Каждый раз, когда твоё сердце бьётся

Тэхен волнуется. Он никогда не знакомился с родителями своего бойфренда, потому что до Чонгука у него никого не было. Это заставляет омегу чувствовать себя нервозным. Он понимает, что все в порядке, но то, как это произошло, делает его беспокойным. Ведь, если бы не Сокджин-хен, альфа бы навряд ли предложил ему поехать с ним. Черт. На самом деле, Тэхен хандрит уже третий день, а все потому что переехал обратно в пентхаус, пусть он и считает это место своим домом, но теперь есть ощущение, что его дом и рядом с Чонгуком. Это делает омегу уязвимым. Они не соулмейты, да, альфа признался ему в любви и сейчас с ним, но никто не знает, что будет потом. Лихорадочные мысли не дают покоя, бередят душу и его больное сердце. На последнем осмотре доктор не выявил никаких изменений, и только Тэхен знает, что с его сердцем что-то не так, будто оно хочет сказать ему что-то, но не может, глупое. — Привет, — сверкая десенной улыбкой, произносит Юнги, плюхаясь на соседнее место. — Привет, — робко улыбается Ким, теребя брелок-панкейк. — Чего такой грустный? — Экзамены скоро, — врет омега. — Ты же отличник, Чонгук все уши об этом прожужжал. — Хм… просто устал. — Чонгук тебя обидел? — вдруг спрашивает Юнги. — Что? Нет, конечно. — Что тогда? — Рождество, — коротко бросает Тэхен, а после добавляет: — Мы собираемся в Пусан. Я волнуюсь. — Йа-а-ая, заставляешь меня переживать, Ким Тэхен! Почему ты волнуешься? Это ведь Чоны, они душки. — Ты знаком с ними? — удивленно спрашивает Тэхен. — Общался как-то по видеосвязи, они очень милые. — Хорошо, тогда все в порядке, — пытается соврать Ким. — Выкладывай, — настойчиво требует Мин, глядя прямо в глаза, и Тэхен рассказывает, как в гости в Пусан омегу позвал Джин-хен, а не сам Чонгук, на что мятноволосый делает нечитаемое выражение лица, а потом ржёт как умалишенный на весь кафетерий. — Ты серьезно? Ха-ха, Боже, Гуки иногда такой болван! — Что смешного? — Чонгук… он такой, понимаешь? Вроде и не стеснительный парень, весь такой крутой и все такое, а за тобой ходил на цыпочках, как гребаный сталкер. Я ему говорил, мол, подойди познакомься — он мял яйца, правда, ты его здорово игнорил, но это неважно; говорил, попроси помочь с проектом — он мял яйца, потом, конечно, все же попросил; говорил, пригласи на др — он снова мял яйца! Но он не кретин, понимаешь? Просто рядом с тобой он становится непроходимым тупицей. Фу, — Юнги отряхивается после своих слов. — В общем, все получилось наилучшим образом! Джин-хен, как всегда, на высоте! — радостно улыбается омега. Тэхен на это лишь улыбается в ответ, кажется, ему стоит почаще общаться с Юнги. Вечером он снова смеётся с шуток Чонгука, и тот, заметив приятную перемену, наконец, расслабляется. Он почувствовал, что Тэхен сам не свой, и, Боже, строил немыслимые догадки. Проел весь мозг Мину! Поцелуи снова становятся ежеминутным явлением, а чувство, разливающееся в груди, снова топит сознание. Им хорошо вдвоём, словно они и есть соулмейты друг друга, пусть это и не так. Чонгук провожает парня до пентхауса и сладко целует на прощание. — Я уже скучаю, — шепчет альфа. — Я тоже, так не привычно без тебя засыпать, — ластится омега. — Мне тоже. Люблю тебя, — заглядывая в глаза, произносит Чон. — И я тебя, — шепчет в губы Тэхен.

🖤 🖤 🖤

В Пусан они отправляются на поезде. Утренний рейс хорош тем, что в обед они уже будут там наслаждаться домашней едой и отдыхать после дороги. Тэхен собирает с собой маленький чемодан, который обычно брал с собой как ручную кладь. Это его первая поездка после смерти брата, раньше он путешествовал вместе с хенами, был в Японии и в Макао, это случалось нечасто из-за болезни, но для омеги это было по-настоящему ценно, а теперь он едет куда-то с Чонгуком. — Может, поспишь? Выглядишь не выспавшимся, — произносит Чон, когда они рассаживаются в поезде. — Боже, Гуки, перестань меня позорить, — вздыхает Сокджин. — Как ты можешь такое говорить своему омеге?! — Все в порядке, хен, я действительно плохо спал, нервничал, — младший теребит край белоснежного свитера. — Йа-а-ая, Тэхен-а, тебе не нужно волноваться, это будет отличная поездка, — уверяет старший и дарит тёплую улыбку. Ким кивает и улыбается в ответ. Он садится поудобнее, скидывает ботинки и забирается с ногами на сидение. Чонгук укрывает его пледом, чтобы не замёрз, и поглаживает по руке. Это действует как лучшее снотворное, и омега проваливается в сон. Поезд тормозит в Пусане через три часа двадцать пять минут. Тэхен промаргивается и зевает. — Я снова волнуюсь, — признаётся омега. Как бы хорошо слова Юнги на него ни повлияли, червь сомнения все так же сидит в нем. — Тебе не стоит волноваться. Мои родители волнуются больше тебя, — усмехается альфа. — Папа все никак не мог выбрать, какой пирог готовить, в итоге приготовил два. — Боже, мне так неловко, не нужно было. — Тэхен, ты первый, кого я приведу домой, это важно для них, важно для меня. — Я люблю тебя, — вдруг произносит омега, а после кусает губы. Он прячет глаза, стесняется своего признания. — Цветочек, и я тебя люблю. — Почему цветочек? — не понимает Ким. — Тебе очень подходит. Мой прекрасный цветок, — шепчет альфа, целуя парня. Тэхен по-детски мило улыбается. Слова альфы делают его таким счастливым. Они выходят из поезда, вдыхая морозный воздух. Снег лежит красивым ровным слоем, словно специально для их приезда. Зимнее солнце плохо греет, но им это и не нужно, когда в их сердцах теплится любовь. — Йа-а-ая, вы такие долгие, давайте быстрее, такси ждет! — причитает старший Ким. — Пошли быстрее, не люблю, когда Сокджин-хен ругается, — смеётся Тэхен. — Мы задержались из-за поцелуев, он должен нас понять, — широко улыбается Чонгук, но все же поторапливается. До дома совсем недалеко ехать. Оказывается Чонгук и хены соседи, Кимы помнят альфу совсем малым, бегающим с голой попкой и без зубов. Тэхен смеётся с рассказа Намджун-хена, сидящего спереди, что-то спрашивает у Сокджин-хена, снова смеётся, но внутри его колошматит от волнения. Чонгук сжимает его руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. Все будет хорошо. Четверка выходит из машины, прощается с таксистом, желает счастливого Рождества, ведь до праздника осталось совсем чуть-чуть. Кимы уходят в соседний дом, машут на прощание, обещая вечером зайти на чай. — Ты готов? — спрашивает альфа, сжимая руку парня сильнее. — Я готов, — кивает омега. Дверь распахивается перед ними без стука, их определенно ждали. — С приездом! — Привет-привет, проходите, не стойте на пороге. Тэхен оказывается в крепких объятиях папы Чона, а сам Чонгук нервно почёсывает затылок. — Пап, отец, это Тэхен, мой парень. — Тэхен, это мои родители Чонсок и Сону. — Очень приятно с вами познакомиться, — омега кланяется. Все же он дико волнуется. — Боже, что за чудо? — общается Сону к мужу. — К нам на ты, милый. Чонгуки, сынок, Тэхен просто прелесть! — Сону, дети краснеют. Давайте сядем обедать, вы, наверное, голодные. Ким заливается краской и забывает дышать. Чонгук приобнимает его за талию и нежно целует в щеку: — Все будет хорошо, — шепчет он. Чоны усаживаются за обеденный стол, который заставлен разными блюдами. — Немного переусердствовал, — отмахивается Сону. — Джин с Намджуном зайдут вечером, — говорит Чонгук с набитым ртом, альфа уже умял румяную булочку. — Славно. Как доехали? — Отлично, Тэхен проспал всю дорогу. — Я тоже сплю в поездах, там так укачивает, чувствую себя младенцем, — соглашается папа альфы. — Вы ведь учитесь вместе? — Да, на разных факультетах. — Мы с Чонсоком тоже познакомились в университете, на первом курсе. Ох, я очень волнуюсь, наш мальчик впервые знакомит нас с кем-то. — Папа, — все так же с набитым ртом пытается вмешаться альфа. — Все в порядке, я сам очень волнуюсь, но Чонгук меня успокаивает, — Тэхен дарит влюблённую улыбку своего парню. — Гуки рассказывал о наших традициях? С завтрашнего дня начинается подготовка к Рождеству. Все по списку: варим глинтвейн, печём печенья с предсказаниями, вешаем носочки, украшаем дом, ставим ёлку. — Все за один день? — с растерянными видом спрашивает Ким. — Нет-нет, не волнуйся, вы успеете отдохнуть. Все-таки каникулы созданы специально для этого, — добродушно улыбается Сону. Далее беседа протекает на отвлеченные темы. Тэхен осознает, что общаться с родителями Чонгука легко, хоть и немного неловко. Он готовился к вопросам о своей семье, о соулмейте, о будущем, в общем, обо всем, что так непросто, но не услышал ничего подобного. Если честно, это настораживает. После обеда, когда парочка осталась мыть посуду, Тэхен спрашивает: — Я не понравился твоим родителям? — С чего ты взял? Они без ума от тебя так же, как и я, — с улыбкой отвечает Чонгук, обнимая парня сзади. — Они ничего не спрашивали, будто им неинтересно, — признаётся омега, он выглядит таким ранимым, что у Чона сжимается сердце. — Тэхен, посмотри на меня. Это я их попросил не заваливать тебя вопросами. Мне, наверное, не стоило этого делать, но я волновался, что папа будет слишком любопытным. — Оу, значит все в порядке? — Ким смотрит влажными глазами. — Конечно, папа уже звонил брату, чтобы рассказать об обеде. Он в полном восторге. — Боже, я уже успел распереживаться, — вздыхает омега. — Цветочек, даже если бы они что-то сказали, это было бы неважно. Ты мой, мы выбрали друг друга, разве это не самое главное? Тэхен закусывает губу, ему так тепло от этих слов, они, словно кокон, окутывают его, ограждая от дурных мыслей. Вечером таки заходят Сокджин с Намджуном. Эти двое ведут себя как старая замужняя пара, чем всегда умиляют Чонов. У Джина, как обычно, миллион историй об университете, общежитии, из которого они, наконец-то, переехали, новой квартире, пусть и крохотной, но такой уютной. Намджун рассказывает об исследованиях, и, наконец, доходит очередь до Чонгука рассказать о проекте, который они делали с Тэхеном. — Да, это было занимательно. На самом деле, я раньше не задумывался об этом, но у Чонгука очень хорошая специальность, — говорит Ким. Раньше он не понимал, как можно бескорыстно хотеть помогать другим, но сейчас он так гордится своим парнем. — Мы так переживали за него, после травмы он стал сам не свой. — Пап. — Ну что? Не папкай, дай поделиться. Это было трудное время. — Я понимаю, — кивает Тэхен, сжимая руку своего парня. Вечер протекает неспешно, одна чашка чая сменяется другой, поток историй не заканчивается. Это уютно. Омега чувствует себя на своём месте, но не спешит признаваться в этом даже себе. Хены уходят, сказав, что завтра ждут всех на рождественской ярмарке. Впервые за долгое время Тэхен с нетерпением ждёт этого праздника. Перед сном, когда они укладываются спать, омега делает глиняную маску и альфа смешно дует губы: — Ты это специально, чтобы я не смог тебя поцеловать. — Я смою ее через десять минут, подожди, — игриво просит Ким. Ровно через десять минут, Чонгук засекал, омега идёт в ванную, альфа идёт следом. — А твои родители не против, что мы спим в одной комнате? — Шутишь? Я бы ни за что не согласился спать раздельно. Я очень скучал, — произносит Чон, утыкаясь в шею омеги. Тэхен тянется за поцелуем, его губы мокрые от воды, а глаза блестят. Сегодня Чонгук снова большая ложка, наверное, это его любимая роль. Рождественская ярмарка кажется безумной, но омеге это нравится. Альфа усаживает его в тележку, чтобы не потерялся, и покупает все строго по списку, тогда как хены закидывают все, что попадается под руки. Сокджин называет это шопингом, а Намджун беспорядочным действием, но все же покорно следует за своей парой. — Это хаос, — констатирует старший альфа, смотря на мечущегося Джина. — И так каждый год, — вздыхает он. — Боже, — произносит Чонгук и косится на смирно сидящего Тэхена. — А по-моему весело, — улыбается омега и показывает парню язык. Альфа вскидывает брови, толкает язык за щеку и думает, что отшлепает парня дома. От этих мыслей становится жарко. Четвёрка отстаивает очередь, а после погружает бесконечные пакеты в машину. Чонгук пристегивает Тэхена и чмокает его в нос, шепча, что помнит о его проказах. Ким смущённо краснеет и бьет альфу в плечо. Машина неспешно выруливает на дорогу. По радио играет попса, которой громко подпевает Сокджин, напрочь лишенный слуха, это кажется очаровательным, особенно когда старший старательно тянет высокие ноты. Атмосфера праздника витает всюду, делая все особенным. Тэхен и забыл, что такое радоваться праздникам. Он настолько отвык от этого, постоянно переживал, обкусал себе все губы. Омега понимал, что Рождество это семейный праздник, но значило ли это, что он часть семьи Чонгука? От мыслей становилось то плохо, то хорошо. В итоге, он успокоил себя тем, что сможет в любой момент поехать обратно в Сеул. Сейчас же, сидя в машине рядом с любимым и хенами, он на сто процентов уверен, что все будет хорошо. Парень сжимает руку альфы и дарит ему влюблённую улыбку. Дома Сону собирается готовить печенья, те самые, что с предсказаниями, но увидев, что ребята вернулись, тут же бросает это дело: — О, вот кто будет делать печенье, — радостно сообщает он. — Но сперва надо поесть. Ужин в кругу дружной семьи — это большая радость, не каждый знает, что это такое, не у каждого это есть. Они негромко переговариваются, делятся новостями по второму кругу, что-то обсуждают. — Знаешь, в чем секрет этих печений? — спрашивает Чонгук, раскатывая тесто. — В том, что они с предсказаниями? — насмешливо уточняет омега. — В том, что они сбываются, — отвечает альфа. — Неужели? — вскидывая бровь, произносит Тэхен. — Ужели, — смеётся альфа, пачкая нос омеги мукой. — Чон Чонгук, что ты делаешь? — Делаю из тебя самый сладкий на свете десерт, — произносит парень, вгоняя Кима в краску. — Так что тебе попалось в прошлом году? — Так теперь тебе стало интересно? — Чонгук уворачивается от удара в плечо. — Ладно-ладно. Просто было написано, что меня ждёт что-то белое. — Ты серьезно сейчас? — Абсолютно, — широко улыбаясь, заявляет альфа. — Правда, я плохо помню дословную формулировку, если честно, я вспомнил об этом совсем недавно, — чеша затылок, признаётся он. — Ты такой романтик, — произносит омега и клюёт парня в губы. — Это сарказм, молодой человек? — Возможно, — улыбаясь, говорит Тэхен, за что его зажимают в углу кухонного гарнитура и пачкают мукой щеку. — Боже, хватит, — смеётся он, пытаясь вырваться. — Ты будешь наказан, — отвечает Чонгук, касаясь губами губ парня. — Неужели? — Ужели, — шепчет альфа, утягивая омегу в долгий поцелуй. Все же печенье им удаётся приготовить. Тэхен старательно лепит конвертики из теста, кладя туда крошечные бумажки. Он не читает, что там написано, пусть это будет маленьким рождественским сюрпризом. На следующий день они варят глинтвейн в огромной кастрюле, больше похожей на чан. Ребята помогают Сону нарезать фрукты, снова устраивают бой, в котором побеждает, конечно же, любовь. Папа альфы с радостью наблюдает за детьми и их проделками. Дом уже давно готов к празднику, он был украшен ещё до приезда Чонгука и Тэхена, но ёлку не наряжали, ждали ребят. Для Кима это всегда была магия. Он помнит детство, где вместе с братом вешал на ёлку красивые стеклянные шары. Тэмин всегда рассказывал ему сказки в это время, обычно просто пересказывал Щелкунчика, что уж врать, но делал он это замечательно. Тэхен отчётливо помнит, как они наряжали елку в последний раз. Если бы он знал, что это их последний совместный праздник… он бы… он бы… хотел остаться там навсегда.