенгена, нет... «— Не глаза Мудзана.» Парня пробил импульс тока, смешивающийся с рвотными позывами от самого себя. Ему дурно. Воздух. Ему нужен свежий воздух. Вырвавшись из рук певца, Танджиро, спотыкаясь, побежал на выход, под возгласы Тенгена остановиться. Выбегая из арендованного загородного коттеджа, Камадо не заметил происходящей рядом со входом в маленькую беседку, разборки. Ноги ныли, а горло спирали прохлада и зудящее ощущение недавнего града. Его несло вперёд, со свистом занимающейся осени, с полным осознанием — никакие телесные истязания не могут его излечить. Бракованного. Испорченного. Совершенно отвратительного в своих чувствах. Танджиро бежал как мог, по скользкой, ещё зелёной траве, хрустя шариками льда. Спасёт ли его Бог? Или даже покаяние не даст нужный, правильный результат? Остановившись возле маленького пруда, в котором резво плескались уточки, парень упёрся ладонями в колени. Глотку жжёт, а глаза слезятся то ли от чувств, то ли от едва морозного воздуха. Сняв куртку, которую он даже не успел отдать в гардероб и постелив, Танджиро вновь задумался о своей жизни. Парень поднял голову и взглянул на растягивающиеся тёмные облачка — скоро будет солнце. Вот-вот начнётся весёлое торжество, праздник любви и тепла... Но на его улице будут идти не праздники — дожди. В дороге Аказа задремал. Сон ему снился не очень приятный, но, когда по приезде его плеча коснулась тёплая рука, а уши заалели от нежного шёпота, сон сразу стал приятнее... Жаль только, что эта минутная слабость обойдётся ему дорого. В то же мгновение, дверь в машине быстро открывается, и чья-то рука силой вытаскивает его наружу. — Чё?! — Что ты тут делаешь? — Ну да. Конечно. Кто это мог быть, как не Кёджуро. — Брат, прошу не... — Испуганный Сенджуро вышел, быстро попрощался с водителем и отпустил его. Он не хотел вновь разнимать огромных мужчин. Парню совсем не нравились их ссоры и ругань! А рука Ренгоку старшего тяжёлая, да и Аказа... Ещё бы понять, чья тяжелее. — Отойди в сторону. — Бросил старший, не отводя глаз от оппонента. — Ты чё.. Ты ваще как общаешься с ним, а? — Злоба, клокочущая где-то в желудке, окончательно сбросила крупицы сна с Хакуджи. Что этот Ренгоку себе позволяет?! — Я спросил. Что ты тут делаешь? — На свадьбу погулять пришёл, не понятно, что ли? — Аказа не уступал, брал ростом и нравом, нависая над «давним знакомым». — Тебя не ждали, не порти праздник, будь добр. — От Кёджуро холодком сквозило явное презрение к Аказе. — Твоя блять свадьба, а? — Хакуджи начал заводиться ещё сильнее. Аказа сплюнул и продолжил: — Я с машины выйти не успел, ты уже тут, чёрт тебя дери. И кто это из нас праздник кому портит? — Глухой рык послышался где-то из глотки. — Сколько знаю твою рожу…Всё также эгоистом и остаёшься! — Ты...! — Хватит!! Мужчины обернулись в сторону звука. Всегда робкий и тихий Сенджуро сейчас был зол, как никогда. Глаза метали молнии, несмотря на чуть выступившие слёзы и дрожащие руки. — Как вы себя ведёте! Вы...Вы же взрослые люди... К тому же праздник...! — Оба мужчины состроили весьма глупые лица. Разозлённый Сенджуро... Оказывается, Восьмое чудо света действительно существует. — Брат, отпусти Аказу-сана! Ты ведёшь себя грубо! — Не просьба, а приказ. Кёджуро вскинул густую бровь в недоумении. Он? Серьёзно? Осмотрев их с Хакуджи положение, Ренгоку осознал, что руки распустил только он. «— Вот же умный ублюдок... Учишься на своих ошибках, да?» Отняв руки, Кёджуро потупил сердитый взгляд, пока Хакуджи с лучащимся превосходством поправлял галстук. Устремив суровый взгляд на своего спутника, Сенджуро продолжил: — Аказа-сан! Вы тоже, пожалуйста, успокойтесь! — Специально сделал упор именно на просьбу, дабы надавить на совесть охранника. Почувствовав стыд от своего поведения, мужчины синхронно нахмурились ещё больше и с такой же поразительной синхронностью неловко потёрли шеи. Сердито постукивая ногой по земле и сложив руки на груди, Ренгоку младший выжидающе смотрел на них. Пусть... Пусть стыдятся! Нечего цирк устраивать! Вот ведь... Сенджуро устало выдохнул и хотел было направится к входу в дом, как мимо него пробежал Танджиро. Успев разглядеть только животный ужас на его лице, Ренгоку заметил Тенгена, который выбежал вслед за Камадо, крича. Увидев, как Узуй устремился за парнем, Сенджуро хотел было рвануть туда же: Что с его семпаем? Почему он убегает? От кого? Но его остановил Аказа, серьёзно смотря на удаляющиеся фигуры. — Надо его догнать. — Сказал Кёджуро. — Не беги. Сначала нужно понять, что случилось. — Спокойно и рассудительно проговорил Хакуджи, игнорируя предложение Кёджуро; он положил свою ладонь на худое плечо парня. Обеспокоенно обернувшись на своего спутника и получив твёрдый кивок, волнение Сенджуро чуть успокоилось. Несмотря на свой крутой и буйный нрав Аказа эмпатичен и, хоть и не часто понимает ситуацию головой – хорошо чувствует её сердцем. Сжав губы в тонкую полоску, Ренгоку младший накрыл пальцы мужчины своими... В ответ их слегка сжали, переплетая. Они оба отвели взгляды в разные стороны — ведь интереснее рассматривать праздничные украшения и небо, да? Кёджуро, который смотрел на это со стороны, был в недоумении. Его брат... Правда любит этого бугая, что даже соглашается, не с ним — его братом? Запустив руку в блондинистые вихры, мужчина выдохнул сквозь сжатые зубы. «— Сенджуро совсем его не знает.» — Хмуро смотрит на смущение парочки. — «Думает, что я просто так пытаюсь отгородить его от этого идиота?» Тут из дома выходит обеспокоенная Мицури, обеими руками сжимая рукав костюма своего жениха. — Ох, что случилось?.. — Тихо проговорила девушка и заметив новых гостей, приветливо им улыбнулась. — Наконец все в сборе! Осталось только вернуть Танджи-куна и Тенген-сана... Что же всё-таки случилось?.. Увидев хозяев вечера, Аказа и Сенджуро поспешили расцепить руки, смущённо переминаясь с ноги на ногу. «— Какие прелестные!» — Любовно пронеслось в голове Мицури. «— Господи...» — Усилено потерев меж бровей, Кёджуро подошёл поздравить первым. Канроджи начала крепко обнимать давнего друга, что-то тихо говоря, чтобы это слышал только мужчина. Отнявшись от Ренгоку, который нахмурился ещё больше, после её слов, девушка подошла к стоявшим рядом, пока в это время Кёджуро и Обанай обменивались рукопожатием и общими фразами. Аказа напрягся: — П-позд-...! Мицури заключила его в крепкие объятия, сжимая поперёк живота. Девушка выше не доставала. Сенджуро тихо посмеивался, смотря на ошалелый взгляд своего спутника. — Ох, ты ведь Аказа-сан, да? Рада видеть тебя! Мне так много о тебе рассказывали! — Тараторила девушка. «— Спасибо тебе, Господь Бог, что свёл их вместе! Они выглядят вместе так романтично! И-и-и-к! Робкий и умный уке, но сильный и застенчивый рядом со своей половинкой семе!!! Они такие классные рядом!! О боже, боже, боже...» — Д-да.. — Сконфужено произнёс Аказа. «— Сколько силы в этой женщине?» — Могу я звать тебя Хакуджи? Пожалуйста? — Да... Конечно, Канроджи-сан! — Аказа не понимал, как ему реагировать! Впервые он сталкивается с тем, что его попросту не боятся! (где-то в сторонке тихо хихикал один Сенджуро) Подняв свой взгляд и надув щёчки, девушка сказала: — Но-но-но! Зови меня Мицури! Друзья...— Она перевела взор своих, однако удивительно, будто что-то знающих очей на Сенджуро, подмигнув ему. — ...моих друзей – мои друзья! — И улыбнулась ярко-ярко, как умеет только она. Уши Сенджуро вспыхнули, и он отвернулся от этого пристального взгляда. Посмотрев в сторону брата, который о чём-то тихо переговаривался с Обанаем, Сенджуро задумался: «Что происходит?» Взглянув на небо, в котором начал заниматься полдень, а кучевые облака растягивались, пропуская лучики солнца, парень вздрогнул и громко икнул, когда и его настигли обнимашки Мицури. Девушка ещё долго тискала щёки парня, говоря какой он милый (где-то гыгыкал один Аказа). Пока над Сенджуро проводили экзекуцию, краем уха он уловил слова брата. —..их до сих пор нет, значит?... Схожу за ними. — Там дальше пруд, далеко они не могли уйти. — Кёджуро кивнул жениху и быстрым шагом пошёл в направлении, где скрылись Тенген и Танджиро. — Малец выглядел побитым в последнее время... Как-то раз видел, что он глотал кучу разных таблеток. — Задумчиво протянул Аказа, сложив руки на груди. Прикрыв рот ладошкой, Мицури покачала головой: — Что-то я беспокоюсь за нашего Танджи-ри! Надеюсь, это были витамины… — Эт ж наш Камадо! Голова на плечах у него есть, дрянь всякую в рот не потянет. Что бы не происходило, всегда разрулит ситуацию, дак ещё и улыбнётся на это. — Безбожный оптимист... — На улыбке выдохнули все. Игуро приобнял свою невесту за плечи, нежно поглаживая и повёл гостей в дом. — Думаю, Брат и Узуй-сан разберутся... — Обеспокоенно пробормотал Сенджуро, почти вплотную идя с Аказой. Одно движение ладони и их руки будут сцеплены. Так близко, но так недостижимо... Не один он так думал. Танджиро смотрел на красивое, сероватое небо с лазурными крапинками и мысленно рисовал фигурки из облаков, плывущих по тверди. « — Неужто нет верного пути? Я же... Я же не просто так чувствую это.» — Подняв руку в области сердца, Камадо сжал рубашку. — «Правда ли это испытание, данное Богом, а не химия в моей голове?» — Парень улыбнулся сквозь слёзы. «— Как же всё сложно... Я так устал.» Размышляя об этом, парень не понимал, что хорошо, а что — плохо. Почему люди осуждают какие-то вещи, одобряют, решают, что это — единственный вариант? Где же та самая грань всеобщего «нормально», туманно переходящая в «безумие»? Почему кто-то должен решать за него, что делать? Злоба начала подниматься по глотке желчью. Танджиро вновь поднял глаза к небу. Солнце, совсем слабое, еле пробивалось сквозь грязные облака. Хмыкнув, парень вспомнил, как все зовут его ласково Солнышком. Проведя весёлую аналогию, Камадо понял, что никакое он не солнце. Ведь светило всегда находит способ сиять и греть, даже сквозь сильный шторм, а он не может решить свои проблемы, такие ничтожные в сравнении. «— Солнце...» Кинув мимолётный взгляд на уток, резвящихся в пруду, Танджиро увидел ребристое отражение звезды в глади воды. Никакое он не солнце. Всего лишь чьё-то отражение. Такое же искажённое и извращённое, как и мараугия на воде. Со спины Танджиро услышал приближающиеся шаги. — Ух.. Мой быстрый друг, куда ты так драпанул? — Тенген медленно приближался модельной походкой, деловито заправив руки в карманы своих штанов. Узуй выглядел озабоченным, хотя пытался это скрыть. — Все так перепугались! — Заметив, что ответной реакции нет, певец продолжил: — Тебя что-то беспокоит? М-м-м...Знаешь, ты всегда такой блистательный и яркий, заряжаешь позитивом. Аж завидую! — Посмеиваясь продолжает Узуй, искоса глядя на грустную персону рядом. — Однако, в последнее время ты потускнел, мой друг. У нас есть глаза. — Присев на корточки подле, Тенген положил свою руку на плечо парня. Камадо взглянул на Тенгена. На какое-то жалкое мгновение, Танджиро увидел ужас и нехорошее удивление на лице собеседника. — Что же случилось, Танджиро?.. Только хлюпнув носом и вновь отвернувшись к пруду, Танджиро принял, как факт — Он неправильный, но нормальный. Он солнце, но отражённое. Он человек-улыбка, но даже она не скрывает все его слабости. Ему совестно за то, что все так волнуются. Но… его сжирало по кускам это опьяняющее чувство, что он кому-то нужен. Даже если таким способом. Как же ему хочется побыть чуток эгоистом. На одно лишь мгновение быть не спасательным кругом, а утопающим. Камадо хотел сплюнуть от тошноты за себя — он желал, чтобы его пожалели... Он так жалок… Парень не умел врать и его язык тела всегда выдавал его. Он боялся, что проницательный Тенген заметит это. — Я... Танджиро поджал губу и уткнулся лбом в согнутые колени. Чувства стыда и смятения заполнили его нутро, борзо бултыхаясь, а его самого, будто маленькую лодку, кидает о скалы в сильный шторм. — Узуй-сан, у вас... — Танджиро пытался подобрать слова, как бы не выдать мерзкую подноготную и свою не совсем «нормальную» ориентацию. Поэтому он пойдёт окольными путями. — Как вы.. Как вы смогли жить в полиаморных отношениях? То есть... Вас же осуждали, да? Как вы побороли это чувство?.. Ведь... Это далеко от общественного «нормально», да? Узуй вскинул бровь и поморгал пару раз. Парень перед ним отводил взгляд, прятал его и даже не пытался восстановить зрительный контакт. А ещё... Узуй заметил явную странность в Камадо. Тихо хмыкнув, Тенген перевёл свой взор на уши парня, которые неестественно дрожали. « — Хе-хе, попался! То-то я думаю, чего это ты жмёшься, лобешник-врунишка!» — Подумал мужчина, но, прочистив горло ответил достаточно спокойно. Пусть парень поплескается в этой иллюзии, не просто так же он спрашивает? — Хм-м-м.. Я просто не обращал внимания на этих людей. — Танджиро с долей скептицизма глянул в сторону мужчины. — Хэй, это действительно так, как бы банально не звучало. Это не их жизнь! А твоя. Сам решай, что в ней делать, с кем заводить отношения и тому подобное. — Узуй театральной отмахнулся от взгляда Танджиро. — Я так тебе скажу – если ты считаешь, что делаешь что-то не так, спроси совета у знающего. Это ты сделал! — Поправив рукой длинные платиновые волосы, мужчина улыбнулся, гордый собой. — Но, если ты не принимаешь какую-то сторону себя, считая, что это «неправильно» — Тенген по-отчески поерошил красные вихры парня. — Лучше обратись к психологу. Может придётся потратиться, но зато ты разберёшься в себе. — Коротко хохотнув и поднявшись, он продолжил: — А ещё лучше – примешь в себе эту твою «ненормальность». — Мужчина подмигнул Танджиро и начал что-то искать в телефоне, злобно улыбаясь. Какой-то резкий контраст. Лишь похлопав глазами, Камадо вновь отвернулся к маленьким жёлтым уточкам. Танджиро было нечего добавить к монологу певца. Он был благодарен, может, его смятение и не успокоилось до конца, но голова хоть немного, но проветрилась. Всё же, Танджиро становилось не по себе – выбрал ли он правильный путь телесных истязаний или всё же есть не менее выгодная альтернатива? Может даже лучше? Его пугала мысль, что он сделал себе только хуже. Выберется ли он из этого болота? В голове вновь появился образ своего статного работодателя, такого холодного и неприкосновенного. Танджиро снова обуяла ненависть к себе и отвращение, грызущее его селезёнку, но... Подавив это, он трезво оценил – кто этот ваш Бог, чтобы запрещать любить? Камадо никогда не был сильно набожным, в церковь ходил только по праздникам, крестик не носил. Но почему-то именно в момент осознания своих не самых чистых чувств к Кибутсуджи, решил — это неправильно и бог наверняка станет спасением из пучины этих алых глаз... Танджиро вспоминал по кускам эпизоды полные безумия и животного страха за свою жизнь. Мониторя информацию о меньшинствах, ему на глаза попалась реклама приходской церкви... Прикрыв влажные от слёз глаза, парень слушал окружение – сил не было даже думать о всех событиях, которые произошли за эти апатичные несколько месяцев, во время которых он пытался вытравить из себя своё влечение к Мудзану. Где-то ехали машины, в кронах деревьев гулял не сильный ветерок, а шум близлежащего прудика доставлял спокойствие. Забыв об Узуе, празднике и всех-всех-всех вещах, что так терзали Танджиро, парень просто наслаждался этим умиротворением. Так спокойно... Солнце начало проглядываться сквозь облака, стало чуть припекать. Сосредоточившись на ощущениях, парень уловил звук чьих-то шагов. Но обращать внимание так не хотелось... Вдруг его похлопали по плечу с ехидным хихиканьем. Это был Тенген, который показывал одну очень...интересную фотографию... Танджиро настолько уплыл далеко в глубь своих переживаний, что не понял – прошли-то пара минут, а в его голове прошёл день, а то и два. И ухмылка Тенгена без слов говорила: «ты попал, заюш». Передав Камадо телефон, Узуй беззлобно хихикал. — Узуй-сан, у кого ещё есть это фото?.. В животе Танджиро недобро заскребли кошки. То, что происходит на этом фото, не должно попасть более в никакие руки. Это вообще не должно было произойти! Тут вдруг со стороны небольшого леса, громко хрустнула ветка и из кустов вышел Кёджуро. Видимо, шаги принадлежали ему. — Парни, какого чёрта? — Убирая листья из волос, строго спросил Ренгоку. Узуй и Танджиро вместе уставились на мужчину, который был весь усыпан травинками. Секунда. Громкий смех. Танджиро как мог сдерживал себя, краснел и отворачивался, иногда чуть ли не задыхаясь. Певец же даже не пытался себя остановить — громко гоготал и тыкал пальцем в Ренгоку, который, в свою очередь, начал закипать. — Все тут ищут их, а они сидят и лясы точат... Тенген, да захлопнись уже! Незаметно смахнув слёзы, выступившие от смеха, Танджиро прочистил горло. — Ренгоку-сан, мы уже собирались идти. Всё хорошо. Оторвавшись от своего очень интересного занятия (мужчина пытался придушить Тенгена, который не мог успокоиться. Как известно, мёртвые не говорят и блондина это очень даже устраивало), Кёджуро беспокойно осмотрел Танджиро, хлюпающего носом. — Мальчик мой, ты бы лучше не придумывал. Все видели, что что-то случилось. – Когда он обратился к парню, голос зазвучал мягче. Виновато отвернувшись, Танджиро почесал щёку пальцем, будто пытаясь соскрести нежелательную краску, которая заливала всё его лицо. Устало выдохнув, Ренгоку заметил, что в руках парня телефон Узуя, а то что на нём, Камадо неумело прикрывал руками. Кёджуро вскинул свою густую бровь и кивком головы указал Тенгену на эту картину. Улыбка певца начала трескаться, а глаза забегали. Нахмурившись ещё больше, Кёджуро вновь перевёл взгляд на Танджиро. Только Ренгоку открыл рот, чтобы попросить посвятить его в эти их «секретики», как Узуй даже не скрывая, перебил его: — Танджиро, не показывай ему. Ни за что! — Тенген, ты...! — На висках мужчины выступила рельефная вена. Танджиро перепугался, но кивнул. Неужели преподаватель не помнит, точно как и Танджиро? «— Ну, так даже лучше.» Выключив чужой телефон и быстро собрав свои немногочисленные вещи, Камадо направился в сторону коттеджа. Мужчины поспешили за ним, тихо переругиваясь по пути. — Узуй, это что было?! — Секрет фирмы! — Отшучивался Тенген, пряча телефон, который Танджиро быстро успел передать, пока историк не очухался. — Ты вообще видел лицо Танджиро? Он был весь красный! Что ты ему такое показал, что нельзя мне?! Ты же знаешь, как я к нему отношусь...— Последнюю фразу Кёджуро проговорил так тихо, что певец еле её услышал; Кёджуро нервно закусил губу. Узуй обречённо вздохнул: — Спокойно. Просто, сейчас, как мне кажется, он переживает мировоззренческий кризис. Не стоит его трогать. Рукой поправив блондинистые волосы, собранные в высокий хвост, Ренгоку задумчиво свёл брови и посмотрел на удаляющуюся спину Танджиро за холмом. Тенген увидев перемену в настроении, вдохнул поглубже: «— Как у вас всё сложно, парни. Признайтесь уже друг другу и дело с концом...» Знал бы мужчина, как он ошибался. Эта осечка обойдётся всем слишком дорого. — Мне кажется, ты себя накручиваешь. Не безразличен ты ему, всё тут. — Развёл руками, обращая внимание собеседника на себя. — Вспомни, как вы самозабвенно сосались в уголке моей квартиры в прошлый раз! Ему явно понравилось! — Боднув локтём Кёджуро в плечо, хохотнул Узуй. Ренгоку нахмурился ещё сильнее. — Мы были пьяны. Да и... Он даже не помнит этого. Даже не растерявшись, певец хихикнул: — Ну, теперь помнит. Остановившись как вкопанный Кёджуро сверлил певца ошарашенным взглядом. — Так вот что ты ему показывал! Ты.. Вы нас фотографировали? — Лицо мужчины заалело ещё сильнее, когда Узуй утвердительно кивнул, хитро сузив глаза. — В такой-то момент?! О личном пространстве не слышали? — Да забей, знают только свои. — Положив руку на плечо своему спутнику, Узуй искоса посмотрел на волнующегося друга. — Твой бывший не знает. — Ему не положено. — Нахмурился преподаватель. — А Сенджуро? — Неа. — Значит знают практически все! — Ренгоку хлопнул себя рукой по лицу. — Ага. Кё, тебе осталось только ждать ответ Танджиро. Думаю, гулять мы будем в следующий раз на вашей свадьбе! — Мурлыкал Тенген, похлопывая по спине своего друга. — Ха-ха, иди ты.. Ещё ничего не решено, но... — Но-о-о... — Многозначительно, немного ехидно, протянул Узуй. — Ты этого хочешь. Только слепой бы не увидел этот твой фирменный взгляд. А какая химия между вами, у-у-у-у… Ренгоку только посмеялся, и они вместе продолжили догонять Танджиро, который в этот момент уже был заключён в крепкие объятия Мицури. Танджиро думал, что же будет на самой свадьбе, если уже произошло так много? На самом деле, ему не хотелось бы сейчас встречаться с Кёджуро... Это не должно было произойти. Он пытается избавиться от влечения к мужчинам, а не фокусировать взор на другом! Чувство вины заполняло чашу души Танджиро до краёв. Как же он может любить Мудзана если отдал свой поцелуй другому мужчине, и всё равно, что это было по пьяни. Мицури не расспрашивала Танджиро, почему же он убежал, однако ей очень интересно! Но она прекрасно понимала, что, если её милый кохай чем-то озабочен – об этом узнают только тогда, и только тогда, когда парень уже решит свои проблемы. И несмотря на это, девушка выслушает Камадо, если он всё же захочет выплакать ей душу. Скоро начнётся торжество!